Счастье есть.

Омега метался на простынях широкой кровати, пока альфа целовал внутреннюю сторону его бедер. – Ёлли, умоляю, быстрее… Я уже не могу, не могу… – альфа едва заметно улыбнулся и, приподнявшись, вновь поцеловал омегу в губы. Тот страстно ответил, и протяжно застонал, когда Чанёль обхватил его стоящий колом член ладонью и начал ею двигать. – Господи, Ёлии… – омегу трясло он уже давно потерял связь с реальностью, ему просто до смерти хотелось почувствовать альфу внутри себя. Бэкхён притянул Чанёля к себе за шею, и сладко вскрикнул, когда альфа наконец, вошел в него и сразу начал двигаться. Громкие стоны и рык альфы наполнили номер-люкс одного из пятизвёздочных отелей Пекина. – Думаю, нас тут надолго запомнят, а? – улыбаясь альфа поцеловал в макушку своего растрепанного омегу. Они нежились в постели, не желая выбираться из объятий и раъединять тела. – Это точно, – Бэк чмокнул Ёля в щеку, и захотел покинуть кровать, но его потянули обратно. – Ну, ты чего? Мы же договаривались, что сегодня я не могу остаться на ночь. – прохныкал он, но альфа и слышать не желал. Чанёль начал покрывать узкое личико поцелуями, а после прижался губами к шее в место, где пульсирует венка. – Нет–нет, Чанёль! Просил же не ставить засосов, их потом ни одной тоналкой не замажешь! – вывернуться из крепких рук не получалось и омега сдался уже через мгновенье. – Хм, а мне казалось, что я у тебя первый? А оказался таким спецом в том, что можно замазать, а что нет. – А ты и есть мой первый, вот только за твои следы меня ругают. – надул губки омега на что альфа умилился и потрепал его по щечкам. – Кто ругает моего Бэкки? Малыш, а не вырос ли ты из этого всего уже? – омега потянулся за телефоном на тумбочке, и, ойкнув от увиденных пятнадцати пропущенных, всё же выпутался из горячих рук альфы, быстро одеваясь. – Ну, вот, опять… Ты снова сбегаешь от меня… Давай я поговорю с твоими родителями, объясню им, что у нас всё серьёзно, и… – А у нас всё серьёзно? – прикусив нижнюю губу, поинтересовался омега. Пак же, усевшись на кровати, возмущенно запыхтел. – А ты, что, думал, я тут просто с тобой трахаюсь эти две недели, и всё? Что вернусь в Сеул и забуду тебя? – он поднялся с кровати и заключил лицо Бэка в широкие ладони. – Даже не думай, что по возвращению, сможешь так просто от меня отделаться! Ты меня понял, Бен Бэкхён? – омега сглотнув, кивнул, и нерешительно спросил: – То есть… ты правда серьёзен? Ты правда не бросишь меня после этой поездки? Это не просто навеяно течкой и истинностью? – альфа отрицательно мотнул головой. – Нет, конечно. Я влюблен в тебя с момента нашей встречи. И я хочу, чтобы мы были вместе, всегда! – он нежно поцеловал омегу, а тот ответил, и у них могло бы, получится, не менее жаркое продолжение, если бы не вибрирующий смартфон в кармане брюк омеги. – Прости, мне правда пора бежать, иначе тебе не с кем будет строить эти самые серьезные отношения. Я позвоню. – он быстро чмокнул Чана в губы, и на ходу одевая пиджак, покинул номер альфы. Оказавшись в лифте, омега потуже натянул на голову бейсболку и поправил съехавшие с носа очки. Он покинул лифт спустя три этажа вниз, после чего быстро прошел к лестнице. Спустившись по лестнице еще на четыре этажа ниже, и оказавшись на нужном, девятом этаже, прошел к своему номеру. Там его ждал злющий, как черт, менеджер, два гримера и новый костюм. Честно выслушав все вопли – крики возмущения, парень честно перед всеми извинился и был отправлен хёном в душ. Омега стоял под теплыми струями воды, вспоминая слова, прикосновения и поцелуи альфы, в чьих объятиях нежился еще полчаса назад. Бэкхён улыбнулся, вспоминая, как Чанёль сказал, что ни за что не отпустит его теперь, и что они будут вместе. Внутренний злой омежка усмехнулся над его наивностью – как только альфа узнает, кто он, Пак его сразу бросит. Точнее – потому что омега обманул его. Парень прикусил губу, вспоминая, как они случайно столкнулись в лифте, когда омега в очередной раз сбегал от скучного менеджера и его тотального контроля, а альфа спешил на конференцию. Два корейца, один приехал на слёт хирургов, как один из ведущих специалистов своей профессии – Пак Чанёль; другой – приехал в Пекин, на концерт, что был прописан в его полу – годовом турне. В то утро, Чанёль не попал на конференцию, пропустив своё выступление (о чём потом, ни разу не пожалел!), а Бэкхён так и не добрался до храма Будды, в котором мечтал побывать, – они застряли в лифте. А после, когда спустя полтора часа, их всё же выпустили из замкнутого пространства кабины, альфа потащил Бёна, прячущего лицо за его широкой спиной и огромными солнечными очками, в свой номер. В тот момент обоим было наплевать на все планы и встречи, ведь пахнущий мускусом, альфа встретил омегу, что пах облепихой. На свой вечерний концерт, парень всё же успел, но вот с его макияжем, гримёрам пришлось потрудиться. Припухшие губы, румяные щёчки и засосы на шее. Бэку тогда сильно досталось от менеджера, от директора агентства, но всё успокоились, когда концерт, как обычно, прошел на ура. После той судьбоносной встречи, фанаты Бэкхёна видели только с улыбкой на лице, казалось, он весь светился изнутри! А как он выступал! Он отрывался на каждом концерте теперь так, словно он – первый и последний! Бэкхён больше не жаловался на долгие танцевальные тренировки, и даже успел за пару дней написать шесть песен, три из которых агентство утвердило для нового альбома. И всё это с появлением Чанёля в его жизни!.. *** Альфа вернулся в Сеул через неделю, а вот омеге предстояло ещё два концерта в Японии, по одному концерту в Сингапуре и Тайланде, и четыре – в Корее по возвращению. На вопросы альфы кем же он работает, Бэкхён отвечал что композитором. Парня удивило, что Пак его не узнал ещё в их первую встречу, ну а уже после сам не хотел портить завязывающиеся отношения между ними, признаваясь в своей маленькой лжи. Омега пытался несколько раз сказать, что он – звезда, но после нескольких попыток – забросил это дело. Напрягало, что он начал их отношения с маленькой недоговоркой, но в то же время – нравилось, что альфа с ним не из – за его популярности и денег. Ведь, Бэкхён давно привык к подкатывающим альфам, которых интересовали горячие новости из личной жизни звезды, что можно было, потом продать таблоидам за кучу бабла, или просто мечтающие засветиться перед прессой для собственного продвижения; были и богатые, почтенные альфы, которые мечтали заполучить Бэка для личной коллекции – в качестве игрушки. А тут – красивый, успешный врач, которому вообще по барабану – кто такой Бэк и чем он зарабатывает на жизнь, им просто хорошо вместе. Рядом с Чанёлем, Бэкхён чувствовал себя той самой омегой из историй о любви, что он любил читать в юности. Ему хотелось проводить всё время только с этим альфой. Им было просто хорошо и уютно рядом, в те редкие минуты их уединения. Они встречались всегда у Чанёля, и обоих это устраивало. Бэкхёну нужно было поддерживать статус свободного омеги, а Чанёль никуда не хотел его отпускать. После мероприятий, омега неизменно возвращался в номер Пака, который уже его ждал. Омега тяжело вздохнул, проводя по жёстким волосам альфы, что удобно устроил голову у него на коленях. Они смотрели фильм по ТВ, хотя альфа настаивал пойти в обычный кинотеатр, пусть они оба и ни черта не понимают по – китайски. Но Бэк отвертелся, сказав, что очень устал. Как ему сказать, что если их спалят – спокойной жизни Пака конец? Его же будут преследовать, доставать, жизни просто не дадут! – Я уезжаю через три дня, – напомнил Бэк альфе. Парень почувствовал, как Чанёль напрягся, но сразу постарался быстро успокоиться. – Я