Шёпот до мурашек

– Наконец-то мы сделали это, – сладко потягиваюсь и облокачиваюсь на спинку дивана. Сколько неудачных дублей у нас было? Три? Четыре? Я сбился со счета и слишком устал. – Поздравляю нас, – отвечаешь ты, слегка улыбнувшись, и садишься боком. Одна рука сжата в локте и положена на спинку дивана, другая покоится на твоем бедре. Кладешь голову на ладонь согнутой руки и смотришь на меня. Тебе уютно? Мне – очень. – Трой Сиван, неужели ты не устал? – спрашиваю я и смотрю на тебя сквозь полуопущенные ресницы. Дымка перед глазами на время не дает сфокусировать взгляд на тебе. Кажется, я все-таки переборщил с алкоголем. Задание было выпить бутылку пива, а я чуточку перевыполнил план уже до этого. Между одной и пятью не слишком же большая разница, правда? – Устал, бесспорно. Но мне очень нравится проводить с тобой свое драгоценное время, пусть даже так, наблюдая, как ты засыпаешь пьяным сном в девять часов вечера, – ехидничаешь ты, не убирая чарующей улыбки с лица. Знаешь ведь, что она сводит меня с ума. Пододвигаюсь ближе к тебе, разворачиваюсь так, чтобы смотреть прямо в твои небесно-голубые глаза и пьянеть от их бездонности еще больше. Бережно накрываю своей ладонью твою, не чувствуя сопротивления. – Соскучился? – вопрос лишь для того, чтобы отвлечь внимание от моего стремительного приближения к твоим приоткрытым губам. Меня не обманешь, я ведь знаю единственный правильный ответ. – Безумно, – выдыхаешь мне в самые губы и резко одергиваешь свою руку, зарываясь ею в мои волосы. Ухмыляюсь, приобнимаю тебя за талию, касаясь губами уголка твоего рта. Ты в нетерпении поворачиваешься и целуешь настойчиво, не желая терпеть мои выходки. А я люблю дразнить тебя, прости. Проводишь языком по моим зубам, приоткрываешь рот и снова вбираешь мои губы, мнешь их, затем оттягиваешь, прикусываешь, зализываешь и снова целуешь. Я никак не привыкну к твоей странной манере целоваться, хотя давно пора бы уже. Никто ведь не целуется так, как делаешь это ты, и мне в очередной раз сносит голову от твоей уникальности. Углубляю поцелуй, проталкивая свой язык в твой горячий податливый рот, топя в нем твой несдержанный томный выдох, отголосками прозвучавший, словно сладостный стон. Ты слегка морщишься, чувствуя у себя во рту привкус пива. Не любишь его, а я все равно пью, потому что мне нравится так своеобразно делиться своими ощущениями с тобой, несовершеннолетний мальчик. Хочешь почувствовать, как развлекаются взрослые? Не разрывая поцелуя, стягиваю с тебя джинсовую куртку. Дается мне это не сразу, несмотря на легкость задачи, а все потому, что ты такой высокий, и мне даже сидя приходится тянуться к тебе. Но ты не помогаешь мне, даже не открываешь глаза, чтобы хотя бы взглянуть на мои попытки. От обиды сильно кусаю твою нижнюю губу, и ты резко отстраняешься, желая высказать мне очередные слова возмущения, но я не даю тебе сделать этого, ловко схватившись за край твоей футболки и стянув ее с тебя. Не нужна. Так ты гораздо привлекательнее. – Все никак не поправишься? Я вижу твои ребра уже, – избавляя себя от одежды, не сдерживаюсь от замечания в адрес твоей на вид болезненной худобы. На самом деле, меня она завораживает. На твоей коже легко ставить засосы, показывая тем самым, что ты принадлежишь лишь мне, дабы другие не открывали рты, провожая тебя жадным взглядом. Но ты ни в коем случае не должен узнать о моих настоящих мыслях. – Ты мне не мамочка, Тайлер, – фыркаешь ты, не сводя с меня взгляда. Нравятся мои действия? – Да уж, папочка скорее, – шучу я, сам невольно хихикнув. Пора завязывать с алкоголем. Тянусь к ремню своих джинсов, ослабляя пряжку. У нас ведь сегодня все будет наконец-то по-серьезному? Больше нет сил сдерживаться, тем более, когда ты чертовски завел меня своим шепотом на видео. Знаешь ли, у меня не только мурашки по спине бегали, но и возбуждение возросло не на шутку. Теперь уж придется тебе расплачиваться за свои невольные попытки соблазнить меня. Или же они были сделаны намеренно? – Фу, нет, – поспешно мотаешь головой ты, поморщившись, но все равно улыбаешься. Любишь мои шутки, даже самые глупые, я же знаю. Ловко отстраняешь мои руки, самостоятельно расстегивая молнию, и приспускаешь джинсы. Мне нравится, когда ты проявляешь инициативу. Приподнимаю ноги, позволяя