Рейтинг: для самых маленьких

- Да-да, я... Сейчас... Америка, посидишь пока один? Срочный звонок,- Брагинский сделал трудно описуемое лицо, на котором выражалось и горе от того, что ему решили позвонить, и радость от факта, что придется отойти от гостя, и опасение оставлять этого самого гостя одного. - Окей!- подтвердил Альфред свою готовность пережить в кабинете пару минут одиночества. Россия удовлетворенно кивнул и, не забыв напомнить американцу, что трогать ничего не надо во имя его собственного здоровья и жизни, вышел за дверь. Почти сразу раздался гневный голос из телефона, настолько громкий, что пробивался сквозь толстые двери. - "Это мой шанс",- твердо решил Америка, игнорируя просьбу Ивана и правила этикета, вставая и направляясь к столу. Ноги после часового сидения в пафосной позе затекли и плохо гнулись. На стуле ничего не лежало. Что было весьма логично, ведь это стул, на него ничего не кладут. Убедившись, что зачатки логики в кабинете имеются, Альфред начал с выдвижных шкафчиков стола. Самый нижний оказался заперт, и хоть американец честно дергал за ручку, он не выдвигался. Больше времени уделять одному шкафчику было опасно, ведь Иван может вернуться в любую минуту. Во втором с конца оказалась бумага, девственно чистая, листов сто. А так же была печать, но Америка решил, что она ему особо не нужна. Решил он это, в основном, благодаря тому, что не смог открыть крышечку коробки, в которой эта печать лежала. В третьем с конца, он же второй сначала, лежала канцелярская, не очень нужная мелочь. Там были скрепки, заколки, была иголка, точилки и лезвия для карандашей, сами карандаши, цветные и простые, ручки разных цветов и одна с химическим запахом клубники, а так же железная линейка. Ничего интересного, в общем, у Альфреда все было свое, и воровать это смысла не было. Поэтому все свои надежды он возложил на первый шкафчик. Там лежал пистолет. Пистолет был красивый и служил хорошим намеком на то, что любопытство грех. Коробка патронов это подтверждала. Пачка печенья никакого отношения к любопытству не имела, поэтому одно печенье Америка себе взял. Все-таки три часа, обедать пора, а он еще не ел. Непорядок. Печенье оказалось вкусное, а вот улов от обследования стола оказался нулевым. Тогда великий Герой решил посмотреть на столешницу. И, о чудо, там что-то лежало. Это были опять канцелярские принадлежности, это была рамка с фотографией, которую разглядывать у воришки не было времени, а также книжка. Хорошая, разноцветная, немного потрепанная и с незначительным броским рисунком в стиле Пикассо, выполненным красным фломастером, в углу. Но больше ничего на столе не было, а за дверью послышались какие-то прощальные фразы вроде "Да-да, занесу" и "Нет, он еще жив". Поэтому Америка, чтобы не уходить с пустыми руками, живо цапнул книгу и в три шага достиг своего прежнего места, запихивая в свой портфель найденную вещь. Зашедший Брагинский покосился на гостя и улыбнулся как можно дружелюбнее. У американца на затылке зашевелились волосы. - Ну, продолжим?.. Весь остаток переговоров Альфреду казалось, будто русский обо всем знает. Страх и совесть как-то спелись и хором вопили, что надо либо признаться и отдать украденное, либо геройски убегать через окно в закат. Разум напоминал о третьем этаже и подсолнухах под окнами, за которые его не то что убьют, а разрежут на части и закопают в ту же землю, среди цветочков. А быть удобрением американец пока не хотел. Но все же он уехал из опасного дома, даже недрогнувшим голосом попрощавшись с хозяином и никак не отреагировав на его весьма честное и открытое предположение о том, что лучше бы это была их последняя встреча за этот месяц. А смысл обижаться на правду, если чувствуешь то же самое? Домой Герой шел с приподнятым настроением. Он все же что-то нашел, что-то украл, а съеденная печенька была подлой местью дому нелюбимого друга. Все же улов был недостаточен. Но лучше что-то, чем ничего. Поэтому, вытащив книгу из портфеля, а тот забросив на стул, американец плюхнулся на собственную кровать в полной решимости разобраться в таинственной книге, а потом применить