уезжаю послезавтра, – также грустно произнёс альфа. – Но, хотя, мы ведь увидимся потом в Сеуле, так чего же грустить, верно? – он потрепал парня по щёчке, и омега перехватил его ладонь, прижался к ней губами. – После, я еду еще в четыре страны, и вернусь не раньше трёх месяцев. Сможешь подождать? – Я готов ждать тебя хоть всю жизнь, любимый! Но если ты приедешь позже, я отправлюсь тебя искать! – они снова поцеловались. Бэкхён, словно, пытаясь нацеловаться на долгое время вперед, больно прикусил мягкие губы альфы, пока руки Чанёля блуждали по его телу, словно пытаясь запомнить каждый сантиметр. *** Бэкхёну не хотелось, чтобы Чанёль уезжал сегодня. Но, у него были запланированные концерты и фансайны, которые он не мог отменить. Всё, что он имел сейчас – популярность, признание его таланта, он стремился к этому с ранних лет, и ему совсем не хотелось оставлять всё, по крайней мере, не сейчас. И, стоя сейчас, у большого окна, в котором отражался собирающий чемодан альфа, он сдался: – Я должен признаться… Чанни… – Чанёль тут же бросил вещи бесформенной кучей в чемодан и подошёл к нему. Альфа обнял его со спины, и теперь они вместе смотрели в окно, видя собственное отражение. – Что такое, любимый? – как же парню нравилось, как его называл Чанёль! Он со всей силы сейчас молился, чтобы альфа не отвернулся от него, после того, как узнает правду… – Я… Я не композитор. То есть – не только композитор. Я – певец, популярный певец Бэкхён. Я понял, что ты не узнал меня, по твоему поведению, но… Я исполнитель, у которого контракт ещё на пять лет вперед, и… Сейчас я не могу дать тебе гарантию того, что смогу всегда быть рядом сразу по возвращению в Сеул. Ты – мой истинный, я понял это сразу… Готов ли ты меня ждать столько лет, не требуя детей и свадьбы? – он опустил голову, чтобы не увидеть в глазах Чанёля печаль и враждебность. – То есть… Ты – певец, и поэтому ты сейчас здесь, в Пекине? – омега киванул, не поднимая головы. – Это всё? – Что?.. В смысле?..Я… я ведь соврал тебе, и… – не веря своим ушам, бормотал Бэкхён. Альфа мягко ему улыбнулся. – Послушай, я выбрал тебя ещё там, как только унюхал твой манящий аромат облепихи, и увидел большие, светящиеся глазки. Так, почему я должен разорвать только начавшиеся отношения сейчас? – Бэк развернуся в кольце объятий возлюбленного. – Я люблю тебя, дурачок! И поэтому, терпеливо дождусь твоего возвращения из турне. После, если ты согласишься стать моим мужем, и папой моих будущих детей – мы выплатим неустойку, и будем строить семью, хорошо? Потому что пять лет – это слишком долго. – Я согласен, Чанёль! Господи, поверить не могу! Любимый мой… – омега горячо поцеловал в губы своего альфу, задерживаясь в номере, еще на пять минут. *** Бэкхён стоял буквально на пороге, не имея возможности даже нормально проводить Чанёля в аэропорт. Вот что не устраивало его в нынешней ситуации – он не мог показываться на публике, просто держа любимого за руку или целуя его… Менеджер оборвал все провода, оставив кучу сообщений и пропущенных на телефоне, который омега забросил в тумбочку – чтобы на глаза не попадалось. – Не могу поверить, что не увижу тебя так долго. – бормотал альфа, крепко обнимая своего омегу. Бэкхён отстранился и нежно поцеловал его в щёку. – Я уже скучаю… Но мы не увидимся всего три месяца, а после – все будет так, как мы решили, ведь так? – Только так, как захотим мы, обещаю! Я буду скучать… – И я… Пара еще долго прощается на пороге, не желая, отпускать друг друга, но время неумолимо утекало сквозь пальцы, и омеге пришлось проводить уходящего по коридору, альфу, и грустно вздохнув, собрать свои разбросанные вещи, и поспешить на съемку для модного журнала. Ни один мейкап не сможет скрыть его грустных глаз – от улыбки не осталось и следа. – Я даже не буду тебя отчитывать – бесполезно: фотографии просто ужасные! Я позвоню директору, и попрошу, чтобы меня сменили – достало твоё поведение! Не успели прилететь в Китай, как ты устраиваешь мне забеги и долбанный квест по поиску! Ты шел к этой мечте больше десяти лет, и если тебе наплевать самому, какого чёрта это должно волновать меня?! – менеджер Мёнсу оставил расстроенного Бэка одного в гримерке, пока тот смывал макияж. Омега задумался – да, он стремился к исполнению детской мечты – петь на сцене с тех пор, как ему исполнилось двенадцать. Но сейчас все его мысли и сердце были рядом с лопоухим высоченным альфой, что уже был в Сеуле. И Бэк принял решение – сделать так, как предлагал ему Чанёль. Всё же – мечту он свою осуществил, добился успеха. А вот своего истинного он упустить не может – такое больше не повториться! Да и к тому же, он вполне может продолжить писать музыку дальше, ведь рядом с любимым, вдохновение его не покинет. *** Остаток турне прошел неплохо, Бэкхён и Чанёль постоянно созванивались по скайпу – где бы ни был омега и какова не была разница во времени. Это совсем не заменяло живого общения и присутствия рядом, но выбирать не приходилось... В очередной раз, проговорив с Чанёлем больше трех часов, Бэкхён уже хотел принять душ и лечь спать – с утра было запланировано интервью для популярного японского журнала о звёздах. Он прошёл в ванную комнату своего номера, когда почувствовал неожиданное головокружение и тошноту. Омега еле успел подлететь к белому другу, как его вырвало. Всё, что он съел на ужин, вылезло обратно, но тошнота не прекращалась. Когда его немного отпустило, он быстро принял душ, смывая усталость за день. Вернувшись в комнату он набрал своего стилиста. Тридцатилетняя Хаюн удивилась его позднему звонку, но выслушав его жалобы и видя состояние подопечного, решила отвезти его в клинику. Спустя полтора часа, сидя в кабинете врача известный певец Бён Бэкхён узнал, что он в положении. Мёнсу рвал и метал, звоня директору в Сеул, который орал в свою очередь уже на бету – менеджера, что тот не доглядел… И только Бэкхён сидел, улыбаясь такой удаче – да, он понимал, что придется распрощаться с карьерой немного раньше запланированного, но какого чёрта когда у него такое счастье?! Омега хотел набрать Чанёля, но посмотрев на часы, вспомнил, что у того смена с утра, и решил, что эта новость потерпит до завтра. В конце–концов, у них будет столько времени впереди. Прошло больше двух недель, и Чанёль не находил себе места. Телефон Бэкхёна был отключен, в скайпе был оффлайн. Плюнув на все, альфа поехал в Таиланд, но не сумел достать билета на его концерт. Что уж говорить о том, что он не смог попасть к нему за кулисы, и поговорить. Альфа даже издалека увидеть Бэкки не смог. Вокруг омеги всегда было плотное кольцо охранников, что берегли того, как зеницу ока. А вокруг этого кольца еще и толпа безумных фанатов. Пак смог посмотреть на фотографии с концертов и после них, только в интернете, но он смог разглядеть грустные глазки. Он набирал его номер вновь и вновь, но чёртов оператор говорил, что абонент не в сети, и просил перезвонить позже. Вернувшись в Сеул, он первое время, еще пытался найти оправдание поступку и молчанию омеги, и даже смог раздобыть билет на его второй концерт из четырёх по плану, в Инчхоне. Каким-то чудесным образом, он сумел даже прорваться в сторону кучи дверей за занавесом. Кое – как найдя нужную с именем «Бэкхён» на одной из них, он, было, кинулся туда, но был остановлен охранником. Это был высокий и мускулистый альфа под два метра, Чанёль бы мог попытаться отбиться, но услышал за этой широкой спиной грозный голос: – Что, очередной больной фанат? Как же вы уже все надоели… – бета устало потер переносицу. – Вы не понимаете. Пропустите меня к нему, дайте поговорить, прошу! – почти умолял Чанёль. – И о чем