Серебристые тени

Уэсли шёл по коридору, и эхо его неторопливых шагов, отскакивая от стен, бежало впереди него. Он нисколько не сомневался, что слепой, сидящий в центре комнаты, узнал о его приходе задолго до того, как Уэсли открыл дверь. Этот мститель в маске... Просто удивительно, сколько неприятностей может доставить один человек — сейчас, глядя на разукрашенный синяками и ссадинами голый торс мужчины, привязанного к стулу... Уэсли ощутил лёгкую дрожь, спускающуюся по позвоночнику. Но, помимо плещущегося в венах волнения, там был ещё и гнев. Героический сукин сын, всё это время избивавший людей Фиска и невероятно преуспевший в нанесении ущерба их предприятию, был слеп. Уэсли посмеялся бы, если бы это не было так унизительно. А вот он, должно быть, смеялся над ними. Рассказывал своему другу-адвокату, как срывал их тщательно продуманные планы, и тот смеялся с ним на пару. Ладони Уэсли сжались в кулаки. Месяцами Уилсон чувствовал беспомощность, он чувствовал беспомощность. Но всё это в прошлом. Глаза Мэтта Мёрдока были открыты, взгляд перемещался по комнате, пытаясь определить местонахождение вошедшего. И хотя Уэсли был прекрасно осведомлён о его обострённых чувствах, сейчас его не слишком беспокоил слепой, прислушивающийся к его сердцебиению: Уэсли нечего было скрывать, а значит, Мэтт не услышит ничего, кроме спокойного ровного ритма. - Уэсли? - в голосе Мэтта слышалось напряжение. - Как ты узнал? Он не приближался, пока ещё нет — просто медленно прогуливался вокруг. Голова парня повернулась в его сторону, взгляд зацепился за невидимую точку на полу. Хотя, подумал Уэсли, вряд ли его глаза могли за что-то зацепиться. Он был в курсе особенностей слепоты Мэтта, но, если честно, плохо представлял, как выглядит этот его «мир в огне». - Твоё дыхание... - отозвался Мэтт после короткой паузы, - ...выдаёт тебя. Уэсли хмыкнул: - Что же выдаёт м-ра Фиска? При упоминании этого имени, верхняя губа Мэтта вздёрнулась от отвращения. - Его сердцебиение, - ответил он, - Оно слишком медленное. Уэсли остановился в паре шагов позади пленника, с наслаждением отметив, как тот напрягся в тревожном ожидании. Он сложил руки перед собой, позволяя молчанию, повисшему между ними, натянуться до предела. Он буквально мог ощущать энергию, излучаемую волнением Мэтта, мог чувствовать, как оно пробегает под его кожей, словно электрический разряд. - Как насчёт моего сердца? - наконец произнёс Уэсли. Было приятно видеть, как тяжело сглотнул Мэтт. - Темп ускоряется... Ты к чему-то готовишься. - Уэсли порадовал тот факт, что Мэтт не мог видеть, как углы его губ приподнялись в кривой усмешке. - Если ты пришёл пытать меня, давай скорее покончим с этим. - Ты ничего не скажешь, - пожал плечами Уэсли, - К тому же, я полагаю, ты ничего не знаешь. Ты лишь очередная поломанная душа, ищущая покой в одиночной борьбе с несправедливостью этого мира. Пытать тебя бессмысленно. - Тогда зачем ты здесь? - огрызнулся Мэтт. Уэсли проигнорировал вопрос. Приблизившись ещё на шаг, он обошёл мужчину и остановился перед его лицом. Большие карие глаза Мэтта смотрели на него снизу вверх расфокусировано. Уэсли нахмурил бровь. - Ты доставил моему боссу немало хлопот. Деловые партнёры начали сомневаться в его способностях, что не могло не задеть его самолюбия. Ты... пошатнул устоявшийся порядок вещей между моим боссом и мной. Дыхание Мэтта участилось. - Так ты здесь из-за мести? - Нет, вовсе нет, - Уэсли вздохнул, потому что, видит Бог, это было трудно объяснить. И потом, это же Мэтт — человек, которого он мог назвать своим заклятым врагом — так зачем утруждаться, пытаясь ему что-то объяснить? Мэтт был слаб, беззащитен и готов к использованию. И Уэсли обязательно его использует, по своему усмотрению. - Честно говоря, ты мне нужен, - сказал он, садясь на колени Мэтта. От соприкосновения их тел обоих накрыло тёплой волной. Мэтт напрягся, его глаза широко распахнулись, он дёрнул верёвки, стягивающие запястья за спиной, отодвинулся, вернее, лишь попытался, но тщетно: вес Уэсли плотно удерживал его на месте. - Что ты делаешь? - несмотря на требовательный тон, в нём отчётливо слышалась захлестнувшая Мэтта паника. Впервые он так открыто показал свой страх. Уэсли присутствовал на всех пытках, и каждую Мэтт выдержал