Поражение

Кровь продолжает течь. Она уже не остановится. Меч разбит и нет никакого шанса залечить рану. Интересно, откуда вообще эта рана взялась? Айон даже не заметил, как её получил… в любом случае, это уже не имеет значения. Как и то, что эту рану никак уже не заживить. Ничто уже не имеет значения. Всё кончено. За окном чёрная пустота, полная холодных огней. Влекомый астральной энергией, управляемой апостолами, Пандемониум летит прочь от Земли и нет никакого способа заставить его вернутся. Впрочем, корабль демонов не улетит слишком далеко. Совсем скоро он распадётся на легионы. Здесь, вдали от Земли, в открытом космосе, это не даст абсолютно ничего. Бессмысленное разрушение, разрушение только одной лишь части Системы. Никакой свободы, никакого нового мира. Пандемониум уже всё равно, что мёртв, пустая оболочка царства демонов. Самих же рабов, скованных цепями, уже нет. Их убили собственные оковы. Из всех окованных демонов остался жить только один, но эту проблему можно было бы решить легко. Если бы только Пандемониум был всей Системой, а не её частью… если бы только в этом вообще был какой-либо смысл… Мир людей остался не тронут. Цепи до сих пор сковывают всё человечество, лишая их свободы и силы крыльев. И пока Система в мире людей существует, свободы не обрести. Она уничтожит любые попытки жить свободно, попытается заковать в свои оковы. Впрочем, это всё равно уже не важно. Жить всё равно осталось недолго, так что Система не успеет заковать или уничтожить. Смерть настигнет Айона прежде, чем он успеет снова бросить миру вызов. Если бы был шанс выжить, можно было бы попытаться начать всё сначала. Можно было бы попытаться снова сражаться, придумать способ уничтожить Систему окончательно. Но только этого шанса нет… выжить уже невозможно. На лице Айона появляется привычная усмешка, несмотря на то, что из уголка губ течёт кровь. Интересно, что же случится раньше? Он истечёт кровью? Или Пандемониум развалится на части? Или же до него доберётся враждебно настроенный братец? Но, что бы ни произошло, смерть всё равно неизбежна… Бороться полвека, идти только вперёд, к цели, никогда не сдаваясь… не зная жалости, не обращая внимания на жертвы, уничтожать всё, почти разрушить целый мир… лишь затем, чтобы встретить сегодня своё поражение. Интересно, почему же это произошло? Почему он проиграл? В чём была ошибка? Не рассчитал свои силы? Подумал, что есть уже все средства для победы, хотя на самом деле их было недостаточно? А, быть может, из-за своего презрения к людям, к мелким сошкам, не подумал, что одна из них, оказывается, не так уж слаба и стала настолько ощутимой помехой, что смогла даже уничтожить его? Может, и так. Но какая теперь разница? Нет никакого смысла искать ошибку. Если бы можно было ещё идти дальше, стоило бы попытаться понять причину своего поражения, чтобы в дальнейшем не допускать подобных промахов… но дальше идти уже невозможно. Гордый орёл потерял свои крылья. Он слишком тяжело ранен, чтобы снова взлететь в небо. И пытаться понять, почему же его настигла стрела, уронившая на землю, тоже уже бессмысленно. Потому что стрелу уже не выдернуть, а рану не залечить. Но в голову невольно приходит мысль, поражающая в душе отчаяние, совсем не свойственное гордому демону, который никогда в своей жизни не сдавался… Что если всё было бессмысленным с самого начала? Что если победить было просто невозможно? Если свобода сама по себе не достижима, а одиночке никогда не уничтожить целый мир? Айон стискивает зубы. Его когти впиваются в волосы Лилит, давно уже мёртвой, но только сегодня обрётшей покой. Возможно, этим вопросом уже тоже задаваться бессмысленно… ведь уже ничего не изменить… но почему-то мысль о том, что свобода была невозможна с самого начала, причиняет боль… Ради свободы был почти уничтожен весь мир… и был бы уничтожен, если бы всё получилось. Айон всегда был готов пожертвовать кем угодно и чем угодно ради своей Мечты. А иначе было просто нельзя. Тот, кто считает, что возможно достичь свободы, не положив конец этому миру – просто наивный глупец. Но что если, даже положив конец этому миру, свободу невозможно получить? Что если сам конец мира всегда был недостижим? Что если из оков нельзя вырваться? Что если всё было бессмысленно… с самого начала? На губах появляется оскал, когти до крови впиваются в ладони. Из груди вырывается сдавленный рык, а в глазах появляется мрак. Но всё это продолжается лишь мгновение… Оскал вновь сменяется насмешливой, презрительной улыбкой, а гордость снова появляется в глазах. Даже если так, даже если всё с самого начала было бессмысленным, даже если Мечту действительно не исполнить… это всё равно не имеет значения. Даже если свободы не достичь, она стоит того, чтобы за неё бороться. Уж лучше пытаться осуществить Мечту, пусть даже несбыточную. Уж лучше пытаться вырваться на свободу, чем умереть рабом. Он проиграл. Он не смог стать свободным. Но он, по крайней мере, боролся за свою Мечту. И потому был куда более счастлив, чем все эти жалкие рабы Системы, не видящие ничего за пределами своих клеток. Даже если Мечты не достичь, тот, у кого она есть, тот, кто проживёт свою жизнь, делая всё для её осуществления, будет более счастлив, чем покорный раб, который сдался и решил, что свобода невозможна. Потому что только желания могут принести счастье. И потому борьба за желания сделает жизнь более прекрасной, чем покорность и рабство. Даже если желаниям будет не суждено сбыться. Даже если всё было бессмысленно, даже если борьба была бесполезной, а Мечту осуществить было невозможно, он ни о чём не жалеет. Бороться против мира стоило, даже если этому суждено было окончиться поражением. Всегда лучше двигаться вперёд, чем сидеть на месте. И потому на лице Айона вновь возникает гордая улыбка, а малейшие признаки сомнений исчезают из аметистовых глаз. Вдруг раздаются шаги, наполняющие эхом пустой тронный зал Пандемониума. Улыбка Айона становится ещё более насмешливой, а во взгляде появляется презрение. Значит, всё-таки, братец подоспел. Конечно же, он, больше некому, да и его шаги Айон узнает всегда. Значит, братец успел найти своего врага прежде, чем разрушился Пандемониум. И прежде, чем Предводитель Грешников истёк кровью. Ну что ж… значит, смерть пожаловала. Пора её встретить. С насмешливой улыбкой, с гордостью в глазах. И с мечом в руках, когда придёт время. Потому что орёл никогда не покажет свою слабость, не позволит торжествовать своему врагу. Но скрывать даже ничего. Слабости нет даже в самой глубине души. Потому что даже потерпев поражение, Айон нисколько не жалеет о выбранном пути. Ему не удалось достичь свободы. Но даже Мечта о ней возвысила демона над всеми рабами Системы и вырвала из оков. А это значит, что он всё-таки достиг того, чего хотел.