Ты будешь сиять

      Капля крови упала на покрытый пылью пол, эхом отразившись от стен и прогрохотав, словно удар колокола, в ушах девушки. Копна длинных тёмных волос, сейчас больше похожих на паклю, слегка дернулась, будто отреагировав на этот звук, и обнажила худую скулу пленницы. Кровавые разводы, смешанные со слезами, застыли на юном лице.       «Чёрт бы побрал эти веревки!» - в сотый раз ругнулась девушка и в тысячный раз пошевелила затекшими руками. Вторая капля крови упала на пол.       Маленькие шелковые ленты приобрели бордово-красный оттенок. Они постепенно меняли цвет с идеально белого до кроваво-красного. Время лилось сквозь пальцы, уходя безвозвратно и необратимо. Так и тонкие ленты меняли свой оттенок, становясь темнее с каждым днём. С каждой попыткой выбраться. С каждым Его прикосновением.       Он специально не менял их. Наслаждался их цветом, рассматривая их, как бы небрежно, и, в то же время, с каким-то одному ему понятным садистским трепетом проводил пальцами по когда-то нежной шелковой ткани. И столь же небрежно и болезненно неосторожно задевал незаживающие раны на тонких запястьях, упиваясь болью своей жертвы.       После этого на Его губах всегда появлялась лукавая улыбка, и тихий шепот нарушал липкую тишину: «Ты моя, звёздочка, только моя!» И каждый раз в затуманенном болью разуме вспыхивала одна и та же мысль: я - его звёздочка. И следом всегда приходило ужасающее до кончиков пальцев осознание: одна.из.многих.       Не первая и далеко не последняя. Одна из многих. Одна из сотен или тысяч таких же молодых, наивных и доверчивых девушек. Одна из многих, кого не найдут, даже если будут искать. Одна из многих, чьи тёмные, а, может, и светлые, даже, может, рыжие волосы будут смешиваться с пылью душного чердака и потеряются где-то за городом в чёрной и пахнущей сыростью земле.       Он всегда приходил ночью. Как герой старых сказок, которыми так любят пугать маленьких детей. Выбирался из люка со скрипящими петлями, как монстр, вальяжно вылезающий из тёмного шкафа, и твёрдой походкой всегда шёл к своей жертве.       И это всегда был чердак. Не мрачный сырой подвал, покрытый плесенью и облюбованный крысами, а душный, тесный чердак с малюсеньким витражным окошком, через которое с трудом пробивался дневной свет.       Девушка вздохнула и замерла. Затекшие руки мешали мыслить, а очередная капля крови, на этот раз неспешно ползущая по ладони, неприятно щекотала кожу. Главное - не шевелиться. Слишком больно.       Спина ныла, в голове стучали тысячи маленьких молоточков, вытесняя из разума все мысли, кроме одной: Он скоро вновь придёт. И снова Его голос, холодный и отчего-то уже немного родной, будет разрывать тишину надоедливого чердака. Раз за разом. Вновь и вновь.       Капля крови, меланхолично доползшая до кончика пальца, лениво упала на пол. Девушка хрипло засмеялась.       И вместе с клокочущим звуком, вырывавшимся из груди пленницы, пришёл и другой звук. Старые петли печально скрипнули, а духота пыльного чердака была готова вобрать в себя ещё одного человека. Монстра в облике симпатичного мужчины тридцати лет.       Смех, больше похожий на карканье вороны, мгновенно стих, уступая ветвь первенства другому: сильному и манящему голосу. - Привет, звёздочка! – прошептал Он, наклоняясь к предмету своего обожания. – Ты скучала без меня? - Мне снился прекрасный сон, - подозрительно ласково ответила Она. - И какой же сон, милая? – рука маньяка скользнула по припухшей скуле девушки. - Что ты сдох, сука! – выплюнув эти слова, пленница дёрнула головой, как можно дальше отстраняясь от руки мужчины. – И что твои кишки сожрали крысы, тварь! - А ты сильная, - Он убрал руку от девушки, предоставляя ей мнимую свободу. – И тебя сложно сломать. Но теперь тебя никто и никогда не сломает, звездочка. Ты будешь сиять. Хочешь? Хочешь, ты будешь сиять? – в зелёных глазах плескалось безумие. - Что ещё? – голос девушки дрогнул.       После пробуждения зверя, имя которому «Безумие», всегда следовало что-то, о чём было страшно вспоминать. Нет, он никогда не насиловал её. Даже не принуждал к этому. Но Он всегда прикасался так, что хотелось кричать от ужаса. Что хотелось вырвать себе сердце. Или облить себя бензином и незамедлительно поджечь. Лишь бы не видеть Его. Не чувствовать Его рук на чувствительной коже, которая предательски горела огнём после каждого Его прикосновения.       