с достоинством. Даже с сарказмом. Чёрт, он мог бы проникнуться к нему симпатией. Но сейчас, загнанный в угол, Мэтт, наконец-то, показал того, кто прятался за супергеройским флёром — простого человека. - Отвали от меня! - Нет, - спокойно произнёс Уэсли. Его взгляд заскользил по телу Мэтта, начав с лица. Кровавый штрих прямо под правым глазом — там, где кожу недавно задело лезвием, жуткий кровоподтёк на левой скуле, выглядевший особенно болезненным. Торс, усеянный синяками и порезами — совсем свежими и старыми, уже почти затянувшимися. Кончиками пальцев Уэсли медленно исследовал раны, наслаждаясь шипением Мэтта, когда он касался особенно чувствительных мест. - Я уже объяснил тебе, Мэттью: ты нужен мне. - Уж лучше пытки. - Что ж, я подозревал о наличии у тебя садомазохистской стороны. Давай поднимем её на совершенно новый уровень? - Наслаждаешься, да? - прорычал Мэтт. - Да, а ты разве нет? - Пошёл ты! - Так я и думал, - усмехнулся Уэсли. - Я видел все пытки, через которые мой босс заставил тебя пройти. Я наблюдал за тем, как тебя избивали, резали, душили, но твоё тело натренировано выдерживать боль. По крайней мере, такой вывод сделал мой работодатель. Но я вижу всё несколько иначе. - Он придвинулся ближе и впился ногтями в свежий порез под ключицей Мэтта, и тот, зашипев, откинул голову назад. - Ты не столько терпишь боль, сколько наслаждаешься ей. Грудь Мэтта высоко вздымалась, Уэсли мог чувствовать биение его сердца, его дикий беспорядочный ритм. Он наклонился ещё ближе, пока его губы не коснулись уха парня. - Я видел, как ты извиваешься, но не от боли — ты извиваешься от получаемого удовольствия, - он прошёлся языком по внешнему краю ушной раковины, - Я прав? - спросил он, глубже зарываясь ногтями в рану. - Нет, прекрати! - заскулил Мэтт. Его ресницы дрогнули, он хотел отвернуться, но Уэсли удержал его за подбородок. Глубоко втянув носом воздух, Мэтт попытался зафиксировать взгляд на случайной точке посреди полыхающего перед ним пространства. А Уэсли хотелось, чтобы мужчина смотрел на него, чтобы он на самом деле мог видеть его. - Если это новый способ пыток, то он не сработает. Я ничего тебе не скажу. - Тебе уже давно пора начать слушать, Мэттью, - раздражённо выдохнул Уэсли, - Ты не можешь нам ничего сказать. - Он придвинулся ближе, шире раздвинув бёдра, усиливая давление на тело Мэтта, и — да, оно впервые отозвалось, предав своего хозяина. - Твой друг-адвокат знает, что именно тебе нравится? - голос Уэсли сочился ядом, - Причиняя боль, он доводит тебя до экстаза? - Перестань, просто прекрати это, - взмолился Мэтт. Уэсли не мог не отметить, как красиво это прозвучало в его исполнении. - Хотя нет: думаю, ты сам причиняешь себе боль. - Нет, я... нет, - дыхание Мэтта окончательно сбилось, взгляд затуманился. Он то и дело облизывал пересохшие губы. Мэтт уже не спорил — просто умолял его остановиться. Жалкое зрелище: как легко он сдался! - Уэсли... пожалуйста... - Пожалуйста что? - Уэсли мягко коснулся губами его губ и ухмыльнулся, обнаружив, что Мэтт подаётся вперёд, отвечая на его прикосновения, как отчаявшаяся шлюха, изнывающая от желания. - Никто не знает эту твою сторону, верно? - он дождался, пока Мэтт не покачал головой в ответ, и наградил его ещё одним нежным поцелуем. - Никто не знает, что у тебя встаёт всякий раз, когда кто-то одаривает тебя болью и вниманием. Простонав, Мэтт опустил голову, но Уэсли это не устраивало — его пальцы подцепили подбородок Мёрдока, повернув к себе его лицо. - Тебе повезло, что ты нужен мне, - голос Уэсли прозвучал низко, с хрипотцой. - И что я так щедр. - Я не хочу этого, - проговорил Мэтт надтреснуто. В его глазах стояли слёзы. - Не лги себе, - Уэсли щёлкнул пальцами по порезу почти у самого основания его бедра, заставив Мэтта ахнуть от боли и от... чего-то ещё. - Так-то лучше, - он улыбнулся, начав тереться о пах Мэтта, чувствуя, как растёт его возбуждение. Впрочем, как и его собственное: брюки становились невыносимо тесными, но у него не было на это времени. - Скажи мне, чего ты хочешь, дьяволёнок, - тихо произнёс Уэсли. Он наклонился к шее Мэтта и медленно втянул губами кожу в месте свежего ушиба, и тот запрокинул голову, подставляя шею. - Ты хочешь большего? - Да, - выдохнул Мэтт и резко спохватился: - Нет! Уэсли усмехнулся. Игра забавляла его всё больше. - То, что ты всё ещё пытаешься бороться со своими желаниями, и правда похвально — всё в порядке, - зарывшись пальцами в мягкие волосы Мэтта, он пригладил их назад, - Всего один раз, один-единственный раз ты мог бы отдаться им. - Может, я не хочу отдаваться им с тобой! - Мэтт выплюнул слова с презрением. - Грубо, - вздохнул Уэсли. Его пальцы плотно сжались, стиснув волосы мужчины, потянули их назад, заставив Мэтта откинуть голову. Он коснулся губами пульсирующей венки на его шее и начал медленно её посасывать, вырывая хныканье и скулёж из горла Мэтта. - Я заставлю тебя кончить и, возможно — лишь возможно, я сохраню тебе жизнь после этого. - Чёрт, да чего ты хочешь? - закричал Мэтт. Уэсли закатил глаза. - Я уже говорил тебе, чего я хочу. Отставив в сторону прелюдии, он расстегнул чёрные джинсы Мэтта и запустил в них руку. Легко нащупав полувозбуждённый член, Уэсли обхватил его пальцами и начал энергично водить по всей длине, добиваясь полной эрекции. И судя по громким стонам Мэтта, это работало. - Если бы только ты мог себя видеть, - да, с его стороны это было довольно бестактно, но Мэтт действительно напросился: он извивался на своём стуле, отчаянно двигаясь бёдрами, пытаясь долбиться в кулак Уэсли, но тело мужчины плотно прижимало его к стулу, ограничивая активность. - Ты умоляешь меня остановиться, но твоё тело определённо хочет, чтобы я продолжал. - Когда на головке показались первые капли смазки, Уэсли остановился, но руку не убрал, сдавив основание члена, не давая Мэтту кончить. - Ты можешь взять меня, - он перешёл на шёпот, - Тебе хотелось бы этого? - Взять... тебя? - смутившись, повторил Мэтт. - Да, Мэттью, взять меня, - тупость Мёрдока начинала раздражать, - Вставить мне, отыметь, отодрать, трахнуть. Или мне нужно изобразить это наглядно? Мэтт зарычал и рванулся вперёд, но со связанными за спиной руками, надёжно крепящими его к железному стулу, у него мало что получилось. Уэсли засмеялся. - Извини, это была плохая шутка. - Я начинаю думать, что я тут не единственный отчаявшийся, - прохрипел Мэтт, его тёмно-карие глаза светились гневом и разочарованием, - У тебя недотрах, Уэсли? - он выплюнул его имя, будто оно было самым мерзким словом, которое он когда-либо пробовал на кончике своего языка. - Ты настолько безнадёжен, что обратился к связанному человеку, который даже не может дать тебе отпор? Уэсли поджал губы. Он молча позволил словам проникнуть внутрь своего разума, осесть где-то в подсознании и лишь убедился в том, что они ничего для него не значат. «Отчаяние», «безнадёжность» — возможно, он был прав, но эта правда не имела никакого отношения к Мэттью Мёрдоку — только к Уилсону Фиску. Мэтт был лишь средством достижения цели. - Будь у тебя шанс, - начал он, ослабляя хватку на стволе Мэтта, - Ты бы ударил меня? Медленно, неторопливо пальцы Уэсли поднимались от основания разбухшего члена к головке, и от его внимания не укрылось, как бёдра мужчины подались вперёд, ища его прикосновений. Молчание ответило за Мэтта. - Так я и думал, - пробормотал Уэсли и, желая поощрить Мэтта — а ему нравилось его поощрять, нравилось наблюдать, как это тело непроизвольно откликается на его ласки и заигрывания — надавил большим пальцем на сочащуюся смазкой головку. Прерывистый вдох, сорвавшийся с губ Мэтта, был божественно прекрасен, и Уэсли не смог устоять перед внезапным порывом наклониться к лицу парня и поцеловать его — да-да, именно поцеловать. Он исследовал языком каждый дюйм восхитительного рта, пробуя его на вкус. Мэтт застонал, откидываясь назад, вроде бы, пытаясь разорвать поцелуй, и в то же время держа рот открытым. А потом вдруг лизнул нижнюю губу Уэсли. - Затрахал дразниться! - выругался Мэтт, когда тот отстранился от него. Уэсли тихо засмеялся. Спустя несколько мучительных, наполненных медлительной грацией минут он расстегнул молнию на собственных брюках, освобождая от давящей боли уже давно стоящий член. Взяв его в руки, Уэсли начал ласкать себя, коротко постанывая. Его ресницы дрожали, в какой-то момент он представил на месте собственных — руки Мэтта, смыкающиеся на его стволе, медленно поглаживающие, сжимающие его. Возможно, так и будет однажды. Возможно, нет. Уэсли отступил