Пробираясь в сказки

Совсем недалеко от торговой дороги, углубившись в лес, разместили свой лагерь трое довольно таинственных личностей. В этих краях о них еще не слышали, но совсем скоро это изменится. - Дени? - окликнула особа в плаще своего друга, когда заметила, что он начал отходить от костра. Паренек испуганно остановился и, повернувшись, взглянул на желтоглазую. Он прищурился и мягко улыбнулся. - Я скоро приду, - хрипловатый, но необычайно ласковый голос отозвался уже из темноты леса.

***

Дверь легко скрипнула, пропуская в старое здание чью-то тень. Как же долго он не был здесь. Сколько же времени ему потребовалось, чтобы забыть о том, что здесь было, и кто жил в этом старом и почти развалившемся, но столько родимом доме. Нет, он не жалел о том, что покинул его, но снова ступить на его порог было так приятно. Особенно после всего того, что с ним произошло. - Все же, когда живешь столь полной жизнью, всегда хочется вернуться в этот пыльный дом, который я каждое утро грозился сжечь, - тихо прошептал он. Парень чихнул, сразу же жалея, что выдает свое местоположение и не взял как минимум спички, чтобы сжечь всю эту паутину к чертям. Сквозь мозаичные окна мог пробиваться разноцветный солнечный свет, но она давно все заколотила. Вокруг нее витали причудливые светящиеся огни. Из-за них волосы девушки казались золотистыми, местами зелеными, но все равно, было это довольно красиво. Ее рубашка была довольно тонкой и немного просвечивалась, все только в радость мужчинам. Коленом девушка опиралась о плечо каменной статуи, похожей на нечто… Нечто странное, если не сказать ужасно-отвратительное. Она вот уже несколько часов со скальпелем в руках пыталась привести каменное лицо в порядок, но ее магические огни были явно против продолжения работы и то и дело, что засвечивали глаза девушки, заставляя ту щурится. И вот, в очередной раз срезав что-то не очень лишнее и услышав, как кто-то чихнул, девушка вскинула голову, закатив глаза и недовольно прошипев. Ее огни в тот же момент потухли. - Я пришел до срока, прости, - он прошел дальше в опустевший дом, словно разговаривая сам с собою. – Скажи, почему меня так тянет к тебе? Ты воспользовалась моей слабостью. Что произошло, пока меня не было? Предала меня? Решила уничтожить? Он шел медленно, легко, словно ожившая тень по давно покинутому дому. Его шаги были еле различимы в ужасающей тишине. - Я мог бы сказать, что скучал, но это было бы ложью. Это не выразит всего того, что я чувствую, - он остановился в комнате, именно там, где когда-то все и началось. В этой пыльной и мрачной комнате, среди несуществующего и будто призрачного хаоса стояла невысокая табуретка, а на ней девушка, не очень высокого роста. Одета она была довольно простенько: широкая белоснежная рубашка из мягкой ткани, практически бесформенная, словно стянута с какого-то широкоплечего мужчины, с закатанными рукавами; поверх - пояс с инструментами, чьи отделения свисали чуть ли не до середины бедер. «Ох, черт, а она не грохнется с такими кармашками то? Поди тяжело же?» - невольно подумал он. – Время еще не пришло, но я ненавижу ждать. Иначе я буду вынужден наконец снести этот дом. – Он щелкнул пальцами, и в то же мгновение зажегся свет, который очерчивал каждую деталь этого дома, но тут же потух. Парень недовольно цокнул. – Иногда я слишком добр, не находишь? Для сына ведьмы. -Дья-явол. Слабо сжатым кулаком она треснула по лбу скульптуры, а затем расправила ладонь, заиграв по нему длинными пальцами. Острым взором она явно уже пропиливала дырку меж глаз этого монумента. Недолго поразмыслив, девушка с весьма серьезным выражением лица, будто ее никто не слышит и не видит, заявила каменному: «Никуда не уходи, я еще вернусь и закончу с тобой». С резким выдохом девушка оторвалась от скульптуры и спрыгнула с табуретки. Затем отряхнула руки от белесой пыли и уселась в старое кресло. Она закрыла глаза, внимательно слушая голос ее гостя. Молодой человек вновь чихнул, когда девушка произнесла слово «Дьявол». Сколько же она его уже так не называла? Очень долго. - А так же Карли, Аро, Дрейк? – Парень перечислял все свои бывшие имена, которые