* * *
Как и все чистокровные селесты, Каденца проснулась, едва луч утреннего солнца скользнул по её ноге, мягко пробуждая ото сна и наполняя своей светлой энергией. Рядом расслабленно сопел Шайнинг. Понька слабо зарумянилась, глядя на мужа, машинально поправив лёгкое волосатое одеялко, которым были укрыты оба. Единорог поставил своей целью подарить жене праздник и не давать думать о плохом, параллельно выполняя свои непосредственные обязанности по охране мероприятия. Было непросто, и слава Селестии, что празднество прошло без неприятностей, что, увы иногда случались на вечеринках с таким большим количеством пони. Жеребец водил свою подругу по всему парку, кормил мороженками и фирменными булочками Пуаро в ресторане этого уважаемого в Кантерлоте грифона, который на время праздника перенёс почти половину кондитерского инвентаря и оборудования в парк, дабы порадовать гостей праздника изысканными деликатесами (а свой кошелек - некислой выручкой), слава о которых гремела по стране. Понька покаталась почти на всех аттракционах что были в праздничном парке, включая поездку верхом на огромном арабийском конике с глубоким как вечернее небо взглядом. У него была необычная, очень плавная манера бега, и за возможность покататься на этом терпеливом и тактичном жеребце отстаивали очередь пони всех полов и возрастов. А после праздника.... Понька покраснела еще больше. Муж её сделал все, чтобы сон поньки не терзали никакие думы - ни хорошие, ни плохие, выложившись полностью, но заснув очень довольным проделанным. Что было правдой. Разнеженная и умиротворённая Каденца спала очень хорошо. Худощавая розовая ножка с любовью провела по шее мужчины и Шайнинг открыл глаза под красивый грудной рокот из груди своей принцессы. - Утро, любимый. Нам пора, - Аликорн знала, что Шайнинг любит её растрёпанной куда больше чем наряженной как куклу во имя официальных приёмов и даря безо всякого стеснения своему возлюбленному влюблённую улыбку - таяла где-то внутри, впитывая в себя тепло и обожание волевых глаз единорога. Жеребец какое-то время просто любовался женой, но в конце-концов утянул её в обнимашки с мыслью, что готов просыпаться так вечно. Подъём с кровати влюблённой пары таким образом несколько затянулся, но приказ есть приказ. Никто не будет игнорировать слова Лунной Принцессы даже ради такой немаловажной вещи как любовь. Пони встали, и приведя себя в порядок и позавтракав направились из своего коттеджа, в котором жили когда приезжали в Кантерлот, к большому дворцу. Шайнинг убедился в последний раз что его сменили, Каденца через Росу, личного секретаря канцлера отдала несколько распоряжений касающихся Кристальной, кои следовало выполнить её свите перед дорогой домой. Наконец дела в Кантерлоте были улажены и пара направилась в южное крыло дворца, охраняемое двумя гвардейцами в боевых доспехах. Земнопони подсветили поня и поньку с помощью жезла с навершием в форме змеиного глаза и могучая дверь без ручек открылась, пропуская обоих в волшебный коридор. Тут царила только магия Сестёр, колдовать тут было нежелательно даже младшим аликорнам, ибо результат мог быть непредсказуемым. Пара знала точно, куда идёт и, открыв одну из дверей, пони вышли на один из многочисленных балкончиков дворца. Почти всё его пространство занимало дивное устройство из бронзы, золота и меди, напоминающее солнечное орудие, кои устанавливали пони на большие крепости. Но рефлектор был большим даже для этих махин, а вместо ствола с двумя линзами был постамент, исчерченный внешне небрежной звёздной геометрией. Шайнинг задал на большой шкале место назначения “ПОНИВИЛЛЬ” Содержание шкалы поменьше со странным набором букв “ВВАОМ--Ф” понь не трогал и вообще держал копыта от них подальше. Каденца осторожно уселась на мягкую подушечку посередине полированного постамента. Эта жуткая машинерия совершенно не пугала её, ибо почерк волшебных узоров своей солнечной тётушки она узнавала даже в коматозном состоянии. Агрегат был очень старым, но находился в прекрасном состоянии. Наконец её муж уселся рядом и нажал большую квадратную кнопку перед ними. Громадный полированный рефлектор басовито рокоча повернулся к восходящему солнышку и поймав луч - направил его в сидящих пони. Засветились гармоничным узором рисунки на постаменте, удивительным образом совпав с созвездиями, потихоньку исчезающими в светлеющем небе и путешественники исчезли в солнечном луче. В тот же миг пасмурное небо над Понивилем прорезал солнечный луч и на городской площади очутились Шайнинг и Каденца. Они встали с подушечки и она исчезла вместе с лучом. Небольшую дырку тут же затянуло серыми тучами. Дул ветер, видимо пегасы решили устроить хороший водопой для посевов фермеров. Пара направилась через пустынную площадь к зданию ратуши. Они увидели только Кренки, спешащего с тележкой спозаранку по своим делам. Он увидел чету и глубоко поклонился не сделав попыток подойти, чему пара была только рада - внятно объяснить о причинах своего появления в Понивилле они бы не смогли. Сердечно поклонившись в ответ они направились в сторону ратуши вполне довольные исходом случайной встречи. Кренки не был болтлив и вряд ли факт их появления уйдет дальше его Матильды, которая отличалась практичностью и умом, свойственными этой расе. Пони вошли в ратушу чтобы нос к носу столкнуться с отчаянно зевающей мэршой Гривой. - Доброе утро госпожа мэр! - забавно хором поприветствовали поню смущённые супруги. Грива прыснула в копыто, но тут же вернула на мордочку серьёзную мину. - Доброе утро, мои дорогие. Вчера вечером я получила пакет с приказом от самой принцессы Луны касательно вас, принцесса. Должна сказать что это хмм… довольно необычный приказ, - понька тонко улыбнулась, как то по новому оглядывая Каденцу с ног до головы, от чего девушке стало неуютно. Жеребец обнял её почувствовав, что она не в своей тарелке. - Хмхм… позвольте мне прочесть его… так… - Мэр развернула свиток лунного пергамента, приложив к нему печатку на неприметном скромном браслете, что был на передней ножке чиновницы. - “Ватер фон Мейн, мэру эквестрийского поселения Понивиль, а также всем упомянутым ниже. Любви и мира вам, моя уважаемая. У Нас есть важное испытание для моей племянницы Ми Аморы Каденцы, которая в настоящий момент испытывает сильнейший душевный разлад, что делает невозможным её нормальную жизнь так и осложняет ей выполнение её королевских обязанностей.” Каденца чувствовала как её щеки буквально пылают вместе с кончиком носа. Пища, она схоронила мордочку в синей гриве мужа и только подрагивающие ушки выдавали то, что она внимательно слушает то, что читала мэр. Та, между тем, продолжала: - “Несомненно вы знаете что вчера Эпплджек с блеском защитила честь вашего родного города, победив на конкурсе красоты, что я устраивала для