назад и, выудив небольшой тюбик со смазкой из заднего кармана брюк, столкнул их вниз. Вновь устраиваясь на коленях Мэтта, он улыбнулся: бёдра мужчины мгновенно, почти рефлекторно подались ему навстречу, их члены, соприкоснувшись, оказались зажатыми между животами. - Нетерпеливый, - задумчиво проговорил Уэсли и услышал в ответ резкое: - Я сыт по горло твоими играми. Обильно смазывая член Мэтта, он с наслаждением отметил, как тот прикусил нижнюю губу, лишь бы не издать ни звука. - Ты хотел бы увидеть меня? - Уэсли не смог удержаться от вопроса. Отдёрнув руку, он занялся собой, хотя его отверстие уже было растянуто: он не пришёл бы сюда неподготовленным, в конце концов, это же был его план. Но немного дополнительной смазки ещё никому не мешало. - Ты хотел бы увидеть себя? - Распирает от любопытства? - тёмные глаза Мэтта метались по комнате в поисках... чего-нибудь, но ничего не находили. - Развяжи меня, чтобы я мог дотронуться до твоего лица и узнать, как ты выглядишь. - Хорошая попытка, - засмеялся Уэсли и добавил совершенно искренне: - Может быть, в следующий раз. Он приподнялся и вплотную приблизился к Мэтту, коснувшись его груди своей собственной. Поддерживая член Мэтта, Уэсли направил его к своему отверстию и, убедившись, что находится там, где нужно, опустился, сразу же насаживаясь на всю длину. Это было... странно. Но хорошо. Мэтт едва не задохнулся от внезапного накрывшей его волны ошеломительного удовольствия. - Это так... - начал было он и тут же напрочь позабыл всё, что собирался сказать. Необычно — именно так закончил бы фразу Уэсли: Уилсон был толще Мэтта, но Мэтт, определённо, был длиннее. Он не мог вспомнить, когда в последний раз испытывал это ощущение заполненности. Его ладони ласково заскользили по рукам Мэтта, легли на его плечи ища опоры. Медленно, осторожно Уэсли чуть привстал, чтобы сразу же вновь опуститься. Смазки было использовано достаточно, чтобы пойти на более быстрый и жёсткий темп — Уэсли знал, что это было нужно им обоим. Впившись пальцами в плечи Мэтта, он ускорился, перейдя на агрессивный ритм, концентрируясь на обжигающей боли внутри. Его собственный член, сочащийся смазкой, вздрагивал каждый раз, когда головка Мэтта задевала простату. - Чёрт!.. - выдохнул Мэтт. Погрузив пальцы в его волосы, Уэсли резко дёрнул за них, насладившись видом слёз, блеснувших в глазах Мэтта за мгновение до того, как он плотно зажмурил веки. Недолго думая Уэсли наклонился к его лицу и прижался к губам Мэтта в жёстком поцелуе, и Мэтт ответил, прокусив до крови его нижнюю губу. - О Боже.. я уже почти... Уэсли заставил его умолкнуть, накрывая рот новым поцелуем, и уже в следующую секунду Мэтт излился в него. Уэсли продолжал двигаться, сосредоточившись на ощущении горячего семени Мэтта, стекающего по его яйцам и дальше вниз, по внутренней поверхности бёдер, пока собственный оргазм не настиг его. Губы Уэсли сформировали идеальную «о», и если бы Мэтт мог видеть, он не удержался бы от глубокого страстного поцелуя. Обессилев, он упал на Мэтта. Одна ладонь Уэсли была всё ещё погружена в спутанные волосы Мёрдока, другая покоилась на его плече. Пальцы обрисовали контуры ушиба, затем медленно поднялись к его лицу, слегка коснувшись кончика носа, закрытых век, очертили линию подбородка... Наконец он уронил голову на плечо мужчины, уткнувшись носом в изгиб его шеи. Уэсли сделал резкий глубокий вдох, вбирая в себя запах Мэтта, позволяя себе утонуть в нём — всего на секунду. - Что ж, - произнёс он, внезапно выпрямившись и увеличивая расстояние между ними. Уэсли получил от Мэтта всё, что ему было нужно — пришло время поставить точку. - Благодарю. За сотрудничество. Мэтт выругался, осыпав Уэсли отборными проклятиями. - Как не стыдно, м-р Мёрдок! Если бы сейчас Вас слышал Святой Отец? - усмехнулся Уэсли. Он встал и, очистив себя платком, оделся. И, поскольку он был в хорошем расположении духа, Уэсли позаботился и о Мэтте, приведя его в более-менее приличный вид. - До следующего раза, мой маленький дьявол. Мэтт ответил на это очередной порцией ругательств и требованием объяснить, какого чёрта только что произошло и что это вообще значит. Но Уэсли больше не нуждался в нём, так с чего бы ему давать ответы? Спрятав грязный платок в карман брюк, он отвернулся от слепого. И, не проронив больше ни слова, вышел из комнаты.