заменяли прозвище, но кто же он такой, чтобы утруждать «целый мир» запоминанием нового имени? Мир сделает это сам. - Для тебя просто Дени… Он вновь перевел взгляд на скульптуру и на девушку, сидящую рядом с нею. В голове пронеслась ненужная мысль, достойная лишь самых отъявленных злодеев, ведь никто, кроме них, не захотел бы девушку прямо в этой обстановке. Особенно ту, которая, как она выразилась, была его матерью. - Иногда ты слишком груб с той, которая взяла тебя на руки, едва ты покинул чрево матери, и вырастила как собственного сына. Не находишь? - Ты о той матери, что бросила меня одного, выкинула как протухший товар, заставила быть лучшим и сильным? - Парень изогнул бровь, перечисляя все то, что девушка когда-то говорила ему. Это было так давно, а жизнь уже раскидала их на два лагеря. - Что же прошу прощения, если мои слова задели тебя, моя любимая, но за время моего отсутствия, мир слегка… Изменился. И теперь я жду предательства из каждого угла и играю с этим у противника, и пока побеждал, до момента, пока не получил твое письмо. Представь моё удивление, что через столько лет ты решилась написать мне. - Парень подошел поближе к статуе и продолжил в слегка язвительной манере. - Я был поражен, так же как и этот несчастный, которого ты пытаешься сотворить. Кстати, кто это? Она откинула голову назад, лениво стянула резинку двумя пальцами, от которой, по правде говоря, толку было мало, ибо волосы у девушки были довольно короткими. - Это будущий хранитель моей магии. Практичный вариант, учитывая то, что, даже спустя сто лет, меня все еще пытаются поймать и, как минимум, сжечь. – Девушка мечтательно вздохнула и взглянула на своего гостя. – Было бы неплохо стать простым человеком. Ты так не считаешь? – Минутная пауза, светловолосая улыбнулась. – Мир изменился только для тебя. Стань я мнительной и недоверчивой, прогнись я под давлением общества, и ты бы сейчас не стоял передо мной. Могу смело заявить, что ты был моим единственным стимулом… А сейчас посмотри на себя и скажи, допустила ли я где-нибудь ошибку? Она подняла голову, прищурившись, взглянула в большое, пыльное, черное витражное окно и подняла руку. С кончиков ее пальцев посыпались светящиеся огни. Они падали вниз, но, едва коснувшись чего-либо, взмывали вверх, прямо к окну, и сливались со стеклом, заставляя его сиять. Ее лицо из-за этого было усеяно яркими красками, и волосы словно полыхали огнем в магическом свете. Пол, стены, монумент и мебель покрылись разноцветным от мозаик гепардовым окрасом. Она запустила пальцы в волосы, пытаясь их хоть как-то расправить, взъерошила челку, которую давно уже надо было отстричь, и провела руками по лицу, после чего опустила их на колени. Вид у ведьмы был несколько замученный и даже уставший. Казалось, что она вот-вот закроет глаза и уснет, чего девушка поистине не желала на данный момент. Ее губы дрогнули, и она отвернула голову. - Ты плачешь? – испуганно спросил паренек, глядя на ведьму. - Что за глупости? – Ее улыбка была сравнима только с луной на небе, что была бы ему дороже всего на свете, если бы не существовало этой девушки. - У меня нет слез, и ты прекрасно это знаешь, но почему плачешь ты? Девушка засмеялась и медленно встала с кресла, после чего приблизилась к сыну и мягко коснулась руками его щеки. Он ощутил, как ее теплые пальцы утирают слезы с его лица. В груди постепенно нарастала тяжесть, его дыхание сбилось. Он прижал ведьму к себе. Режущая слух тишина начинала исчезать. Где-то вдалеке слышался треск костра. Тепло ее тела постепенно исчезало, и как бы он ни пытался открыть глаза, сильнее прижать ее к себе, закричать о любви к ней ничего не получалось. - Не плачь. Прошу тебя, не плачь. Все хорошо. Не плачь. - голос ведьмы становился все тише, но эти же слова произносил кто-то другой. И тогда наконец Дени осознал, что в его объятиях Сара. Это хрупкое создание ничем не было похоже на его мать. И вовсе она не была похожа на человека, однако только она смогла понять его. Он открыл глаза. Реальность никогда не была страшнее кошмара до этого момента. На месте, где когда-то был его дом и его семья, уже ничего не осталось.