Король Намджун

В стародавние времена жил да был король. Дал ему Бог трёх сыновей: двух неказистых да зловредных, зато третий был прекрасен, словно ангел, и звали его Юнги. Король да и все остальные души в нем не чаяли. Случилось ему однажды увидеть во сне венок из синих роз, и до смерти захотелось принцу его заполучить. Да попробуй его сыщи! Вот и загрустил принц – говорить и то отказывался. Узнал об этом король и разослал по всему миру весть, задал работу флористам да золотых дел мастерам – пусть те создадут венец, чтоб королевскому сыну по вкусу пришёлся. День и ночь трудились мастера, но, сколько венков принцу ни показывали, не могли они красотой сравниться с тем, что его пленил; он и глядеть на них не желал. И вот как-то раз гулял он по лесу. Вдруг, откуда ни возьмись, появился пред ним белый медведь. А в лапах у него тот самый, из сна, венок, и медведь с ним играет. Захотел принц купить у лестного зверя чудное украшение. Да как бы не так! Отказался медведь от денег, а потребовал в обмен на веночек его к себе забрать, в мужья взять. А парню без веночка и жизнь не мила — будь что будет: куда бы и к кому бы ни пошел, лишь бы венец ему достался. И порешили они с медведем, что явится он за принцем через три дня, в четверг. Вернулся Юнги домой с синим венцом – все и обрадовались, что повеселел он, а король решил: уж с одним белым медведем он как-нибудь сладит. И на третий день все королевское войско выстроилось вокруг дворца, чтобы не пускать дикого зверя к принцу. Да не тут-то было! Когда медведь пришёл, то никто не мог с ним совладать и никакое оружие против него не помогало: раскидал зверь воинов во все четыре стороны – так и остались они мёртвые лежать. Решил тогда король обойтись меньшим убытком: отправил к медведю старшего сына, Сок Джина. Тот его на спину подхватил и помчался во весь дух. Бежал медведь, бежал, – вдруг спрашивает принца: – Далеко ли ты глядишь и что же видишь? – Дальше было видно из батюшкиного дворца, и вижу я лишь мрачный лес. – Ты кто? Ты вовсе не тот, что мне нужен!!! – прорычал злостно медведь принцу, скидывая того со спины, и прогнал его домой. В следующий четверг всё заново: выставил король вокруг дворца своих воинов, но остановить медведя не смогло ничто – ни сталь, ни железо его не брали – и косил он воинов, словно траву. Взмолился король о пощаде и выслал к зверю среднего сына, Хосока. Забрал его медведь и пустился в путь. Бежал медведь, бежал, – вдруг спрашиваешь принца: – Далеко ли ты глядишь и что же видишь? – Дальше видно было из батюшкиного дворца, и вижу я лишь лес. – Э, да ты и не тот вовсе, что мне нужен! – прорычал зло медведь. И прогнал его домой. На третий четверг дрался медведь еще яростнее и более жестоко. Не решился король погубить всех своих солдат – благословив, отдал медведю младшего, Юнги. Вскинул медведь того на загривок, и только их видели. Долго-долго вёз его медведь, завёз в лес и снова спрашивает, как прежних двух, далеко ли он видел да что же он видел. – Далеко, очень далеко, а вижу просторные необъятные твои владения и чистое небо над своей головою! – отвечает принц. – Вот ты-то мне и нужен! В конце концов, приехали они в замок, такой великолепный, что королевский дворец рядом с ним показался бы убогой крестьянской избой. Стал принц там жить без забот да тепло очага хранить. Медведь где-то бродил целыми днями, а по ночам превращался в человека. В одну из таких ночей Юнги узнал, что медведя зовут Намджун. Так и шло у них все мирно да ладно целых три года. И каждый год рождалось у него по сыну, но, как только дитя появлялось на свет, отец куда-то увозил его. И Юнги очень затосковал. Стал проситься у мужа домой хоть с родителями повидаться. Намджун ему в том не препятствовал — лишь одно наказал ему строго-настрого: отцовских советов слушаться, а материных – ни в коем случае. Приехал принц в родной дворец. Как только остался наедине с родителями, так и рассказал про то, как живет-поживает. Мама давай его уговаривать, чтоб взял он свечу да рассмотрел хорошенько ночью, каков из себя его муженек. А отец – наоборот: ни к чему, говорит, это, только во вред. Но как бы то ни было, а, уезжая, взял Юнги с собой небольшую свечу. Только муж уснул, зажег он огонек и посветил ему в лицо. Был тот в человеческом облике так хорош