. . .

Дойдя до открытой двери, он поправил галстук. Уилсон был занят привычной вечерней рутиной: раздавал приказы, выслушивал отчёты о происшествиях уходящего дня — ничего интересного. Ничего интересного не произошло с тех пор, как они схватили Мэттью Мёрдока. Фиск отпустил своих людей и, повернувшись спиной к своему ассистенту, занялся изучением плана, разложенного на столе. Уэсли испустил тихий разочарованный вздох и сделал несколько шагов вперёд, давая понять, что не собирается стоять у двери, терпеливо дожидаясь, пока на него наконец-то обратят внимание. Хотя были времена, когда ему нравилось просто находиться рядом с Уилсоном. Но всё изменилось. - Я слышал, ты нанёс визит нашему гостю, - сказал Фиск, не отрывая взгляд от бумаг. Он, как всегда, подбирал и соединял слова с осторожностью — это всегда нравилось в нём Уэсли. - Да, - коротко ответил он. Фиск выдержал паузу, прежде чем глянуть через плечо на своего ассистента. - И? - Мы мило побеседовали, - едко улыбнувшись, Уэсли подошёл к окну, открывавшему вид на промышленный район Ист-Сайда. Они обосновались в старом заброшенном здании, где никто не мог слышать крики Мёрдока. - Что он сказал? - приподняв бровь, спросил Уилсон. Он выпрямился, наконец-то оторвав взгляд от плана. В глазах вспыхнул огонёк, появлявшийся каждый раз, когда он чувствовал подвох. - Что он может нам сказать? - Уэсли не переставал улыбаться. - Слепой адвокат с особыми навыками и упрямым желанием остановить нас, он действует в одиночку, полагаясь лишь на собственные силы и веру в справедливость — вот и весь его план. Так себе план, но до сих пор он был довольно эффективен, не так ли? Фиск что-то проворчал себе под нос. - Значит, ты напрасно потратил время, - сделал он вывод. - Я бы так не сказал. Уэсли отвернулся от окна и заглянул в лицо Уилсона, изучая его на предмет малейшего изменения. Обычно, Фиск был очень замкнут, даже застенчив, и невероятно скуп на эмоции. За исключением раздражения, разочарования и периодически возникавших неконтролируемых вспышек ярости. Всё остальное надёжно охранялось от посторонних глаз, и, лишь оставаясь наедине с Уэсли, он давал волю чувствам. Впрочем, уже нет. Не с появлением Ванессы. - Выкладывай, - в голосе босса слышалось раздражение. - Как я уже сказал, мы очень мило побеседовали, - Уэсли облизнул нижнюю губу. Мысль о том, что он всё ещё может ощущать вкус Мэтта на своём языке даже спустя несколько часов после их встречи, доставляла ему удовольствие. - Наш мститель — очень сложная личность, Уилсон. Теперь тебе должно быть это известно. Ему нравится надевать маску. Нравится срывать наши планы. Но больше всего ему нравится вкус крови. - Да, ты уже упоминал прежде о его тяге к жестокости, - кивнул Фиск. - На днях я собирался обсудить это с тобой, - продолжил Уэсли. Его тёмные глаза встретились со светло-карими Уилсона, - Я думал о том, как сломать его, обернув против него эту садомазохистскую сторону его личности, но приехала Ванесса и ты... - Ох, ради всего святого, Уэсли! - Уилсон имел наглость закатить глаза и отвернуться от него, - Опять ты со своей ревностью! - Да. Вызывающая честность его короткого ответа заставила Уилсона вновь обратить на него взор. Нахмурившись, он сжал губы в тонкую линию. Уэсли разочарованно хмыкнул: Уилсон Фиск не знал, что ответить. - Я понимаю, Уилсон, - он опустил голову, зацепившись взглядом за грязный кафель под ногами, - Она нужна тебе. Чтобы нивелировать вред, нанесённый Мэттью твоей репутации, тебе приходится доказывать, что ты всё ещё владеешь ситуацией, что нити контроля по-прежнему сосредоточены в твоих руках. Что жизнь налаживается, и у тебя даже есть время на любовный роман. - Уэсли... - вздохнул Фиск. - Ты сказал, это был лишь фарс, - упрямо продолжал Уэсли, - Однако, каждую свободную секунду ты проводишь с ней. - Твоя ревность необоснованна, - произнёс Уилсон с нажимом, - Ты знаешь, что ты тот... - Да, я знаю, - глаза Уэсли вновь были устремлены на Фиска. Он и правда знал всё, что тот хотел сказать. - Я тот, кому ты доверяешь. Я тот, для кого ты создаёшь лучшее будущее. Ты повторял это годами. Просто это... В это трудно поверить, глядя, как ты строишь отношения с Ванессой. Она