гостей собравшихся в столице на праздник Сердец и Копыт. Этой славной поне помогали все её подруги и результат был хоть и предсказуемым но всё же приятно удивившим Нас. Несомненно, Эпплы являются украшением нашей нации, но сейчас речь не о них. Результат на этом конкурсе моей племянницы был очень удручающим по её собственному мнению, хотя в конкурсе участвовало почти двести весьма и весьма красивых кобылок как со столицы, так и с отдалённых уголков нашей страны. Девушка не смогла совладать со своими страхами по поводу своей внешности и несмотря на явное подтверждение своей красоты со стороны досточтимого Шайнинга Армора (настало время краснеть уже единорогу, который принялся тихо фыркотить на розовое ушко жены) впала в тяжёлое стрессовое состояние, которое ей лучше всячески избегать по причинам, оглашать которые Мы письменно не станем. Чиновница перевела дух, отпив ледяного молока, что оставил у ратуши Кренки. Пара терпеливо ждала продолжения: - “Ми Амора Каденца является важной составляющей древа гармонии, представляя одно из самых прекрасных чувств - Любовь. Её дух и воля не должны подтачиваться ничем, ибо ноша, которую она несёт, и так непроста. Мы рады, что наша девочка нашла свою любовь, поскольку у Нас с моей Солнечной Сестрой были на этот счёт куда более мрачные прогнозы. Тем приятнее было ошибиться. За сим - повелеваю: Нанять сержанта гвардии в запасе Балка Бицепса, жителя эквестрийского поселения Понивилль для приведения фигуры моей племянницы в состояние, когда она будет смотреть на свои округлости с гордостью, а не со слезами в глазах. К этому прикладывается кредитное письмо Серой корпорации на пять тысяч пятьсот полушек предназначенных в качестве предоплаты тренеру. Балку даётся два месяца по завершению которых, в случае положительного результата он получит еще шестнадцать с половиной тысяч битсов акциями предприятий Брокенхарта, Лас Пегас Индастриалз, моими облигациями либо просто наличными на его усмотрение. Тренер, моя племянница и её супруг должны отправится в эквестрийское поселение Троттингем почтовым дилижансом за счёт казны, о чём прошу вас, дорогая, сделать соответствующую запись в бухгалтерии города. По прибытию надлежит найти и нанять Милки Вей, жительницу эквестрийского поселения Троттингем. Она займётся вопросами питания во время тренировок Каденцы. Сержант Бицепс знает её хорошо. К этому прилагается кредитное письмо Серой корпорации на её имя на сумму четыре с половиной тысячи полушек. На время задания Шайнинг Армор получает права майора королевской гвардии и вправе рассчитывать на любую официальную и - не очень - помощь со стороны представителей власти. Так же в Троттингеме открыт кредит для него на необходимые, для комфортного проживания, расходы. Обращаться в городскую ратушу к казначею Свифт Легу.” Мэрша серьёзно посмотрела на супругов и прочитала последний абзац: - “Мы повелеваем донести текст этого письма до всех участвующих сторон во избежание недомолвок и недоразумений. Мы вполне полагаемся на серьёзность и понимание всех задействованных в этом весьма важном для страны задании. Тактичность и умение держать язык за зубами уже включены в гонорары обоих специалистов. Предварительные договорённости были достигнуты Нами с обоими добрыми пони этой ночью, но считаю что лишний раз напомнить будет резонно. Выполняйте, мои милые пони. Подписано: "Луна Фауст Небула, владычица Ночи" поставлена малая Лунная печать, записано и должно быть доставлено лично слугой короны Фанси Пантсом, канцлером." Госпожа Грива улыбнувшись вскинула голову, глядя на горящую румянцем мордочек пару, не знающую куда себя деть. - Как-то так, дорогие мои. Позвольте я отведу вас к школе. Снежок живет рядом с ней, он держит небольшой гимнастический зал. "Мне стыдно за ту бурю, которая поднялась из за моей истерики" - прошептала на ушко аликорна мужу - "Не уверена что я вообще достойна всего этого..." "Ты всё слышала, Луна без околичностей прямо расставила всё по полочкам. Сложно любить кого-то, если ты ни в грош не ставишь даже себя. Я знаю сержанта. Это один из добрейших жеребцов, которых я вообще видел, а его фигуру доводилось видеть и тебе" - возразил единорог так же тепло дыша на розовое нервно подрагивающее ушко "У...гусь... Как по мне - эт перебор" - задумчиво пробормотала Каденца. Пони подошли к небольшому аккуратному коттеджу, увенчанному жуткой и пафосной статуей жеребца-физкультурника работы мейнхеттенского, модного в высшем свете, скульптора Цуката Поничелли. Аликорна прыснула в копытце при виде этого. Шайнинг улыбнулся гладя жену по спинке и шее, радуясь что подруга немного расслабилась. Вышел Балк "Снежок" Бицепс. Пегас-альбинос с мощной перекачанной фигурой, непропорционально маленькими крыльями, красными глазами и мощной челюстью должен был пугать, но его поведение никак не вязалось с его обликом. Жеребец аккуратно поцеловал копыто Гриве, вызвав у чиновницы тёплую улыбку. Осторожно поклонился гостям из Кантерлота, немного робко улыбаясь. - Снежок рад видеть вас, милые пони! Луна говорила со мной во сне. Мои копыта в вашем распоряжении, принцесса. Помогу, чем могу. Мэр попыталась вручить свиток с приказом Луны тренеру, но пегас отрицательно покачал головой. - Не надо, уважаемая, я медленно читаю, а в свитке я вижу много букв, - мило покраснел он, - Принцесса Луна сказала мне всё что нужно знать и предупредила, что в свитке не будет того, чего она не говорила. - Очень хорошо, в таком случае, дорогие мои, вам ещё надлежит показать этот текст Милки Вэй, - резюмировала земнепонька, вручая запечатавшийся невесть как свиток лунного пергамента принцессе, а кредитное письмо - тренеру. - Мы так и сделаем, уважаемая, спасибо вам за всё, - Каденца глубоко поклонилась чиновнице. Та крепко обняла на секунду опешившую принцессу, которая придя в себя - тепло вернула объятия. - В добрый вам путь. Я вернусь в ратушу и пришлю дилижанс к школе. Думаю Снежку понадобится кое-что из его инвентаря. - ЙЕЕЙ! - замычал Балк усиленно думая и глядя на свою гимназию. Пони зашли в тренажёрный зал. Снежок забрал наборные гантели и при помощи Шайнинга стал собирать один из небольших тренажёров, аккуратно складывая болты и крепления в холщовый мешочек, что жеребцы прочно привязали к основанию спортивного снаряда. В свою скромного вида армейскую наспинную сумочку сержант положил еще пару жестяных банок с выцветшим от времени полумесяцем, выбитым на них и неизвестным содержимым. Так же в сумку была бережно положена фотография со стены, где была группа пони. Каденца успела заметить там только Флаттершай и еще одну пегасочку, которую мельком ей доводилось видеть в Понивилле. На этом сборы были окончены. Коники вынесли разобранный тренажёр на улицу. Они ожидали увидеть наземный состав, обычный для межгородских