тебе окончательно стянуть с меня предмет одежды. Но ты не садишься обратно на диван, а устраиваешься на колени поудобней между моих ног. Неотрывно смотришь на характерный бугорок на моем паху и шумно сглатываешь, слегка смутившись. Растерялся? – А кто я тогда тебе? – тихо задаю вопрос, облизывая пересохшие губы, и запускаю ладонь в твои темные волосы, ероша их. Не буду же я тебя заставлять делать это против твоей же воли. Хотя причину подобного смущения я не нахожу, ведь мы уже занимались этим. И не раз. Ухмыляешься. – Ты? – шепчешь еле слышно, оттягивая резинку моих боксеров и высвобождая возбужденную плоть. – Мой лучший друг. Произнеся три слова, по правде говоря, не те, которые я ожидал услышать, ты наклоняешься и вбираешь мой член в свой рот на половину. Прикрываю глаза, опрокидывая голову на спинку дивана, и дышу часто в такт твоим равномерным движениям. Лучший друг, да? Я невольно вспоминаю трейлер твоего нового альбома и ухмыляюсь. И со всеми лучшими друзьями ты так развратно поступаешь, валяясь между ног и лаская, или же я один такой у тебя? Хотелось бы верить. Мысли испаряются из моей головы, а дыхание окончательно сбивается. Ты слишком старательно сосешь головку моего члена с характерными звуками, от которых жутко хочется спрятаться, ведь они смущают неимоверно даже меня, слизываешь каплю выступившей смазки и вновь заглатываешь возбужденную плоть. На этот раз до основания, ускоряя темп, а я лишь помогаю рукой, направляя твою голову. Узость твоего рта пленяет, и я выгибаюсь навстречу тебе в последний раз, а затем отстраняю тебя от себя безо всякого желания. Но это необходимо, иначе я лишу истинного удовольствия нас двоих. Шарю рукой у себя под диваном и, наконец, нахожу нужный тюбик. Ты все еще сидишь на коленках и хлопаешь своими длинными ресницами так наивно, что я в который раз удивляюсь твоему такому ангельскому образу. Что ж, придется выпачкать тебя в грехе. А ты и не особо против, верно? Секундное замешательство. Где мы будем это делать? – Только не говори, что тебе диван жалко, – хмыкаешь ты, будто прочитав мои мысли, и поднимаешься с колен, раздеваясь окончательно. Стоишь передо мной, и каждая клеточка твоего тела источает волны возбуждения. Хочешь меня убедить подобным образом? – Вовсе не жалко. Просто тесновато тут, особенно, если будем лежать друг на друге, – говорить подобное стыдно, и я покрываюсь заметным румянцем. Или же это опять алкоголь. Наверняка все и сразу, я ведь люблю экспериментировать. – А кто сказал, что нужно лежать? – улыбаешься по-лисьему хитро, облизываешься и подходишь ко мне ближе. Грациозно садишься на меня, обнимая за шею и смотря на меня таким взглядом, который, я готов поклясться, позволено видеть лишь мне одному. Располагаешь свои ноги по краям буквой «W», и у меня складывается впечатление, будто ты не только модель, но и гимнаст. Или же ты что-то скрываешь от меня? Хотя, черт возьми, какая сейчас разница, если ты сидишь на мне так открыто, без тени присущих тебе комплексов, и, закусив нижнюю губу так зазывающе, смотришь на меня взглядом, полным желания. Ты сводишь меня с ума, Трой Сиван. Не скрывая удивления, выдавливаю смазку себе на пальцы и поочередно ввожу их в тебя. Ты прогибаешься в спине, шипишь, но принимаешь их, изо всех сил стараясь привыкнуть к моим медленным движениям внутри тебя, неприятным «ножницам» и растягиванию стенок. Но мои пальцы проникают в тебя относительно свободно по сравнению с нашими предыдущими экспериментами. Неужели ты… Будто увидев в моем взгляде немой вопрос, поясняешь, слегка приподняв уголок губ: – Я же знал, что проведу целых три дня в твоей компании, вот и подготавливал себя. А я и не заметил, когда ты так повзрослел, мальчик Трой. Улыбаюсь, убираю свои пальцы и подвожу к твоему отверстию свой член, но не ввожу его в тебя сразу же, а трусь им между твоими ягодицами, слегка подразнивая. Говорил же, что мне безумно нравится, как ты изменяешься в лице, когда не получаешь обещанного или желаемого. Поэтому ты сам, прикрыв веки и чуть привстав, насаживаешься на мой член и, опускаясь вновь, издаешь протяжный стон. Это напрочь заставляет меня забыть обо всем на свете, кроме этого момента, и несдержанно толкнуться вверх, приподнимая тебя за талию. Ты дышишь рвано, привыкая к размеру и ощущению