My Sweet Prince

Обычно она приходит под вечер. На закате. Открывает дверь своим ключом, и когда она ее закрывает, я слышу тихий щелчок. Но по скрипящему паркету моя Немезида ступает бесшумно, словно не знает, что я ее уже раскрыл. Она подкрадывается сзади и закрывает глаза своими маленькими ладошками. Ее руки ледяные, как у трупа. Она стоит позади меня на цыпочках и прижимается всем телом. Ей не хватает роста и приходится немного тянутся. Ее острый подбородок утыкается мне в плечо. Тошнота поднимается откуда-то снизу и рот наполняется желчью. Не важно, что у меня во рту с утра не было ни крошки. Чтобы отвлечься от мерзкого чувства всматриваюсь в темноту у себя под веками. Кажется, мир кружится по какой-то странной орбите, центром, гаснущей звездой которой являюсь я. Пол куда-то уплывает из-под ног, и я падаю на колени, едва не задев лбом подоконник. Теперь вместо того чтобы поэтично смотреть на закат, мое лицо упирается в батареи. Они пахнут пылью и приятно холодят лоб. На несколько секунд становится легче. Агния* заливисто смеется и убирает руки с моих глаз. Я слышу ее тихие шажки, то как она кружится по комнате. Ее смех набатом отдается в висках, и тошнота подступает снова. Не выдержав бегу в ванну. Я обнимаю унитаз словно любовницу, пока мое тело сотрясают сухие спазмы. Возвращаясь в комнату, специально не смотрю на нее и сажусь прямо на пол у дивана. Обнимаю руками колени и прячу в них лицо. Но я знаю, что она смотрит. Изучает, склонив голову набок и не моргая, как рептилия. Она никогда не моргает. Я слышу шелест ее платья, когда она опускается передо мной на колени, чувствую мягкость подола своими босыми пальцами. Она мягко берет мое лицо в ладони и шепчет: - Ну же, посмотри на меня, мой принц. И я подчиняюсь. Я смотрю на ее лицо, на ее тонкие губы и маленький, но какой-то острый нос, на большие прозрачно-голубые глаза в обрамлении рыжих ресниц, на ее вертикальные, кошачьи зрачки. Она улыбается, демонстрируя ровный ряд треугольных, жемчужно-белых зубов. Бретелька ее белого платья спадает с острого плечика, и она тянется ее поправить. Поправив, встает и протягивает руку мне, помогая подняться, и я не отвергаю ее помощь. Стоя напротив она капризно поводит своими плечиками и надувает губки. Агния болезненно худая и у нее слишком белая кожа. По этой коже рассыпаны кажущиеся черными пятнышки веснушек, а вены просвечиваются слишком сильно. Она нервно одергивает платье, словно надеется, что я е замечу старых капель крови у самого края юбки. Ее рыжие волосы, подсвеченные закатным солнцем, кажутся языками пламени. Вот только огонь пожирает не ее, а меня. Я перегораю. - Ты больше не хочешь играть со мной? Я придумала столько всего интересного. На ее лице расцветает обида, а я понимаю, что не могу видеть правым глазом. Это невероятно пугает. Я оседаю на диван и вспоминаю ее игры. «Танцуй» - кричит Агния, и я падаю на пол, извиваясь в судорогах. «Давай посмотрим фотографии»- предлагает она, и я забываю людей на них изображенных. А иногда она просто садится рядом или мне на колени и нашептывает на ухо о том, что уже никогда не суждено случится. О любимой девушке, которую я никогда не встречу, о детях, которые никогда не родятся и уютном доме, на который никогда не заработаю. И это хуже всего. «Только я, только я, никого больше до самого конца, мой милый принц». Я прятался от нее, убегал, пытался убить. Она находила, догоняла, а нож проходил сквозь ее тело не встречая никакой преграды. Ее тонкие руки подобно щупальцам оплетали меня, и она просила своим тихим голосом: « Прими