Сто лет назад при свете мглы Зачлась история сия; Свернув спиралью мир любви Им управлять взялась Игра... Жестокость и война с тех пор Граничат с честью и геройством, А мы идем, ломая вздор, Круша врагов несметным войском...
Уже мало кто из ныне живущих помнит, как это было сто лет назад, когда в стране света вдруг погасло Солнце и всех накрыла холодная и липкая мгла, когда все испугались и долгое время боялись выходить из собственных домов... Дети старших, Великих родов в заточении в поместьях начинали сходить с ума, а деревенские жители все чаще болели. Многие в беспамятстве бежали в леса и там сама судьба решала за нас и давала нам только две дороги - смерть в лапах волков или проклятье крови при встрече с проголодавшимся принцем. Даже сейчас, спустя сто лет, я все еще помню манящие звуки его флейты, на которые я пошла, словно зачарованная сильнейшей магией, помню худые и безумно сильные руки и… "поцелуй проклятия" на своей шее тоже помню... Глупая девчонка я убежала тогда в лес чтобы не слушать бредни матери о моей вине в неурожае хлебов... теперь я уже никогда не буду думать о хлебе, теперь я знаю только один осязаемый вкус моей жизни - КРОВЬ. Первое, что я помню из этой своей жизни - липкий холод ночи и дрожь. Она пробирала мое тело, кажется, не только до костей, но и до глубины души. Вокруг шумели листья, где-то вдалеке вопило зверье, гулом сильнейшего эха отдавались в голове звуки моих первых движений. Затем, все как в тумане. Каким-то образом я вышла из леса в поля близ нашей деревушки. Грязная, усталая, вся перепачканная в собственной крови, там я упала и оставалась лежать до следующей ночи. Когда я очнулась второй раз, Луна уже залила своим серебром золото дозревающих хлебов. В ту ночь я долго сидела на месте... Именно тогда я поняла, кем стала. На единственно верную мысль натолкнул один простой факт: мне нравился только один запах в поле - мой собственный - моих волос и одежды, испачканных кровью молодой и глупой девчонки, которой теперь уже никогда не стать прежней. В голову пришло первое правило новой жизни: "Отныне, всё, что я имею - ценно". Раньше я тоже об этом задумывалась, но ценными казались только моменты счастья... лишь моменты, а не всё. В тот миг даже мамин бред показался столь милым и желанным, что от боли защипало глаза и с еще мелкими каплями росы на траве смешались мои первые, теперь кровавые, слезы. До наступления рассвета я все же заставила себя спуститься к реке и смыть нечистоты последних суток. У одной из теток, живущих на окраине деревни, стянула сохнувшее во дворе простое платье и с тем убежала в лес, близ опушки коего схоронилась до вечера.***
Вечер пятого дня последнего месяца лета в год , когда Солнце погасло - настоящий первый день моей теперешней жизни. Тело не слушалось в истощенном бессилии, всё: от горла до сердца - сушил и жег неистовый всеобъемлющий голод, а мозг уже окончательно отказывался работать, глаза закрылись, не имея сил открыться снова, и я уже почти перестала просто быть, когда губ коснулась свежая холодная влага. Не открывая глаз, не поднимая рук, я пила, покуда не насытилась ею окончательно. С последним глотком я, наконец, сомкнула губы, отпуская неизвестно откуда взявшийся источник пищи. Однако когда через пару минут я на секунды все же разлепила веки и открыла глаза, рядом уже никого не было... Снова. Голова все еще жутко болела, но в сумятице собственных чувств и мыслей я впервые ощутила что-то чужое. Поверх роя тысячи криков и фраз в моей голове звучал теплый и нежный женский голос, указывающий мне, что делать дальше. Решив, что я схожу с ума и все это полнейший бред, я кое-как встала и, как было велено, поплелась в город. Голос твердил что-то о том, что изменения во мне не есть плохо, что я буду сильной и смогу изменить этот мир, пройдя по своему терновому пути, и что буду хорошим воином для Такары... вот только меча мне не хватает. В кармане украденных вчера обносок непонятно откуда - ведь вчера вроде ничего не бренчало! - обнаружилась пригоршня монет, которых вполне хватило на дешевую плохо обработанную заготовку, гордо названную мечом. Выйдя с ним из лавки, я направилась в таверну по следующему велению