и так красив, что Юнги и насмотреться на него не мог. Вдруг капля свечного воска скатилась и упала спящему прямо на лоб – от этого проснулся Намджун. – Что же ты наделал, – говорит. – Обоих нас на несчастье обрек. Потерпел бы ты еще месяц, был бы я свободен от заклятия; ведь заколдовала меня злая колдунья – потому я днём медведь. А теперь все кончено для нас: я должен уйти и жениться на ней. И как принц ни плакал, ни метался, пришлось ему отправляться в путь. Тогда он стал просить взять его с собой, но Намджун ему отказал наотрез, однако, когда выбегал он со двора в медвежьем обличье, вцепился Юнги крепко-накрепко в его шкуру и запрыгнул к нему на спину. Так скакали они по горам и холмам, по лесам и перелескам, пока одежда юнца не превратилась в лохмотья, а сам он вконец не обессилил и не лишился чувств. Когда принц очнулся, увидел он вокруг себя глухой лес. Поднялся и пошёл дальше, сам не зная куда. Шёл, шёл, пока не наткнулся на домишко. Жили в нём — старушка да маленький мальчик. Стал Юнги их расспрашивать, не видали ли они белого медведя, короля Намджуна. – Да, был он здесь за день до тебя. Только бежал так быстро, что не догонишь ты его, – ответила старушка. Смотрит принц, мальчик сидит и забавляется, играя золотыми ножницами. Стоит малышу щёлкнуть ими в воздухе, как вокруг него вьются шёлковые и бархатные ткани. Тот, у кого были такие ножницы, никогда не нуждался в одежде. – Тяжко тебе придется в дороге, – сказал мальчик принцу. – Много одежды придётся износить. Тебе ножницы нужнее, чем мне. И стал просить у старушки разрешения отдать страннику чудо-ножницы. Поблагодарил принц за подарок и снова пошёл сквозь бескрайний лес. Шёл он день и ночь, а наутро вышел к другой избушке. В ней тоже жили старушка с мальчиком. – Доброго вам дня, – говорит он им. – Не видали ли вы здесь белого медведя, короля Намджуна? – Уж не ты ли муж его? – спрашивает старуха. – Да, пробегал он тут вчера. Только так мчался, что едва ли за ним угонишься. А мальчик в это время играл на полу с кувшинчиком: какого напитка ни пожелаешь, он в нём окажется. Тот, у кого был такой кувшинчик, мог жажды не бояться. – Далеко тебе идти, нелёгок будет твой путь, – сказал мальчик принцу. – И жажда тебя адски измучит, и много чего придется вытерпеть – тебе кувшинчик нужнее. И выпросил у старушки разрешение отдать ему кувшинчик. Взял бедный Юнги подарок – и снова в дорогу сквозь ту же чащу. День, ночь – и вот уж третий домик, а в нем опять двое: старая да малой. – Доброго дня, – говорит странник. – И тебе того же, – кивает старушка. – Не видали ли вы здесь белого медведя, короля Намджуна? – А, так это ты его потерял... Вчера вечером он промелькнул – только его и видели. Не вернуть тебе его. Сидевший неподалеку мальчик игрался со скатертью. Скажешь ей: «Расстели-ка, скатерть, вкусных кушаний, да так, чтоб целый край мог бы наесться», – и появиться еда! Хозяин такого чуда может голода не бояться. – Долго тебе придётся еще идти, а в дальней дороге голод – плохой помощник. Тебе скатерть намного нужнее, чем мне. Уговорил мальчик старушку расстаться со скатертью. Сказал принц «Спасибо» и пошёл со двора в темный лес. Долго, долго брёл, день сменялся ночью, а наутро вышел он к угрюмой горе — гладкая, как стена была гора, а высока и широка настолько, что и пары глаз не хватит, чтобы край увидеть. У подножия стояла хижина, и как только вошёл в неё Юнги, сразу спросил, не пробегал ли здесь его любимый. – Три дня, как перемахнул через гору, – отвечала хозяйка хижины. – Только тому, кто летать не умеет, на другую сторону вслед за ним не перебраться. А хижина-то полным-полна маленьких ребятишек, и все лезут к матери, за фартук дергают, – кушать просят. Поставила хозяйка на очаг чугунок и доверху насыпала в него круглых камешков. Королевский сын удивился – для чего это? А женщина ему в ответ говорит, мол, так они бедны, что ни еды у них нет, ни одёжи. И до того ей тяжко слушать, как плачут дети и кушать требуют, что насыплет она в чугунок камней и успокаивает ребят – потерпите, мол, скоро яблочки приготовятся. Авось, пока ждать будут, хоть минутку помолчат. Принц, недолго думая, вытащил чудо-скатерть да кувшинчик, накормил всех, напоил, а когда детки досыта наелись и развеселились, скроил им волшебными ножницами