же, интересно? Вы ведь не влюблённый подросток поэтому успокойтесь и отправляйтесь к себе домой. – Чёрт, это серьёзно, как вы не можете понять?! – прогремел басовито альфа. – У всех серьёзно, чёрт его дёри… Вот и у Бэка все серьёзно, он жениться собирается, семью заводить. Давайте не будем поднимать ненужную шумиху, и просто мирно разойдемся, хорошо? – бета смотрел на вмиг, успокоившегося Чанёля, который словно замер. – Отпусти его, Хон. Идите-ка, мистер, найдите себе свободного омежку, и живите счастливо, в чем проблема-то? Вы вон, какой видный... Дальше Чанёль не слышал. Он не мог понять, как такое возможно? Почему Бэкхён ему ничего не сказал? Как мог так сладко целовать и признаваться в любви, соглашаться с ним провести всю жизнь вместе, а потом вот так… поступить… Альфа не мог прийти в себя, даже спустя время… Прошло еще несколько месяцев, и всё, что мог делать в свободное время, Чанёль, это просматривать новые фотографии Бэкхёна, которых, почему – то было меньше, чем раньше. ***Flashback*** – Фух, хоть этот оказался спокойным. А то думал, поднимет тут шума… – Мёнсу проверил ещё раз – не забыли ли они чего в гримёрке, и только потом, закрыл дверь. Хон согласно кивнул. – Да уж. А то бывало, попадаются и такие придурки. Мужчины вышли на улицу, где у черного входа был припаркован тонированный минивэн. Первым сел Мёнсу, охранник же устроился спереди. – Почему так долго? – Бэкхён был раздражен. – Да так, задержались немного, – пожал плечами менеджер. – «Немного»? – скривился омега. – Ты ведь знаешь, что у меня режим, мне есть нужно вовремя, и вообще… – И вообще, ты сам во всем виноват! – прикрикнул на него бета в ответ. – Знал же прекрасно, что контракт, неустойка, так нет, забеременеть вздумал! И что теперь? Вот где твой альфа сейчас? Хотел бы я посмотреть на этого козла, что заделал тебе ребенка и свалил в закат… – Ты знаешь, как я к тебе отношусь, поэтому, пока не наговорил мне того, что я не смогу забыть, закрой рот. – процедил сквозь зубы Бэк. – И почему от тебя пахнет мускусом? – Мускусом? А, да это, наверное, те ароматические свечки Хаюн. Она ж таскает их всюду с собой. Бэкхён закусил губу. Чёрт, на мгновение, пусть на мгновение, но ему показалось, что это его Чанёль… Успокаивая себя, что осталось совсем немного, и он сможет связаться с ним позже (директор отобрал все средства связи), омега сложил ладошки на пока еще плоском животике, пытаясь расслабиться. ***Конец flashback*** *** Спустя еще два месяца, ситуация не изменилась – омега не выходил на контакт, а его тур закончился, и теперь о парне вообще ничего не было слышно. … Альфа вошел в комнату отдыха для медперсонала, где его уже ждал его лучший друг – они хотели вместе пообедать. Но Чанёль застыл, прямо на пороге, потому что по одному из каналов, что сейчас транслировался, показывали интервью Бэкхёна. Это был его Бэкхён! – Скажите, Бэкхён, какова причина Вашего ухода из шоу-бизнеса? – вопросы задавала милая омега. Бэкхён мечтательно улыбнулся: – Я понял, что самое главное для меня сейчас – это семья, моя собственная жизнь. Да, я мечтал стать певцом, и мне это удалось, но мне кажется, нет, я чувствую, что созрел для серьезных отношений, для семьи. Уверен, мой выбор самый правильный! – Чанёль не мог отвести взгляда от цветущего омеги. Он не понимал, что же в нем изменилось? – О, ты уже здесь, – на плечо Чанёля опустилась ладонь его лучшего друга и коллеги – Ким Чонина. – Идём? – А, да… – растерянно пробормотал Пак. Ким удивленно на него посмотрел, но решил поговорить об этом, когда они останутся наедине. Альфы пошли в ближайшее кафе, где подавали вкусные пельмени, которые они и заказали. – Блин, как же я замучался уже от этих омег, – устало вздохнул Ким. – Сам же выбрал эту специализацию. – поддел беззлобно Чанёль. – Профессора прочили тебе прекрасное будущее терапевта или хирурга, да ты мог выбрать всё, что угодно! – Ну, копаться в чужих зубах и костях мне тогда казалось тупостью, вот и решил, что пусть тогда хоть руки в тепле будут. – Чонин усмехнулся. – О, да, зато теперь ты копаешься в задницах чужих омег. По мне зубы – лучше. – Это как посмотреть… Зато теперь отбоя нет от сладко пахнущих, красивых и милых, омежек, – парни рассмеялись. – Но да, ты прав, только все они – чужие. Ладно, давай выкладывай, что там у тебя приключилось? – вмиг стал серьезным Чонин. Чанёль повел плечами, словно тема была ему неприятной. – Ну… Помнишь, я рассказывал про омегу, с которым был роман в Пекине? Так вот, оказалось, что он не только композитор, как говорил в начале, а известный певец – Бён Бэкхён. Слышал о таком? – То есть, парень, о котором ты мне все уши прожужжал – сексуальный Бэкхён, что крутит своей аппетитной задницей на сцене? – удивленно охнул Чонин. Чанёлю не понравилось то, как друг отозвался об очаровательной попе его Бэкхёна, но промолчал, лишь поморщившись. Однако Ким заметил эти изменения. – О, извини, признаю, ляпнул, не подумав. – Да ладно, так наверное, оно и есть… В общем, я сделал ему предложение, и он согласился… Помнишь, некоторое время назад, я ходил как в воду опущенный? Так вот, он внезапно пропал после Пекина: не выходил на связь, телефон и скайп были отключены, и я не зная, что еще подумать – поехал в Таиланд, но я даже билета не смог достать на его концерт. А в Инчхоне у меня это получилось, но как я не пытался, до Бэкхёна я так и не добрался, меня притормозил его менеджер и охрана – понятное дело, никто не поверил в наше с ним личное знакомство, а лишнего говорить я не стал, не хотел его подставлять… Оказалось, что Бэкхён собирается жениться… Можешь представить? Тот, кто признавался мне в любви, кто был согласен оставить карьеру ради создания семьи со мной, тот, ради которого я был сам готов на всё, и выходит замуж за другого, – альфа понуро опустил голову. – Господи… Я впервые в жизни, не знаю, что мне делать… Почему, даже находясь от него вдали, мне кажется, что я чувствую его, его запах, его присутствие. А он? Неужели, этого не чувствует он, а, Чонин? Чонин молчал. Что он мог ответить? Конечно, по природе истинности пара должна чувствовать друг друга даже на расстоянии. Он же свою омегу чувствовал, когда-то… – Тебе нужно поговорить с ним. Именно с ним самим, а не слушать кого-то ещё, тем более – непонятного постороннего, который о вас ничего не знает. И потом, поверь мне, не может ни альфа, ни омега так быстро забыть истинного, просто встретив другого, так не бывает, Чанёль! – всё же, посоветовал альфа, но Пак только покачал головой. – Он даже не позвонил мне… И, потом, не тебе мне рассказывать о том, что истинные не могут прожить друг без друга! Прости, – тут же спохватился Чанёль, но было поздно – на лицо Чонина опустилась тень, и он обиженно поджал губы, но уже через короткое время только вздохнул, пытаясь говорить спокойно: – Я не обижаюсь. На правду не обижаются, хён, – грустно протянул альфа. Пак посмотрел на друга, вспоминая как несколько лет назад, тот себе вены вспарывал от безысходности, потеряв любимую омегу. И то, как он, Чанёль, вытаскивал его из передряг и умолял не бросать учебу, не губить себе жизнь. Паку стало стыдно, что он напомнил другу о том жизненном разочаровании, и он попытался сменить тему. Но друг опередил его. – Ты поэтому номер телефона сменил? Потому, что он не звонил? – Не только, просто, телефон разбился. Слушай, так хочется напиться, пойдем сегодня в бар? – предложил он другу, но Ким только покачал головой. – Это у тебя завтра – выходной, а у талантливого репродуктолога Ким Чонина, их вообще не бывает. Так что, давай лучше перенесём на другой день, идёт? И потом, вместо выпивки, лучше подумай, что делать