голоса. Меч удобно лежал или вертелся в руке, покуда я выслушивала малопонятный мне треп какого-то странника в капюшоне, из всего рассказа которого я только и поняла, что он просит меня отправиться в городской сад, убить там разбойника и обещает щедро заплатить. "Что же, вот и отличный способ проверить стоит ли доверять бреду в своей голове", - думала я по пути к саду. Кажется, в какой-то момент раздумий мне даже послышался смех и голос Тоширо, но это было уже не важно. С заданием я справилась и, вернувшись в таверну, к моему величайшему удивлению, даже получила награду. Тогда я увидела ее первый раз... Я вышла из таверны и площадь тут же залилась призрачным светом, а над каменным драконом фонтана появилась величественная тень. Мерцание света собралось вокруг тени, и моим глазам предстала Она - длинное шелковое платье цвета утреннего неба, развевающаяся медь волос на ветру и сверкающая над бездонными глазами звезда - незнакомка была божественна и прекрасна как никто в мире. Легко, словно дух, она приблизилась ко мне, в протянутых руках отразилось сияние звезды и на подставленные мной ладони упала одна из священных жемчужин, таких, какие были в ожерелье Акеми. -Ты прошла свое первое испытание в новой жизни, Алексель. Прошла его достойно и с честью, - теплая ладонь коснулась щеки, погладила по голове...- Поздравляю. Будь внимательна теперь и не оступись. Помни: ты не одна - кто-то всегда рядом. -Кто ты? - Я - Амит, я - асса. Я буду помогать тебе. Надеюсь, еще увидимся...- и девушка растворилась в ночи, оставив после себя лишь сияющий жемчуг на моей ладони. Я тут же завертела головой по сторонам: люди шли по своим делам, никто на меня не пялился, никто ничего не заметил, будто и не видели. Крепко сжимая в кулаке жемчужину, я вихрем ворвалась в таверну и подбежала к Рею. Удивительный странник моментально подметил слабый блеск от моих пальцев и улыбнулся, еле заметный кивок в ответ на немой вопрос подтвердил догадку - Амит видела только я и никто больше. Я попросила дать мне еще одно задание: мне нужны были деньги, опыт в боях, чтобы научиться выживать в новом мире и по новым правилам, а еще подумать, и желательно, вдали от города. Под яркими летними звездами видеть ночью можно было как днем. Ну или у меня зрение перешло в режим ночи. Леса я тоже знала хорошо; с детства помнила: какие тропки куда ведут и по каким лучше не ходить - так что заказанного Реем оборотня нашла быстро. Живая плоть и кровь, горячее сердце, бешеный взгляд черных глаз и мощный удар в тяжелых лапах с острыми когтями... Это было даже весело. Я атаковала первой и, когда после первого удара на шерсти показалась кровь, меня сразил и захлестнул дух охоты. В ярости и безумстве я разорвала волчару в клочья и приникла к огромной рваной ране на его груди. Пила прямо из разодранного сердца. Это было ужасающе... и вкусно. Придя в себя, я выдрала у зверя клыки - заказ Рея - и вернулась в город. Теперь я понимаю, почему Амит направила меня туда: Рей обеспечит заданиями, что помогут мне не только стать более опытным бойцом, но и обеспечат деньгами и пропитанием. Так и порешила. С того момента я завсегдатай таверны и, как и многие другие странники, плотно общаюсь с Реем. Каждую ночь я прихожу туда и беру задания. Иногда в пути мне все еще мерещится голос Тоширо, а иногда, очень редко - на дороге попадаются потерянные кошельки с несколькими золотыми или даже подарок судьбы от Амит - жемчуг. Саму Амит я тоже видела еще несколько раз, хотя больше ее просто слышала. Года через три, когда я немного приспособилась к новой жизни и приноровилась питаться на заданиях, она подсказала мне устроиться на работу в местную торговую лавку: там я могла заработать дополнительное золотишко и спрятаться на день, не убегая из города. Благо, работы в магазине всегда хватало с лихвой. Там же познакомилась еще с несколькими проклятыми вроде меня: вместе было работать веселее, да и дело быстрее спорилось, так что заработок становился больше. А спустя семь лет стало еще веселее. Какая-то молодая любительница животных, щедро одаренная богами умением общения с ними, открыла магазин питомцев и раздарила весь свой первый выводок зверюшек... и не просто