путешествий и велико было удивление всех, включая опешившего Балка, когда с небес спустилась изящная и дорогая гондола с эквестрийскими солнышками, запряжённая четырьмя гибкими и проворными вороными пегасами. Шайнинг присвистнул. Королевский транспорт Селестии, да еще запряжённый кем-то непонятным. Это было несколько за рамками, Луняша оказалась большой затейницей. Но отказываться было бы глупо, и оставалось надеяться, что Луна знала что делала, запрягая своих ночных гвардейцев в гондолу сестры и посылая их через полстраны. Пони погрузили в повозку спортинвентарь и уселись сами. Ночные пегасы легко поднялись в небо и повезли путешественников с крейсерской скоростью в сторону Троттингема. Благодаря милости Луны путешествие, которое завершилось бы по земле ближе к вечеру, заняло всего полтора часа. Троттингем оказался пасторальным городком еще меньше Понивилля, славным в первую очередь своими молочными фермами и отдельно - необычной молочницей. К ферме, на которой работала она вел персональный указатель по размеру не уступавший указателю в город, к ней приезжали со всей страны за консультацией и, о, неожиданность! - за молоком. Хозяин фермы Чоко Милк не мог нарадоваться на свою молочницу, хотя большим жалованием не баловал. После того как гондола улетела, трое пони направились к ферме. К ним навстречу вышла поня с жёлтой шубкой, ухоженной пышной синей гривкой и с выменем просто эпических размеров. Каденца была в состоянии близком к шоковому, увидев это, но отменно владея мордочкой, лишь радушно поприветствовала необычную поню. - Здравию желаю, Милки! - Балк осторожно обнял молочницу. - Доброго дня тебе, Милки Вей, - ласково улыбнулся поньке Шайнинг, Каденца почувствовала укол ревности. Фырчащая аликорна попыталась критически посмотреть на это чудо, ненавязчиво косясь на Милки Вэй, но последняя по прежнему мило улыбаясь встала так, чтобы её прелести были видны всем хорошо. - Это очень тяжёлое украшение, милочка, я никому не пожелаю такого, - улыбнулась молочница, - но я могу помочь другим пони, а это прекрасно. Два сосца необычной кобылки были тяжелыми, аккуратными и покрыты нежным жёлтым пушком. За выменем тщательно следили, и несмотря на свой гигантский по меркам пони размер, отвращения они не вызывали. - То есть... вы поите других... собственным молоком?! - на этот раз Каденца не смогла справится с собой и тут же мысленно отругала себя за грубое восклицание. - Милки лечит своим молоком, солнышко, - Единорог обнял жену, - она для этого ест нужные травы и не позволяет себе есть что-то вредное. - Иногда это огорчительно, - рассмеялась поня, - но я привыкла. К тому же благодаря этому я знаю очень много замечательных рецептов, позволяющих из непритязательных на вид продуктов делать вкусности. На спинке молочницы были потертости от бюстгальтера. "Резонно" - подумала аликорна - "С таким "сокровищем" иначе фиг побегаешь". - А кто же вас... доит? - увлечённая Каденца не смогла сдержать любопытства. - Старина Чоко и еще несколько пони, которым я доверяю. - А... эм... бывает напрямую? - ляпнула девушка. Воцарилось неловкое молчание. Милки Вэй растерянно улыбнулась, Шайнинг укусил жену за ушко, та вздрогнула, густо заливаясь краской. - Иногда... в специальных случаях - ответила не менее красная Милки. - ГХМ! Может разгрузим тренажёр? - несколько громковато, но всё же разрядил неловкость Снежок. - Ммм... да! Вы будете жить в гостевом домике фермы Чоко. - С облегчением выпалила молочница. Понька несколько поспешно повела приезжих от коровников в жилую зону большой фермы Чоко Милка. - Старик не болтлив, вас никто не побеспокоит, если конечно ваше высочество сама не появится в нашем городе, - заметила Милки. - Н-нет... у меня нет особого желания афишировать наше появление, - испуганно ответила принцесса. - Вот и замечательно, - Милки привела приезжих в гостевой домик, - так, я ненадолго вас покину, устраивайтесь. Думаю у тебя, дорогая, отныне будут весьма насыщенные событиями дни. Молочница ушла с кредитным письмом, которое вручил ей Шайнинг, занёсший после её ухода два скромных по размерам саквояжа, с которыми супруги привыкли путешествовать, в их новое пристанище, Балк критически осматривал окрестности, прикидывая места будущих королевских тренировок. Последним пони занесли тренажёр. Милки вернулась с корзинкой фруктов, с сыром и маслом, показав заодно где в домике притаился ледник для продуктов. После многострадальной принцессе снова пришлось пылать краской когда пони, заставив её полностью снять королевское облачение, принялись осматривать хоть и стройное, но весьма худое тело, больше подходящее кобылке-подростку, чем принцессе. - ГХМ, Вашество любит больше сидеть на крупе, чем бегать! - задумчиво хоть и грубовато заметил сержант, - и пирожные из дворца мож’т и вкусные, но нарастить нифика ничего не помогают. - У неё такая работа, сержант, и будь аккуратнее с выражениями... пожалуйста, - прищурился Шайнинг. - Что я? Я говорю как есть, ‘звиняйте если что не так.... - под недобрым взглядом капитана испуганно скукожился большой жеребец. - Согласна со Снежком, вам стоило куда чаще быть на свежем воздухе, - поддержала Милки тренера. Тот бочком спрятался за спину молочницы. - Довольно, дорогой, тут не дворец с его хамами. Здесь мне хотят помочь. Каденца демонстративно обняла Снежка, который довольно прянул ушками успокаиваясь. Шайнинг почесал нос, немного растерянно улыбнувшись. Для него события последнего времени шли слишком быстро. - Делайте то, что считаете нужным. Извините меня, вся эта пикировка тут была действительно неуместна. В знак примирения жеребцы обнялись. Каденцу усадили на собранный в рабочее положение тренажёр, и прицепив гантели стали заставлять делать нехитрые упражнения. Аликорна старательно пыхтела и отдувалась, от неё шел пряный аромат, напоминающий персиковый. Балк с преувеличенно серьёзной миной делал какие-то пометки на клочке невесть откуда взявшейся бумажки. Стоящий рядом единорог видя, что тренер не выводит карандашным огрызком ничего, кроме кривых пучеглазых рожиц, так же кивал и фыркал с важным видом, будто был, по крайней мере, церемонимейстером на приёме послов с Арабии. Милки, пряча улыбку, тихо сидела в сторонке, ожидая что ей скажет сержант. А у всклокоченной девушки на тренажёре были большие выразительные глаза и глядя на серьёзные мины жеребцов она старалась изо всех сил. Балк улыбнулся, пряча свои каракули. Шайнинг, смеясь, обнял немного недоумевающую жену, которая тут же прильнула к мужу. - Все неплоха, Вашество, поработать конечно придётся, но думаю после того как мы это закончим - вы станете выигрывать любые конкурсы, где состязаются в ширине крупа, - довольно заключил Снежок. - Балк! - цыкнула Милки. - Всё нормально, дорогая, это значительно лучше, чем едкая