О чем умолчали двое

      ...Воину не составило особого труда практически за шкирку стащить Андерса со спины Хоук и выставить его за дверь. А после, увидев ничего не понимающий взгляд Мариан, пояснить:       - Что-то у тебя массаж совсем не клеится. Свободен! Дальше Мариан займусь я...       Дверь оглушительно хлопнула прямо перед носом любителя котяток.       А эльф замялся на несколько мгновений, прежде чем обернуться к разбойнице и взглянуть в ее лицо.       Изящные бровки вопросительно изогнуты, как, в принципе, и уголок пухлой нижней губки. Тонкие длинные пальчики отбивают известный только самой девушке ритм прямо по покрывалу, глотающему любой звук, словно губка. И... тишина. Напрягающая, пугающая. Прогонит или разрешит остаться?       - Что все это значит? - ее голос звучит глухо, а оттого - лишь притягательнее для эльфа.       И он неосознанно делает шаг вперед, к кровати девушки. Неосознанно подписывает этим шагом приговор сей ночи.       - Спина все еще болит? - обычно хриплый голос Фенриса сейчас еле различим, и даже то, как старательно мужчина пытается откашляться, не помогает. - Хочешь - могу помочь. Андерс же не справился...       Настороженно глядя на презрительно фыркнувшего остроухого, Хоук задумчиво склонила голову, однако, решилась быстро. Робко кивнув, она слабо улыбнулась и попыталась расслабить напряженное тело. Только вот эльф практически в один прыжок приземлился на темное покрывало, прислонившись легким латным доспехом к бедру, затянутому в плотную ткань штанов, и заставляя табун мурашек пробежаться по коже, от макушки до пяток.       - Кажется, у меня волосы на голове сейчас дыбом встанут... - смущенно пробормотала разбойница, утыкаясь носом в сгиб локтя, заставляя зеленоглазого, ошалело стаскивающего с рук когтистые перчатки, вопросительно хмыкнуть. - Ничего-ничего, начинай, говорю...       Да, молодая женщина слукавила. Но, гарлок подери, она не обязана повторять то, что вырвалось совершенно случайно, этому эльфу! Пусть даже на его присутствие рядом сердце начинало отбивать бешенный ритм, либо же вовсе - замирало.       Откинув перчатки в сторону, легкий, жилистый мужчина осторожно перекинул ногу через бедра брюнетки, да так и замер, любуясь открывшейся картиной. Белоснежная кожа спины, кое-где испрещенная сеточкой мелких шрамов, звала, манила к себе прикосновения. И Фенрис коснулся, провел шершавыми, напряженными пальцами по острым позвонкам, чувствуя, как у Мариан перехватывает дыхание и как вновь бегут по спине толпы мурашек.       Остроухий чуть наклонился вперед, плотно положив ладони на спинку разбойницы и скользя ими ниже, оглаживая бока, подбираясь к ноющей пояснице. Так, совсем чуть-чуть надавить... Дабы услышать сдавленный вздох синеглазой и подавить ее слабую попытку дернуться вперед.       - Тшш... - зашептал среброволосый, наклонившись еще сильнее вперед.       Он мягко поглаживал поясницу Хоук, чередуя довольно ощутимые нажатия с невесомыми пощипываниями, а пряди его волос едва щекотали позвоночник девушки.       Мариан блаженно прикрыла глаза. Она чувствовала себя кошкой. Разнеженной, ласковой... Однако, как это часто бывает - кошки начинают активничать, царапаться и кусаться, если чересчур переласкать их. Так и разбойница. Она держалась из последних сил, дабы вытерпеть эту массажную пытку до конца, выстоять, не пасть позорно, не дотянув какие-то пару минут до финала. Только вот Фенрис вновь нарушил ее планы.       Уткнувшись острым кончиком носа в острые лопатки, мужчина провел им вверх, едва прикасаясь к коже сухими губами. А Хоук только слабо застонала, запрокидывая голову и отклоняя ее в сторону. Как девушка и ожидала, губы воина в ту же секунду коснулись обнажившейся шейки. Фенрис мягко пощипывал ими нервно пульсирующую жилку под тонкой кожей, совсем чуть-чуть прикусывая ее зубами и тут же зализывая.       Разбойница задрожала. Мозг ее отказывался соображать, словно под нежными руками и губами бывшего раба даже самые последние извилинки его расплавились.       Брюнетка закинула руку назад, тут же натыкаясь на голову остроухого и вплетая тонкие, чуть подрагивающие пальчики в белоснежную шевелюру. Она крепко сжимала шелковистые прядки и слабо дергала их, направляя губы эльфа к основанию шеи.       Шершавые ладони мужчины вновь заскользили по изящной спинке, напряженно пробираясь к острым плечикам девушки, а после - резко ныряя вниз, под ее тело, и крепко сжимая грудь, заставляя ловкое тело изогнуться дугой. С губ Мариан вновь сорвался не то стон, не то всхлип, а синие глаза сами собой закрылись в миг блаженства. В то же время пальцы зеленоглазого нагло сомкнулись на острых горошинках сосков и сжали их, чуть оттянув, заставляя девушку как можно сильнее сжимать в кулак белые пряди.       