зверюшек, а боевых дракончиков. С тех пор жила не одна, корм покупала в специальном магазине, ну или друзья привозили немного... Маленький сорванец нередко помогал в боях на заданиях, а еще частенько веселил меня и, конечно, подрастал потихоньку. Так же, в таверне, я начала встречать и паладинов. Часто наши стычки заканчивались жестокими боями, и пусть в них я не всегда побеждала, но всегда оставалась жива и свято верила в свою правоту, ведь я знала: она всегда именно со мной… Она моя. Асса. Амит. Долго так жила... и очень... до одной ночи. Я прожила в новом мире уже тридцать семь лет и десять месяцев, хотя, из-за проклятия Тоширо в моем теле, ни капли не изменилась. Я вошла в таверну как только на город спустилась ночь, принесла Рею очередной сломанный меч кладбищенского зомби. Я уже подошла к столу заказов и доставала меч из дорожной сумки, когда в помещение ворвалась она. На бегу срывая с плеча колчан костяных стрел, светлая лучница промчалась по залу, обогнула меня, бросила стрелы на стол перед Реем и замерла, ожидая награду. Странник мягко отстранился , прищурив глаза и подсчитывая в уме стрелы, дождался, когда на столе рядом с колчаном лег принесенный мной сломанный меч, и только потом одновременно протянул нам обеим награду, а следом затем и новое задание, одинаковое для обеих. Злоба и праведный гнев не позволили нам мирно разойтись и выход из таверны мы, естественно, не поделили и еле-еле , одновременно пропихнувшись в узкий дверной проем, почти что выпали на улицу. И замерли. Словно в первую нашу встречу, городская площадь была залита призрачным туманным светом. Только посреди нее у фонтана с оружием наперевес замерли вампиресса и паладиния. А потом мир для нас изменился. Точно между нами, почти касаясь острия клинка и стрелы, стояла асса и улыбалась. Сколько лет бы не проходило, она всегда оставалась неизменной: все те же струящиеся волны небесного шелка, развевающаяся медь волос, теплота бездонных глаз, улыбающихся нам, и сияние звезды божества – такой была Амит. - Поздравляю, дорогие мои, вы справились еще с одним испытанием в вашей жизни, - богиня снова взглянула на нас и еще сильнее заулыбалась. – Какие вы милые, когда вот так - вместе, - она легко подтянула нас к себе и обняла. Оружие опустилось, глаза прослезились от близкого слепящего сияния звезды во лбу ассы. И все, что мы могли в тот момент, это только замереть и, как близнецы в теплых объятиях матери, радоваться и безуспешно гадать: кого же из нас она любит больше. А тепло Амит, казалось, не знало границ и пределов, как не знают их звезды в небе. И только когда оно переполнило нас, асса ослабила объятия и отступила. - Ах, да. Ведь для вас есть еще подарок, - улыбка снова стала шире, а на протянутой ладони ассы заблестели, словно туманные звезды, две жемчужины. Осторожно, чтобы ненароком не коснуться друг друга, мы подставили руки, чтобы, как всегда, в определенный момент поймать ниспадающий с ладони Амит жемчуг и снова услышали заливистый смех. - И правда, как близнецы! – бездонные глаза блеснули чем то неизвестным. – Сегодня для вас будет еще одно испытаньице, лично от меня: возьмите эти жемчужины сами. Одновременно. Вот тут и пришел ступор. Мы стояли, замерев, будто статуи, и смотрели друг на друга. В горле медленно поднималась ярость, предвестница звериного рыка, что постепенно вытесняла тепло Амит. Однако в последний момент та заговорила снова: - Это глупо!- серьезным тоном произнесла асса, глядя на молчаливую бойню внутри и между нами,- вампиры и паладины – какая разница: каким проклятьем быть связанной?! Связан все равно Человек. Или вы уже отказались от него в себе и готовы стать монстрами в человеческом обличье?! Она говорила, почти шепотом, но каждое слово, срывавшееся с губ ассы, звучало криком внутри и разрывало неисчерпаемой, безграничной болью, давая почувствовать жизнь в давно остановившемся сердце. Вампиресса и паладиния - мы - молча переглянулись еще один, последний, раз и аккуратно взяли жемчужины из рук Амит. - Мне не важно паладины или вампиры идут по оставленному мной пути – я люблю вас всех одинаково. Из трех пар глаз скользнули слезы и Амит бесследно исчезла, а мы остались стоять, смотреть друг на друга и слушать, как шумит вода в городском фонтане, утекает и возвращается – перетекая, словно наша жизнь, но, как и наша жизнь, никуда не девается, а остается с нами.***