с Бён Бэкхёном - это мой тебе совет. Альфы еще немного посидели, съев-таки, свой обед и выпив вкусный американо, вернулись в клинику. Оба работали в частной клинике, где, как правило, позволить себе лечение могли только обеспеченные люди. *** Бэкхёну было до слёз обидно. В который раз, вместо приятного баса Чанёля, бесчувственный оператор повторил, что данный номер больше не обслуживается. Он звонил с нового номера, потому как когда директор вернул его телефон, список контактов был пуст. Мужчина усмехнулся – это один из пунктиков оплаты за его поступок. Хорошо, что у него была отличная память на цифры, он и не стал скандалить – главное, с работой все решилось. Бэкхён не знал ни названия клиники, где работает Чанёль, ни его адреса. Омега грустно усмехнулся – они провели вместе чудесные, незабываемые дни, так ничего друг о друге толком и не узнав – чего он еще ожидал? А узнав о том, что он оставляет сцену, ничего не сказав, наверняка, еще и обиделся, или вообще подумал невесть что. Певец отложил журнал со своим интервью, в котором он снова рассказывал о причинах ухода со сцены. И нет, он почти не врал, ведь он и в правду, планировал семью. Только в ней будет он и их с Чанелём малыш. Недавний поход к врачу обрадовал парня – это будет маленький альфа, который как он был уверен, будет очень сильно похож на своего отца. После всех разбирательств и скандала по поводу его ухода на отдых директор всё же вошел в его положение (сам был омегой), решил дело с неустойкой по-другому. Переговорив с Бэкхёном, они пришли к выводу, что омега сможет и дальше сотрудничать с агентством, только уже в качестве композитора. Так парень мог не только оплатить неустойку, но и заработать на авторских правах. Большую часть своих денег со счета Бэкхён потратил на покупку милого, небольшого домика в пригороде Сеула. Здесь был чистый воздух и красивая природа – омеге всегда хотелось жить в подобном месте. После его признания в настоящей причине ухода со сцены отец разозлился, брат обещал убить придурка заделавшего его младшему братишке ребёнка, а мать горько заплакала. Но никто из близких даже не заговорил с ним об аборте. Родные прекрасно помнили о его мечте иметь большую семью. О переезде тоже не говорилось, наоборот – когда семья поняла, что парный альфа так и не появился, оказали всяческую поддержку, обещая быть всегда рядом. Но Бэкхён был упрямым – этим он пошел в отца, и настоял на том, что хочет купить собственный дом и обустроить там всё для малыша. Как только омега увидел в агентстве по продаже недвижимости, небольшой дом на фотографиях, сразу же, влюбился в него. Сделав нехитрый косметический ремонт, он принялся обставлять детскую: кроватку и пеленальный столик ему купили родители, а старший брат купил кресло – качалку, в котором, долгими вечерами, будет сидеть Бэк и укачивать племянничка. Родители и брат (когда Инхёк бывал в Сеуле), старались приезжать к младшему, как только могли, всё-таки, все они работали. Бэк каждый день созванивался с родителями и братом, поскольку дал слово, что будет информировать об их с малышом состоянии. Чаще родителей в его новом доме бывал брат, который с нетерпением ждал появления нового члена семьи Бёна. Он возил Бэка на ежемесячные осмотры, и всегда привозил что-нибудь вкусненькое для него. На дворе был март, и омега сидел в старом кресле, что осталось от прежних хозяев, на балкончике своей спальни. Он напевал один из своих хитов своему малышу. Ребенку нравился голос папы, иногда он даже пинался, когда папочка затягивал любимые колыбельные. Токсикоз омегу уже не беспокоил, а за своим здоровьем он теперь следил пуще прежнего, делая всё прежде всего для малыша. Он оборвал песню на половине, когда отчетливо услышал запах свежей выпечки. Запах шел со стороны соседнего двора, и, вспомнив, что там живет милая старушка – госпожа Квон Мари, он решил наведаться в гости, в конце-концов, ему не хватало общения. Нет, ему иногда звонили старые знакомые, бывшие собратья по шоу-бизнесу, но ему уже было не интересно отрываться с ними в клубах, или слушать про очередного настырного поклонника. Всем смыслом его маленького, замкнутого мирка, стал он – его ребёнок. Госпожа Квон была дома, и, завидев милого соседа, пригласила в дом. Она поила его вкусным мятным чаем с мягкими булочками с ежевикой. – Поделитесь своим рецептом? – как кот из «Шрека», спросил он соседку. Та удивилась, а после улыбнулась, когда парень объяснил, что именно он имел в виду. – Да ты что, Бэкхён, я не умею так печь! Это всё мой бывший ученик. Я же всю жизнь проработала в университете, преподавала экономику, и когда вышла на пенсию ко мне стали наведываться студенты–волонтеры от государственной программы. Обычно они помогают по дому или продукты купить, то есть - по сути замещают детей или внуков, которых у таких одиночек как я, нет. Одним из них, и был Сехун–и. Узнав, что я преподавала экономику в университете, он попросил меня подтянуть его по ней. Парень мечтал открыть свое дело после окончания университета, хотел, чтобы любовь, которую его покойная мать привила ему к выпечке не пропала. Мы с ним быстро подружились, и теперь он каждую неделю привозит мне булочки с ежевикой и беседует со мной. Он меня разве что бабушкой своей не называет! Такой милый мальчик… Мари еще долго рассказывала про этого упёртого и в тоже время, милого омегу, а после дала его визитку Бэкхёну. Следующим утром, когда Бёну должны были привезти кухонную мебель, вместе с которой пригнали и новенький хэтчбек. Прежде, чем он успел что-либо спросить, омега заметил конверт, что был прижат к лобовому стеклу дворниками. Прочитав записку, Бэкхён улыбнулся. Инхёк сейчас был в Италии, но всё равно заботился о нем. Это он купил младшему авто, чтобы он мог ездить на осмотры, по делам, да и потом, когда появится малыш – ему будет просто необходима машина. Бэкхён достал телефон и посмотрел на время – брат сейчас должен быть на переговорах. Поэтому, сфотографировавшись, улыбаясь, возле транспорта, приписал благодарственные слова и отправил смс брату. После того, как кухня была распакована и установлена омега решил съездить в город. Ему не терпелось посмотреть на того парнишку, о котором ему вчера рассказывала соседка. Приехав по указанному адресу, парень был приятно удивлен – у двери снаружи стояли вазы с тигровыми лилиями, а оранжевая дверь, как и желтая надпись «Кунжут», привлекали ещё издалека. Внутри самой пекарни было тепло и уютно. Вдоль окон на всю стену, стояли аккуратные, круглые плетеные столики с такими же плетенными стульями. На широких подоконниках в творческом беспорядке были раскиданы квадратные подушки с восточным рисунком. Бэкхёну показалось, что он попал в восточную сказку, и сейчас ему навстречу выйдет прекрасная Шахерезада. Подойдя к витринам, он обомлел – там было столько вкусностей. Булочки, пирожные, пироги, торты и макаруны, всё, что было угодно сладкоежкам! А какие начинки: курага, корица, шоколад, крем, ваниль, множество ягод. Бэкхён сразу понял, что он тут надолго. Заказав себе сливочный чизкейк и зеленый чай, омега удобно устроился за одним из столиков у окна. На улице была чудесная погода – хоть и прохладно, но в тоже время светило солнышко, что не могло не радовать омегу. Он с удовольствием принялся поедать лакомство, когда колокольчик над дверью прозвенел, и вошел парень. Бэкхён почти сразу узнал в нем Сехуна, ведь Мари хорошо его описала. Это был симпатичный, высокий омега с красивыми, глубокими глазами и длинными ногами. Почему-то, он напомнил бывшему певцу сливки: светлые, мягкие и приятно пахнущие. И только после он понял почему – тот и правда пах