Драма одного героя

Я всегда любил книги. В них есть множество ответов на вопросы, нужно только научиться читать между строк. Должен признаться, я в этом весьма преуспел. Я разгадал море тайн, я проник в суть вещей. Но вещи эти были до ужаса материальны. Старинные фолианты и редкие трактаты оказались бессильны перед тем, что действительно важно для меня. Я нигде не нашел лекарств против одиночества. Против той ужасной вязкой темноты, поджидавшей меня по ночам, лишающей надежды хотя бы ненадолго забыться сном. Правда ночная тьма была, пожалуй, не самым страшным, ведь верно следующий за ней рассвет делал груз, лежащий на сердце немного легче. И дышать становилось проще. Действительно страшное одиночество поджидало меня днем. Оно скалило зубы, стоя за плечом не замечающих меня друзей и знакомых. Тех, кто был действительно дорог для меня… Том Марволо Риддл оторвался от невеселых размышлений, связанных с собственной юностью и в очередной раз отругал себя за это. Что ж, теперь он монстр и не имеет права на неожиданную сентиментальность. Когда-то он просто хотел поставить всех этих лицемерных льстецов на место. Утереть нос одному седобородому старцу, беспечно решившему, что в праве его контролировать. И каков бы не был исход для души Темного Мага, обретенная им сила и свобода стоили того…

***

-Гарри, с тобой все в порядке?- в очередной раз спросила меня весело улыбающаяся Гермиона. Глаза девушки возбужденно блестели, на щеках играл легкий румянец, мой слух то и дело резал ее прекрасный мелодичный смех. Они с Роном как всегда вступили в шутливую перепалку и смотрелись при этом довольно мило. Такие веселые, такие счастливые. Мне почти всегда легко с ними. Они греют и поддерживают меня сами того не замечая. Даже сейчас понятная только им самим игра вызывает у меня легкую, едва заметную улыбку. -Все отлично, - в очередной раз вру я. Моя улыбка становиться гораздо шире и фальшивей. Гермиона быстро отвлекается на отобравшего ее книгу Рона, и я облегченно вздыхаю. Линия горизонта за окном сейчас куда сильнее манит мой взгляд, чем эти двое. Однажды я понял, что собственное одиночество чувствуется намного острее на фоне чужого веселья. Становиться тяжелее дышать. Сегодня утром я ненадолго выходил в сад. Под ногами уже лежали редкие пожелтевшие листья, и меня с головой накрыло ощущением близости осени. Август подходил к концу, а значит, через несколько дней я увижу до боли знакомые своды башен Хогвортса. Почему-то эта мысль не вызывает у меня такого же ощущения безграничного счастья, как раньше. Не могу отрицать, за столько лет школа действительно стала для меня до боли родной, но чего-то все равно не хватало. Я невольно замечаю, как мои обкусанные ногти оставляют глубокие борозды на подлокотниках кресла. Еще каких-то несколько дней и я снова буду сидеть рядом с социофобом Невилом и отстраненно наблюдать за феерией чужого веселья, безуспешно пытаясь растормошить своего немногословного соседа по парте. Меня так часто не замечают, что это уже перестает удивлять. Возможно они до сих пор побаиваются того неадекватного говорящего со змеями одноклассника, психоз которого так ярко описывал Пророк. В любой компании ко мне стараются стать спиной и сделать вид, что меня нет рядом. Иногда я ловлю себя на мысли, что возможно в Слизерине мне было бы лучше. Быть может, там меня бы приняли за своего. Я никогда не делюсь подобными размышлениями с друзьями, они все равно не поймут. К тому же герою не пристало говорить о подобном, ведь наверняка есть маги, которые действительно верят в меня и мою победу. Как же это смехотворно. Неужели все эти взрослые опытные волшебники действительно считают, что горстка недоучек-подростков способна победить вселенское зло? Да и исчезнет ли оно, это зло, со смертью Волдеморта, неизвестно. Но никто не имеет права отнимать у людей надежду, поэтому я натягиваю пластмассовую улыбку на свое лицо и иду на кухню заварить себе крепкий черный чай…