Pins and Needles

Малкольм закончил орать в трубку телефона и швырнул его на стол с такой силой, что аппарат издал жалобный треск. Он сцепил руки перед собой, опустил голову на сложенные ладони и попытался успокоиться. Что там советуют эти ебучие пиздюки-психотерапевты? Представить, что ты плывёшь по прекрасному спокойному озеру, бла-бла, и прочая хуйня в этом духе? Малкольм сделал глубокий вдох и послушно вообразил озеро, но он продолжал кипеть от злости, и вода в озере тоже вскипела. Он прошипел сквозь зубы неразборчивое ругательство и принялся рыться в ящиках в поисках того, что можно безвозвратно расколотить. Его уже начинало потряхивать от ярости. Подставка для карандашей? Свободные СМИ, говорите? В пизду свободные СМИ. Степлер? Что возомнили о себе эти долбоёбы, «крупнейшее-мать-его-новостное-агентство», издающее бульварные листки, которыми даже задницу нельзя подтереть — бумага слишком хуёвая? Снежный шарик, в центре которого плохо раскрашенная копия Биг Бена? Фотография в рамке с какой-то пьянки в десятке? — Мистер Такер. — Дверь его кабинета приоткрылась. — Иди нахуй! — рявкнул Малкольм, всё ещё ожесточённо выискивая предмет, которым можно пожертвовать, не потрудившись даже взглянуть на несвоевременного посетителя. Папка с очередным бредовым проектом Джулиуса? Да! — Мистер Такер? — Дверь открылась шире, и в кабинет заглянула Сэм. Малкольм поднял глаза от папки, которую уже перехватил поудобнее, чтобы разорвать пополам: — О. Прости, Сэм, я… Не знал, что это ты. — Ничего. — Сэм прикрыла за собой дверь одной рукой, держа другую за спиной. Малкольм откинулся назад, чтобы посмотреть, что в ней, и секретарша смущённо отвела руку ещё дальше. — Мистер Такер, я не могу не замечать, что вы в последнее время… — Превращаюсь в психованного мудака? На то есть причины. — Такер глубоко вдохнул и выпустил воздух в несколько коротких выдохов. Жертвенную папку он брезгливо отбросил в сторону. Сэм подействовала на него, как ведро ледяной воды. Она явно нервничала и старалась не подходить близко, словно он был больным бешенством животным, готовым накинуться и укусить в любой момент. Малкольм выдавил из себя улыбку, думая про себя, что она, скорее всего, напоминает криво вырезанную ножом щель на лице. — Ты что-то хотела? — Я хотела… Предложить помощь. — Заметив выражение его лица, Сэм замахала одной рукой и едва не выронила из другой то, что в ней держала. — Не врачей, нет! Просто расслабляющее хобби. Мне оно помогает. Малкольм дал ей знак, чтобы она продолжала. Сердце замедляло свой темп, но он до сих пор чувствовал, что на виске бьётся жилка. С этими ебланами он заработает себе инсульт, или аневризму, или ещё какую-нибудь хуету из справочника болезней с летальным исходом, особенно опасную для парней за пятьдесят вроде него. Наверное, немного расслабления ему не помешает. Разумеется, лучше всего его расслаблял лежащий под ним Джейми, яростно насаживающийся на его член, рычащий, брызгающий слюной и шепчущий ругательства, от которых поджимались яйца, но в последнее время с их графиком это стало почти невозможно. Так что, пока эта хуйня не закончится, ему и впрямь надо поискать другое… Хобби. Сэм быстрыми шажками подошла к его столу, опустила на него небольшой свёрток и так же быстро отошла назад. Малкольм, нахмурившись, приподнял небольшой пакет, взвесил его в руке и заглянул внутрь. В нём находились пяльцы, аккуратно сложенный квадрат белого полотна с воткнутой в него иголкой и несколько катушек ниток. Он поднял взгляд на Сэм. — Вышивание. — Она покусывала заусенец на большом пальце, затем спохватилась и виновато опустила руку. — Меня вышивка очень успокаивает. — Сэм, ради всех ёбаных святых, не надо меня бояться. — Малкольм вытряхнул содержимое пакета на стол и критически его изучил. — Вышивка, значит… Крестиком? — Это самое лёгкое, — с готовностью сказала Сэм. — Хотите, я покажу, как? Следующие пару часов все, кто подходил к двери кабинета Такера, замирали, не успев взяться за ручку, прислушивались к доносящимся оттуда ругательствам, вздрагивали при мысли о том, что на месте пропесочиваемого могли бы оказаться они сами, и чуть ли не на цыпочках уходили. На тихий голос Сэм никто не обращал внимания. — Блядь! Эта хуйня сюда не лезет! — Мистер Такер, вы просто не так направляете ру… Ой! Подошедший Джулиус услышал протяжный стон, а затем шипение, которому позавидовала бы самая ядовитая змея в мире: — Если эта ёбань не перестанет это делать, клянусь девственностью Папы Римского, я сломаю её пополам и спляшу джигу на её обломках! Судя по всему, Такер был в бешенстве. Николсон задержался, раздумывая, стоит ли ему сейчас входить, и почти пришёл к выводу, что ничего страшного не произойдёт, как Малкольм заорал из-за двери: — Кто там, блядь, топчется? Джулиус, если это ты, вали отсюда к ебеням, пока я тебе кишки через задницу не вытащил! Отчётливую маниакальную нотку в голосе Такера было слышно издалека. Джулиус шмыгнул носом, подумал ещё раз и удалился, сочувствуя тому, кто в данный момент находился с Такером в одном кабинете. Но не слишком сильно. Малкольм шумно вздохнул и слизнул кровь с очередного проколотого пальца — шестого по счёту. — Если хотите, можем продолжить завтра, — заботливо произнесла Сэм, бережно держа обеими руками пяльцы. Белую ткань в них украшали огромные кривые кресты и случайные капельки крови. Малкольм хмыкнул: — Чтобы какая-то сраная иголка одержала надо мной победу? Нихуя. Надеюсь, под конец этого сизифового вышивания я наконец успокоюсь? — Определённо. — Сэм улыбнулась. — Давайте я покажу ещё раз. Полторы недели спустя Малкольм закончил свою первую вышивку. На белом полотне гордо красовались четыре буквы, складывающиеся в известное всем матерное слово, и схематичное изображение того, что оно означало. А это действительно успокаивает, подумал Малкольм, посасывая палец.