тебе нравится? Фиск хранил молчание. Молчание, которое было красноречивее любых слов. С губ Уэсли сорвался невесёлый смешок. - Мэттью это нечто, правда? - спросил он, меняя тему, а впрочем, как посмотреть... Он двинулся вдоль обшарпанных стен, касаясь бугристой поверхности штукатурки кончиками пальцев. Она напомнила Уэсли покрытую синяками и порезами кожу Мэтта. - Видел бы ты, как легко я подчинил его своей воле, как легко он сдался. Глаза Фиска подозрительно сузились. Наконец-то. Да, Уэсли работал на него, был предан ему, любил его. Но это вовсе не означало, что он не был опасен для Фиска. И тот прекрасно это понимал. Уилсон всегда получал желаемое, но и Уэсли — тоже. - Что ты сделал? - тон Фиска не сулил Уэсли ничего хорошего. - Представь, если бы вместо того, чтобы сражаться с тобой, он работал на тебя, - задумчиво произнёс Уэсли, игнорируя вопрос. Уголки его губ изогнулись в усмешке. - Разве это не решило бы большую часть проблем? Но увы, я сомневаюсь, что м-р Мёрдок когда-нибудь откажется от собственных убеждений ради тебя. - Уэсли, ты говоришь загадками, - процедил сквозь зубы Уилсон. Он сделал шаг навстречу своему личному ассистенту, ещё один и ещё и вдруг резко остановился, несколько раз втянув носом воздух. - Ты пахнешь... иначе. Ты пахнешь... им. Глаза Фиска расширились от внезапно обрушившегося на него понимания. - Я заставил его стонать и извиваться подо мной, - Уэсли ухмылялся, наслаждаясь реакцией босса, - Он заполнил меня, Уилсон. Он подарил мне так много удовольствия. Ушибы и порезы возбуждают его, и с помощью правильных слов и правильных прикосновений я смог подобрать к нему ключ. Несмотря на свои габариты, Фиск мог двигаться на удивление быстро — он оказался пред Уэсли в мгновение ока, прижав его к кирпичной стене. Бугры бицепсов угрожающе перекатывались под тканью его костюма, но Уэсли даже не моргнул. - Ты... - Уилсон с трудом исторгал из себя слова, что случалось с ним нечасто, выдавая бушующие внутри эмоции. Уэсли смотрел ему прямо в глаза, даже не думая помогать. - Ты... позволил ему... прикоснуться к себе? - Он не мог, - голос Уэсли прозвучал вызывающе спокойно. Хотя то, что происходило с ним, было далеко от спокойствия, и он даже не пытался обманываться на этот счёт: близость Уилсона, малейшее касание, его дикий непредсказуемый взгляд возбуждали его. - Он связан, и я не настолько глуп, чтобы освобождать его. Нет, это я прикасался к нему. И я позволил ему войти в меня. Фиск схватил его за лацканы пиджака, сжав со всей силы, костяшки его пальцев побелели. - Из ревности? Чтобы причинить мне боль? Уэсли ударил его по рукам, скидывая их с себя. Этот жест поразил Уилсона настолько, что он даже отступил назад. В глазах Уэсли больше не было показной иронии — только злоба. - Я удивлён, что тебе не всё равно, - бросил он в лицо Фиску, - Но ещё больше я удивлён, что ты опустился до лицемерия. Казалось, ещё немного и Уилсон взорвётся. Но Уэсли уже давно решил идти до конца. - Твой мир вертится вокруг Ванессы, чтобы весь остальной мир это видел, - продолжил он, зная, на какие рычаги нужно нажать, чтобы Уилсон понял уже наконец, как достала его вся эта... неопределённость. - Ты расточаешь на неё внимание и подарки, ласки и поцелуи. Ты делишь с ней постель — все это знают. И это нормально. Но если меня трахнет другой мужчина, это не нормально? - Но... Мэттью Мёрдок, - Фиск почти выплюнул это имя. - Да, твой заклятый враг, - Уэсли рассмеялся. И это стало последней каплей. Пальцы сомкнулись на его горле, перекрывая доступ кислорода. Уэсли инстинктивно попытался вдохнуть, но воздух больше не поступал в лёгкие. Его пальцы вцепились в запястья Уилсона, пытаясь оттолкнуть их, пытаясь высвободиться, но Фиск всегда был сильнее. С диким рычанием он поднял Уэсли в воздух. В глазах потемнело, и в тот момент, когда сознание уже почти отключилось, Уилсон отпустил его, отступая назад. Не в силах держаться на ногах, Уэсли осел на пол, схватившись за горло. Он сделал глубокий вдох и закашлял, причиняя себе дополнительную боль: слизистую будто опалило огнём. - Ты должен уйти, пока я не разберусь с этим, - произнёс Уилсон. Он повернулся спиной к Уэсли, но тот не собирался всё так оставлять — собрав остатки сил, опираясь руками о стену, он поднялся