дворцовая лесть, - Каденца заступилась за тренера, - только вот голова немного кружится. - Небось, ни овсинки с утра не съели? - фыркнула земнепонька. - Есть такое. Мы отправились спозаранку, как велела Луна, - ответил Шайнинг. - Я вообще мало ем, - приуныла аликорна. - Не боись! После хорошей пробежки у тебя будет офигительный аппетит, - заржал могучий пегас. - Как? Уже? - всполошилась принцесса. - Дык! - Балк весьма бережно для такого громилы снял с тренажёра и поставил свою подопечную на ножки, - мы ж сюда не на прелести Милки прилетели смотреть! - Оу… - Каденца снова покраснела, не зная от чего смущаться больше. - Мне надо задержаться с Милки… Эээ… не для того, что я сказал! - фыркнул так же покрасневший пегас под хихиканье молочницы, - а вы сэр… - Просто “Шайнинг”, Снежок, мы не на службе и тут ты правишь балом, - прервал единорог. - Оки-доки, сэ… Шайнинг и… Каденца - трусцой бегите до во-он тех тополей и обратно. Нет, не этих, а тех что дальше. Жеребец присвистнул уже второй раз за день, оценивая расстояние. - Вау, это мили четыре, не меньше. Хорошо, тебе видней. - Только не загоняйте её, если начнёт задыхаться - просто идите пешком, геройства в нашем деле неуместны, - подумав добавил Балк и ушёл обратно в гостевой домик вместе с Милки, на ходу став обсуждать какие-то травы и нечто с пугающим названием “сольеквис”. Немного растерянные происходящим фыркотящие супруги обменялись коротким тёплым поцелуем и трусцой направились к означенным деревьям. - Как ты себя чувствуешь, сердце моё? - ровное дыхание тренированного воина совершенно не сбивалось от спокойного бега, чего не скажешь о часто дышащей принцессе. - Гораздо лучше, -неожиданно ответила улыбающаяся супруга, стряхнув очередную юшку со взмокшего носа. - Я наконец поверила, что это не сон и что тут я смогу стать такой, какой мне подобает быть. - Слава Селестии, - выдохнул Шайнинг, - ненавижу видеть тебя несчастной. - Прости… - ответила погрустневшая принцесса, которую тут же весьма ощутимо укусили за ушко - Эй! - Каденца попыталась вернуть укус, но довольно ржущий вёрткий жеребец легко отскочил в сторону - Не забивай себе голову, ми Амора, такими мыслями. Я - твой муж и если плохо тебе - плохо и мне. Так было, есть и будет. И это здорово, - заключил посерьёзневший единорог. - Прошло уже столько времени со времени нашей свадьбы… а я всё ещё не могу окончательно поверить в это. Иногда я боюсь, что это - сон, я проснусь в своей унылой сырой конторе проклятого Монетного Двора в окружении только одних стопок бумаг… - Каденца пискнула от крепких объятий единорога. Пони остановились посреди дороги, застыв в объятиях. - Пусти-и-и… мне дышать нечем, - приглушённо хихикала понька. - Я помогаю тебе проснуться, - важно ответствовал единорог, - И прогоняю глупые мысли из самой прекрасной в мире головы. - Хорошо-хорошо, ты добился своего, я проснулась и думаю только о том, что мой жеребец сейчас во мне что-нибудь сломает, - шутливо отбивалась принцесса. - Шайнинг ослабил хватку и какое то время пони и ещё наслаждались обществом друг друга, уркотя в унисон. Через пару минут оба продолжили пробежку. Аликорна теперь бежала гораздо резвее, передохнув телом и сняв очередной камешек со своей беспокойной души. По возвращению с пробежки пару ждал накрытый стол с незатейливыми, но от этого не менее вкусными блюдами. Много внимания уделялось бобам, сое и сырам. Каденца была изумлена до глубины души кулинарным мастерством молочницы и буквально выклянчила у смеющейся земнепоньки пару простых рецептов, записывая наспех на попавшийся под копыто клочок бумаги с рожицами, .намазюканными до этого сержантом. - На этом, дорогие, я вас пока оставляю, приятного вам аппетита, - поднялась на ножки Милки. - Не поешь с нами, золотце? - тепло спросил единорог. Понька фыркнула, улыбаясь. - Я же питаюсь по особой системе. К тому же пришло время доить моих подопечных, а коров на ферме много. И самой предстоит дойка. И только после неё я попасусь на моём лужке и в саду и пообедаю - уже специально тем, что поможет вашему высочеству вернуть себе нормальный вес. - Спасибо, Милки, - серьёзно сказала принцесса, глядя в спокойные глаза молочницы, - я не совсем понимаю, как это поможет, но я уверена что это поможет несомненно. - Не волнуйтесь, Вашество, - встрял Балк, - всё будет пучком, мамой клянусь! - Где твои манёры, Снежок? - поинтересовалась выходящая из домика Милки. - Э-э… - протянул растерянный пегас, но видя, что отвечать стало некому с преувеличенным вниманием принялся поглощать оладушки на столе. Тренер выделил принцессе час после еды перед началом тренировок, который Каденца провела рядом с мужем, тихо переговариваясь с любимым и правя свинцовым карандашом проект какого то важного, но от этого не менее скучного королевского акта. Наконец начались непосредственно тренировки. Поньку заставляли делать на тренажёре необременительные и несложные упражнения, с перерывами, но по множеству раз, постепенно увеличивая, в зависимости от упражнений или нагрузку на снаряде или количество требуемых жимов, и когда от фырчащей поньки стало пахнуть по всему домику ароматом, напоминающим персиковый - тренер стал плавно снижать нагрузку. Когда всё закончилось, у аликорны гудело всё тело и только что пар не валил. Понька чувствовала себя выжатой губкой. Балк размял ей шею, которую после нагрузок принялось сводить судорогой. Сержант недовольно пофырчал, придавая этому весьма большое внимание, тщательно растерев ей шею и заставив съесть пару забавных ярко-жёлтых шариков из своей потёртой армейской сумки, на привкус отдающих мелом, лимоном и яблоками. На улице вечерело, прохладный ветер приятно остужал разгорячённую кобылку, но единорог тут же укутал жену в халатик к вящему расстройству последней. Поньку повели мыться в баню. Убедившись что супруги дошли до неё, Снежок улетел в Троттингем - заглянуть в бар и обналичить немного полушек по кредитке корпорации. После бани силы оставили принцессу совсем и Шайниг нёс жену на себе до самого домика. В домике обнаружился ужин и молоко Милки. Слабо попискивающую, укутанную в махровое полотенце по самый нос кобылку кормил и поил муж. Та старательно и медленно ела. Пища вышла сытной и аликорне требовалось небольшое усилие чтобы доедать то, что ей поставили. Молоко Милки было тёплым, очень питательным, вкус его напоминал о буйстве и щедрости эквестрианского разнотравья. Оно тягуче пилось и внутри от него шли странные тёплые волны по всему усталому телу поньки. Дальше разморенная принцесса была на грани сна, лишь краем сознания замечая заботливые копыта мужа, перенёсшего её на кровать, где она успела свернуться в уютный клубочек перед тем как провалиться в крепкий сон. Проснулась взмокшая аликорна без одеяла, сбитого в кучу где-то в районе