полученные знания на практике во вред России. Книга называлась таинственно и загадочно "Для самых маленьких". Внизу стояло "от 2 до 5 лет". Америка задумался о том, попадает ли он в эти цифры, и что они значат. Но решив долго не медлить, он открыл книжку в мягком переплете. Страницы не были новыми, кое-где порвались около середины, да и вообще возникало ощущение, что открывали книгу часто. Что только подкрепило уверенность Америки в том, что он взял что-то важное и нужное. Лишь бы Брагинский не хватился книжки раньше, чем он ее прочтет, иначе в доме наступит локальный апокалипсис. На первой странице был нарисован какой-то милый котенок почему-то в синей шляпе, а название дублировалось с обложки. Так же были авторы, а внизу год издания. Эту страницу Альфред смело пропустил, приступив к чтению. Первым было, как это ни странно, стихотворение. Джонс удивился, а потом снял очки, протерев их. Мешающие пылинки исчезли, а вот стих на две страницы остался. Так же внизу и сбоку от букв были рисунки. Две несомненно великолепные рыбы среди травы и цветов подвергли американца в легкий шок. Они неспешно куда-то шли под ручку, держа в плавниках зонтики. Над ними как раз пролетали жабы. Чуть ближе к середине первой страницы была кошка, придавленная мышеловкой, а рядом злорадствовали мыши в пиджаках. Альфред очень удивился. Пейзажи второй страницы, где так же был текст, кардинально отличались от первой. На небольшом помосте стояли две ехидные лисицы с откровенно пьяными лицами, держа в лапках огромные, каминные спички и коробки больше их головы. Но большую часть страницы занимало море. Огромное, синее, с волнами. И море горело. Горело рыжим пламенем. Так же в море был кит, он орал, а усы у него встопорщились кверху. Около помоста с лисицами-вандалами стоял крокодил в пожарной каске и с фонарем на ней. У крокодила был шланг, из шланга по красивой параболе в море сыпались пироги и крендельки. Из глубин неба над морем летела громадная бабочка-махаон с глазами адекватного существа, которое увидело сию картину и слегка удивилось. Альфред был согласен с бабочкой, но сделать такие же глаза не смог по причине анатомии. - Вероятно, это заговор. Надо прочитать, чтобы понять получше,- решил Альфред, возвращаясь на первую страницу, к гуляющим рыбам, и придвигая книжку ближе, чтобы видеть буквы получше. Сверху, в уголке, было написан автор, некий К.Чуковский, а ниже шло название, отлично подходящее к картинкам. - Путаница. Странно,- покачал головой Америка, принимаясь читать стихи, невесть как оказавшиеся на столе Брагинского. Начало было стремительным, действия развивались сразу и погружали зрителя в события так же быстро, как волны накатываются на пляж посреди шторма. Никаких предисловий или завязок, только суровая правда. - Свинки замяукали: Мяу, мяу...- протянул Джонс, чувствуя, как от странности происходящего у него начинает чесаться ухо,- Кошечки захрюкали: Хрю-хрю-хрю... Аа... Ну... Бывает...- прокомментировал он данное событие, не зная пока как именно на него реагировать, ведь это только начало. Но дальше все стало еще сложнее, а звери решили сходить с ума коллективно и полностью. Но было среди них все же одно адекватное существо, которое пыталось дать своего разума остальным, просветить их и наставить на путь истинный. Это был заинька, которого, к сожалению, не услышали. И потом началась та вакханалия, что была нарисована ниже, с летающими жабами и гуляющими рыбами. Альфред старался не думать, решив осмыслить прочитанное сразу, в конце. Но тут началась вторая страница. Вероломные лисицы, поддавшись общей анархии и всему происходящему, взяли спички и подожгли море. Стих не уточнял, сколько часов назад в море пролита была нефть или масло, раз сейчас оно могло гореть, но Америке было крайне это интересно. Кит таким не интересовался, но зато очень громко звал пожарного. Пожарный был оригинален и предприимчив в своих решениях. Очевидно предположив, что тушить воду водой не получится, он пошел на крайние меры. Но они не принесли нужного результата, а море продолжало гореть, хотя рыбы там передвигались спокойно. Но