на ноги. - Я уйду, - ответил он, тяжело дыша, - А ты вернёшься к Ванессе? Фиск остановился посреди комнаты. - Скажи мне правду: ты любишь её? Уилсон опустил голову. Оторвавшись от стены, Уэсли направился к нему. Каждый шаг давался ему с трудом. Оказавшись достаточно близко, он протянул руку, кончики пальцев коснулись спины Уилсона, медленно спускаясь ниже. И тот вздрогнул от прикосновения. - Нет. - А меня ты любишь? Уилсон повернулся к нему, разрывая контакт. - Ты предал меня. - Ты игнорировал меня. - Уэсли всегда был упрямым человеком, поэтому он смело шагнул к Фиску, входя в его личное пространство. - Ты довёл меня до отчаяния. Отчаянные времена требуют отчаянных мер. - Ты думаешь, я не ревную? Я вижу, как другие смотрят на тебя. Вижу обожание в их глазах. Но я ничего не могу с этим поделать. Я принимаю это. - Что ж, я — нет. Боль в горле, злость и разочарование, уже давно зудящее под кожей, словно придали ему дополнительной энергии — Уэсли ухватился пальцами за жилетку Фиска и потянул его на себя. Их губы столкнулись в яростном поцелуе. Уилсон надавил ладонью сзади на его шею, удерживая на месте голову Уэсли, хотя в этом не было необходимости: он не собирался разрывать поцелуй. Не отрываясь от рта Уэсли, Фиск наваливался на него, заставляя отступать назад, пока Уэсли не ударился бёдрами о край стола. Тогда Уилсон с лёгкостью поднял его, усаживая на деревянную поверхность — прямо на разложенный на ней план сооружений Адской Кухни, а сам расположился между коленями своего персонального ассистента. В конце концов нехватка воздуха всё же заставила их оторваться друг от друга. - Уэсли... - выдохнул Уилсон, и, услышав своё имя из его уст, Уэсли окончательно потерял голову. - Покажи, - произнёс он и, опираясь на локти, откинулся назад, глядя на нависшего над ним Уилсона, - Покажи мне, каким ревнивым ты можешь быть. Покажи мне, как ты злишься на меня за то, что я сделал. Покажи! И в ту же секунду Уилсон жадно впился в него губами. Он схватился за ремень Уэсли, и тот приподнял бёдра, помогая Фиску стащить с себя брюки, оставаясь полуобнажённым и уязвимым. Впрочем, Фиск не остановился на этом, разорвав на нём рубашку — пуговицы разлетелись по полу. Сильные руки опустились на бледный живот Уэсли. - Ты мой, - сурово произнёс Уилсон, и Уэсли почти физически ощутил тяжесть слов, упавших с его языка, - Ты это знаешь. - Не знаю, - ответил он. Наклонившись к Уэсли, Уилсон втянул ртом его сосок и начал медленно посасывать, пока тот не затвердел, став ярко-красным. Уэсли выгнулся дугой, растворяясь в ощущении горячей влажности рта Уилсона. - Не знаю, - повторил он уже тише. В ответ Фиск сомкнул зубы на чувствительной плоти. Сохранять разум трезвым становилось всё труднее, что было к лучшему, вероятно. Уэсли избавился от порванной рубашки, оставшись абсолютно нагим. И где-то на задворках сознания резкой болью вспыхнула шокирующая мысль о том, что Уилсон всё ещё был полностью одет, в отличии от него — вспыхнула и тут же угасла. Потому что сохранять разум трезвым было уже почти невозможно. - Уилсон... - с губ Уэсли сорвался протяжный стон. Он извивался под Фиском, пока тот спускался языком вниз по его животу. - Сэр... Каким-то образом он упустил момент, когда Уилсон расстегнул молнию на брюках, высвободив тяжёлый твёрдый член и сейчас дразня Уэсли предвкушением разрывающей в клочья сладкой боли. Мэтт подарил ему наслаждение. Но Уилсон... Уилсон давал гораздо больше. Он давал наслаждение и боль, чувство подчинения и обожания. Чуть отступив назад, Уилсон обхватил руками колени своего ассистента и прижал их к его груди, максимально раскрывая его, выставляя напоказ. Щёки Уэсли вспыхнули, волна жара прошла по его телу, скапливаясь в паху, питая его эрекцию. Уилсон посмотрел на соблазнительный зад, на призывно сжимающееся и разжимающееся колечко мышц, и удовлетворённо хмыкнул. - Ты знаешь, - повторил Фиск и, приставив головку к его отверстию, без какой-либо подготовки начал входить. Это было наказание — Уэсли знал это, и ему это нравилось. Медленно обжигающая, тянущая боль сорвала стон с его губ. - Так жаждешь моего внимания, - Фиск не спрашивал — он просто озвучил то, что оба прекрасно знали. - Да. И с твоей стороны было жестоко лишать меня этого. На этих словах