сливками. – О, Хунни, привет! – поприветствовал хозяина омега за кассой. Остальные работники тоже поздоровались. Парень улыбнулся. – Всем привет! Как работа, Кёнсу-хён? – Сегодня просто какой-то сумасшедший дом, представляешь, мы продали весь хлеб за час! – ответил Кёнсу. – Придется тебе печь по-новой. – Ух, ты, это же здорово! Значит, мы уже заработали на ремонт печи? – довольно улыбнулся Сехун. – Почти, – улыбнулся парень постарше, что выглянул из кухни, альфа. – «Почти» – тоже неплохо, Мин-хён. Так, ладно, я пока поставлю тесто, а ты, Кёнсу-хён, проследи, чтобы Джин доставил все заказы. – скомандовал парень и скрылся на кухне. Бэк проводил его взглядом и не удержавшись, спросил у того самого Кёнсу: – Это ваш хозяин? – И хозяин, и пекарь, это его заведение. Его зовут – О Сехун, – улыбнулся Кёнсу. – Почти всё, что Вы видите на витринах – творение его рук, только пироги и торты печет у нас Минсок-хён. – Вау! И как он всё успевает? – удивился Бэкхён. Кёнсу немного грустно протянул: – Наш Хунни только и живет этой пекарней, мечтает в скором времени открыть еще одну, в другом районе. А так… Он же все время проводит на кухне, не думая о личной жизни. – Да, я его понимаю. Мечта, цели – это хорошо, стимулирует на движение вперед, но иногда нужно подумать и о себе. Но думаю, такой милый омежка обязательно сразит сердце любого альфы. – О, да, мы все ему желаем личного счастья, – ярко улыбнулся Кёнсу. Бэкхён заинтересованно смотрел на булочки с ягодами и омега за кассой понятливо улыбнулся. – Хотите что-нибудь ещё? – Да, я хочу попробовать вот эти вкуснейшие булочки, а еще упакуйте мне половину этого прелестного малинового чизкейка. – Да, конечно. Вы, видно, сладкоежка. – Я и раньше любил сладкое, а теперь, так вообще. – Кёнсу понятливо кивнул, глядя на круглый животик клиента. – Это же удивительное чувство – носить малыша под сердцем! Мне кажется, что нужно выполнять все его пожелания. – О, да, так я и живу, – омеги звонко рассмеялись, – поэтому, пожалуй, я возьму еще тот пирог-косичку с курагой. Взяв свои сладости и попрощавшись, но пообещав вернуться, Бэкхён поехал в торговый центр, ему давно пора купить другую одежду, учитывая, что следующие несколько месяцев ему понадобятся наряды большего размера. *** С того дня прошло больше трех недель, а Бэкхён наведывался за любимыми сластями минимум раз в неделю. В выходные омега обычно готовил что-нибудь вкусное на ужин, и ждал своего нового друга – Сехуна. Да, омеги быстро сдружились, найдя друг в друге родственные души. О не лез с расспросами, кто отец ребенка Бэка и почему он сейчас не с ним. А Бён в свою очередь не лез с разговорами, что Сехуну пора обзавестись альфой и выходить замуж. Они находили темы куда интереснее, и не тяготили друг друг. В очередной приезд О случилось то, что должно было – у Бэкхёна начались схватки. Хорошо, что Сехун был рядом, он сразу же усадил трясущегося от страха, Бэка в свою машину и не забыл прихватить его заготовленную сумку с необходимыми вещами. Именно он, Се, просидел девять часов под дверью родильного отделения, ожидая новостей. Когда в пять часов утра, вышел акушер и сообщил парню, что его друг родил здорового, крепкого альфу, Се радовался так, словно это и его ребёнок! Возможно, что именно тогда ему впервые в голову пришла эта мысль… Когда уже ближе к обеду, Сехуну разрешили навестить папочку с малышом, он уже был во всеоружии: съездил домой и приготовил бульон, сварил курицу и спек самый вкусный хлеб, что ел в своей жизни, Бэкхён. С Се в больницу навязался и Кёнсу, который, придя утром на работу, увидел счастливого друга за готовкой. Продавец купил связку разноцветных шаров и букет цветов. Омеги сначала долго и пламенно поздравляли новоявленного папу, а потом не могли оторваться от маленького альфы. О, это было одно из самых красивых, что видел Сехун в своей жизни. Знойный май подарил миру Бён Джин Су – альфу. Мальчик смотрел на первых гостей круглыми глазками, а когда он схватил воркующего О за палец, тот чуть радугой не разлился от радости. Бэкхён смотрел, как друг правильно придерживая малыша за голову и спинку, улыбается и что – то нашептывает, а тот улыбался омеге в ответ. – Вот, чего не сможет ни один альфа на свете, какие бы возможности и деньги он не имел! Родить вот такое чудо! – трогая мягкую щечку Джин Су, проговорил Сехун. Кёнсу убежал на работу, в конце – концов, пока его парень Минсок будет печь, кто – то же должен всё это продавать, Се вон как встретился с малышом, его теперь только силой можно будет оттащить. Бэкхён кормил сына молоком. – Да, ты прав, друг мой. Ты – просто идеальный папочка, О Сехун! – рассмеялся Бэк, и осторожно передал сына Сехуну. Тот закусил губу, но ничего не ответив, взял малыша, и стал тихонько качать. Се покинул друга только ближе к вечеру, выгнанный медсестрой. Омега сел в свой автомобиль, и поехал в пекарню. Отправив работников по домам, он прибрался в зале, и поднялся к себе. Парень жил на втором этаже, прямо над своим заведением. Он жил в квартире, что осталась ему от матери. Приняв душ и приготовив себе не хитрый ужин, омега лег в постель. Но сон всё не шел, а в голове так и крутились слова хёна, что из него вышел бы хороший отец. Да он и сам понимал, что учитывая ритм жизни который он ведет, постоянно работая и не встречаясь с альфами, ему не скоро удастся завести свою семью. И он боялся. Боялся того, что выйдя замуж и родив ребенка, альфа обязательно заведет интрижку на стороне, а потом вообще, уйдет от них. Он видел это, когда уходил его отец, оставив их с мамой. Все альфы – одинаковые, Се это давно понял. Именно поэтому, парень старался не заводить серьезных отношений дальше пары свиданий, потому что видел каждый раз одну и ту же историю. Всем нужен секс, только секс, а после, пресытившись одним партнером, альфа пойдет искать другого, кто сможет удовлетворить его потребности, и так по кругу. Такой как он – редкость, и О это понимал, когда на пройдя очередной полугодовой медосмотр, получил нагоняй от омежьего доктора. Тот строго – настрого наказал парню начать вести половую жизнь. Омега согласно покивал, все выслушал, а выйдя из кабинета, снова про это забыл. Некогда ему сейчас тратить время на альфу, которому он будет интересен только для постели. У него кредит еще на два года, бизнес только пошел в гору. Но, черт возьми, что если доктор прав, и потом он рискует остаться бесплодным?.. Парень прикусил нижнюю губу от накативших слез, пытаясь хоть как – то успокоить себя, но получалось плохо. Что ему делать? Взяв сегодня на руки Джин Су, он в очередной раз понял, что готов. Он созрел для своего малыша! *** – В чем дело, хён? Сехун смотрел на взволнованного Бэкхёна, что стоял на его пороге, держа на руках сына и большую сумку. Омегу разбудил звонок в дверь, глянув на часы, он удивился – только семь часов! А ведь сегодня он собирался спуститься на работу попозже, потому, что заказов не было, а постоянные клиенты обычно, приходят после обеда. Ко всему прочему, со дня на день, начнется течка, и от одиночества, она проходит очень тяжело. Сехун втянул Бэкхёна в квартиру. Положив сумку на шкаф прихожей, он провел хёна за стол на кухне, и быстро приготовил чай. – Что случилось? – Прости, что без звонка! Меня самого разбудили час назад, еле смог хнычущего Джина собрать! Инхёк позвонил, отец попал в больницу с сердечным приступом. – на глаза друга навернулись слезы, и О похлопал его по руке. – Тогда почему ты здесь? Ты должен быть с семьёй. – Мне не с кем оставить Джина. Уверен, мама и брат не будут против, если бы я приехал с ним, но сейчас всем не до того. Да и маленький он ещё, чтобы находиться в подобном