ФЭСовый

      Федеральная Экспертная Служба погрузилась в сон. Спали абсолютно все ФЭСовцы.       Ну, не все. Из-за угла неизвестно откуда появился ФЭСовой. Собой он представлял небольшого человечка, одетого в красный с белым горошком фартушек и с копной лохматых волос на голове. В руках тот держал пледы и блокнот, карандаш для письма в котором был расположен за острым ухом. ФЭСовой улыбнулся и помахал камерам, которые его не видят. Почесав ручонки, он пошел в лабораторию.       Там спал на клавиатуре гений Тихонов и видел ярчайшие сны про Оксану. Компьютер Вани тоже был выключен и не издавал привычного гула. «Удивительно, как ты уснул, выпив три чашки кофе, которые я тебе же сделал?» — подумал ФЭСовой. Заботливо укрыв гения, он обернулся на его напарницу. Амелина спала, откинувшись на спинку стула. Она напоминала актрису, которая играет отравившуюся ядом девушку — ФЭСовой некоторое время служил в театре и видел актрис. Ее ноги были чуть раздвинуты, голова повернута вправо, а рука трагически свисала вниз. Гном ухмыльнулся и укрыл «актрису». «И что тебе снится, Амелина?». Но Оксане ничего не снилось. Сны эксперта были довольно убоги, и она даже завидовала Ване, сны которого были полны красок.       ФЭСовой достал карандаш из-за уха, открыл блокнот и поставил отметку, тихо бормоча «Лаборатория — есть». Он еще раз оглядел помещение. Что-то ему не нравилось. Он подвинул стул Оксаны к стулу Вани и восторженно хмыкнул. Девушка уткнулась носом в шею гения, сложив голову на его плечо. «Теперь значительно лучше!».       Затем ФЭСовой отправился в морг. Легко пройдя через стенку, он очутился в этом жутковатом месте. Лицом в экспертизах спала Валя. Эту женщину ФЭСовой любил, пускай видел ее только спящей. От нее исходило какое-то тепло, а этот чудик в людях разбирается. «Ну и почему же ты, Валечка, тут уснула? Как же муж, как же дети? Даже позвонить забыла. Устала» — думал ФЭСовой, укрывая блондинку. Ее телефон некоторое время пиликал и вибрировал в кармане, но сон Валентины был крепок, как кофе, который пьет по утрам Рогозина. ФЭСовой поставил его на беззвучный режим, чтобы не проснулась. Он осмотрел экспертизы, лежавшие на столе в сторонке.       «Валя, ты тут напутала. Ну ничего, я тебе экспертизу запущу, а дальше сама» — ФЭСовой нажал на нужные клавиши и положил бумаги на место, а потом засеменил прочь.       На этот раз чудик пошел в буфет.       На диванчике развалились Костя и Лисицын. Сережа, слегка похрапывая, видел сон. Ему снится всякая бурда. И вот теперь бравый майор видел сон о том, как они всей ФЭС полетели на ракете в космос, а наглый Султанов их выгоняет с Марса.       А вот его соседу, Лисицыну, снились сны очень содержательные. Ему снилась прекрасная Юля Соколова. Он в красках видел все, что делает Юля: как переходит дорогу, как домой добирается. Правда это была или нет — никто не знает, кроме самой Юли. Такие сны Костю посещали частенько, ему во снах являлись люди, доныне незнакомые. Но на следующий день эти же люди проходили по делу в качестве подозреваемых, погибших и так далее. Один раз он даже убийцу увидел.       Спал в буфете и Круглов. Он уснул, сидя на стуле и оперевшись о каменную стенку, сложив руки на груди. Спал Круглов беспокойно, все время ворочался и что-то бормотал. Сны его были размытыми, прерывались и быстро заканчивались. Большинство из них зам начальницы ФЭС наутро забывал.       - Не пихайся! Я тебе добро делаю, укрываю, а ты меня так грубо отпихиваешь. Ну хватит! Представь, что я твоя возлюбленная Рогозина! Так-то лучше, хехе. А вас, братцы-майоры, я укрою одним пледом на двоих. Устали за преступниками бегать, бедолаги. А ты, Майский, дурак. Надо Вале ногу показать, а ты говоришь, что все нормально. Ты кем это меня назвал? Лисицын, никакая я не Юлечка! И не трогай меня, — проворчал домовой, выскользнув из цепких объятий Кости.       Он поставил еще одну заметку и отправился на рессепшн, где нашел Семенчук. Та уснула, подложив под себя руки. Спала Аллочка чуть ли не танцуя. Ей виделось, будто бы она танцовщица великолепного танго. «Алла, так ведь и со стула упасть можно!» — ФЭСовой поправил ей стул, чтобы девушка не свалилась. Плохо было бы нарушать такой прекрасный сон. Но Семенчук крутанулась еще раз, свалив свои лаки с полки. Гном еле их уловил, не разбудив девушку. Но сверху ему на голову упал еще и журнал. Хлопок от падения Алла услышала и встревоженно подняла голову.       — Спи, спи!       — Как скажете, Галина Николаевна!       И уснула дальше.       Темп танго снизился, а ФЭСовой расставил лаки и журнал на место. Семенчук даже во сне подчинялась начальнице, и как бы не крутилась на месте, но спала чутко. Чудик укрыл ее пледом и сделал заметочку. Только он отошел, как плед спал на пол с Аллочки. Он вернулся еще раз и поправил его, но история повторилась. Тогда он буквально завязал плед на груди девушки, тем самым сделав танго еще медленее. ФЭСовой проверил еще раз все заметки. Чего-то не хватало. «Самое главное забыл!» — и помчался со всех своих коротеньких ног в кабинет Рогозиной.       Галина Николавна спала некрепко. ФЭСовой подкрался к ней на цыпочках. Эта женщина может его видеть, она его чувствует. Как только чудик приблизился к начальнице ФЭС, она сразу же завертела головой со стороны с сторону.       — Что такое? — спросила Рогозина заспанным голосом.       — Подвинься, мне тебя укрыть надо! — грозно ответил он.        — А ты кто?       — Я — ФЭСовой. Рогозина, повернись, мне тебя укрыть не как!       — Ты меня не можешь укрыть, тебя не существует» — ответила полковник, но покорно повернулась.       — Я существую как раз, — ФЭСовой укутал женщину в плед получше. Он не любил с ней возиться. Такой разговор повторялся чуть ли не каждую ночь.       — Неправда!       — Спи давай! — шикнул лохматый и поспешил удалиться. Он поставил еще одну заметку и… исчез.