Второй

Друг — хорошее слово. Надёжное, монументальное даже, и веет от него спокойной уверенностью. Отличный стройматериал для фундамента жизни, с таким можно хоть бы и шестибалльное землетрясение пережить без особого ущерба. Фуку-чан вдобавок и сам поосновательнее железобетонной плиты. Даже странно, что с ним не приходится подписывать какую-нибудь жутко формальную бумажку вроде «условий дружеского соглашения» — с него бы сталось, — так что надёжность возводится в квадрат, а то и в куб, хватало бы только нервов. Плохо, когда цель — не совсем… Вернее, совсем не дружба, но именно на ней всё и останавливается, стопорится упрямой лошадью, берёт из рук морковку, но наотрез отказывается куда-либо идти. Так и месит копытами землю, оставляя под ногами вместо травы раскуроченные комки грязи и камни. На такой далеко не уедешь. Ясутомо очень не любит стоять на месте. Вот и с этой… Дружбой немного однобокой. Неудобно получается, шансов что-то изменить, по крайней мере, в лучшую сторону, совсем негусто, а рассчитывать на чудеса и благодать свыше Ясутомо не привык. Фуку-чан хорошо к нему относится, доброжелательно — насколько это слово вообще применимо к каменной маске — и с уважением. Но хочется-то совсем не этого. Вот только намекать Ясутомо не умеет, а Фуку-чан для намёков слишком непрошибаемый, даже открытый флирт его внушительного фанклуба отскакивает от него, как мелкая дробь от бронированного покрытия. Говорить напрямик — тоже не вариант, Ясутомо скорее язык себе откусит, чем заикнётся о личном. То ли гордость, то ли страх, а может, и то, и другое, перетягивают горло удавкой. Собственное бездействие бесит, и Ясутомо костерит себя и свою нерешительность, но не может наступить себе на горло. Ясутомо злится молча, изредка выплёскивая глухое раздражение на сунувшихся под руку сокомандников. Не такие уж и нежные фиалки, переживут. А если не переживут — ну… Как они вообще в гонках собрались участвовать, если от пары слов прячут голову в песок или в ближайший горшок с фикусом? Ещё бы в кошачий лоток закопались. Наверное, Ясутомо должен быть благодарен за то, что имеет. Друг — уже хорошо, за всю его жизнь таких можно было по пальцам пересчитать. Непонятно, правда, кому благодарен: жизни, судьбе, обстоятельствам или собственной оголтелой упёртости, которая не позволила ему плюнуть на велоклуб ещё три года назад. Ясутомо имеет полное право гордиться своими достижениями, даже Фуку-чан так говорит. Начать с нуля и не только сравняться с большинством, но и оставить его далеко позади — дорогого стоит. На счету Ясутомо шестнадцать собственных побед и девятнадцать — принесённых команде и лично Фуку-чану. Более чем внушительное портфолио. Ясутомо носит второй стартовый номер с гордостью: не только как подтверждение собственной силы, но и как высшее проявление доверия от Фуку-чана, на какое он мог рассчитывать. Выбрал ведь именно его своим грегари. Его, не Шинкая, которого знал полжизни и у которого опыта хватает — всю среднюю школу благополучно и более чем успешно возил Фуку-чана к финишу. Это льстит самолюбию. Шинкай — неплохой парень, и Ясутомо, в общем-то, по-дружески ему симпатизирует, но всякий раз, когда он рядом с Фуку-чаном, общается так по-свойски и в привычной своей манере обнимает за плечи, Ясутомо хочет его загрызть. Желание настолько яркое, живое, что Ясутомо почти чувствует солоноватый вкус чужой кожи и крови — Тодо наверняка назвал бы это дурным атавизмом, а его самого — дикарём. Нет, он всё понимает, правда. Фуку-чана и Шинкая многое связывает, они вместе шли к успеху, и вообще, друзья детства — не пустой звук, но это никоим образом не приглушает колючую ревность. Кстати, это совершенно не способствует поддержанию тёплой дружеской атмосферы в команде. Кажется, сильнее всего это напрягает Тодо, который взвалил на себя обязанность штатной мамаши и постоянно квохчет над каждой хмурой рожей, и Изумиду, который, похоже, чувствует: умей Ясутомо убивать взглядом, его идол валялся бы на земле с продырявленной головой. Кстати, неужели он сам пялится на Фуку-чана так же, как Изумида на Шинкая? Да не дай бог, лучше сразу застрелиться… Впрочем, кого он обманывает. Наверное, примерно так со стороны и выглядит, если не хуже. Жалкое зрелище. Нельзя таким быть, конечно, но Ясутомо ничем не может сам себе помочь: он почти физически ощущает, как в него вгрызается полубеззубым ртом глухая тусклая обида, тянет к земле, рычит невнятно, недовольно. Так Аки-чан цеплялась за его штанину и ворчала, когда не хотела, чтобы он уезжал. Не самое плохое чувство, кстати, создавало иллюзию собственной… Нужности, что ли. Нет, в команде он не пустое место, абсолютно точно нет: сверстники уважают, младшие чуть ли не по струнке ходят и спрашивают совета. Нет сомнений, что для команды он полезен, и тренеру нравится его агрессивная манера езды… Но всё равно это другое. Не то. А затем Фуку-чан парой слов, ободряющими хлопком по плечу напоминает, что — нужен, важен… Для команды, разумеется, так что соберись, Аракита, впереди ещё славная дорога. У второго номера Хаконе особая задача, не забывай, на тебя возлагают большие надежды. Ясутомо не забывает. И на дороге он действительно чётко осознаёт свою значимость, осознаёт, что здесь и сейчас он правда нужен Фуку-чану. Именно он. До поры до времени. Вот только любая командная гонка неизменно указывает Ясутомо на его место. Не результатами, нет — Хаконе, в отличие от него самого, практически никогда не бывают вторыми. Он неизменно приносит своему асу победу, без исключений. Но сиюминутная эйфория от выгрызенного из чужого горла первого места испаряется очень быстро, достаточно проследить за направлением взгляда, понять, на кого смотрит Фуку-чан, находясь на пьедестале. Достаточно осознать, что взгляды не пересекутся, не в обозримом будущем. По ощущениям — как если бы рванувшего за голубем пса рывком поводка придушили, вернули к ноге, и Ясутомо совсем не уверен, что внутри ошейника нет шипов. Мерзкая вещь эта жёсткая дрессура. Ясутомо совсем не нравится чувствовать себя собакой, и прицепившееся прозвище — «волк Хаконе» — кажется почти издевательством. С другой стороны, возможно, лучше уж быть прирученным волком, чем бесхозной дворнягой. Возможно. Наверное. Совсем не факт. Чёрная двойка на велоформе — его гордость и его клеймо. От этого никуда не деться, она будто не отпечатана на клочке ткани, а выжжена на коже, а может, и в самих костях вырезана. Не самое симпатичное украшение. Наверное, надо просто смириться с тем, что для Фуку-чана он всегда будет номером вторым — далеко не только на дороге. Судьба такая, наверное. Только Ясутомо давно уже убедился, что судьба ничего не значит. Что судьбу можно перевернуть с ног на голову, были бы желание и настойчивость. Упрямства ему не занимать.