Уилсон одним грубым резким движением толкнулся в него на всю длину. Уэсли закричал, откинув голову назад и плотно зажмурив глаза. Так. Чертовски. Больно. Так хорошо. - Тебе же нравится жестокость, разве нет? - поинтересовался Фиск с издёвкой. Всё ещё пытаясь восстановить дыхание, Уэсли поднял голову, бросив на Уилсона недобрый взгляд. - Что-то ты немногословен, Уэсли. - Зато ты слишком разговорчив, - огрызнулся он в ответ. Уилсон кивнул и, не сказав больше ни слова, перешёл на быстрый жёсткий темп. Никакой смазки — только то, что осталось после Мэтта. На глазах Уэсли выступили слёзы. Но вместе с дикой болью он чувствовал и наслаждение, заставлявшее его, скуля, просить ещё. Его собственный член, лишённый внимания, сочился смазкой на живот. Уэсли потянулся, чтобы приласкать себя, но Фиск яростно хлестнул его по руке. - Нет, - беспощадный тон Уилсона не оставлял ему ни малейшего шанса, - Ты кончишь только от моего члена. - Уилсон, - Уэсли жалобно стонал, его руки метались по столу в поисках хоть какой-то опоры. Фиск не прикасался к нему — он лишь удерживал его разведённые бёдра, продолжая неистово вбиваться в его нутро. Уэсли чувствовал, что теряет рассудок. Да, ему нравилась раздирающая его на части боль, которой Фиск щедро его одаривал, но сейчас, в эту самую секунду, он ненавидел Уилсона за неё. Руки Уэсли ухватились за край стола у его головы, с губ слетела череда проклятий — он уже чувствовал приближение оргазма. Фиск наклонился к нему и вонзил зубы в кожу под его ключицей, и острая искрящаяся боль толкнула Уэсли за край. Он излился себе на живот и на грудь и подался бёдрами вперёд, желая Уилсона, нуждаясь в нём, боясь, что тот выскользнет из него. И, благодарение Богу, тот остался внутри. Колечко мышц сжалось вокруг основания ствола Фиска, подтолкнув его оргазм, и Уэсли почувствовал, как тёплое семя заполнило его, сорвав с его губ тихий скулящий стон. Повернув голову на бок, Уэсли потянулся к своему лицу, желая скрыть его от Фиска, но тот поймал его за запястье, а другой рукой прихватил за подбородок, заставив мужчину посмотреть на него. - Теперь ты удовлетворён? - спросил Уилсон. И как бы тяжело ему не было выдержать этот взгляд, Уэсли отказывался прерывать зрительный контакт, отказывался даже моргнуть. - Пока да. - он приподнялся, опираясь на локти, но всё ещё не отодвигаясь в надежде продлить ощущение Уилсона внутри себя. - Я твой, - произнёс Уэсли после недолгого молчания, - Но обладание работает в обе стороны. - он мог чувствовать, как взгляд Уилсона прожигал его кожу. - Ты мой? Фиск глубоко вздохнул и вышел из него. И это было больнее любых слов. Уэсли сел на край стола, всецело осознавая, насколько чудовищен был контраст между его наготой и полным одеянием Фиска, но ему было всё равно. Это было уже не в первый раз. Он продолжал смотреть на Уилсона, изучая язык его тела, и тот опустил глаза, отвернувшись от Уэсли. - Всё не так просто, - снова вздохнул Фиск. - Конечно, просто, - ответил Уэсли с болью в голосе. Он встал на ноги и собрал разбросанную по полу одежду. Рубашка была порвана, но жилетка могла бы спасти ситуацию. - Просто скажи: да или нет. - И если я скажу нет, ты уйдёшь? - спросил Уилсон, взглянув на него через плечо. Уэсли плотно сжал губы, тщательно обдумывая свой ответ. - Я никогда не мог уйти от тебя, - наконец произнёс он, - Но либо я твой личный ассистент и только, либо я нечто большее. - Ты нечто гораздо большее, - быстро ответил Фиск, но этого было не достаточно. Не в этот раз. Молчание Уэсли это подтвердило. - Я поговорю с Ванессой, - повторил попытку Уилсон. Уэсли никогда не нравилось, как он произносил её имя — словно оно имело значимость, которую не заслуживало. Только его имя должно было произноситься так. - Потому что я твой. Последние слова Фиск произнёс с улыбкой. И Уэсли, выпрямившись, глубоко вдохнул, чувствуя, как по венам разливается долгожданная лёгкость. - Спасибо тебе, - два коротких слова, вмещавших в себя гораздо больше смысла, чем простая благодарность. В них была любовь. Его любовь к Уилсону Фиску. - Но больше никакого... Мэтта Мёрдока, - Уилсон строго посмотрел в глаза Уэсли, - Я не делюсь своей собственностью. Улыбка Уэсли превратилась в оскал. - Конечно, - сказал он, наклонив голову, - Сэр.