задних ног, в позе морской звезды. Мужа рядом не было, и обеспокоенно приподняв голову, Каденца обнаружила его мирно спящим на полу рядом с ней. Всё мышцы немного болели, само тело казалось каким то лёгким и чужим, ноги и шея ныли. Гудело всё так, как будто она снова была жеребёнком, которого угораздило спрятаться под, неожиданно для неё заигравший орган в консерватории имени ван Штрюделя. Благородный музыкальный инструмент был высотой в три этажа и вибрацию от него перепугавшаяся кобылка запомнила на всю жизнь. Понька встала с кровати на ножки и попыталась сделать шаг к мужу. как её тут же повело в сторону. Заплетаясь в собственных ногах, она мягко стукнулась боком в стену домика и съехала по ней, сев на круп. Ощущение было таким, словно она попыталась пройтись на длинных ходулях или она стала газелью с их изящными тонкими ножками. Проснувшийся Шайнинг обнял сидящую жену и помог ей встать. - Я в порядке. Просто как-то неожиданно. - Всё пройдет, не волнуйтесь, Вашество, - вместо доброго утра выдал Снежок, чья массивная голова так же появилась в дверях на шум. - Вам просто надо размяться перед тем как позавтракаем. Тёплую, со сна, поньку вытащили в обвевающее с ночи прохладой утро для пробежки и разминки. Каденца не выглядела счастливой, но настроя на победу ей было не занимать, и она, обречённо фыркнув, побежала по уже знакомому маршруту в сопровождении мужа. После пробежки была аэробика, во время которой Снежок перед каждым упражнением постоянно нырял носом в свой потёртый армейский планшет, сверяясь с чем-то. Несмотря на довольно широкую физкультурную практику, жеребцу было в новинку гонять аликорнов. Обычными клиентами его были жеребята из школы, где он по договору с мэрией вел занятия на свежем воздухе, кобылки - пожилые и не очень, следящие за своей фигурой. И во время военных сборов он назначался инструктором по физподготовке и маршу в своём действующем чине сержанта Солнечного легиона. Иногда он помогал больнице во время реабилитации долго лежачих больных пони, а так же отдельным, давно знакомым спортсменам с разных уголков мира, предпочитавшим проверенного понивилльского сержанта дорогим и чопорным городским профессионалам. Сейчас, когда в копыта ему попался такой необычный пони, он дивился про себя крепкой мускулатуре и идеально выстроенным связкам поньки-селесты, а так же феноменально мощной способности конвертировать избытки энергии в ауру любви и мира, что распространяла принцесса. Балк почесал себя за ухом. Задача была нетривиальной. Поньке нужно было немного подкорректировать обмен веществ так, чтобы у неё было достаточно подкожного жира и она не выглядела современной авангардной скульптурой из Мейнхеттена, как сейчас. Понь решил посоветоваться с Милки, да и старый Чоко, хоть и был ворчлив, но мог дать дельный совет. Милки принесла очередную порцию молока и вкусняшек. Пока супруги ели, сержант забрал молочницу и они жарко обсуждали дальнейшие шаги. Результатом решений стало то, что со стола исчез зефир и мармеладки, к большому расстройству сладкоежки Каденцы. Молочница как могла успокаивала аликорну, торжественно пообещав что сладкого её не лишают, но взяв с неё обещание, что аликорна не будет есть ничего, что не приносит Милки. - Тебе не стоит есть ничего, в чём полно сахарозы! - наседала молочница, - больше фруктов, больше гранатов, клюквы и цедры лимонов. Сахар только фруктовый! Каденца уныло кивала головой под дружелюбный смех мужа. - Ты попала на ферму Чоко Пая, Вашесть! Знаменитые фруктовые печенья, конфеты и пирожные из Троттингема, харе киснуть, - заржал Балк. После завтрака сержант заставил съесть кобылку уже знакомые ярко-жёлтые пилюли и оставил супругов на полчаса отдыха, перед основной работой на тренажёре. Каденца вытащила было из саквояжа роман, но прочитанные ею буквы ускользали мимо сознания и она, положив книжку обратно, просто тихо урчала, схоронив нос в густой гриве единорога. Шайнинг обнимал жену, поглаживая ей шею и спинку. А дальше были снова тренировки, с перерывами на отдых, пробежку, обед, снова короткую пробежку, и уже когда вечерело - последний отдых перед завершающей тренировкой и мытьём. Каденца чувствовала себя на пределе возможностей, но было видно, что этот предел отлично видят и соблюдают и тренер, и её муж, и подошедшая вечером, усталая, но тепло улыбающаяся Милки с очередными гостинцами для обитателей гостевого домика. Шайнинг снова переносил выдохшуюся, но куда более спокойную, чем по прибытию сюда, поню на своей спине, принцессу снова кормили и поили волшебным молоком самой необычной молочницы в мире. Земная сдержала обещание и сладостей на вечернем столе было предостаточно. Но плохо соображающая и клюющая носом аликорна ела всё чисто механически, вызывая весёлое фырканье всех присутствующих. Пони попрощались с супругами до утра - Балк снова ушёл посидеть за парой кружек сидра в таверне, заодно проводив Милки до дома. Каденца ощущала себя бесформенной медузой, но сон по странной прихоти случая никак не шёл к ней. В окне было видно луну, постоянно исчезающую за резво бегущими облаками, время от времени в окна стучал ночной дождь. Понька чувствовала рядом с собой сильное тело мужа, умиротворённо урчащего и обнимающего жену. По телу прошла знакомая истома, что было забавно, учитывая что двигаться сейчас кобылка не согласилась бы за все сокровища мира. Кобылка провела копытцем по внутренней стороне бедра мужа. Тот, удивлённо улыбаясь посмотрел на вальяжно лежащую жену, проверяя не ошибся ли он в знаке, что был ведом лишь им двоим, но особенная улыбка на красивой мордочке жены убедила его в реальности каприза супруги. Улёгшись поудобнее и тихо фырча, он принялся ласкать и нежить расслабленное тело аликорны. У пары было вдоволь времени чтобы побыть вдвоём, и когда сержант вернулся в домик дрыхнуть, супруги уже мирно спали, закутавшись в одно большое одеяло. Так потянулись дни за днями. Принцесса уставала всё меньше и меньше несмотря на увеличивающуюся нагрузку - королевская кровь кое-что значила в мире пони. Шайнинг и Балк все чаще проводили время со своей подопечной на свежем воздухе, заставляя её летать и бегать, нагрузив блинами с тренажёра или гантелями. Жеребцы негласно распределили обязанности. Снежок массировал Каденцу днём, научив единорога делать это самостоятельно вечерами. Так же пегас отвечал за все воздушные упражнения, оставив Шайнингу следить за всеми наземными, что проводились на улице. В Троттингеме пегас случайно увидел Рамбла, знакомого жерёбёнка-пегаса, гостившего тут у родни, и за небольшую плату подключил его к тренировкам аликорны. Отныне Каденце часто приходилось быть верховой принцессой, катая крылатого ребёнка. Рамбл был сыном Тандерлайна - одного из быстрейших и выносливых пегасов Понивилля и хорошо летал, несмотря