***

Вышивание, хоть и приносило некоторое медитативное спокойствие, не решало, тем не менее, проблемы с Джейми. На совещаниях они страдальчески переглядывались и передавали друг другу записки не самого пристойного содержания, пока после очередной Джейми не бросил на Малкольма отчётливо испуганный взгляд и не произнёс одними губами: «Блядь, у меня стояк!». Поёрзав несколько минут, он сделал вид, что у него зазвонил телефон, и пулей вылетел из комнаты, стратегически прикрывая пах папкой с документами. Малкольм сочувственно посмотрел ему вслед и выругался про себя. Что это, ёб вашу мать, за работа, с которой невозможно уйти, чтобы наконец всласть потрахаться? Он усилием воли заставил себя прислушиваться к происходящему, хотя в данный момент ему не было до всего этого блядского цирка никакого дела. Малкольм понял, что дела совсем плохи, когда проснулся в перепачканных собственной спермой пижамных штанах и с отчаянно колотящимся сердцем. Мокрые сны на пятом десятке, серьёзно? Что это за пиздец? Но просвета впереди так и не было видно, и он с удвоенной силой налёг на вышивание, мрачно сублимируя свои плотские желания в постепенно материализующуюся на белом куске ткани фигурку овцы с заботливо данной ему Сэм схемы. Овца издевательски улыбалась и подмигивала ему одним глазом. Малкольм как раз заканчивал четвёртую ногу овцы, держа вышивание под столом, когда в кабинет, не стучась, влетел Олли. — Малкольм, я… — Он увидел Такера, держащего руки под столом и совершающего ими странные движения, и замер. — Вы что, дрочите? Такер медленно поднял голову: — Да, и представляю при этом, как перегрызаю тебе горло зубами. — Видя, что Олли мешкает, он рявкнул: — Съебись отсюда! Выставив Олли, Малкольм откинулся на спинку своего кресла и с силой потёр лицо руками. Скандал с прессой медленно, но верно, приближал его к самому краю. Отличный будет заголовок в этой жалкой газетёнке: «Сотрудник правительства умер от спермотоксикоза!». И последним, что он увидел в своей жизни, было мерзкое насмешливое ебало этой грёбаной овцы… Охуенная перспектива. Малкольм воткнул иголку в ткань и сердито смял вышивание в руках. Что-то сегодня эта магия не оказывала на него нужного влияния. Дверь снова распахнулась без стука, и Малкольм даже не успел вовремя отреагировать. Когда в кабинет вошёл Джейми, он вздохнул и уткнулся лбом в стол. — Пожалуйста, скажи, что ты не принёс очередные блядские новости. Скажи, что просто зашёл посмотреть, не подох ли я ещё, или что-то в этом роде. — Ты недалёк от истины. — Джейми закрыл кабинет на ключ и подошёл к нему. Малкольм поморщился и выпрямился, жалея, что не успел сунуть вышивание в ящик стола. На лице Джейми читалось искреннее беспокойство. — Слушай, так жить просто, блядь, невозможно. С этим надо что-то делать. — А что, кто-то здесь так и мечтает дать нам выходной? — насмешливо спросил Малкольм. — Может, и мечтает. — Джейми прижал палец к подбородку в притворной задумчивости. — Или… Можно не полагаться на всяких уебанов и просто закрыть дверь. — Шутить, блядь? Да здесь просто ёбаный проходной двор. Минуты не пройдёт, как кто-нибудь опять начнёт ломиться. Джейми кивнул: — Интересно, кто? Все сотрудники эвакуированы в связи с внештатной пожарной тревогой. — У нас что, сраный пожар? — Малкольм наконец заметил озорные огоньки в глазах Джейми. — Ах ты маленький ублюдок! Как ты уговорил… Джейми конспиративно коснулся пальцем губ и жестом фокусника извлёк из кармана начатый пузырёк со смазкой. Малкольм сглотнул, ощущая, как предательски тяжелеет низ живота. Трахаться прямо в кабинете, пока остальные долбоёбы вытягивают шеи на улице в тщетных поисках дыма? Не более ебануто, чем вышивание. Джейми с нарочитой неторопливостью расстёгивал рубашку и ремень на брюках. Малкольм, забыв обо всём на свете, резко поднялся на ноги, желая ускорить процесс. Пяльцы упали