Капитан, а капитан?

      – А нас не услышат?.. – раздался тихий голос тяжело дышащего Тенмы.       Оторвавшийся от него Мататаги отрицательно покачал головой, хищно улыбнувшись.       Плевать – пусть услышат. Ему всё равно.       Мататаги закусил мочку уха Матсуказе и потянул её на себя, отчего Тенма, и до того тяжело дышавший, задышал ещё тяжелее и быстрее.       – Будешь так стонать – вот тогда услышат, – форвард вновь оторвался от своего любовника. – А ты не из крепких орешков, а, капитан?       Зачем? Зачем он так дразнит его? Тенма этого не понимал.       Это всё неправильно. Он не должен идти на поводу у Мататаги, не должен вести себя, как какая-нибудь шлюха, нет. Они – два абсолютно разных человека, которых связывает лишь футбол и больше ничего. Тенма не должен совращаться, как курильщик в период ломки – это, как минимум, не по-капитански. Так какого чёрта он сейчас поддаётся ласкам Хаято – этого высокомерного, циничного, эгоистичного типа, которому лишь бы гол забить да посмеяться над противником?       Матсуказе этого не знал.       А Мататаги вообще не задумывался над этим. Он просто знал, что должен быть с этим парнем, и любовь и прочая ерунда тут ни при чём. Это просто не в стиле Хаято.       – Ай! – Тенма сжал кулаки, когда форвард прикусил нежную кожу на шее капитана.       – А так тебе нравится, капитан? – он провёл языком по ушной раковине.       Матсуказе до крови прикусил губу – он ни в коем случае не должен показывать, что ему нравится, хоть это и было так.       – Не надо так, капитан, – Мататаги переключился на губы, слизывая кровь. – Я сам буду кусать тебя там, где захочу, – горячий шёпот.       Голос Хаято такой манящий, такой мужественный, а сам он чертовски привлекателен: эти торчащие волосы цвета какао, три пряди которых окрашены в глубокий синий цвет; эти глаза – они будто так и говорят: «Уже хочешь меня?»       И Тенма, чёрт возьми, хотел. И Мататаги прекрасно знал это.       Дружелюбный, жизнерадостный, прямо-таки «ходящий оптимизм» – Тенма в руках Хаято становился куклой без воли и свободы действий, покладистой зверушкой, которая будет делать всё, что ей прикажешь, чем успешно пользовался носитель Души Ястреба.       Форвард завёл руку под футболку капитана и медленно прошёлся рукой по торсу – странно, он даже подумать не мог, что у Матсуказе там имеются кубики. Далее – дразнящие скручивания соска, в то время как другая рука Хаято гуляла по спине «зверушки», отчего «она» вновь застонала.       – Ма… Мататаги… – с губ Тенмы сорвался похотливый стон.       – Тссс, – футболист шикнул и сильнее скрутил сосок шатена. – Капитан, разве я разрешал тебе говорить?       Безвольная кукла без свободы действий.       Мататаги задрал футболку капитана, осматривая его тело уже глазами, про себя отмечая, что фигура у него неплохая, хоть и слегка худощавая.       Губы парня обхватили сосок, тогда как другая рука ещё продолжала скручивать второй.       Плохо. Ещё чуть-чуть, и Матсуказе совсем потеряет рассудок. Надо бы заканчивать с этим.       Он попытался оттолкнуть от себя навязчивого товарища по команде, но тот лишь оскалился и стал ласкать капитана ещё грубее.       Запретный плод всегда сладок.       Для Мататаги это было игрой. Игрой, в которой он всегда выходит победителем, имея беспрецедентное преимущество – самоконтроль. Да, он был быстрым, когда дело касается бега, и мучительно медлительным, когда дело касалось ласк, и это было личным проклятием для Тенмы.       – Капита-ан, – протянул Хаято всё таким же спокойным, но до ужаса эротичным голосом, – стони громче.       – Но ведь…       – Я сказал «стони громче», – сказал он уже более приказным тоном. – Или ты не получишь желаемого.       Жестоко, слишком жестоко. Поступать подобным образом – удел настоящего садиста.       Но кто говорил, что эти двое нормальные?       Матсуказе застонал громче, повинуясь своему «господину».       «Так нельзя», – говорил разум. «Ещё», – твердило желание.       Победу явно одерживало желание.       – Мататаги… Скорее…       – Кто здесь устанавливает правила?.. Или ты забыл, капитан?       Верно. Мататаги – хозяин положения, и это не обсуждалось.       Но что-то не так. Тенма почувствовал, как горячие руки, только что ублажавшие его, убрали.       – Ты хорошо себя вёл, капитан. За это в следующий раз получишь больше.       И Хаято ушёл.       Он снова победил.       Матсуказе чувствовал себя, словно проститутка, которой не заплатили за услуги.       И так каждый раз. Каждый чёртов раз.       «В следующий раз…» – эти слова эхом доносились в голове капитана.       Это значило, что его ожидает продолжение.