на нежный возраст, поэтому неприятностей ждать не приходилось. Наоборот, этот малыш с храбрым сердцем мог поспешить на выручку, если бы чрезмерно уставшая поня начинала бы заваливаться в пике. К чести Балка Бицепса таких инцидентов не происходило. Девушка, привыкшая к постоянным перелётам, спокойно переносила упражнения тренера, даже с поправкой на возрастающую нагрузку. В свою очередь как-то поймав (не без помощи ржущего мужа) розового от смущения Балка, она принялась показывать альбиносу, как следует расправлять и складывать оперение, а не “как быстрее”. У Снежка были очень маленькие крылья, что компенсировалось преизрядно развитыми гравитонами. Полёт же он стабилизировал высокой частотой взмахов. Он считал, что пусть лучше все перья “слипнутся в одно” не рискуя растерять оперение. В результате и так небольшие его крылья казались ещё меньше, делая его похожим на пингвина. Упрямый понь наивно надеялся что после одного раза от его особы отстанут, но он не знал Каденцу. Понька каждое утро сама с бесконечным терпением укладывала ему оперение, заставляя пылать Балковы щеки и нос, и показывая в своё неразлучное зеркало - насколько он лучше выглядит. На четвёртый день сдавшийся сержант пришёл уже с уложенным оперением, найдя местное спа. Шайнинг же, кроме привычных марафонов играл с женой в волейбол, перетягивал канат, лазал по тополям и дубам, коих вокруг Троттингема было множество, предварительно кидая на землю инерционную подушку. Это же заклинание поддерживал для жены, чтобы она могла прыгать, как на батуте. Саму Каденцу попросили свести все магические действия во время тренировок к минимуму, дабы не вносить в расчёты и планы заведомый хаос и непредсказуемость. А так же единорог очень много танцевал с супругой… Снежок часто тайком любовался танцующими супругами. Сам он даже не мог представить свою громоздкую фигуру в плавном танце. Каденца любила танцевать. Шайнинг умел это делать хорошо, был вынослив, и любил жену - вместе это давало пару часов самых разных танцев. Тут была и школа Фор Степ - румба, сальса, танго и нечто импровизированное с элементами пасодобля - на мышечную нагрузку. Были и классические дворцовые вальсы - для себя. Штрудель, Вайтмазл ван Гриф, Пепперони. Застывший как горгулья в своём укрытии пегас со вздыбленными крыльями не пропускал ни одного этого зрелища, находя его в высшей степени захватывающим и прекрасным. Приходившая по вечерам Милки смеясь рассказывала про новые места, которые ей внезапно пришло в голову посетить в поисках полезной растительности. Никогда раньше не спускавшаяся в пользующийся дурной славой Склизкий овраг, понька решила проверить и его на пригодность. Она была приятно удивлена полезными и неожиданными находками трав и растений, многие из которых она видела только в справочниках, а некоторые - вообще никогда. Во многих местах огромного сырого и мрачного оврага были видны странные выжженные пятна, как от костра, с крайне небольшим количеством пепла, что добавляло таинственности этой вечно стрекочущей, квакающей и щёлкающей местности. Однажды она, услышав странный удаляющийся рёв боли, бросилась на звук чтобы помочь, но наткнулась лишь на ещё курившееся лёгким дымком “костровище”. В целом, заметила она, опасность оврага кажется сильно преувеличена. Да, он чудной, но не более того. Задумчиво урчащий Шайнинг порекомендовал молочнице всё же быть осторожнее, напирая на то, что дыма без огня не бывает и раз так говорят - значит не всё так просто. Подходил к концу их первый месяц пребывания на ферме Чоко Пая. Хозяин фермы за это время заглядывал к ним дважды. Супруги презентовали старому земнепоню отличные широкопрофильные рабочие сапоги-подковы сталлионградской фабрики “Красная Кобылка” подбитые кожей и украшенные скромной на вид, но искусной серебряной окантовкой. Пони, воспользовавшись служебным положением, заказали их по каталогу в кабинете Свифт Лега, местного казначея, через его рабочий терминал дерпинета. Из Кантерлота в Троттингем их привезли через четыре дня, где они наконец и нашли своего нового хозяина. Обычно сварливый Чоко благосклонно принял добротную рабочую обувь и расценил этот знак как меру порядочности молодых супругов. Каденца чувствовала себя сильнее и легче, забыла про мигрени. что иной раз случались и главное - у неё перестали торчать кости как у жеребёнка, тело приобретало плавные мягкие формы. Развитые мышцы теперь держали осанку и поступь кобылки стала правильной, а множество ухищрений с питанием Милки, добавками Балка и терпеливыми упражнениями всей компанией и массажем - давали ту самую округлость, которая отличает женщину от подростка. И даже вымячко на подтянутом животе перестало выглядеть двумя одинокими сосцами, а вылилось в очень милые, на взгляд Шайнинга, аккуратные и розовые холмики. Все были довольны плодами трудов своих и были твёрдо настроены довести начатое до конца. В один прекрасный день аликорне приснилось, что она купается в пруду в лунную ночь. Расценив этот сон как ценное указание, Каденца стала выяснять, есть ли рядом с городком водоёмы. Подивившись странной блажи супруги, Шайнинг, тем не менее, поддержал её. Милки подтвердила сон поньки. Пруды имели место быть, но находились на порядочном расстоянии от фермы. Поскольку принцесса проявила неожиданную твёрдость и настойчивость, было решено отправится на природу на пару дней, благо весна в этом году стояла очень тёплая. Снежок недоверчиво встретил эту идею, но с капризом клиентки смирился. Во всех остальных вопросах Каденца отличалась покладистостью и прилежанием, так что пегас обречённо последовал за остальными, втайне тоскуя о городском баре и удобной постели. Единорог, поговорив с хозяином фермы, за хорошую плату купил Милки три дня отдыха от своих коров, и молочница отправилась с ними. Пройдя мимо несколько озёр, компания остановилась в самом сердце Белокаменья, края исчерченного озёрами, холмами и покрытого рощами у берега большого озера. Как только кампания расположилась, тренер принялся нещадно гонять принцессу с гантелями и без, поскольку тяжёлый тренажёр пони с собой не потащили. В глубине души сержант надеялся что заморённая принцесса быстро сдастся и они вернутся в уютный гостевой домик. Но окрепшая благодаря его же стараниям поня хорошо справлялась с резко возросшей нагрузкой. Усталая принцесса была вознаграждена тёплым вечером, когда луна осветила озеро. Местность стала выглядеть волшебно, украшенная жёлтыми, зелёными и белыми огоньками, лунными лотосами и гроздьями пылающих алым цветов лунного же гибикуса. Неистовое стрекотание и щелчки миллионов насекомых заглушил восторженный женский вопль, когда принцесса совершенно не по-королевски с разбегу залетела в воду, подняв столб брызг и обдав ими с ног до головы своего мужа. Шайнинг, попробовав