месте. Ты не мог бы… – Хочешь оставить Джина со мной? Да, конечно, в чем проблема?! Давай, поезжай к своим, а мы весело проведем вместе время, правда, дорогой? – О забрал мальчика с рук папы, и прижал к своей груди. – Всё будет в порядке, не волнуйся! – Боже, Се… Не знаю, чтобы я делал без тебя! Ты самый лучший друг на свете! – они обнялись, насколько это позволял играющийся с крестиком Се, Джин Су. – Я, правда, не надолго… – Да иди ты уже, что как не родной тут распинаешься? А если хочешь отблагодарить – посвяти мне песню, всего-то, – улыбнулся омега. Хён тихо рассмеялся. – Обещаю, друг мой! Спасибо, ну, я побежал! Джин–а, слушай дядю Се, хорошо? – Бэкхён поцеловал сына в лобик, и чмокнул в щеку О. – Будь осторожен на дороге! – крикнул ему вслед Се. – Ну, что малыш, готов помочь мне с выпечкой, да? Всё равно, нас с тобой уже разбудили. *** Бэкхён влетел в указанное отделение, и затормозил только, когда увидел мать и брата. Те сидели на стульях, что были расположены недалеко от операционной, и хмуро смотрели перед собой. – Мам, хён! – позвал омега родных. Те сразу встрепенулись и, поднявшись, обняли его. – Ну, как он? – Его сейчас оперируют. Пока никаких новостей. – смахнув слезу, ответила мать. Госпожа Бён казалось постарела за ночь лет на десять. Бэкхён хотел бы, чтобы ее лицо снова было гладким, а морщин почти не было видно, чтобы глаза светились счастьем, а на губах была улыбка. – Простите, что не успел до операции. – Ну, что ты такое говоришь! Главное – ты здесь. А где Джин? – удивился Инхёк. – Оставил его у Се. – Хорошо, что у тебя есть такой друг, он всегда рядом. – кивнул брат. Бэкхён вдруг вспомнил, как брат всё расспрашивал у него о парне, что был вместе с ним и Джином на фотографиях. Омега тогда рассказал брату о Сехуне и ему показалось, что Инхёк тем заинтересовался, Бэк решил, что непременно познакомит этих двоих, как только представиться случай. Они просидели в коридоре более трёх часов когда наконец, дверь операционной распахнулась, и оттуда вышел врач. Семья Бён сразу кинулась к нему с вопросами. Когда Бэкхён оказался в полуметре от доктора, он замер. От того пахло мускусом, что ему сразу вспомнился Чанёль. Тот альфа, что был истинным, а после пропал, сменив номер телефона. Картинки воспоминаний мелькали перед омегой одна за другой, а он смотрел, как доктор, сняв повязку с лица, и оглядев родственников пациента, застыл. Губы прошептали-выдохнули: – Бэкхён? Бэкхён–и? Мать и брат омеги замолкли, переводя взгляд с Бэка на врача. – Это, правда, ты? – на лице Чанёля отразилось множество эмоций: узнавание, удивление и боль. Омега кусает губы и кивает. – Что ты здесь делаешь? – Ты оперировал моего отца, Бён Инджона. Как он? – они встретились глазами, и мир вокруг застыл. Можно было почувствовать мелкие пылинки времени, что кружат вокруг, мягко оседая на пол. – Да, как он, доктор? – прервал их Инхёк, озадаченно смотря на Пака. Он начал понимать, к кому имеет отношение появления любимого круглоглазого племянника. – Ваш отец в порядке. Операция прошла успешно, понадобиться время на восстановление, но прогнозы весьма хорошие. – О, правда? Спасибо Вам, доктор, спасибо! – госпожа Бён бросилась жать руку альфе, пока тот не отводил свой взгляд от ее младшего сына. – Что Вы! Это – моя работа. – вежливо улыбнулся Пак. Точнее «постарался», потому что то, что получилось – маска, а вовсе не та яркая улыбка на все лицо, которую прекрасно помнил Бэкхён. – Скоро господина Бёна переведут в палату интенсивной терапии и вы все сможете навестить его. А теперь, если позволите, мне пора, у меня назначена операция через час. – он поклонился и пройдя мимо замершего статуей омеги, пошел по коридору. У Бэкхёна руки тряслись, а сердце стучало, как сумасшедшее, от одного осознания, что его истинный был рядом. До него можно было дотянуться… Когда отца перевели в палату, он ещё не пришел в себе после наркоза, Бэкхён за это время решил найти Чанёля. Ему хотелось услышать его, пусть он и скажет что угодно; хотелось коснуться его кожи; хотелось поцеловать его; рассказать о сыне… или хотя бы просто поговорить. Пака в кабинете не было, медсестра сообщила, что он на операции. Омега решил подождать альфу в его кабинете, пока никто его не заметил, и прошмыгнул внутрь. Он не удивился стерильной чистоте стола и принадлежностей на нем. Тут был ежедневник, ручки, канцелярские скрепки, а ещё - две фотографии. На одной у Чанеля на руках была маленькая девочка, чуть старше его Джин Су, на другой было фото семьи, родители, Чанёль и его девушка. Все счастливо улыбались, а у Бэкхёна от этих лиц голова кругом шла. Значит, он тогда не ошибся… ***Flashback. Воспоминания Бэкхёна.*** Поняв, что телефон так и будет молчать, он стал искать Чанёля. Забив имя «Пак Чанёль» в поисковике, омега был удивлен, увидев, как много информации о нем во всемирной паутине. Начитавшись положительных отзывов и интервью, Бэкхён порадовался – его альфа хорош во всем! Найдя адрес и телефон клиники, где он работает, омега не раздумывая, набрал номер. Девушка из отделения хирургии, куда его перенаправили, сказала что доктор Пак сейчас на симпозиуме в Швейцарии и приедет только в начале следующей недели. Она предложила ему услуги доктора Чхве, если мистер собирается на осмотре или операцию. Бэкхён вежливо поблагодарил за совет, и попрощался. Значит, следующая неделя. На следующей неделе ему не повезло также, как и в первый раз. Ему грубо объяснили, что у них не разглашается личная информация персонала. Омега плюнул на всё, и лишь спросив на месте ли доктор Пак, поехал туда. Но и там его ждала другая неудача – Чанёль был на операции, а после у него было запланировано ещё две. Малышу в его животе не нравился окружающий в клинике запах лекарств, и чтобы его не рвало у всех на глазах, омега вышел во двор и уселся на скамейку, что была аккурат напротив входа. Боги удачи были явно не за него потому что спустя пять часов ожидания Чанёль так и не появился, ноги уже замёрзли – декабрь был морозным, а ему нельзя было простывать. В тот день он ушёл ни с чем, но решив не пускать все на самотёк, Бэкхён пришел на следующий день. Снова ничего. На третий ему повезло – он увидел выходящего из клиники Чанёля. Тот устало потирал лицо, неспешно направляясь в сторону ближайшего спального района. Бэкхёна удивило, что он без машины, хотя, с другой стороны, это плюс, ведь такой уставший и за рулём – мало ли что могло случится. И он последовал за ним, радуясь, что к его природному облепиховому запаху примешался аромат липы, и это сейчас его спасало, ведь иначе, Чанёль мог учуять его, даже на таком большом расстоянии. Он видел, как Чанёль остановился возле многоквартирного дома, его кто-то окликнул, и альфа обернулся в сторону парковки. Из машины вышла девушка с большим, круглым животом, с двумя пакетами в руках. Пак быстро подошёл к ней и забирая пакеты, стал ее ругать за то, что она сама вела машину, да ещё и столько нввезла. Красавица на это только рассмеялась и едва альфа забрал у нее тяжёлую ношу, прижалась к нему и обняла его за талию. Альфа приобнял ее за плечи свободной рукой и они вместе вошли во второй подъезд. Бэкхён мог бы подумать, что эта омега – не девушка/невеста/жена Чанёля, но… Сердце слушать отказывалось напрочь, и омега стирая соленые капли с щек, побрел обратно к клинике, где оставил машину. ***Конец flashback.