тут, как ракета с неба, на море пришло спасение в лице бабочки. Игнорируя все техники пожарной безопасности, она начала махать крыльями, дабы окончательно сжечь море. Но огонь стих, повинуясь общему бреду, а звери, впечатлившись этим, резко осознали, что нельзя творить анархию, и вернули мир в прежнее состояние. В конце же автор ненавязчивым намеком сообщил ребенку, который должен был это читать, что пора спать и порция бреда на сегодня закончена. У Альфреда зашевелились волосы, особенно в бровях, видимо, наследственная, от Англии, реакция на бред и галлюцинации. - Вероятно... Тут есть глубокое послание о бессмысленной анархии и ее пресечении...И на самом деле это зашифрованный документ о расправе над бунтовщиками, да...- попробовал сам себя убедить Америка, у которого перед глазами все еще стояла картина тушения моря сушенными грибами и блинами. Но задерживаться на первом стихе так долго было нельзя, поэтому американец смело перевернул страницу. Там начиналось какое-то весьма длинное произведение, за авторством того самого неизвестного дешифровальщика К. Чуковского. Название было простеньким, но вот первая строчка подходила слоганом к фильму "Звонок". - У меня зазвонил телефон...- прочитал ее Америка, заинтригованный таким началом, где опять не пояснялся главный герой, но читателя сразу бросали в пучину событий. После хрюкающих котят и кукарекующего медведя диалог со слоном, который звонил от верблюда, был не слишком психоделичен и даже вызвал у Джонса нервный смешок. Но зачем слону шоколад пояснено не было, хотя данный факт был весьма интересен. Примерно так же, как странная система меры пуд. Вторым звонил крокодил. Автор не уточнял был ли это тот же бравый пожарник, или уже какая-то другая ветвь семьи аллигаторов. Но крокодил со слезами просил жене и неизвестному доселе Тотоше калоши. Джонс что-то слышал о том, что это надо вроде как бы носить вместо обуви или вместе с ней, но от этого разговор не стал понятнее. И тут главное действующее лицо решил возмутится, воспрять против творящегося бреда. Морально Америка был с ним, болел за него и его бунт. Но в процессе весьма мирной ссоры выяснилось то, что калоши были необходимы в качестве провианта. Альфред мигом успокоился, поняв, что неизвестный шифровальщик таким образом спрятал договоры о поставке гуманитарной помощи бедствующим странам. Намек был весьма прозрачен и чист, а крокодил наверняка олицетворял африканские страны. Но затем снова началась вакханалия. Зайцам, которые, судя по предыдущему стиху, обладали в этом мире зачатками разума и логикой, зачем-то нужны были перчатки. Мартышки требовали литературы и просвещения, впрочем, это могло быть намеком на новые декреты об образовании. Но затем позвонил медведь. Медведь был обделен речью и способностью что-то четко выговаривать. Хотя Америка не исключал тот факт, что в данных строчках был зашифрован укор любящему под вечер выпить в компании Брагинскому, на которого потом иногда нападало странное желание позвонить кому-нибудь и поболтать. А так как Америка в его списке контактов был где-то сверху, ему пару раз доставалось. И тут главный герой повел себя смело, попросив повесить трубку у самого медведя. Джонс им мысленно восхитился. После медведя шли объевшиеся цапли, тоже могущие быть аллегорией, но слишком уж скрытой. Главный герой тем временем не уставал удивлять своей адекватностью и человечностью. Он, несмотря на творившееся вокруг безумие, сохранял привычный любому работнику депрессивный настрой и даже уставал. Особенно взбесили его газели, никак не могущие понять, что не сгорели карусели. Даже Америка понял этот факт примерно через пару строчек, а газели нет. Возможно, это был укор в сторону иностранных коллег, которые никак не хотели понимать некие аспекты внешней политики Брагинского и, с присущим им упорством, чего-то от него добивались. Окончательно довела героя кенгуру, которая ошиблась номером. Это был явный намек в сторону самого Америки, совершенно недавно спутавшего Австрию с Австралией, из-за чего потом последовал неловкий инцидент со сталкиванием австрийца в бассейн. Того пришлось