Куда же делась вечеринка?

О, куда же делась вечеринка? Она никуда и не уходила, и все начинается снова... Опять концерт. Опять бар. Опять пьянка до утра. Опять разбитая посуда и рваный ковёр в гостиничном номере. Опять Пит лежит в моей постели и сладко посапывает, бубня что-то во сне. Это порядком надоедает, но все это я делаю ради последней вещи в списке. Пит. Ради его губ с привкусом виски. Ради засосов на шее. Ради того, чтобы на одну ночь овладеть им и быть спокойным за то, что нам точно никто не помешает. Но утром все испарялось, словно это был сон. Все то, что происходило здесь, помнили только стены нашего номера. Они разделяли нашу участь и заслуживали нашей жалости. И вот закончился очередной вечер в баре. Счастливые и выпившие мы с Питом едем в очередной отель в такси, держа друг друга за руки и иногда целуясь. В такие моменты таксист поглядывал на нас с отвращением. Приехав на место, мы расплачиваемся, а за оставленные нами чаевые, водитель пытается улыбнуться. Дойдя до лифта, я нажал нужную кнопку, и мы поехали на самый последний этаж, в наш номер. Пока лифт ехал на нужный этаж, Пит попытался снять мою куртку, но из-за обильной выпивки он не смог этого сделать, компенсировав свое состояние небрежным поцелуем. Я вышел из лифта, потащив за собой Пита. Нащупав ключ в заднем кармане джинс, я открыл дверь. Новый номер. Старые ощущения. Но на этот раз все было иначе.Красные стены, белый потолок и большой ковёр, лежащий на середине комнаты. Над ковром висел огромный торшер. Рука Пита уже тянулась к выключателю, но я остановил его. — Зачем нам свет, если глаза уже привыкли к мраку? — Я хочу видеть каждый оттенок твоей мраморной кожи, — его губы скривились в улыбке, — и каждый багровый синяк, который будет напоминать тебе обо мне. От его слов по моему телу будто прошёл электрический ток, разливаясь в каждый уголок. В тот же миг я почувствовал, как он ударил меня по лицу. Это был не лёгкий шлепок по щеке, а довольно сильный удар в скулу. Не в силах держаться на ногах, я упал. На белоснежном ковре появились темно-алые пятна. Слёзы произвольно текли из моих глаз, я не мог себя сдержать. Увидев меня плачущего на полу, Пит моментально оказался у моего лица, вытирая слёзы и прося прощения, обвиняя во всем нервы. Конечно, я не мог долго на него обижаться, но разбитая губа и ноющая скула давали о себе знать. Пит не в силах смотреть на эту картину, притянул меня к себе и поцеловал. Это был самый нежный и самый искренний поцелуй в моей жизни. Его губы спускались все ниже, оставляя засосы на шее. Дойдя до ключиц, он провёл по ним языком и прикусил кожу в том месте. Из моих губ вылетел глухой стон. На этот раз он смог снять с меня куртку, кинув её на красный кожаный диван, стоящий недалеко от ковра. Потом он снял с меня шляпу и бережно положил её рядом с курткой, зная, какое будет наказание за плохое обращение с федорой. Я, не теряя времени, уже снял с него куртку и майку,кинув их далеко к окну. Мои руки уже тянулись к его штанам, но вдруг я одумался и машинально убрал их за спину. — Что-то не так? — он приподнял бровь, начиная искать в карманах джинс презервативы. — Пит... — Да, любовь моя? — он поднял на меня глаза, оставив поиски. — Я...Я так не могу... Я не хочу этого... Я люблю тебя и сделаю ради тебя что угодно, но только не секс... — Я понимаю, любимый, все хорошо, — он поцеловал меня в губы, притянув к себе, — мои чувства к тебе без этого не угаснут, можешь не волноваться, — он улыбнулся и замурлыкал, словно маленький котёнок. Я улыбнулся, посмотрев на своё солнце, а в голове медленно всплывали строчки нашей любимой песни«Alone Together». — Say yeah Let's be alone together We could stay young forever Scream it from the top in your lungs, lungs, lungs... Под эту песню я признался ему в любви. Тогда он лишь засмеялся, но увидев, как я убегаю от него, он понял, что это была не шутка. Тогда он побежал за мной, а когда догнал, то без всяких слов и извинений, заключил в объятья и поцеловал. Я отчётливо помню тот день. Четвёртое июля. Мой любимый день. Наш любимый день. В честь него Пит написал один из хитов нашей группы, но никто до сих пор не знает, что эта песня не просто о четвёртом дне июля. Нет. Эта песня-начало нашей любви, и её ещё не скорый конец...