Упуская

Натали остаётся у него дома слишком часто — об этом уже сплетничают в академии. Друзья хлопают по плечу и ухмыляются — понимают ведь, не маленькие уже. Она приходит ближе к ночи, допоздна задерживаясь в академии по каким-то своим очень важным делам. Она приносит в непрозрачном пакете дешёвые закуски из супермаркета напротив его дома и иногда — бутылку недорогого и не слишком крепкого вина. Они ужинают в тишине — у каждого на уме что-то своё. Их обоих это устраивает. «Наши отношения ещё не на том уровне», — шутит как-то Натали. Если эти отношения вообще есть. После ужина они поднимаются наверх, в комнату Кастиэля. Натали закрывает за ними дверь, будто боится, что их могут услышать. Она неторопливо снимает своё строгое синее платье, стоя лицом к стене. Кастиэль пытается не смотреть в её сторону, но ему это никогда не удаётся. Он видит её стройные ноги, её прямую спину и острые лопатки. Видит синяки на бледной коже и никогда не спрашивает, откуда они. Их отношения не на том уровне, чтобы говорить о подобном. Сексом они занимаются молча, лишь изредка Натали издаёт протяжный вздох и тут же закусывает губы. Лишь изредка Кастиэль, наклонившись к её уху, шепчет на выдохе: «Я… Тебя…». Он никогда не договаривает. Потому что не знает, что говорить дальше. Он не любит её. И не ненавидит. Они спят на разных концах кровати спиной друг к другу. Иногда Кастиэль думает, что было бы неплохо обнять эту девчонку за плечи и лежать до утра, уткнувшись носом в её макушку. Иногда ему кажется, что она отчаянно зовёт кого-то на помощь во сне. Кастиэлю в принципе плевать, но зачем-то он прижимает её к себе и осторожно дует в ухо. Мама говорит, что так можно прогнать кошмары. Мама не может врать. Натали встаёт рано утром, копается в его вещах, валяющихся под кроватью, и убегает вниз, на кухню. Кастиэль встаёт чуть позже и идёт за ней. Она иногда курит голой возле открытого настежь окна, и синяки на её спине кажутся особенно тёмными. Кастиэль думает, что в такие моменты они могли бы поговорить о многом, а потом и докурить одну сигарету на двоих. Но он лишь накидывает на Натали свою старую рубашку и уходит варить кофе. В такие моменты им обоим отчего-то кажется, что они намеренно упускают нечто важное и нужное. Они сворачивают в разные стороны, едва отходят от его дома — Натали слишком дорожит репутацией правильной девочки. Иногда она звонит отцу и, запинаясь, врёт, что ночевала у подружки. В такие моменты Кастиэлю безумно хочется крикнуть в трубку какую-нибудь гадость, но он сдерживается. Потому что зачем-то вспоминает о синяках на худой спине. Иногда хочется наплевать на всё и идти к школе вместе с ней — и говорить о пустяках, дразнить её сучкой и занудой. Но он не может. Прежде, чем говорить о пустяках, придётся поговорить о чём-то более серьёзном. Их отношения не на том уровне. Пока не на том.