И Он всегда подавлял. Подавлял в каждом Человека, отгораживая плотной стеной от всех человеческих качеств. Давил морально, растаптывая, сминая, уничтожая. Подчиняя.       Ах, как же он злился, когда понимал, что не может подчинить Её одну. И сколько времени прошло. Месяц? Два? Три? Девушка не смогла бы наверняка ответить. Она смогла бы ответить только на один вопрос… - Ты хочешь уйти отсюда? – спросил Он, задумчиво разглядывая свою жертву. - В мир иной? – горькая усмешка появилась на бледном лице, а маленькая капелька крови из трещины на губе начала медленно ползти по алебастровой коже девушки. - Нет. - лицо маньяка стало серьёзным. – Что если… Что если я отпущу тебя? Сейчас я развяжу твои руки, дам тебе приличную одежду. И ты уйдёшь. Хочешь? - Ты врёшь! – сквозь зубы зарычала жертва, чувствуя, как дверь клетки захлопывается. - Я не вру, милая. Ты хочешь уйти? – с расстановкой спросил Он. - Д-да, - отчего-то запнувшись, прошептала Она. - Там, - мужчина кивнул на одну из коробок, притаившихся в пыльном углу, - Там нужные тебе вещи. Одевайся и уходи.       Тёплые пальцы мучителя лениво скользнули по коже жертвы, заставив девушку сжаться от леденящего душу ужаса перед этим человеком. Нет, не человеком. Монстром. Но в этот раз Он только развязал ленты, кровавой массой упавшие на пол. Скрип пола под ногами. Надрывный всхлип петель чердачного люка. И наступила тишина, мурашками пройдясь по коже девушки, ошарашено смотрящей в пустоту.       Шанс. Реальный шанс. Один. Для одной.       Не хотелось задумываться о мотивах Монстра. Хотелось рискнуть. По-настоящему, а не в мыслях. Уйти. Убежать. Исчезнуть. И забыть. Забыть этот дом, этот чердак, чёртовы скрипучие петли деревянного люка и Его глаза. Стереть из памяти его руки, его взгляд, его дыхание. И всё, что Он делал с ней.       Словно ребенок, делающий свои первые шажки, она добралась до заветной коробки. Выудив оттуда длинный кардиган, с успехом скрывающий её израненные руки, и потертые джинсы, она впервые за долгое время почувствовала запах. Запах Свободы, которая была совсем рядом. Стоило только протянуть руку. Но рука будто вязла в неописуемо густой и липкой субстанции.       Сбросив с себя длинную футболку, наспех одевшись и кое-как расчесав спутанные волосы, девушка медленно прошла к люку и, тихо спустившись по старой лестнице, пошла туда, где была спасительная дверь, за которой таилась такая желанная Свобода.       Монстр иногда водил свою жертву по дому. У него в запасе было много игр, в которые Он хотел поиграть…       Поэтому, дверь, за которой пряталась Свобода, была известна. И даже часто снилась, всегда сменяемая зелёными глазами маньяка. Особого рода кошмары: ты хочешь убежать, но не двигаешься. Машешь руками, ногами, кричишь, что есть сил, но будто приросла к месту.       До дубовой двери к Свободе осталось несколько жалких шагов. А густота вокруг засасывала и тянула обратно, будто домой. Внутри росло ощущение неправильности происходящего. Ошибочности маленьких шагов на пути к Выходу.       Справа – шорох. Справа – гостиная. И Монстр, стоящий спиной. - Почему? – внезапно остановившись, девушка исподлобья взглянула на мучителя. – Почему ты решил меня отпустить? Так легко. Так просто. После всего… После всего, что было.       Голова Монстра слегка поднялась в сторону голоса. - Потому что ты будешь сиять, дорогая моя! - нараспев произнёс Он. – Если я не смог тебя сломать, то уже никто не сможет. Ты будешь сиять, звёздочка. А теперь иди. Иначе я могу передумать, - добавил он тихо. - То есть, если бы я стала… Если бы я стала твоей… - задыхаясь от негодования, прошипела девушка. - Если бы ты стала моей, - с нажимом на последнем слове подхватил он, - тогда я бы убил тебя. Но ты теперь итак моя. Ты принадлежишь мне. Не телом, девочка, нет. Твоя душа, твой разум, твои мысли, твои чувства. Это всё теперь принадлежит мне. Ты моя. И когда ты переступишь порог этого дома, ты осознаешь, что в этом огромном мире ты можешь принадлежать только мне. И никому другому, милая, никому больше, - с усмешкой закончил он, так и не повернувшись. - Сомневаюсь, - лёгкое движение плечами, пара шагов к цели…       Холодный ветер подул в лицо, чуть не сбив с ног. Лёгкие разрывались от свежести и давно забытых запахов. За спиной выросли крылья, помогающие идти вперёд. Дальше и дальше от логова Безумного Зверя.       