История истинной любви

- Ты не можешь туда пойти! - Ошибаешься, могу. - Ты погибнешь! - Может быть... - не стал отрицать он. Вот же упрямец! - И все равно пойдешь туда? Прямо на верную смерть? - Мои собратья идут. Я не смогу остаться здесь. - Но пожалуйста! Кили! Умоляю! Ради меня, - уже со слезами на глазах выдохнула я и остановилась. Сил догонять гнома уже не было. Он обернулся в мою сторону и тяжело вздохнул, заглядывая мне в глаза. - Послушай меня, Ника. Я не могу. Если останусь, сам себе этого никогда не прощу. А если кто-нибудь будет в опасности, а меня не окажется рядом, чтобы защитить? - Ты идешь туда не только ради своих сородичей, - мигом сообразила я. Сердце больно кольнуло. - Да. Не только. Ей тоже может понадобиться моя помощь. - Кили, она — эльфийка! Вы все равно не будете вместе! - Я люблю Тауриэль! А она любит меня. - Ты уверен? Ведь она ушла с эльфом, - язвительно припомнила я. Как же хотелось, чтобы он забыл про эту рыжую эльфийку! - Она приняла мой подарок. Значит, любит. Она моя жизнь. - Ты не дал ей возможности отказаться, вот она и приняла!.. - Стой, хватит, - довольно-таки властно оборвал он меня. - Я не хочу с тобой ссориться из-за того, что ты не в праве решать. И я не в праве. Мы решим все тогда, когда я вернусь после битвы. - Но я для себя уже все решила! Я тебя лю... - Кили! Мы готовы! - Прощай. Потом поговорим, - он обнял меня за плечи, поцеловал в лоб и ушел быстрым шагом за Ори. Ноги запротестовали. Они устали держать меня в вертикальном состоянии, и я тихонько сползла по стеночке вниз. А по щекам текли горячие непрошенные слезы... Мне с трудом удалось добраться до Вороньей высоты. Гэндальф прикрыл. Маг поспешил на поиски Торина, а я побежала за Кили. Вон его эльфийка куда-то ползет, видимо, и гном там же. Облазив несколько этажей, я наконец нашла его. - Кили... - хриплый стон сорвался с моих губ. Больше я была вымолвить не в силах. Ноги подкосились, я упала на колени рядом с гномом. В его груди зияла рваная кровавая дыра. Больше я старалась туда не смотреть, сосредоточившись на лице любимого. А оно было безмятежным и расслабленным, мне даже на секунду показалось, что он чуть улыбается... На левой щеке поблескивает след от слезы. Наверное, ему было очень больно... - О, Кили... Милый, милый Кили... Вернись ко мне, любимый! Пожалуйста! Я провела дрожащей рукой по щеке, стирая мокрую дорожку. Он такой красивый... Заботливый... Веселый... Улыбчивый...Хоть и еще немного ребенок. - Пожалуйста, Кили, любимый... Живи со мной, дыши со мной!.. Ну почему всевышние допускают это? Почему они допустили смерть такого светлого человека? Точнее, не человека, а гнома, но все же. - Господи! Валар! Боги! Кто-нибудь! Верните его! Пусть он спасется. У него ведь здесь все... Заберите мою жизнь вместо него! Я здесь чужая, а ему еще жить и жить! Пожалуйста... Я ведь люблю его. Если начинала я душераздирающим криком, то заканчивала едва слышным шепотом. Сзади послышались шорохи и чей-то сдавленный стон боли, но я не обернулась. Мои наполненные слезами глаза смотрели только на него, на самого любимого. И не заметила теплого светлого свечения, которое мягко обволакивало фигуру гнома... Это напоминало мне сцену из какого-то мультфильма моего мира. Кили подняли над землей какие-то неведомые силы, вокруг его фигуры замкнулся сияющий кокон света. Рана на груди начала срастаться буквально на глазах... В то же время и меня начал окружать световой кокон. Только если Кили он исцелял... из меня он будто высасывал все мои силы. Чем дольше все это продолжалось, тем меньше сил оставалось. В конце концов я просто упала на каменный пол. Последнее, что я увидела, были открывающиеся глаза Кили, уже лежащего рядом со мной. Жив... Большего мне и не надо. -Что здесь происходит? - это был первый вопрос очнувшегося гнома. Тауриэль, наблюдавшая за сценой воскрешения гнома, смогла вымолвить только одно слово: -Кили... -Ника! - позвал девушку принц, но ее глаза закрылись. - Ника! - гном подскочил к телу