меня, не бойся». От ее рук расходились волны обжигающей каждый нерв боли. Я представлял себя спичкой – сначала загорается голова, а потом дотлевает все остальное. Этого невозможно не боятся. Агния - воплощенная мечта мазохиста. Идеал любого маньяка. От нее уже не спасают ни обычные обезболивающие, ни даже морфин. Инъекции теперь лишь заставляют ее перестать прикасаться ко мне, но не уйти. В такие моменты сознание затуманено и она, обиженно пожимая губы, начинала сквозь зубы проговаривать чеканя слова: - А знаешь, тебя, скорее всего, парализует. Никто не знает, что ты болен, а значит, никто не поможет. Ты умрешь, мучаясь жаждой и голодом, не способный связанно мыслить. Хотя, ты, наверное, ослепнешь раньше. Тогда тебе придется обратиться за помощью. Положат в больницу и тогда уж точно соберут толпу плакальщиц… Я затыкал уши бусинками наушников, но и тогда злой голос Агнии прорывался сквозь слова исполнителей. - Не хочу.- Выплывая из воспоминаний я, наконец, отвечаю. – Просто уйди, умоляю, уйди. Агния улыбается и лишь качает головой. Алое пламя вокруг ее головы колышется - Мой принц, ты ведь знаешь – я не могу уйти, - она тянется ко мне и стучит костяшкой указательного пальца по моему виску, - я у тебя вот здесь. И самое страшное в том, что я это знаю. Я знал это с самого начала, с того момента как она впервые оказалась в моей маленькой обшарпанной квартирке. Врач говорил, что это возможно. Резко становится душно, хочется пить. Коридор до кухни кажется непреодолимым препятствием, и я иду в ванну. Сгустившийся было воздух, вновь становится нормальным, когда я сую голову под кран с ледяной водой. Не хочется смотреть в зеркало, я знаю, что не увижу там ничего хорошего. Но все равно смотрю в зеркальную дверцу маленького шкафчика. Сморю одним глазом. Темные волосы отросшей челки липнут ко лбу, придавая коже еще более землистый оттенок. Искусанные до крови губы, глубоко запавшие, поблекшие глаза, щетина. Злой шарж на меня прежнего. Я бью кулаком по собственной грустной роже. Это только в кино зеркало рассыпается на осколки. Сейчас же оно лишь покрывается паутиной трещин, искажая изображение. На надломленной картинке губ остается кровавый отпечаток моего разбитого кулака. Дверца шкафчика натужено скрипит и приглашающее приоткрывается, является бутылочку с заветным зельем. Я беру морфин. Чистых шприцов уже не осталось, но теперь мне этого и не нужно. На краю раковины лежит недавно использованный. Прихватываю его и иду на кухню. Агния смотрит на меня своими льдистыми глазами укоряющее, пока я набираю скорую. Естественно меня начинают отговаривать, когда я, продиктовав адрес, объясняю ситуацию, но я бросаю трубку. Времени не много. Я набираю полный шприц. Не выдержав, Агния бросается передо мной на колени. - Не делай этого! Нам ведь было так весело вместе! Ты не можешь меня оставить. Мой личный демон хватает меня за руки, и я попадаю в вену лишь с третьего раза. Но это уже не важно. По искаженному гримасой лицу Агнии текут слезы. Ее игрушка уходит, а она ничего не может сделать, лишь истаивает, подобно льдинке солнечным днем. Уже на грани сна я вижу другую женщину. Высокою, одетую в закрытое черное платье. Из ее темных с проседью волос, собранных в строгую прическу выбиваются пара локонов, а у карих глаз виднеются маленькие морщинки. Она улыбается мне уголками губ, а потом протягивает затянутую в перчатку руку, говоря: - Ну здравствуй, меня зовут Морт*. *Агния - «огненная» (санскрит). Созвучно латинским agonia( собственно агония) и angustia(мучение) *Морт – искаженное morte(лат.) – смерть