В только мужской голос назойливо повторял в голове дурацкие слова: «Ты моя. Ты моя. Ты моя.»       Он беспокойно спал сегодня. Ворочался с боку на бок, долго не мог уснуть. Будто ощущал пустоту на чердаке, когда Она ушла. Сон сморил его немногим после полуночи. А одиночество даже во сне давило со всех сторон. Она снилась ему вновь и вновь. Вот только теперь Он не мог прикоснуться к ней. Потому что отпустил. По-настоящему отпустил. Не туда, откуда нет возврата. Отпустил в жестокий и безумный мир, готовый поглотить любого. Но не Её. Теперь Она поглотит кого угодно. Но не сломается. Никогда.       Осторожное прикосновение пустило ток по венам.       Зелёные глаза распахнулись.       Она. Словно ангел, сидела на краю кровати, склонив голову на бок и разглядывая Его спящего. - Зачем ты вернулась? – хриплым от сна голосом спросил Он. - Там нет ничего, - растерянно ответила Она. – У меня нет ни родных, ни семьи. Ни дома, где я могла бы спрятаться от тебя. От твоих рук. От твоих глаз. Я не хочу сиять там. Я хочу сиять здесь. Тёплые губы коснулись Его губ. Но Монстр не дремал. Резко схватив девушку за подбородок, Он внимательно вгляделся в Её глаза. - Ты знаешь, что дороги назад не будет, - утвердительно сказал Он. - Я и так принадлежу тебе, - робкая улыбка заиграла на лице девушки. – Мне нечего терять. Возможно, тебе есть, что терять. И, как знать, может быть, утром я проснусь и приготовлю тебе завтрак. Ведь в мире нет ничего не возможного, не правда ли? Улыбка осветила лицо Монстра. - Самая яркая, - прошептал Он, осторожно проводя большим пальцем по нижней губе девушки. – И ты будешь сиять только для меня. - Только для тебя, - прошептала жертва, идя навстречу его дыханию.       Сизый сигаретный дым поднялся к потолку. Мужчина сидел на краю кровати, сгорбившись, крутя между пальцами наполовину выкуренную сигарету. Под ногами лежало бесчисленное множество окурков, а пепел серыми бусинами лежал на дорогом белом ковре.       За окном брезжил рассвет, золотом покрывая тёмные волосы девушки. Её бледное лицо сливалось с белыми простынями, превращая Её в подобие призрака. Лишь на запястьях красные следы от шёлковых лент, недавно мучивших нежную кожу, не вписывались в общую картину раннего солнечного утра.       Монстр обернулся и бросил печальный взгляд на девушку. - Пути назад никогда нет, звёздочка, - Он, казалось, был печален и растерян. – Ни у кого из нас. Никогда.       Очередная сигарета, струйка сизого дыма. Он трёт виски, зажмуриваясь, будто от сильной мигрени. Рука тянется к прикроватному столику. Маленькая колбочка оказывается в сильных пальцах.       Одним движением руки забрасывает себе желтоватую таблетку в рот, проглатывает её, даже не запивая водой. И лицо Монстра озаряется улыбкой. Той, что присуща только настоящему человеку, которому доступен весь спектр человеческих чувств.       Медленно ложится на кровать и с нежностью обнимает спящую девушку, задев прядь Её тёмных волос, обнажая багрово-красные следы от пальцев на тонкой девичьей шее. - Спокойной ночи, звёздочка, - ласково шепчет Он Ей на ухо, а на лице Монстра сияет всё та же искренняя человеческая улыбка. – Мы будем сиять вместе.       Толпа людей идёт по своим делам. Угрюмые лица, маски на лицах вместо эмоций, безразличные взгляды.       «Вчера вечером полиция города обнаружила труп мужчины, подозревавшегося в серии убийств. Точное количество жертв пока не оглашается, но наши источники сообщают, что речь идёт не менее чем о тридцати убитых им девушках в возрасте от 20 до 25 лет. Рядом с телом подозреваемого был найден труп девушки 20 лет, личность которой устанавливается. Причиной смерти девушки стало удушение. По предварительной оценке криминалистов, мужчина умер от интоксикации неким ядовитым веществом. Следите за развитием событий…»       Толпа продолжает идти. Каждый, по своим делам. Каждый, в свою тюрьму. Каждый, в свою клетку.