Мой взрослый племянник.

Я всегда думал, что любовь — это прекрасное чувство. Оно должно поднимать людей над землей, дарить им счастье и радость, показывать все наслаждения жизни. И вот я влюбился... Влюбился в собственного племянника. — Эй, Кевин! — зайдя в гараж, я помахал объекту своей любви рукой. Никогда бы не подумал, что смогу влюбиться, когда в двенадцать лет держал его, новорожденного, на руках. Сейчас мне тридцать, а ему восемнадцать. Он не похож ни на мать, ни на отца — Кевин похож на бабушку, мою мать, и я тоже похож на нее, поэтому нас часто считают братьями. Только мои каштановые волосы не короткие, а спадают чуть ниже плеч, да и ростом он выше меня будет. А его фигура... Это просто объедение! Если бы племянник знал, сколько раз я с его фотографиями уединялся в ванной… — Марк! Как же я рад тебя видеть! — Кевин отложил бутылку воды, которую пил, и кинулся ко мне с объятиями. Племянник был очень эмоциональным и пылким, что меня особенно радовало. Кевин крепко прижимал меня к себе так, что кости норовил сломать. — Ке… Кевин! Отпусти меня, пожалуйста, а то и вовсе задушишь! — хрипло рассмеялся я. Племянник ослабил хватку, но из объятий не выпустил. — Кевин? — Марк… У тебя такой классный запах, — Кевин прижал меня за талию к себе, зарываясь носом мне в волосы. Я вздрогнул и попытался отстраниться, но он не давал. — П-пусти меня, Кевин! — покраснел я, судорожно пытаясь вырваться, но племянник смотрел на меня с ехидной улыбкой. Сейчас я заметил, что никого в гараже нет, и даже выезд закрыт. Зачем же он меня сюда позвал?! — Марк, я хочу тебя. — Спросить? — отвел я глаза. Юноша повернул мою голову за подбородок к себе и, наклонившись, прошептал в самые губы: — Нет. Я просто тебя хочу, — и поцеловал меня. Я замычал и вывернулся. Да, я его люблю, но если у него играют гормоны, то я все еще держу себя в руках. Мои щеки снова залил румянец, стоило мне увидеть, как топорщится его гоночный костюм в области паха. Кевин лишь самодовольно усмехнулся и прислонился бедром к машине. — Ну чего ты? Я же тебе не противен, Марк. Ты думаешь, я совсем слепой, чтобы не увидеть твои пожирающие меня взгляды? — ехидно спросил он, доставая из кармана тюбик смазки. — Так что давай займемся приятным! — Ах ты, мелкий паразит! — я подошел и дал сначала Кевину подзатыльник, а затем схватил его за ухо. Вся спесь с племянника тут же слетела, и смазка упала из рук. — Пусти ухо! Больно же! — зашипел он, начиная извиваться. — Не отпущу! — гордо сказал я. — Ты думаешь, что поманишь меня пальчиком, так я сразу лягу под тебя? Мал еще, чтобы дяде такое говорить. — Да я же тебя люблю, старый ты хрен! Пусти ухо, пожалуйста, — скулил Кевин. Я знал, что он очень не любит, когда его таскают за уши, поэтому именно так и сделал сейчас. — Я тебя тоже люблю, Кевин, но ты пойми, — тут я его отпустил, чуть смягчившись от его признания, — мы — родственники. Родственники не должны… Горячие губы Кевина пылко прижались к моим, сильные руки схватили меня за плечи, не давая отстраниться. Я сначала замер как вкопанный, а затем приоткрыл губы, обвивая племянника за шею руками. Ох, его поцелуй — это как пряная корица… Мой племянник целовался просто прекрасно, и вот мы уже поочередно прижимаем друг друга к машине, лаская друг друга руками по телу. Его поглаживания возбуждали меня своей неудержимостью и хаотичностью. — Давай-ка лезь в машину, там удобнее, — отстранился он от меня, переводя дыхание. Я сам открыл дверь машины, пока он поднимал смазку. — Никогда не занимался этим в машине, Кевин, — предупредил его я, ложась на спину и первым снимая с себя кофту. Серебристые глаза племянника обвели мое тело голодным взглядом. — А я еще не занимался этим с мужчинами, — хмыкнул Кевин, заставляя меня резко сесть и удариться головой. Племянник тут же поцеловал меня в ушибленное место. — Ты этим хоть вообще занимался?! — тут же забеспокоился я. У меня уже был плачевный опыт с девственниками. Кевин звонко рассмеялся. — Я этим занимался, но только с девушками! И анальным сексом я занимался тоже только с девушками! Марк, ты какой-то нервный! — юноша усмехнулся и повалил меня обратно на спину. — Сними костюм — мне не нравится ткань, — пожаловался я. Кевин недовольно фыркнул, но вылез. Пока он раздевался, я скинул с себя брюки с нижним бельем и принялся ласкать свой член. Мне, в конце концов, сложнее возбудиться, чем какому-нибудь юнцу. Когда мой племянник вернулся в одном нижнем белье, то у него сначала был шок, а потом он скинул и свои трусы, забираясь ко мне. — Шалун, я хотел это сделать! — сказал он, перехватывая мои руки и прижимая их к поверхности сиденья. Его горячий язык прошелся по моей