на пол с неожиданно громким стуком, а иголка отлетела куда-то в угол. Джейми застыл с наполовину расстёгнутой ширинкой, ошеломлённо глядя на кислотно-зелёные пяльцы и кривовато вышитую овцу. — Что это за хуйня? — Он несколько раз моргнул, словно надеялся, что морок исчезнет сам собой. — Чьё это? — Блядь. — Малкольм зло пнул пяльцы, отбрасывая их в сторону. — Блядь. Моё! Это моё, ёб твою мать! Люблю на досуге повышивать овец, Иисус, Мария и прочие святые уёбки! Ты что, против?! Джейми наклонился, подобрал пяльцы и пару секунд изучал идиотски лыбящуюся тварь. — А ничего так вышло. Мне кажется, или она чем-то похожа на Гленна? — Он поднял голову, глядя на Малкольма. Против воли тот рассмеялся, отчаянно желая, чтобы его смех не звучал так истерически. — Блядь. Да. Я и не заметил. — Малкольм издал всхлип и потёр слезящиеся глаза. Джейми положил вышивание на стол, подошёл к нему и сжал его плечо: — Слушай сюда, скотина ты ебанутая. Мне нет дела, вышиваешь ты или прикалываешь к стенке долбаных капустниц. Мне насрать. Всё, чего я сейчас хочу — твой хуй в моей заднице. Понял? Малкольм схватил его за лацканы пиджака и притянул ближе к себе, так что они почти столкнулись носами: — Завали уже ебало. — Он жадно поцеловал его, на ходу высвобождая свой член. Джейми обхватил его ладонью и несколько раз провёл ею по нему, размазывая выделявшийся предъэякулят, заставив Малкольма издать низкий грудной звук. Джейми толкнул его в грудь, вынуждая сесть обратно в кресло, и стянул брюки, предварительно вытащив из кармана презерватив. Малкольм нетерпеливо раскатал его по всей длине члена, пока Джейми щедро размазывал прозрачный гель между ягодиц. Едва дождавшись, пока Малкольм закончит, Джейми опёрся о его плечи и, сцепив зубы, опустился на его член, издав короткий выдох, когда рельефно выделяющаяся головка проскользнула внутрь. Подождав, когда мышцы перестанут пульсировать в попытке вытолкнуть член Малкольма наружу, он сел на него полностью, хлопнув Малкольма по груди, когда тот сделал нетерпеливое движение бёдрами. — Спокойно, ублюдок. Сейчас получишь своё. — Джейми приподнялся и опустился вновь. Малкольм легко подстроился под ритм его движений и уткнулся носом между его ключиц, жадно втягивая запах. Твою мать, как ему всего этого не хватало: неровно дышащего Джейми, скачущего на нём с почти ощутимой физически яростью, туго обхватывающих его член мышц, влажных звуков, которые издавала смазка… Малкольм не сразу заметил, что прокусил губу до крови. Он снова потянулся к губам Джейми, желая дать попробовать солёный металлический вкус и ему. Оргазм пришёл быстро, и Малкольм впился короткими ногтями в бёдра Джейми, приглушённо ругаясь. Джейми хрипло простонал что-то столь же нецензурное и обхватил свой член рукой, направляя струю спермы себе на грудь. Он отшатнулся назад, позволяя члену Малкольма выскользнуть из себя, и замер, пошатываясь и опираясь обеими руками на стол. Восстановив дыхание, он сипло поинтересовался: — Всё ещё хочешь что-нибудь вышивать? — Хуй на лбу я тебе вышью. — Малкольм никак не мог отдышаться и хватал воздух ртом. — Ещё парочка «пожаров» и эти пиздюки что-нибудь заподозрят. — В пизду их. — Джейми потянулся к пяльцам и снова уставился на овцу. — Зуб даю, вылитый Гленн. У тебя реальный талант. Малкольм мельком взглянул на вышивку. Морда овцы уже не казалась настолько противной. Может, Сэм и правда открыла в нём доселе неизвестный ему талант. Иисусе, если от рожи Гленна его не тянет сблевать, значит, всё действительно было не так уж плохо. Джейми лениво прошёлся по кабинету, потягиваясь и похрустывая суставами, пока вдруг не подпрыгнул с хриплым воплем: — Блядь! Что за хуйня у тебя тут валяется? Она мне в ногу воткнулась! Хватит ржать, мать твою! .. Малкольм смеялся, запрокинув голову назад, впервые за долгое время ощущая в теле настоящую расслабленность.