потом спасать, а затем еще и извиняться. Позже выяснилась профессия главного мученика данного произведения - он явно был секретарем. По крайней мере, только бухгалтеры, секретари и программисты могли с завидной стойкостью сообщать о том, что не спали три дня. Но телефон явно стал главным антагонистом данного стиха и конкретно достал лирического героя. Но тут, под конец, резко взвилась обстановка, накаляясь. Ведь бегемот попал в болото, о чем сообщил носорог. Эти строки явно рассказывали о кризисе в Европе. Америка, ожидавший от героя, который только прилег уснуть после трех бессонных ночей, отказа, был удивлен тем, как неизвестный ему секретарь побежал спасать из болота бегемота. И в конце следовали весьма оптимистические, но размытые строки, крайне туманно намекающие на то, что, возможно, бегемота из болота вытащили. Альфред почесал подбородок, но потом решил слишком много не задумываться над этим произведением, ведь тут показывалась европейская часть политики, ему особо не нужная. Поэтому он смело перевернул страницу на следующее произведение от того же автора. Название было многообещающим - "Федорино горе". И как и в предыдущих стихотворениях, действие началось стремительно. Убегающая прочь посуда слегка удивила Альфреда, потому что ему казалось, что здесь будет поддерживаться тематика животных и разумных зайцев. Но нет, видимо, шифровальщик понял, что это слишком легкие пароли и загадки, поэтому перешел на посуду. - Что такое? Почему? Ничего я не пойму... Понимаю,- пособолезновал Америка удивленной козе, которая тоже обладала разумом, поэтому слегка удивилась бегущей по полям посуде и прочей утвари. Описание хаоса и стремительной погони нагнетали совсем наркоманские изображения звуков бегущей посуды. Из окна вылетел стол, что стало явным пиком в понимании Америки всех русских олицетворений. И еще самовар так громко, насмехаясь, "Бу-бу-бу!". Внезапно появилось главное лицо произведения, некая старушка с именем Федора. Данное имя нигде ранее не встречалось, поэтому Америка решил, что это какой-нибудь русский министр, а бегущая от него посуда как бы показывает всю беспечность в трате бюджета. Но тогда посуда убегала очень ловко, и даже коты и курица, явно мелкие помощники и чиновники на местах в областях, не смогли остановить рвущийся на свободу, к людям бюджет. Хотя очень старались. Но тут у посуды проснулась совесть, смотивированная усталостью. Да и Федора ловко притворилась, что исправилась, так как Альфред в такое быстрое исправление не верил. Но все кончилось хорошо и оптимистично, а Америка задумался над совпадением имени Федоры с кличкой Федя, которую ему дал от доброй души Брагинский, видимо, посчитав несколько лет назад смешным словосочетание "товарищ Федя". - Возможно, тут спрятана ирония в мою сторону и в сторону ЕС... Хм, как все запутано,- покачал головой американец, не желая верить в то, что его могут так оскорблять, и что он когда-то за кем-то гнался, хитростью и лаской заставляя куда-то вернуться. Побыстрее перевернув страницу, юный вор увидел совсем короткое стихотворение, однако, рисунок к нему занимал всю страницу. Огромная кошка с непомерно громадными когтями, усами и зубами, а рядом скромная мышка, которая куда-то бежала во всю прыть. Вероятно, она пыталась сбежать из данного хаоса, но не могла вырваться. - Котауси и Мауси...- по одному названию Америка понял, что он еще не готов читать данное произведение и вряд ли потом оправится, поэтому торопливо перевернул страничку. Там был гигантский таракан и звери на велосипедах от него бежали. Новая страничка. Скрюченные существа около скрюченных домов на скрюченных тропинках тоже куда-то бегут. Новая страничка. Медведь пытается удушить крокодила, у которого в пасти торчит огромный желтый круг, а рядом с ним разумный заяц. Новая страничка. Муха с самоваром среди тараканов. Новая страница. Ребенок и говорящий шкафоумывальник в окружении летающего мыла. Новая страница. Мужчина в форме доктора на страусе вглядывается вдаль, где сидят желтые бегемоты с градусниками и жаром под сорок. Альфред быстро-быстро листал страницы, стараясь