Ванна

Пережив возмездие браконьеров и близившуюся гибель Торико, нам пришлось разделится, чтобы хоть немного отвлечься от боли и страха пережитого на выставке гурманов, чтобы хоть как-то оправдаться перед ним, я начал готовить Вековой суп. Были моменты, когда отчаянье завладевало разумом, но вспоминая обо всех ужасах, я , с новыми силами брался за работу. Миновало несколько месяцев и вот, вековой суп закончен! Торико вылечился, а меня весь мир гурманов признал как выдающегося повара, но самое главное это выздоровление Торико. Видя охоту прессы за мной и повышенное внимание, он решился на одно предложение,-Давай жить вместе? Боль в сердце сменилась торжеством и радостью, ну как тут не согласится?-Конечно! Спустя какое-то время я переехал к нему, перевёз вещи и жизнь пошла своим чередом. Утром завтрак вместе, объятия, а затем на работу, трудовой день, а вечером долгожданное возвращение, тёплые совместные ванны, поцелуи, а вот с сексом пошли проблемы. С тех пор как он вернулся у нас ничего не было, хоть и с самого начала, с нашей первой ночи всё пошло не очень гладко, сильная боль, море крови и минимум удовольствия. Но всё не так плохо, главное - это единение душ, понимание того, что Торико получает удовлетворение, его вздохи во время оргазма, томный взгляд и слова любви после, ради этого стоит потерпеть боль. Всё время только он предлагал секс, может пора взять всё в свои руки? Правильно, сегодня я предложу ему себя и сделаю так, чтобы он согласился! "Прошло четыре часа, время возвращения Торико" Дверь со скрипом открывается, в неё спокойным шагом входит Торико, на его лице лёгкий румянец, он счастлив видеть Комацу, с грохотом бросает мешок и направляется к нему, обнимает, да так, что слышны звуки ломающихся костей. -Без тебя так одиноко... -Просто невыносимо От него пахло потом и ингредиентами, тут его нос вздрогнул, чуть зашевелился и глубоко вдохнул. -Комацу, что это за запах? -Это горячая ванна с травами, чтобы расслабить и снять напряжение, я знаю как ты устаёшь на работе, хочешь, мы примем её вместе? -С удовольствием. Он стянул с себя рубашку, а затем и брюки, оставшись нагим он подхватил Комацу на плечо и понёс в ванную комнату, попутно раздевая его до гола. Дойдя до неё и мигом распахнув хлюпкую дверь, Торико с плеском очутился ванной, расплескав при этом почти всё её содержимое. Горячая вода нежно окутывала кожу, а аромат трав притуплял ощущения и расслаблял, но не только расслаблял. Спустя несколько мгновений Торико почувствовал, как кровью наливаются места, совсем не уместные при принятие ванны, как разумом завладевает похотливое желание, а объект вожделения нежно плещется со стаей резиновых уточек рядом. Торико подплывает к Комацу, притягивает его лоб к себе и целует, проникая языком глубоко внутрь рта. Его соски твердеют, а бархатная кожа покрывается красными следами, видно, как розовеет его член, как он наливается соком и истекает прозрачными капельками. Тихо постанывая, не в силах оторваться от ласк Торико, он сам стремится помочь ему, берётся за его набухший пенис и водит обеими руками вверх-вниз, будто танцуя танец и расплёскивая воду вокруг. Лицо Торико краснеет, может от жара в ванной, а может от возбуждения. -Торико...я готов... Он не знал, но Комацу очень хорошо подготовился, узнал о эффектах горных трав, эфирных масел, составил идеальную пропорцию, побуждающую к греховному падению в пучины плотских утех. Бережно подготовил себя, не пожалев времени растягивал, нанёс возбуждающий бальзам внутрь, ах, Торико не знает, как тяжело ему было терпеть все эти секунды ожидания. Но время пришло и упругий член скользнул внутрь, он входил всё сильнее и сильнее, трение кожи и попавшая внутрь вода создавали неповторимые ощущения, распаляя, унижая и заставляя их повиноваться своей воле. Вода расплёскивалась по полу, оставляя мокрые следы на нём, но Торико и Комацу было всё равно, они были поглощены друг другом. Впервые за долгое время удовольствие получали оба и оно наполняло их вновь и вновь, заставляя доходить до кульминации раз за разом. Не знаю сколько времени прошло, но вода побелела, а они выбились из сил, поглощённые друг другом, в притном блаженстве, они пребывали в мире только для них двоих.