Все последующие сутки мы с Фарей, так звали паладинию, как ни странно, провели вместе, не выходя на работу в любимый магазинчик и даже не думая ни пойти спать, ни отправиться на выданное Реем задание. Как мы, кстати, чуть позже решили - этот таинственный генерал-странник наверняка умалчивал об Амит гораздо больше, чем показывала даже его нескрываемая нахальная ухмылка. В те сутки в моей жизни все второй раз встало на свои места, как в ту первую ночь, когда не пришла смерть и в моей жизни появилась Амит. После долгих отнекиваний Фаря всё же поведала что имела в виду асса, говоря о проклятии паладинов. Как оказалось, их сгубила слепая неистовая вера, которая подчинила их души и, после торжественной клятвы верности дню, уже не отпускала их; наверно поэтому они, как и мы, не особо старели, только слезами их была не кровь, а живая вода. ...И как же это все-таки символично: ночь проклинала тело, а день покорил души... Потом она расспросила меня о нашем проклятии, а я ее об Амит. Оказывается, та вела ее с того самого рассвета в храме, когда Фаря поклялась в верности Солнцу и стала паладином. Вторая истина новой жизни :" Амит - не моя, скорее это я, то есть мы... мы все - её". Интересно скольким еще она помогает выжить, как мне и Фаре?! Близнецы - назвала нас асса, после суток вместе мы и сами были уже не прочь поверить в это. И с тех пор старались особо не расставаться. Постепенно Фаря и правда стала мне сестрой, а наш воинский союз в любой битве становился нерушимой преградой для заказанной "дичи". Еще лет через пять , после продолжительной подготовки, мы решились представить друг друга своим друзьям, родне по проклятию... немногие, конечно, восприняли нашу дружбу, как нормальную, но, слава стараниям Амит, мы стали в Такаре уже не единственными не враждующими вампиром и паладином, а потому нашлись и те, кто понял и поддержал нас. Фаря была доброй и твердой и многим понравилась среди наших, также и среди паладинов нашлись те, кто вполне нормально воспринял меня. Постепенно перезнакомились все. Собралась нас целая банда, иначе не назовешь. Сборище бесшабашных вампиров и паладинов зачастую кутило в таверне, на пьяную голову разносило в щепки лес, стирало в порошок кости поднявшейся из могил нечисти, но больше всего нам нравилось грабить разбойников. Тут уж гуляли так гуляли - и Рей заплатит и у разбойничков, как правило, по закромам немало золотишка находилось. Собственно так вот и жили. На недолгие часы закатов и рассветов банда собиралась у костра, обсуждая, кто чему научился, хвастаясь подросшими питомцами, новыми навыками, количеством судьбонесущего жемчуга, или счастьем увидеть Амит, ведь, как выяснялось, асса была частью жизни каждого из нас. "Наступит день и мы взлетим выше облаков, закрывших солнце, и будем наслаждаться теплом его жизни", - заливались элем паладины. " А ночью полетим еще дальше и дотянемся до призрачных звезд", - вторили вампиры. Часто мы долго гадали, как бы соединить весь наш жемчуг в небольшое ожерелье счастья для нас всех - однако, упертые бледные камни наотрез отказывались складываться вместе. А потом, лет еще через двенадцать мы услышали новость: те, чьих сил и опыта в новой жизни будет достаточно, смогут войти в тайный зал в Темной башне и, если выйдут из него победителями, переродиться и стать сильнее обретя крылья. Как выяснилось позже методом проб и ошибок, заклятье зала впускало лишь тех, кто был не только отважным воином и опытным бойцом, но и обязательно хорошим товарищем и хозяином своего питомца, а так же любящим и заботящимся об имеющихся у него друзьях. Многим из наших тогда не удалось обрести крылья и мы решили ненадолго разойтись, чтобы каждый скорее набрал все необходимое и смог попытать счастья в Зале Смерти, а те, кто уже прошел его отправились посмотреть дальние стороны Такары ища ответы на свои вопросы или дорогу к Амит. Фаря, любимая сестра, тогда пошла следом за мной и, пройдя сквозь Смерть, даже сменила проклятье с веры на кровь и из