найти хоть что-то понятное, логичное и не ломающее мозг одними картинками. Или что-нибудь в прозе. Но тут стихотворения закончились. На новой странице, покрашенной в темно-синий цвет, было написано "Загадки". Америка задумался, хватит ли ему смекалки и ума решить то, что так прямо назвали загадками. Но отступать было некуда, и он перевернул страницу. Текст был написан на страницах, украшенных разнообразными и никак не связанными между собой рисунками, а в скобках и вверх ногами сбоку был написан ответ. Альфред честно отвел глаза. Что он, сам не догадается, что ли? - Четыре ушка, два брюшка,- прочитал он первую и весьма лаконичную строчку. И начал думать. В голову не приходило ни одно животное с четырьмя ушами и двумя животами, даже если вспомнить всю ту нечисть, которой Англия пугал на Хеллоуин добрый свет. Еще немного подумав и решив, что сначала всегда идет сложное, но потом он привыкнет и будет просто на раз-два это все щелкать, Америка посмотрел на ответ. - Подушка? Ну... Хотя...- осмотрев собственную подушку и найдя у нее четыре оттопыренных конца, а так же две стороны, Америка вынужденно признал, что в первый раз книге удалось его обмануть. Но дальше такого не должно было случится. - Два кольца, два конца, в середине гвоздик. Хм... Ну, может, нетрадиционная пара?..- как-то нерешительно попытался отгадать Америка данную рифмованную загадочку. Но ответ был внезапен и краток - ножницы. Альфред вздохнул. - Над бабушкиной избушкой Висит хлеба краюшка. Собаки на нее воют, А достать не могут,- дальше загадка была подлиннее, но легче она от этого не стала. Американец попытался смоделировать ситуацию. Стоит дом, одноэтажный, частный, принадлежащий некой бабушке. Над ней висит край буханки хлеба, более точно представить себе "краюшку" Америка не смог. На все это действо воют собаки. Собак можно было понять. - Просто они не умеют летать, поэтому не достают хлеб. Простая загадка,- скоро сообразил американец, радостный за свой ум и соображалку. Но ответ был намного проще. - Ну почему луна-то?!- возмутился он, вопрошая у книги. Та не ответила, а Джонс решил, что лучше будет читать загадки выборно, чтобы удача ему сопутствовала. - Сидит девица в темнице, а коса на улице,- авторы снова вернулись к коротким строкам, явно сразив детей предыдущими стишками. Но эта загадка была легка. - Рапунцель, конечно. Все это знают,- отмахнулся Америка, но все же посмотрел ответы. А потом ударился головой об подушку. В его фантазии морковь никак не была связана с девушкой в тюрьме. - Жидкое, а не вода. Белое, но не снег,- краем глаза углядел американец следующую загадку. Решив, что снег наверняка был подсказкой, он вздохнул. - Это лед,- ответы были не согласны, они говорили, что это молоко. Альфред тихо взвыл, кусая подушку. Но потом отстранился и перелистнув страницу, на которой у него ничего не получалось отгадать. - Конь бежит, земля дрожит,- пафосно звучала загадка на следующей странице,- Ну, это танк... Нет? Не танк? Гром. Ладно, пусть это будет гром. Наверняка это название танка.- решил не вдаваться в подробности Америка. - Без окон, без дверей, полна горница людей,- короткие загадки были весьма сложны, но пока шли только такие, видимо, традиционные и всем понятные. Всем, кроме Альфреда, который ничего кроме какой-то особенной тюрьмы придумать в ответ не смог. А это был всего лишь огурец. - Без рук, а рисует. Без зубов, а кусает,- загадки из разряда двух строчек, отрицающих некие понятия, были весьма популярны, но у Америки не было на них ответа. Хотя бы потому, что никакой конкретики в них не было, даже не понятно из какой области данная загадка. - Мороз...