воду копытом, тоже спустился в теплые воды озера довольно фыркотя. Его жена с упоением плавала, помогая себе крыльями. Милки так же решила искупаться, и, сняв с себя седло, с наслаждением улеглась в воду у берега. Над всеми купающимися горели еле заметные лучи лунного света. Время от времени такие же лунные пальцы гладили в разных местах спокойную гладь озера. Каденцу пришлось вытаскивать из воды чуть ли не силой. Поня хныкала как маленькая, не желая покидать тёплую освященную луной воду. Когда всё же принцессу вытащили на берег и закутали в полотенце, обнаружилась новая проблема. С ними была Милки, но вот доить её было некому. После минутного замешательства было решено, что жеребцы пока погуляют где нибудь на другом берегу озера, а дамы как-нибудь, хм, разберутся с этой напастью. Женщины ушли в палатку. Милки улеглась на спальнике набок, открыв животик и посмотрев на смущённую Каденцу. Принцесса колебалась лишь миг. Милки потащилась сюда только ради неё, и если её вовремя не подоить, у неё могут быть потом большие проблемы с молоком. Она отодвинула весь ворох беспокойных мыслей в сторону, решив положиться на инстинкт. Осторожно подогнув передние, затем - задние ножки, кобылка плавно улеглась на живот перед молочницей. Прикрыв глаза она носом, как маленький жеребёнок, стала гладить и тыкаться носом в жёлтое вымячко. Земная так же прикрыв глаза урчала по особенному, как урчат лишь те эквестрийские кобылки, которые кормят маленьких. Неосознанно наведясь носиком на знакомый млечный запах, Каденца далёко не сразу поняла, что уже довольно давно сосёт молоко у лежащей навзничь, урчащей с закрытыми глазами Милки. Аликорна медленно и тягуче пила этот сладкий и сытный сок, неосознанно гладя животик и вымя земнепони передней ножкой и забавно дрыгая одной из задних. Когда молоко кончилось, Каденца не колеблясь поймала губами второй сосец и всё началось заново. Вернувшиеся жеребцы заглянув в палатку предпочли не беспокоить спящих кобылок. Милки спала калачиком, а Каденца с распущенными крыльями - прижавшись лбом к животу молочницы и рогом немного приминая её вымячко. Три дня, проведённых на озере в Белокаменье, принцесса запомнила на всю жизнь. Это были яркие дни, наполненные походами по холмам с сидящей верхом весьма увесистой Милки. Прогулки с Шайнингом, зарисовки окружающих пейзажей. И Каденца и её муж рисовали довольно хорошо, навык требовался им по роду деятельности, хоть они и были разными. Принцессе приходилось рисовать весьма сложные схемы и зарисовки тех или иных инженерных строений, а так же уметь грамотно оценивать чужие проекты. Шайнингу как боевому офицеру это было нужно для проведения разведок, а так же зарисовок инцидентов. Апофеозом их художеств стало шуточное состязание в рисовании портретов друг друга. Не сговариваясь оба нарисовали карикатуры. Шайнинг изобразил мокрую хнычущую жену в полотенце, Каденца - гротескно-грустного мужа неудачно, съехавшего в небольшой овражек и облепленного репьями с ног до головы. Вернувшись на ферму, принцесса напросилась в помощницы к Милки. Смеющаяся понька познакомила оробевшую аликорну со многими из своих коров. Те были разумны, могли поддержать беседу, хоть и с иронией относились к плодам эквестрианской цивилизации, замечая, что ни одно из великих изобретений еще не сделало ни одного пони счастливее. Потомки бизонов, они знали о Селестии и Луне, но почести, как и их родичи, воздавали Беркане - Матери-Земле. От обитателей фермы шёл дух покоя и безмятежности. Пони очень берегли дружбу с коровами, ибо молоко, которое давали последние, было ключевым источником животного белка, который хоть и условно всеядные эквестрийские коники могли усваивать с трудом. Молочниками были целые семьи, образуя династии, уважаемые всяким сельским жителем - от барона до попрошайки. Для принцессы, до этого абстрактно воспринимающих коров, как некий источник продукта для создания тортиков, было откровением узнать, что в сущности это независимый народ, со своей культурой и историей, который с другими расами: пони, зебрами, газелями, горными козами - связали узы крепкой и нерушимой дружбы. Эта связь позволила освоить север, произвести колонизацию островов, усмирить военные амбиции грифонов. Молоко дало сил первопроходцам всех рас преодолевать непогоду и атаки диких бандитов по всему миру. “Вы забрались выше остальных, пони, лишь потому, что стоите на наших спинах” - заметила Дьярна, вожачка коров Чоко. Старик обнял её за шею. “Я горжусь тем, что мне выпала честь топтать ваши спины своими кривыми копытами” - пошутил он. Насколько желчен и сварлив был старик по отношению к пони - настолько ласков и заботлив он был к своим многочисленным коровам. Те платили ему верной службой - ферма Чоко Пая была самой крупной в Эквестрии, к нему приходили быки иногда и из весьма удалённых мест, приводя свои семейства. Этот безмятежный народ был свободен в перемещениях и мог выбирать себе молочников самостоятельно. Задумчивая аликорна запомнила и эти уроки. Оставшееся время пролетело по мнению принцессы прискорбно быстро. В конце она бегала марафоны, неся верхом собственного мужа, а в небе - собирая тяжёлые дождевые тучи и формируя из них фигуры не хуже Рейнбоу Деш. На оформившуюся поньку неприкрыто любовался собственный муж и тайком - пегас, радуясь тому, что маленькие крылья можно было легко скрыть за его широченной спиной. И даже старик Чоко, в последний свой визит на прощанье одобрительно похлопал по округлившемуся розовому королевскому крупу, вызвав у принцессы от неожиданности кокетливый писк. Расставались пони не долго, поскольку было очень грустно оставлять и весёлую молочницу и её вечно ворчащего патрона. Гости погрузились на этот раз в нормальный дилижанс, что по указанию Луны прислала Мэр Грива и отправились в Понивилль. Ближе к вечеру пара крепко обнимала своего тренера, который от всей души желал обоим всего хорошего. Балк отдал поньке исписанный неровным почерком блокнот с курсом тренировок и рекомендациями на многие случаи жизни. Понь не любил писать и лицезреть этот дивный артефакт было необычно. Каденца, воспользовавшись тем что Шайнинг отошел поглядеть на подозрительного вороного единорога в широкополой шляпе, что терпеливо ждал у дверей дома Снежка - пылко поцеловала большого пегаса, который мявкнув, умчался в облака, пылая как помидор и маша своими крыльями со скоростью колибри. Странный единорог со змеиными зрачками представился как некий “чиновник из казначейства принцессы Луны” и вполне вежливо и благожелательно пояснил, что ждёт сержанта. Воспользовавшись предлогом, по прежнему пунцовый Балк наконец проводил гостей, которых снова ждала повозка самой Селестии, на этот раз запряжённая её собственными пегасами. Принцесса была в Филлидельфии, а гондолу приказала подвести к относительно недалеко находящемуся Поннивилю. В конце концов, завершение приключений Каденцы и Шайнинга ознаменовалось встречей с солнцеликой тётушкой и совместным поеданием пироженок в кафетерии Академии. Селестия вкратце рассказала о тех событиях в стране, которые пара пропустила, те же наперебой рассказывали добро улыбающейся большой аликорне все тонкости тренировок и молочного дела.* * *