Фенрис понимал, что огонь, захвативший его и, скорее всего, очаровательную разбойницу, распростертую под ним, скоро перерастет в самый настоящий огненный смерч. И если не остановить его сейчас - последствия могут быть весьма плачевными. Наверное, только поэтому эльф оставил грудь девушки в покое... дабы потянуться к завязкам на ее штанах и, развязав их, стянуть оставшуюся одежду и откинуть ее прочь.       Губы лириумного война вновь нашли бьющуюся жилку на шейке девушки, вновь накрыли ее дурманящим прикосновением. Одной рукой мужчина пытался расправиться со своим доспехом, а другой... О-о, другая рука уже вовсю начала путешествие по телу девушки. Напряженные, крепкие пальцы поглаживали бледные, не тронутые загаром бедра, заставляя Мариан крепко сжимать ноги вместе и всхлипывать, судорожно стискивая кулаки. Однако, Фенрис не хотел примириться с этим просто так, нет. Протолкнув колено между ног девушки, разведя их немного в сторону, бывший раб провел дрожащей ладонью по ягодицам Хоук и, ни секунды ни колеблясь, спустился ниже, заскользив пальцами между влажными складочками и заставляя разбойницу извиваться под ним змеей.       - Хоук... - судорожно прошептал эльф, на мгновение прикрывая глаза и замирая.       Все ерзанья девушки не прошли даром для его организма, и сейчас оставшимся в одних штанах воином правило лишь одно желание - освободить, наконец, ноющую плоть от плена грубой ткани.       К счастью, здесь для Фенриса не было ничего сложного. Избавившись от последней одежды, среброволосый навалился на синеглазую, прижимая ее животом к кровати, и, вновь обхватив одной рукой ее груди, другую - протиснув к животу, а губами уткнувшись в чувствительную кожу за ушком, одним резким толчком вошел в разгоряченное, податливое тело.       Хоук тихо застонала, прикусив губу и посильнее разведя стройные ножки в стороны. Она ничуть не собиралась останавливать сразу же взявшего бешенный темп эльфа, что судорожно покрывал ее шею и плечи поцелуями. Нет. Ей нужно было именно то, что Фенрис и делал: то, как резко он вбивался в ее тело, причиняя легкую, практически неощутимую боль, то, как его хриплые рыки вибрировали на коже; то, как наглая ручонка с живота пробиралась все ниже и ниже, пока длинные пальцы, наконец, не нажали на чувствительный бугорок нервных окончаний, заставляя Мариан практически кричать и все сильнее прогибать спину...       Но эльфу этого было мало. Ему нужна была вся Мариан, без остатка. И он, не задумываясь, вышел из девушки... лишь за тем, чтобы перевернуть ее на спину и, вновь вбившись в ее тело с хриплым стоном, накрыть нежные, искусанные губы своими, жадными, требовательными.       Брюнетка не стала бездействовать. Она тут же обхватила шею мужчины руками, царапая кожу короткими ноготками, совсем не замечая, как под пальцами вспыхивают крошечные голубоватые искорки.       Разбойница совсем потерялась в чувствах и ощущениях. Сейчас ее волновало лишь то, что эльф, ее эльф, сейчас рядом. И что именно с ним они скоро, уже совсем скоро, канут в пучине неконцентрированного наслаждения. Так почему бы... почему бы не ускорить этот момент?       Сотрясаясь от каждого глубокого толчка, Хоук лишь глухо постанывала. Пальцы ее чертили хаотичные дорожки по лириумным следам на теле Фенриса, а тот лишь гортанно рычал, то и дело припадая к таким желанным, чуть приоткрытым губам девушки.       Вскинув напряженные бедра вверх в последний раз, будто сквозь слой ваты слыша, как с глухим шлепком соприкасаются взмокшие тела, Хоук рассыпалась на тысячи, мириады тысяч кусочков. Синие глаза широко распахнулись, однако, девушка словно ослепла. Она не видела, только чувствовала, как воин, замерев где-то глубоко в ней, дрожит, изливаясь обжигающе-горячей жидкостью, а после утыкается влажным лбом в ее шею. Именно в этот момент сознание Мариан собралось и склеилось вновь, но разбойница лишь прикрыла глаза, тут же проваливаясь в глубокий сон. Даже сейчас она не переставала обнимать разомлевшего, тяжело дышащего эльфа. А тот... Тот решил для себя все и сразу. С восходом солнца он никуда не уйдет. И даже не пошевельнется, дабы подняться с кровати, оставив Хоук одну. Она - его. Только его. И теперь к ней не подойдет ни один мужчина. Особенно если он будет одержимым...       ***       Не одну легенду записал Варрик в свою книженцию о том, что в ту ночь происходило в комнате Защитницы. К сожалению, точно этого не знал никто, ибо свидетелей не было, а сами главные герои рассказывать Тетрасу это отказались. Однако, один неоспоримый факт, все же, был - спина у Мариан после этой ночки прошла... и больше ее ни разу не прихватывало.