шее, ключицам, а потом он снова меня поцеловал. Ох, не до поцелуев мне сейчас, мой мальчик, я слишком долго терпел! Подняв бедра, я потерся членом о его член, сам застонав сквозь поцелуй. Кевин отстранился и начал теребить пальцами мои соски. Я выгибался — это было мое довольно уязвимое место. — Кевин… — стонал я. Его пальцы заменили влажный язык и теплые губы. — Что? Я что-то не так делаю? — отвлекся он от моих сосков. Я усмехнулся. — Дурак… Постенать всласть не даешь… — Кто еще дурак! Столько времени ты молчал, — усмехнулся в отместку Кевин, сжимая рукой мой и свой член. Я застонал снова, зарываясь пальцами в его волосы. Отвечать я не решился — слишком приятными были его действия. Дразнить меня он долго не стал и, спустившись поцелуями до члена, взял его в рот, но тут же выпустил. — Так вот, каково девушкам, — задумчиво ответил он, а я чуть жестко заставил его взять член снова в рот. — Какой же ты говорливый! — недовольно сказал я, и Кевин решил заняться делом. Он брал член полностью в рот, сильно сжимая губы, отчего я стонал, прикусывая кожу на руке. Племянник оказался редкостным выдумщиком, поэтому на одних размеренных движениях не останавливался и то посасывал головку, то чуть прикусывал ее. Последнее мне особенно почему-то понравилось. Кевин взял член глубоко в горло, и я захлебнулся собственным стоном от приятных ощущений. Приоткрыв глаза, я заметил, как Кевин вслепую ищет смазку, которая лежала у его ног. Да, детка, возьми меня без подготовки! Я понимал, что это будет несколько болезненным, но уже так сильно хотел его член, что наплевал на все. — Кевин… Хватит… — Уверен? — спросил он, отрываясь от моего члена. Ох, эти влажные от слюны губы, такой развратный взгляд… Я быстро встал на четвереньки, открывая ему прекрасный вид на мою задницу. Каким же плотоядным взглядом окинул меня Кевин, облизываясь, и вдруг шлепнул по ягодицам. — Ау, — засмеялся я, но подался назад и потерся ягодицами о член племянника, за что получил еще один шлепок. М, как же это забавно, когда он пытается быть главным, а главный тут я. Минутку! — А почему я снизу?! — хотел развернуться я, но Кевин меня удержал и зашептал в самое ушко: — Потому что ты с родственниками не спишь, а я — совсем не против! — и его язычок прошелся по уху. Я аж задрожал от такого. Его влажный член упирался в меня, и мне пришлось опереться руками в стекло, чтобы самому не насадиться на его член. Кевин легко скользнул в меня. Я застонал, блаженно закрывая глаза и опуская одну руку на сиденье, а другой вцепляясь в подголовник. Это ощущение чьей-то плоти внутри тебя всегда доставляло мне и эстетическое удовольствие. А его член, нужно признать, был толще, чем у моих предыдущих любовников. Кевин тяжело дышал, переплетая мои пальцы со своими, и это тяжелое чужое дыхание на моей влажной от пота шее будто вызывало во мне электрические разряды. Почувствовав, что я расслабился, племянник начал двигаться. Сначала медленно, размеренно, а потом все быстрее и глубже. Машина под нами скрипела и шаталась, салон наполнился тяжелым дыханием племянника и моими стонами взахлеб. Кевин творил со мной что-то невероятное, заставляя теперь совершенно не жалеть о том, что я — снизу. Наоборот: я совсем не представлял себя сверху. Разве что в позе наездницы. Мое сознание туманилось, а от поясницы разливалось приятное тепло. Если бы под моими руками были плечи Кевина, то я бы расцарапал их в кровь, потому что обивку я не жалел, и драл ее от особенно глубоких и резких толчков. Не удержавшись, я уперся в запотевшее стекло, но рука соскользнула, оставляя след как в «Титанике». Я так и не понял, сколько времени мы с ним занимались жарким сексом, но когда я наконец кончил, то испытал настоящую эйфорию. Всезаполняющее ощущение счастья, восторга, блаженства… Мы лежали с ним на заднем сиденье, обнимаясь и целуясь. — Так, значит, ты с родственниками не спишь, — погладил он пальцем мои губы. Я мягко улыбнулся, убирая со лба прилипшую челку. — Это же инцест, Кевин… — Но я же тебя люблю. Мне вообще кажется, что я влюбился в тебя еще с четырнадцати, но тогда не понимал, что это такое. — О да, в двадцать шесть от меня тащился каждый, — самодовольно усмехнулся я, за что получил возмущенный шлепок по ягодицам. — Теперь ты мой! Только мой, понял? — взял он меня за щеки. Я посмотрел в его серьезные глаза, думая, что я сам уже никуда не уйду. Прижался к племяннику сильнее. — Тогда и ты только мой, да, Кевин? Такой равноценный обмен, — улыбка растянула мои губы. Юноша улыбнулся, и мы снова слились в нежном поцелуе. Но если бы я знал, сколько нам с ним придется оттирать обивку, то предпочел бы заняться сексом на капоте или багажнике!