- прочитал он ответ. Загадка про родню Брагинского была весьма сложна, но Америка не мог твердо утверждать, есть ли у Мороза зубы. Хотя то, что он кусает, подтвердить мог, со слов очевидцев. И вообще он был страшный. Про него лучше загадки не читать. Поэтому Альфред перелистнул аж две страницы. На следующей был заголовок, вещающий о том, что теперь будут загадки про ПДД. Америка в душе не знал, что это за три буквы, но решил рискнуть. - Не живая, а идет. Неподвижна, а ведет,- загадка была короткой, но непонятной. Вполне подходило "время", но оно было среднего рода. Поэтому американец решил, что это палка. Но это была дорога. Как это ни странно. - Три глаза - три приказа, красный - самый опасный,- загадка была строга и отчетлива. Америка сразу представил Германию с тремя глазами, одним красным, который командует ротой. Но ответ был намного прозаичнее, и это был всего лишь светофор. - Я по городу иду, Я в беду не попаду. Потому что твёрдо знаю - Правила я выполняю,- данная загадка не содержала в себе ничего того, что нужно было отгадывать. Просто некий факт. Поэтому Альфред не придумал ответ. А он был. И это был пешеход, не загаданный, но и не угаданный Джонсом. - Посмотри, силач какой: На ходу одной рукой Останавливать привык Пятитонный грузовик,- сначала у Америки вариант был камень или столб, но это показалось ему слишком простым. Брагинский, тоже, в принципе, подходивший, был отброшен. Осталась только стена. Но ответы сообщили, что это регулировщик, а Америка не справился и с этой загадкой. И они ему надоели, поэтому он смело перелистнул несколько страниц. На открытой было написано предупреждение, что следующие загадки подойдут для детей постарше, примерно от семи лет, а назывались они загадками с подвохом. Альфред знал, что такое подвох, но все равно решил почитать. - Домашнее животное, на "т" начинается,- была первая и вроде простая загадка. Америка задумался. Вспомнилась тигровая черепаха с тигровой креветкой, вспомнился сам тигр, а так же таежный медведь. Где-то на краю сознания проплыли тундровые волки, а вместе с ними тукан. Но вряд ли это были домашние животные. Поэтому Америка заглянул в ответы. По их мнению домашним животным был таракан. - Домашнее животное, на "д" начинается,- решили подогреть любопытство читателя загадки. Но тут Джонс сразу угадал, что это дог или доберман. И, радостный за свою голову, посмотрел в ответы. Два таракана ехидно смеялись ему в лицо. - Домашнее животное, на "ы" начинается,- тут вообще был ступор. Альфред догадывался о такой странной букве русского алфавита, которая показывала совершенно странный звук, но слов на нее, как он всегда думал, не было. А тут такая внезапность. Про себя решив, что он не может угадать это ввиду незнания языка на должном уровне, Америка посмотрел в ответы. Ыщо один таракан и был отгадкой. Джонс захихикал. Дальше пошло попроще, математика, с которой у американца было весьма неплохо. - В комнате горело 50 свечей, 20 из них задули. Сколько останется?- вопрос был прост и явно просто успокаивал читателя перед дальнейшими ужасами. - Тридцать,- с гордостью сообщил он книге, а потом посмотрел на ответ. Там было двадцать. И стояло уточнение о том, что те тридцать, что остались гореть, сгорят, тогда как двадцать выживут. В голове у Джонса стали плавиться микросхемы. - Сколько горошин может войти в один стакан?- и снова математика. Но на этот раз Альфред решил не проигрывать. Он сбегал на кухню, взяв обычный прозрачный стакан, взял банку консервированного горошка, сел за стол и начал считать. Час его бессмертной жизни ушел на то, чтобы по одной опускать горошины в стакан, считая при этом и записывая, чтобы не дай бог не забыть. И вот, с правильной цифрой на листке, со стаканом гороха, он вернулся к книге, сияя от гордости. И посмотрел на ответ. "Ноль, так как горошины не ходят". Вопль отчаяния, казалось, слышен был на весь дом и прилегающие территории. Горошины из стакана рассыпались по кровати. Успокоившись и приняв немного виски из того же холодильника, откуда он достал горох, Альфред вернулся к загадкам. Следующая подвергла в шок сразу, даже не размениваясь на мелочи. - Два гвоздя упали в воду. Как фамилия грузина?- факты были не связаны между собой никак, поражали своей нелогичностью и тем, что это надо было отгадать. Америка решил не пытаться. И правильно, ибо фамилию Заржавели он точно не знал. - Летел по небу бегемотик, а по земле за ним бежал охотник с ружьем. Охотник выстрелил, и бегемотик упал на него. Кто жив остался?