девушки, начал безумно трясти ее за плечи. Попытался нащупать пульс, проверил, есть ли дыхание... Нет. Гном поднял на эльфийку глаза, одной рукой придерживая тело девушки, а другой нащупывая рану на своей груди... но ее не было. Только разорванная рубаха с влажными от крови краями... -Нет, нет, нет, нет, Ника! - принялся бормотать Кили, беря ее лицо в свои руки. - Ты что? Не смей! У тебя же ни единой царапины! -Она отдала жизнь за тебя, - прошептала Тауриэль, медленно подходя ближе. - Она попросила валар вернуть тебе жизнь в обмен на свою. Потому что любит тебя. -Ника... - в потрясении прошептал Кили и перевел взгляд на хрупкую фигурку девушки, которая сейчас была в его руках. Растрепанные русые волосы, веснушки на носу и щеках, острый подбородок с ямочкой, курносый нос... и безумно красивые голубые глаза, которые уже никогда не откроются. В потрясении гном не смог сдержать беспомощного крика. На сколько смог сильно прижал тело девушки к себе, будто пытаясь вернуть все вспять, чтобы она жила, а он... он такой дурак. -Вот она — любовь... - просто сказал подошедший король Трандуил. Но гному было не до того, что там говорит этот остроухий. Вот она, эта мягкая девушка сегодня отдала за него жизнь. Такая любовь... он ее не заслуживает. Не заслуживает этой жизни, не заслуживает такой любви... А она ведь пыталась ему признаться. Вот только он не видел никого, кроме Тауриэль. Фили сегодня погиб. Его сбросили прямо к ногам брата. И Кили не мог позволить, чтобы еще один из дорогих ему существ погиб сегодня, поэтому сразу же кинулся на помощь Тауриэль. Оказывается, не того надо было спасать... Остается надеяться, что хоть дядя жив. Иначе совсем никого не останется. Да, смерть быстро раскрывает глаза и меняет приоритеты. С эльфийкой все равно ничего бы не получилось... Они слишком разные. Противоположности притягиваются, но существовать вместе они не могут. И она его не любит по-настоящему. Почему не Тауриэль отдала свою жизнь за него? Любовь часто делает нас слепцами, что случилось и сейчас. Эльфийка затуманила взор молодого гнома, и он упустил ту яркую и нежную, сильную и настоящую любовь, которая бывает лишь раз в жизни. От которой мурашки бегают по коже и сладко ноет сердце. За которую будешь стоять до последнего. Которая заставляет жертвовать всем ради любимого. Даже жизнью. Кили стал королем. Почти восстановил разрушенный Эребор. Женился, обзавелся сыном. Королю ведь нужен наследник. В сыне Кили души не чаял, хотя жену так по-настоящему и не полюбил. На посту короля он приказал изготовить золотые статуи в натуральную величину, которые теперь окружали его трон. Сзади, на возвышении, статуя великого Торина Дубощита, освободителя Эребора. То, чем мыслил Торин, теперь перенял младший племянник. По правую руку — Фили. Брат всегда защищал своего младшенького и теперь продолжал это делать. На полу перед Фили стояла секира, которую тот придерживал от падения двумя руками. Естественно, его любимая ухмылочка одним уголком губ тоже играла на лице, смягчая взгляд суровых глаз. А слева... там, где сердце, стояла тоненькая статуэтка девушки в длинном струящемся платье. Волосы короткие, явно не по здешней моде, широкая улыбка, морщинки вокруг глаз. В чуть протянутых вперед руках лежал камень. Его талисман. Обещание вернуться. К этой статуе молодой король не разрешил притронуться никому из мастеров, сам делая и редактируя все, от первой до последней детали. По памяти, которая была во сто крат лучше глаз. Ее имя знали все в королевстве. А историю записали в книги и передавали из уст в уста как историю истинной любви. Лихолесские эльфы сочинили о ней песню, почерпав знания от начальницы стражи и самого короля. История, в которой сами валар подчинились силе любви смертной девушки к гному и вернули ее любимого из Чертогов в Средиземье, пересказывалась еще многие, многие года практически наравне с историей о Берене и Лютиен. И когда спрашивали: -Ты меня любишь? Очень часто получали ответ: -Как Ника — принца Кили...