В королевском парке шла подготовка к празднику Падающих Листьев. Селестия, которая организовывала его на этот раз, специально распорядилась включить в его повестку конкурс красоты. В отличие от шуточного, который собирала Луна, призы за участие в нём были весьма серьёзные, но вот жюри… В нём не было экспертов, вместо этого там были действующие военные, купцы и мастера, как Кантерлота так и его гостей. Пёстрое жюри выбирало понравившихся понек давая оценку, сумма которых показывала степень лепости или... нелепости претенденток. Солнечная, видя насколько серьёзно к “крупной” проблеме подошли все участники, решила и проверять содеянное ими вполне серьёзно. Все семь раундов состязания прошли для Каденцы как в тумане. Глазами она постоянно искала сидящего в первых рядах мужа, который подбадривал жену и неистово хлопал в копыта как маленький, и, судя по его реакции, всё было совершенно. Призы выдавались уже участницам одной восьмой финала, так что недовольных не находилось. Обстановка действительно стала захватывающей когда наступил последний - восьмой раунд, финальный. Успокоившаяся к финалу Каденца, которую уже шумно поздравляли с гарантированным вторым местом множество пони, наконец увидела соперницу. Эта была жена посла с Храмовой горы, - провинции южной и жаркой, соседничающей с Зебриканией. Там выращивали чай и растили строевой лес. Тамошние пони были обычно рыжие и вороные, гибкие как кошки и выносливые как местные земные. В колонии Храмовой было множество пегасов и земных и мало единорогов. И вот крылатая и весьма яркая представительница столь обширного народа пони сейчас претендовала на корону королевы праздника Фоллинглиф, устроенного принцессой Селестией. У Каденцы опустились ушки. Кобылка была ярко-коричневая, с развитой мускулатурой южанки, привыкшей лавировать среди джунглей, с жемчужинками на манёр зебр в аккуратных ушках. В отличие от Каденцы у неё было не платье, а лимонного цвета топик, похожий на те, что носят сборщики чая в её краях, но, разумеется, праздничный и нарядный. Длинная чёрная вьющаяся грива была элегантно подколота так, чтобы не мешать движениям. Понька в очередной раз поймала влюблённый взгляд мужа и у неё созрел план. Она наклонила морду к уху одного из распорядителей и что-то ему зашептала. Благородный понь одобрительно кивнул и направился к трибуне жюри. Через несколько минут глашатай передал волю судейской коллегии и предложил провести финал конкурса посредством танца, зная, что и кристальная и храмовая пара любят и умеют танцевать. Весело фыркотящий посол покинул ВИП-ряд, извинившись перед Селестией, и с её пожеланием удачи направился к месту поединка. Крепкий тёмно-коричневый, с чёрными как кофе глазами земной привычно обнял свою прильнувшую к нему светло-коричневую пегаску, перед этим аккуратно сняв деловой костюм. Бурст и Клевер ди’Фейри ждали своих соперников на подиуме. Шайнинг почему-то не удивился, и так же сняв костюм и зачарованную кожаную кирасу, неожиданно обнаружившуюся под ним, вышел к протянувшей к нему навстречу ножки Каденце. Сначала выпало танцевать королевской паре. Те выбрали танго и как школьники на экзамене, закусив губу оттанцевали так, что им хлопала сама Фор Степ, которая собственно и учила их, и многих других столичных пони. Ди’Фейри выбрали сальсу, что была родной для них, танцуя просто от души, вкладывая в совместный танец частичку друг друга. Изящными, плавными и тёплыми движениями южан любовались все пони, хоть нём и не было изысков и сложных финтов коими, как звёздами, блистало выступление первой пары. Оставалось лишь томительно ждать - что же понравится каждому из членов большого жюри конкурса? Каденца, забыв про приличия, нервно грызла мужнину холку. Тот стоически терпел, приобняв бьющую хвостом супругу. Посол расслабленно шутил со своей женой, вызывая у последней приятный тихий смех. Это были высокорожденные труженики с периферии, которые приехали отдыхать, а не нервничать. Наконец не спеша к подиуму направился глашатай. Аликорна изо всех сил сдерживала желание наподдать ему таранной волной для пущего хода. Вельможа нарочито медленно поднялся, поправил манишку (понька, в состоянии близком к истерике, в этот момент возненавидела все манишки, галстуки и бабочки в мире) прокашлялся и наконец объявил: - Досточтимое жюри вынесло решение. С перевесом в 112 баллов победила принцесса ми Амора Каденца и её супруг королевский капитан Шайнинг Армор! 2012 против 1900! Клевер ди’Фейри получает второй приз! Это пегасья гондола на двоих работы Столичной Каретной Картели и лично от принцессы Селестии - набор волшебных фонарей!... Каденца не слышала, что говорили дальше, единственно что она осознала - её обмякшую очень крепко удерживает муж. Сделав чудовищное усилие над собой, она разогнала туман перед глазами - её падение испортит праздник. Мило, хотя и вяло улыбаясь, она обнялась с Клевер. Крепкая пегаска намётанным взглядом увидела, что аликорне нехорошо, и как могла поддержала еще слабую после приступа поню, за что ми Амора была благодарна ей от всего сердца. “Феретрейт! Пувер! Ехенна” - отрывисто сквозь зубы бормотала заклинание злая на себя аликорна, слабо мерцая рогом и беря из Силы энергии, чтобы не опростоволоситься окончательно. Какое-то время пони стояли в немного странной композиции из несколько затянувшихся обнимашек женщин и поддерживающего зад жены Шайнинга, но наконец все разошлись. Проклятая муть в голове отступила, и принцесса могла поблагодарить болельщиков и судей вполне искренней и широкой улыбкой. Праздник в парке закончился далёко за полночь. Рядом с той самой башенкой, с которой всё начиналось, снова сидели обнявшись Шайнинг и Каденца. - Ты довольна, сердце моё? - Конечно. Мне по прежнему неловко за поднятую мной бурю, но я кажется поняла главное - многие способны помочь тебе, только если ты сама желаешь этой помощи. - Ничто не случается с теми, кто сидит сиднем, - хмыкнул понь, уютно устроившись головой на боку у жены. - Агась… И знаешь, душа моя, я горжусь тем, что я знаю всех вас, - задумчиво протянула понька, лаская гриву мужу, - я счастлива быть с вами, прям как в школе учат, прости за банальность. Капитан, фыркнув, притянул жену к себе, чтобы поцеловать. Луна освещала их и зажигала блёстки и камни на аккуратно снятом сложном платье, что готовили на конкурс дюжина пони, включая его беспокойную хозяйку.