*** Бэкхён стряхнул неприятные воспоминания, и, покинув кабинет альфы, поспешил к родным. Увидев его удрученное состояние Инхёк отправил младшего домой, заверив что они с матерью посидят с отцом, когда тот придёт в себя. Бэкхёну же нужно было съездить к Сехугу и проверить, как они там. Омеге стало стыдно, что за все то время, что он был в больнице, он даже не позвонил Се, узнать как сыночек. Во всем виноват Пак Чанёль!.. Приехав к пекарне Хуна, Бён был удивлен тому, что сегодня там хозяйничала парочка МинСу. Кёнсу объяснил, что Сехун едва успел испечь первую партию хлеба и другой продукции, когда у него началась течка, друзья конечно же, отправили его домой. Бэкхён прихватил побольше выпечки и поднялся на второй этаж. Уже у двери чувствовался сладковатый запах сливок. Постучав, он дождался, пока друг откроет дверь. На пороге стоял полуживой омега, и Бэк быстро прошел внутрь, закрывая за собой. – Так, быстро собирайся. – скомандовал он. Се удивлённо приподнял бровь. – Куда? – Поедем ко мне. Побудешь у нас с Джином, пока у тебя эти дни. Поверь, мне так будет спокойнее, – пройдя в спальню друга, где на кровати лежал спящий сын, Бён стал собирать его аккуратно сложеннве стопкой вещи и осторожно переодевать малыша. Попутно указывая другу на шкаф. – Се, давай в темпе, боюсь, когда твой аромат выйдет на улицу нам будет сложнее выбраться без потерь. Услышав это О сразу кинулся собирать вещи. Переодевшись он не забыл про таблетки, что прописал ему доктор. Перед тем, как уехать за город с Бэкхёном, он зашёл в пекарню и попросил Минсока с Кёнсу поработать без него и присмотреть за заведением, пока он будет отслеживаться. По приезду, Бэкхён сразу отправил друга в душ и постараться немного поспать, предварительно уложив в кроватку не проснувшегося от сборов и переодеваний Джина. Сам хозяин дома принялся за готовку ужина. Поняв, что ему не хватит соли, чтобы приготовить суп и рыбу, он пошел к бабушке Мари. *** Сехун резко распахнул глаза, ведь вокруг так маняще и сладко запахло персиками. Словно ему снова пять, и они с родителями живут в том небольшом доме пригорода, а мама ухаживает за любимыми персиковыми деревьями. Он очень любил персики, и мог есть их килограммами. Омега подскочил на кровати, и оглянулся. Нет, ему не снится, ими действительно пахло всё вокруг! Он дома у Бэкхёна, но в тоже время, всё как-будто что-то изменилось. Парень быстро поднялся с постели и вышел из комнаты. Он шел на запах, который привел его к высокому, смуглому альфе, что стоял в коридоре первого этажа и оглядывался по сторонам. Заметив чужое присутствие он обернулся, и мир для Сехуна замер. Он даже моргнуть боялся, вдруг тот исчезнет? Красивый. Какой же он красивый! Темные омуты глаз, пушистые ресницы, красивые брови, прямой нос. Альфа тоже рассматривал алебастровую кожу, блестящие глаза, и не упустил из внимания юркий язычок что прошёлся по мягким губам. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем самые пошлые губы в мире зашевелились: – Простите, что вот так без стука, но у вас было открыто. Я могу увидеть Бён Бэкхёна? – А… А Вы кто? – еле ворочая языком, прошептал Сехун. Но мужчина его услышал. – Я, эм… Как бы это выразиться… – он неловко почесал затылок. – В общем, я просто хотел с ним поговорить. – Вы – фанат, да? Простите, но не могли бы Вы уйти? – нервно теребя края футболки, попросил омега. Он вдруг испугался – а что, если этот шикарный альфа сасэн-фанат его хёна? Нужно как можно скорее, выпроводить его, пока не случилось чего. В детской спит Джин Су, в этом омега точно уверен, иначе бы мальчик уже давно затребовал к себе внимания. А вот где его папочку носит? И почему дверь открыта? – Вы не могли бы уйти? Это мой дом, и… мне было бы спокойнее, если бы Вы ушли. Я Вас не знаю, и…скоро вернётся мой жених… – Да, конечно, простите. Не бойтесь меня, я не маньяк и не фанат, то есть, фанат, но не в том смысле, что Вы подумали! – постарался отшутиться альфа, но увидев испуганное выражение лица омеги, поспешил ретироваться. – Да-да, я уже ухожу, только, скажите, здесь живёт Бэкхён? – он остановился у двери, оборачиваясь к Сехуну. Тот задумчиво прикусил нижнюю губу не зная, что ответить. Часть его сомневалась, стоит ли вообще говорить незнакомому человеку подобную информацию, другая часть, там, где билось сердце, разрывалась, а что если этот альфа – отец Джина?.. Но придя к решению, что он просто не имеет права скрывать от отца малыша правду, медленно кивнул. – Спасибо, и извините, что я так напугал Вас! – он уже переступил порог и вышел на крыльцо, но вдруг остановился. – Простите, конечно, наверное, не мое дело, но Вам не стоит врать, что у Вас есть жених. – Что? Но… откуда… как Вы узнали? – удивлённо моргнул О. – Я – врач, и к тому же, от Вас исходит чистый, не замазанный другими аромат сливок. Всего доброго! – он мягко улыбнулся и быстро поклонившись, пошел к своей машине. Сехун стоял и смотрел ему вслед вплоть до того, пока машина не скрылась за горизонтом. – Ты что тут делаешь? – удивился незаметно подошедший Бэк. Сехун вздрогнул. – Ты… Ты где был? – Соль закончилась, пришлось идти к госпоже Квон. Она тебе, кстати, привет передавала. А ты чего здесь стоишь в твоём-то состоянии? Ну-ка, быстро в дом! Сехун кивнул и поплелся в сторону комнаты для гостей, когда вдруг, остановился и повернулся к хёну, что закрывал дверь. – Хён, а кем работает отец Джина? – Зачем тебе? – вздрогнул Бён от столько неожиданного вопроса. Се постарался, как можно спокойнее пожать плечами. – Просто стало интересно. Ты описывал его, рассказывал вашу историю, но никогда не называл его имени, и род деятельности, вот и… мне вдруг вспомнилось, и стало интересно. Вдруг, Джин–и пойдет в него? – Он врач, Се. – тихо ответил друг. Сехун до боли прикусил губу, чтобы не закричать и не заплакать. – Иди, отдохни, я позову к ужину. Зайдя в выделенную комнату, омега вцепился зубами в подушку, чтобы никто не слышал его рыданий. Сегодня Сехун впервые в жизни кем-то заинтересовался. Сегодня он впервые подумал, что истинность, черт бы ее побрал, не важна! И что, возможно, и на его улице будет праздник. Но все говорит только об одном – он не имеет права вмешиваться в чужие отношения, тем более, если один из партнёров – его лучший друг… *** – Чего такой хмурый? – Я встретил Бэкхёна. Случайно. Оказалось, оперировал его отца. – О как! – удивился Чонин. Чанёль кивнул. – Жизнь умеет преподносить сюрпризы! Вы поговорили? – Нет. – покачал головой Пак. – И какую чушь ты придумал себе на этот раз? – вздыхая поинтересовался Ким. – В смысле? – хирург даже от созерцания поверхности стола отвлекся. – Ну, как же, ты ведь у нас маленький мальчик, который верит всему, что ему говорят; делает так, как лучше будет всем, но только не тебе. Вот, в каком я смысле. – Я тебя не понимаю. Говори нормально. – начал закипать Пак. – А я и говорю нормально. Услышав от какого-то незнакомого мужика что твой омега, заметь – истинный, скоро женится, – ты даже не узнал за кого, когда и почему. Следующее: увидев и прочитав все его интервью, – не ври, что это не так! – ты даже не искал его более. Спустя столько времени, Судьба снова подкидывает тебе, нерадивому, шанс на счастье всей твоей жизни, случайно вас, столкнув, но ты снова – тупишь и ведёшь себя, как маленький ребенок! И ты ещё спрашиваешь, почему я так о тебе говорю? Послушай меня, дорогой друг, я отпустил свою омегу, только, когда увидел ее в гробу. Мертвую, бездыханную и в свадебном платье. В том самом платье, в котором она должна была начать со мной новую главу нашей жизни. И знаешь что? Если бы я вдруг узнал, что она жива и собирается замуж за другого, я бы черта с два позволил им это! Я бы отвоевал её, показал и доказал ей, что я – ее Судьба, любовь и жизнь! Доказал, что только я смогу сделать ее счастливой! А ты… Твой омега жив, здоров, он отказался от карьеры, к которой стремился половину жизни, а тебе даже не интересно