Темной башни в небеса взмыла не рассветным ангелом, а ночной дьяволицей. Я даже прослезилась тогда. На десять лет расставались мы с друзьями: обещали поддерживать связь, во что бы то ни стало не забывать друг друга и честь - путь, что показала асса Амит, найти еще друзей, следующих этим путем, и обязательно исполнить мечту, о которой кричали у костра - долететь до самого Солнца или ночных звезд. А потом, в предрассветный час, в небо устремилось почти пятьдесят пар крыльев, провожаемых в новый путь треском поленьев родного костра и голосами самых близких в мире друзей, которых мы уже тогда втихую называли своей настоящей семьей, большой, веселой и безумно любимой...***
Я помню наше первое собрание после долгих лет... наконец, все снова вместе. Мы собрались на закате подле костра: старые друзья и новые, обретенные совсем недавно знакомые. Кто-то должен был начать, сказать хоть что-то. Фаря меня вытолкнула тогда. Почему меня? - Не знаю. Я открыла рот, а потом просто задумалась. Я не знала, что им сказать. Вокруг костра молча сидели две сотни паладинов и вампиров от старцев до совсем недавно избравших свой путь. Я закрыла глаза - все, что я могла сделать; вспомнила длинное шелковое платье цвета утреннего неба, развевающуюся медь волос на ветру и сверкающую над бездонными глазами звезду - незнакомку, что была божественна и прекрасна как никто в мире... И... -Не важно, кто мы: вампиры или паладины, а может даже демоны или ангелы, но небо у нас общее - просто одни любуются облаками днем, а другие звездами ночью. Мы прокляты кровью и плотью, вы же - верой и духом. И мы различны, словно день и ночь. Но есть одна "звезда" и она помнит нас такими, какими мы были до проклятия, смотрит на души внутри нас, а не печати, оставленные настоящим - асса Амит. И наши слезы, будь то похожая на святую воду горькая радость или же алая, как мак, теплая боль, - они одинаково ценны. Так же, как одинаково ценны наши жизни. Любая из них... Не помню больше ничего. Дальше меня понесло и я говорила что-то еще, тем временем день угасал и над нами загорались звезды. Потом мы знакомились, спорили снова о том, есть ли способ самим собрать ожерелье и что мы могли бы с ним сделать все вместе. А после ночи, с рассветом нового дня, две сотни вампиров и паладинов, стоя у костра и держась за руки, устремились в новую жизнь. Поклявшись на рассвете своего нового мира ценить и защищать жизнь - любую, независимо от того принадлежит она дню или ночи, мы пошли вперед, навстречу чему-то новому и неизвестному, мы только-только отвернулись от пепелища догорающего с ночи костра... ... Две сотни человек: вампиры и паладины... …Вы знаете, как прекрасен рассветный лес в свете божественного сияния?! – Мы узнали. Амит - асса, богиня и мать для всех нас, стояла позади нас в самом центре бывшего костра. В этот, один единственный раз, она не говорила нам ничего, она просто улыбалась. А затем асса раскинула руки и, в мерцании света, в воздухе блеснуло прекрасное жемчужное ожерелье. Целое. Настоящее. Единое. Мы заворожено смотрели на маленькие белые звезды вокруг богини, словно бы в первый раз собранные вместе, так нелепо и незнакомо выглядевшие в этом ожерелье... а потом оно распалось и две сотни жемчужин сорвались со своих мест и опустились нам на ладони. Кто-то даже заплакал, а Амит еще раз лучезарно улыбнулась всем нам и растворилась в рассвете. Тогда мы еще долго звали ее. "Асса! Амит!" - раздавалось над лесом. Но она не вернулась. На следующем закате мы повторили клятву. Рука к руке, жемчужина к жемчужине, сложив, пусть и не собрав, снова мерцающее ожерелье богини. Мы не знали кто мы, но стали семьей: одной, большой и единой.***
С тех пор, как я стала вампиром, прошло уже более ста лет. В моей жизни прошло еще много испытаний и даже изменений. Но наша семья, «дети» ассы Амит, все еще жива. Мы многое прошли и узнали, мы прожили, пожалуй, тысячу жизней и мы все еще верны своей клятве, друг другу и своей матери. Мы уверены, нет, мы точно знаем теперь: "Не важно, как изменяется мир; не важно, вампир ты или паладин... Важно - это сам мир и вся жизнь в нем. И именно ее мы всегда будем оберегать и защищать… Именем Ассы... Именем Амит."