одежду. Поблагодарила его хозяйка: – Стыд мне будет и позор, если оставлю тебя без помощи, раз ты так добр ко мне и к моим детям. Помогу-ка я тебе через гору перебраться. Мой муж – искусный кузнец; не волнуйся, дождись его прихода. Уж я его упрошу сковать тебе когти на руки и на ноги – на них и вскарабкаешься на гору. Пришёл кузнец и тут же взялся за работу. На следующее утро когти были готовы. Не медля ни минуты, принц поблагодарил всех и бросился в горы. День и ночь, цепляясь стальными когтями за камень, лез он. Порой он так уставал, что руки не мог поднять, но, соскальзывая вниз, вновь вскарабкаться пытался. Наконец забрался он на гору – перед ним расстилались поля и луга, такие большие и ровные, что принц невольно ахнул: он и подумать не мог, что такие бывают. Чуть поодаль виднелся замок, где суетилось множество рабочих людей – точно как муравьи в муравейнике. – Куда это все спешат? – стал расспрашивать принц встречных. А ему отвечали, что в замке живёт колдунья, зачаровала она короля Намджуна, и через три дня должна была состояться их свадьба – к ней то и готовятся все. – А нельзя ли поговорить с этой колдуньей? – спрашивал вновь Юнги. – Нет! Ты что! Никак нельзя, – отвечали ему. Тогда он решил пойти по другому пути: уселся он под одним из оконцев замка и давай щелкать ножницами. Тут же вокруг него стали летать и виться в воздухе шёлк да бархат. Увидала колдунья и захотела себе чудо-ножницы. Думала купить их у Юнги. Сколько, мол, ни шьют портные – все равно одежды на всех не хватает! Юнги сделал задумчивый вид и посмотрел на колдунью. – Продать-то я могу, только вот деньгами я не беру. И поставил принц условие: она получит чудо-ножницы, если позволит страннику провести ночь со своим возлюбленным. Колдунья на это охотно согласилась, прибавив лишь, что сама его уложит спать и сама разбудит. А вечером напоила короля-медведя сонным зельем – так он и не проснулся, как ни звал его принц, как ни плакал. На следующий день уселся Юнги вновь под тем же окошком и принялся забавляться с кувшинчиком. Полились из горлышка вино да пиво, словно вода из источника, а кувшинчик все не пустел. Колдунья опять позарилась на чудо. Сколько ни варят пива, сколько вина ни делают – все не хватает! Слишком многих напоить надобно. Согласился принц отдать ей кувшин за ту же плату. И вновь все повторилось: напоённый сонным зельем, Намджун не услышал ни плача, ни крика. Однако в этот раз мимо комнаты проходила одна из служанок. Догадалась она, что к чему, и наутро предупредила короля-медведя о том, что ночью придет его суженый и освободит его. И со скатертью было то же, что и с ножницами, что и с кувшином: в полдень развернул её принц под окошком злой колдуньи, приговаривая: « Расстели-ка, скатерть, вкусных кушаний, да так, чтоб целый край мог бы наесться», – и в ту же минуту на скатерти появилась трапеза, которой бы хватило и сотне приглашённых. Но Юнги уселся за обед один. Захотела колдунья и скатерть. – Сколько ни парят, сколько ни варят – все не хватает! Слишком многих угощать придется. И условились они опять, что хозяину скатерти будет разрешено ночь провести с колдуньим женихом, если колдунья сама того спать уложит, а за это станет она владелицей скатерти. Когда Намджун лёг, принесла ему злодейка сонное зелье; но он начеку был и только притворился, что выпил и заснул. Не очень-то она ему поверила, поэтому достала она иголку и уколола со всей силы, чтобы проверить, глубок ли его сон. Сжимая зубы, он стерпел и виду не показал, и принцу было разрешено войти в его покои. Наконец все наладилось – оставалось только расквитаться с злостной колдуньей! Король-медведь тихонько подговорил слуг повредить мост, по которому должна было проезжать свадебная процессия: по обычаю невеста всегда ехала первой. Стал мост для неё ловушкой смерти; попались и её подружки – злые волшебницы. А Намджун и Юнги с гостями вернулись в замок целыми и невредимыми, забрали все золото и серебро, что смогли увезти, и поехали домой справлять настоящую свадьбу! По дороге король Намджун забрал тех мальчишек, что помогали принцу в дороге: тут Юнги и понял, зачем он детей у него забирал и чужим людям отдавал, – чтобы помогли сынишки принцу его освободить. И была свадьба, такая весёлая и настолько шумная, что и словами не опишешь!