заполненности внутри, что так нравилось тебе, а я стараюсь двигаться как можно плавнее, понимая, что сейчас не нужно торопиться. Да и нам некуда спешить, правда? Делаю очередной толчок и понимаю, что теплота внутри тебя вперемешку с узостью, сковывающей мой член, напрочь сносит мне голову, и я изо всех последних сил стараюсь не повалить тебя на диван, наплевав на то, что самому мне будет неудобно, и не взять тебя полностью, входя резко и быстро. Благо ты ‘просыпаешься’ и, упершись руками мне в живот, начинаешь наращивать темп, приподнимаясь и опускаясь на мое достоинство все резвее. Ты стонешь в голос, не стыдясь никого, и запрокидываешь голову назад, бесстыже крича о том, как тебе хорошо и приятно сейчас. Отрываю руки от твоей талии, понимая, что моя поддержка тебе больше не нужна, ведь ты вошел во вкус и уже так старательно, ритмично и быстро скачешь на моем члене. Так профессионально и страстно, что я уже потихоньку начинаю чувствовать сладостное наслаждение, растекающееся по всему телу и в определенные моменты пускающее особо приятные электрические импульсы. Слишком желанно и головокружительно. Твой вид перед моими глазами донельзя обворожительный: темные ресницы, жмурящиеся глаза, нос с еле заметной горбинкой, приоткрытый ротик с пухлыми губами, из которого то и дело доносится очередное слово восторга или же мое имя. Так сладко, нараспев, что я, по-моему, в первый раз так радуюсь твоей успешной карьере певца. Ты сейчас поешь песню нашей страсти, верно? Изящная шея, выпирающие ключицы и соблазнительная ямочка между ними. Не сдерживаюсь, чуть приподнимаюсь и желанно целую ее, получая от тебя томный выдох прямо мне на ухо. Подталкиваешь меня руками, чтобы я сделал так еще раз, и я повинуюсь, чувствуя, как ты ускорил темп и выгнулся плавно, облизывая губы. Тебе нравится, когда я ласкаю тебя и внутри и снаружи? Хотя, скорее, сейчас ты руководишь процессом нашего секса, задавая нужный тебе темп. Но ты учитываешь и мое мнение, когда я в нетерпении толкаюсь быстрее в твое податливое тело, и, исправляясь, ускоряешься, двигая тазом и бедрами в нужном нам обоим ритме. Ставлю парочку засосов на нежной коже шеи (я не отпущу тебя без отметин) и спускаюсь ниже. Набухшие соски, один из которых я ласкаю языком, а другой – рукой. Это твои особо чувствительные точки. Твой пульс слишком частый, но ты не перестаешь насаживаться на мой член и стонать так завораживающе, что я жалею о том, что не включил диктофон, чтобы записать эти ни с чем не сравнимые звуки. Возвращаю одну руку тебе на талию, изредка подольше задерживая твое тело на своем достоинстве, а второй обхватываю твой возбужденный и требующий разрядки член у основания. Двигаю рукой в такт толчкам внутри тебя, оттягивая крайнюю плоть, лицезря по истине прекрасный вид. Ты распахиваешь веки, следишь за моими движениями и скачешь быстро, облизывая пересохшие губы. Я ускоряю темп рукой, и ты, содрогаясь всем телом, обильно кончаешь, пачкая наши животы, с протяжным выкриком: «Тилли!». От твоего голоса, сорвавшегося на пленительные высокие ноты своеобразной интерпретации моего имени, которой позволено называть меня лишь тебе, я теряю самообладание и насаживаю тебя на свой член снова и снова. Чувствую, как пульсирует мой орган внутри тебя, и собираюсь выйти, чтобы получить желанный оргазм, но ты не даешь мне сделать этого. Сжимаешься весь, и я с громким стоном кончаю тебе внутрь, накрывая твои губы горячим поцелуем. Мы дышим часто и прерывисто, стараясь прийти в себя, и не разрываем объятий. Я учтиво извиняюсь, получая в ответ кивок, помогаю тебе встать с меня и усаживаю рядом с собой, смотря тебе в глаза. Невольно смеюсь, протягивая тебе боксеры, и надеваю свои. Одевшись, ты улыбаешься, целуешь меня в щеку и ложишься на диван, чуть поджав ноги и положив свою голову мне на колени. Я удивляюсь тебе, удивляюсь, как можно совмещать такие разные качества, как миловидность и страсть. Ты прям набор противоположностей в одном флаконе. Вновь зарываюсь рукой в твои мягкие волосы и глажу тебя по голове. Улыбаюсь, накрываю тебя пледом, лежавшем неподалеку, и невольно мой взгляд падает на пятна на диване. Все-таки испачкали… Хотя, на самом деле, меня это абсолютно не волнует, ведь на мне сейчас сладко сопит самое драгоценное чудо из чудес.