знать, откуда у него пятимесячный сын? Идиот, да очнись ты уже! Можешь называть это как хочешь: «интуиция» или «опыт омежьего доктора», но поверь мне – я уверен на 120% из 100, что ребенок – твой! Я был вчера у него дома, видел как он живёт, в его доме был только один посторонний, и тот – омега. Закончив свой монолог, Чонин вспомнил личико того милого паренька. Такой пугливый и чистый… – То есть… Ты хочешь сказать, что Бэкхён… Что он всё ещё… И что у него сын… – еле выговаривая слова, пытался сказать хоть что – то вразумительное, Чанёль. – Он из-за меня и нашего ребенка?.. – Да, дурья ты башка! А теперь вот, дуй к нему, и вымаливай прощение за свою тупость и нерешительность, альфа хренов! – сунув другу в ладонь, листок с адресом, Чонин усмехаясь, смотрел, как обычно невозмутимый доктор Пак, носится по кабинету, собирает свои вещи, и, забыв-таки, и пиджак и телефон, убежал навстречу своему счастью. Чонин прихватил забытые вещи и поймав в коридоре молоденькую медсестру из хирургии, попросил её закрыть кабинет доктора Пак. Он пошел в свой кабинет, где сев за стол, вновь бросил взгляд на фотографию в рамочек. Рани была очень красивой двадцатилетней девушкой, что улыбалась ярко–ярко, потому что со спины ее обнимал самый лучший альфа из всех, что она встречала, ее истинный, Чонин. Он все ещё помнил, как быстро она говорила и как сладко пахла. Какой была заботливой и доброй, старалась всем помочь, но она умела и обижаться, да так, что Чонин потом неделями за ней ходил, пытаясь помириться. Она хотела стать репродуктологом, а он – терапевтом. Чонин помнит, как на третьем курсе, это был февраль, Рани позвонила и сообщила, что: «Чонин, дорогой! У меня две полоски!», и как он спешил к ней через весь город, чтобы первым ее обнять и поцеловать пока ещё плоский животик. А потом был жуткий пожар в доме, где находилась аптека. Она зашла купить витамины для беременных, а Чонин потом боялся касаться ее живота, вдруг, он не почувствует больше жизни… Родители оформили за него академический, потому, что их единственный сын отказывался выходить из комнаты. Он просто лежал и смотрел в одну точку, молясь Богам, чтобы открылась дверь, вошла Рани и щелкнув пальцами перед его лицом, рассмеялась, что он так серьезно воспринимает свои сны. Но это не происходило, ни спустя месяц, ни спустя три… Он помнит, как однажды вечером, когда Чанёль опять пришел, чтобы парить ему мозги, вместо нравоучений и просьб, он увидел светящегося друга – они сейчас как раз проходили практику в больнице, и тот рассказал, как их для расширения знаний привели на операцию. Это были сложные роды, из-за больного сердца омега не могла родить самостоятельно. Студенты наблюдали сквозь стекло, как бьётся жизнь матери на аппарате, и услышали, как впервые в жизни закричал ее ребенок. Чонин тогда понял, чем он хочет заниматься. Он сменил специализацию, выбрав ту, по которой работает сейчас. Он помогает появляться на свет малышам, которых очень долго ждут родители. Он верит, что это и есть чудо… *** Омеги и маленький альфа ужинали, когда раздался стук в дверь. Бэкхён бросил взгляд на настенные часы – четверть восьмого, кого это принесло? Омега достал телефон из кармана домашних брюк и обрадовался, не увидев пропущенных от брата и матери, значит – это не из-за отца. Он поспешил в коридор. Может быть, бабушке Мари стало плохо или ей что – то понадобилось? Открыв дверь, даже не спросив, он застыл. Уперев руки в косяк, по обеим сторонам от двери, стоял он, Пак Чанёль. – Чан… Чанёль? – Это правда? – прогремел альфа, тяжело дыша, как после долгого забега. – О чем ты? – Ты ушел со сцены, потому что носил под сердцем моего ребенка? – не то утверждая, не то спрашивая, проговорил Чанёль. Бэкхён сглотнул. – Не понимаю, о чем ты… – Ты исчез из моей жизни также внезапно, как и появился в ней. Ты был беременный, но промолчал, и вышел замуж, так? Как ты мог смолчать, не сказать, что у меня есть сын? Ты ведь знал, как я мечтал о нашем будущем, семье!.. – Не притворяйся, что у тебя ее не было! Не ври мне хотя бы сейчас! – прошипел омега. – А теперь уходи, я не желаю тебя видеть! – О чем ты вообще? Моя семья – это родители, и сестра, что не так давно стала мамой. Всё. – Так ты не?.. – Хён, кто там? В коридоре появился парень, омега, что держал на руках чудесного малыша. Вся спесь сошла с обоих, как не бывало! Чанёль открыл рот от восхищения – разве дети бывают такими красивыми? Светлая кожа, овальное личико, круглые глазки – пуговки, розовые щёчки, и ручки что тянутся к нему. Альфа протянул было руку, но малыш оказался на руках Бэкхёна. Парень, что вынес ребенка, стоял, молча наблюдая за сценой. – Вот, Джин Су, это – твой папа-альфа. Он тебе нравится, малыш? – ворковал малышу омега. – Пойдешь ко мне на ручки, Джин–и? – восторженно зашептал альфа. Мальчик протянул к нему ладошку, касаясь ею щеки мужчины. Как он оказался у него на руках, Чанёль не помнил. Он уже и не помнил, как следует правильно держать такого кроху, но как только Джин Су оказался в его руках – он всё делал верно, ведь его сын был создан для его рук. – Проходи уже в дом, нам есть о чем поговорить. – Бэкхён отошёл в сторону, пропуская двух самых дорогих ему альф. – А ты, стоять на месте! – приказал он тут же Сехуну, что крался к двери, чтобы забрать свои вещи и уехать. – Даже не думай сваливать в таком состоянии! – Но хён, к тебе приехал… Подожди-ка, так это и есть отец Джина? Тогда кто тот альфа, что приезжал к тебе вчера? – Какой альфа? – удивился омега. Но пока они с Се не на выдумывали чего, в разговор встрял Чанёль: – Скорее всего, вы говорите о моем друге. Смуглая кожа и смазливая мордашка? – он спросил у Се, тот кивнул. – Тогда точно он. Именно он и дал мне твой адрес, Бэкки, и рассказал о своих догадках. Благодаря ему, я сейчас здесь. – Ты хочешь сказать, что не приехал бы, если бы не он?.. – вмиг разозлился Бэк. Альфа попятился с сыном в сторону гостиной. – Нет-нет, милый, что ты! Я собирался с тобой поговорить, и мы бы все выяснили, просто благодаря Чонину, это произошло чуточку раньше, разве, это не замечательно? Ладно, мы пошли, – как только он скрылся в комнате, омеги переглянулись и прыснули от смеха. – Идём, послушаем, что он скажет, – потянул друга Бэкхён. – Хён, может не надо? Это ведь ваше личное дело, – попытался увернуться О. Просто ему не хотелось быть лишним на этом празднике жизни. – Пошли–пошли, заодно всё и узнаешь о том, что мы оба на придумывали. *** Сехун ерзал, сидя на жёстком стуле, то и дело закусывая губу от нетерпения и переживаний. На него уже косились другие пациенты из небольшой очереди. Но он не обращал ни на кого внимания, думая о своем. Когда медсестра вышла из кабинета, провожая предыдущую омегу он услышал свое имя: – Мистер О? – Это я. – проблеял парень, едва найдя силы, чтобы оторваться от стула. – Пройдёмте, доктор Ким Вас ждёт, – она пропустила его вперёд. – Присаживайтесь. – он сел на указанный стул, чувствуя, как вмиг вспотели ладошки, а ступни стали ледяными. Он пропустил тот момент, когда из смотровой комнаты вышел доктор, как он сел в свое кресло, как открыл его карту. – Итак, мистер О, слушаю Вас. – Сехун резко поднял голову. О, Боже, этот голос! Нет, он не мог ошибиться. Да, перед ним сидел невозмутимо – прекрасный альфа, которого он встретил две недели назад, в доме Бэкхёна. – Я… – идиотская привычка терять голос и мысли, когда волнуешься – в этом весь Сехун. Доктор Ким отрывается от карты, и посмотрел на омегу. – О, это Вы? – Я. – И Вы здесь для того, чтобы?.. – Я хочу ребенка. Доктор Ким, сделайте мне ребенка. *** P.S.от автора: продолжение следует... оно в фанфике "Счастье как чудо".