- загадки начали подготавливать детей к основам садизма. Америка честно задумался. Охотника наверняка расплющило. Если не раздумывать над тем фактом, что бегемоты не летают, можно решить, что выжившим остался бегемот, вдруг его просто ранили, а не убили. Но какая-то неуверенность сквозила в ответе американца. И правильно. - Да ка-а-а-а-ак?!! Как я мог это отгадать?! Ну как?!! Брагинский, что за нафиг?!!!- Джонс кричал на книжку так, будто она могла лично связать его с Россией, но этого почему-то не произошло. Видимо, авторы книги не думали, что ответ на предыдущую загадку - слоник, потому что он вылетел позже - может так ранить нежную американскую психику. Носитель психики немного постучался лбом об стол, но потом продолжил читать, с веселым безумием в глазах и со скосившимися очками. - На столе лежат линейка, карандаш, циркуль и резинка. На листе бумаги нужно начертить окружность. С чего начать?- загадка была логична, проста и никакого бреда в ней не наблюдалось. Поэтому Альфред легко назвал свой ответ - циркуль. Но ответ книги был еще проще и логичнее, чем загадка. Надо было достать лист бумаги. - Крыша одного дома не симметрична: один скат ее составляет с горизонталью угол 60 градусов, другой - угол 70 градусов. Предположим, что петух откладывает яйцо на гребень крыши. В какую сторону упадет яйцо - в сторону более пологого или крутого ската?- длинная и явно физическая загадка, которую Америка решил изобразить. Достал транспортир, лист бумаги, карандаш и линейку, нарисовал крышу, изобразил яйцо... Но потом в голову стукнулась умная мысль. Американец ехидно покосился на книжку задач. - У-у-у, думали, я тупой, не догадаюсь, да? Ответ замаскирован, как всегда. Брагинский, я зна-аю правильный ответ. Петухи не летают, поэтому он не смог бы забраться на крышу!- Джонс отбросил карандаш, с победоносной улыбкой глядя на книгу. Та подозрительно молчала. Американец заволновался и посмотрел в ответы. И снова ударился головой об стол. Петухи элементарно не несли яйца. - Мальчик упал с 4 ступенек и сломал ногу. Сколько ног сломает мальчик, если упадет с 40 ступенек?- веселым и уже немного сумасшедшим голосом прочитал Америка следующую загадку. От практики его заставила отказаться совесть, но общий садизм загадки ему понравился. Он даже знал, кого бы хотел скинуть с этой лестницы. Или скинулся бы сам. Но ответ математически был прост. Однако тут в дело вмешалась биология, и Джонс со своим мальчиком с десятью сломанными ногами, не угадал. Нога ломалась только одна. Или ни одной, если повезет. - Что имеет две руки, два крыла, два хвоста, три головы, три туловища и восемь ног?- загадки пошли посложнее, а мозги у Америки закипели. И в страшном сне ему не могло присниться данное чудовище, больше напоминающее инопланетянина. Собственно, так американец и ответил. Но все было гораздо проще. Это был всадник на коне с соколом. - У-у-у, ненавижу тебя!!- Альфред схватил книгу и решительно пошел к окну, намереваясь выкинуть куда подальше данный сборник. Но книга так жалобно трепыхалась, что Джонс решил дать ей еще один шанс, но одну последнюю загадку. И наугад открыл страницу, ткнув пальцем в строчки. - Висит на стене, зеленое и пищит,- прочитал загадку Джонс. Голова вариантов не подкидывала вообще, окончательно выключившись. Интуиция предложила муху или нечто насекомое, возможно, паук. Альфред посмотрел в ответы. Долго смотрел, а потом начал нервно хихикать. И с выражением прямо в окно прочитал этот самый ответ. - Селедка. Висит на стене потому, что я ее туда повесил, зеленая потому, что я ее покрасил, а пищит, чтобы никто не догадался!- радостный хохот посетителя комнаты с мягкими стенами явно напугал двор, в котором росли аккуратно подстриженные кусты. Альфред махнул рукой, зашвыривая книгу на кровать, а потом подбежал к телефону, набирая номер. После второго гудка в трубке раздалось вежливое, но нетерпеливое "Алло". - Россия?!!- все еще похихикивая и разговаривая слишком громко, поинтересовался Джонс.- Забери у меня эту книгу! Она убивает мой мозг, слышишь?! Забери ее, я больше не могу отгадывать эти загадки и читать эти стихи! Россия, умоляю, забери ее! Я больше не бу-у-у-уду-у!..