Время Х пришло

Здесь, средь бетона и стекла жизнь иная без тепла, ни добра к тебе, ни зла

Луна с болью наблюдала, как планета, к которой она была привязана, постепенно гибнет от рук людей. Она до сих пор не понимала, почему Земля решился на такое отчаянное действо, как создание живых существ. Нет, некоторые были весьма привлекательны, особенно неразумные, которые жили, ели, воспроизводили себе подобных и умирали, не заботясь о смысле бытия. Но вот люди такими не были. Люди хотели добраться до сути вещей, не понимая, что мозг специально был запрограммирован на то, чтобы никогда не дать добраться до правды. Мозг виртуозно обманывал человечество, но немногие догадывались о подставе. Они выдвигали возможные версии, учитывая только некоторые факты. Луна тяжело вздохнула ещё раз, сев на камень. Девушке — а дух-покровитель спутника Земли находилась в облике девушки — не требовался воздух, как другим живым существам. Луна не могла бы даже с уверенностью сказать, что она — живое существо. Скорее лишь осколок сознания в нематериальной оболочке, которую люди бы назвали «призраком». А настоящее тело находилось под ногами в виде целого спутника, вращающегося вокруг планеты. Она повернула голову к другому ближайшему (относительно) соседу-планете — Венере. Дух-покровитель второй планеты от Солнца внешне напоминал Землю, отчего и физические, и духовные тела были во многом похожи, за исключением характера, который у Венеры был куда жёстче, что отображалось на раскалённой и ядовитой атмосфере, а также на давлении, сильнее земного в девяносто раз. Венера — и планета, и дух — были красивы, как и Земля. В чём-то Венера выглядел даже лучше третьей планеты Солнечной системы, ведь на поверхности не было людей, уничтожающих физическое тело. Первый спутник, отправленный людьми, Венера расплавил за пятьдесят семь минут. Луна кинула ещё один взгляд на Землю и прислушалась, уловив что-то, похожее на обращение собрата, но более зыбкое и с другим эмоциональным диапазоном. Земля мог обратиться к девушке в любое время, ведь сильнее всего связь была в полнолуние, а для планет не было такого понятия. Сейчас было полнолуние в Японии, если она не ошибалась. Земля больше всего чувств испытывал именно к стране Восходящего Солнца, хотя и сам не мог объяснить, почему. Может, всё дело было в том, что эта страна первая встречала отца? Япония — даже не материк. Япония — множество островов, на которые Земля мог влиять сильнее всего. Но это только закалило японцев. Поэтому именно там он создал подвид людей, которым открыл глаза на настоящий мир. Он посвятил их в великую тайну и дал силу помогать. Таких существ он называл мифическими. После великого сотворения Земля каждый народ он поселил в разных точках на континентах или океанах. Они поддерживали мир и баланс, изредка уничтожая обычных, но особо надоедливых людей. Луна знала, что это радует и успокаивает Землю, заставляет благосклоннее смотреть на тех, кто проживает на поверхности и под ней. И чтобы не чувствовать угрызения совести из-за того, что она, соседка и, частично, подчинённая, лишена удовольствия общаться с кем-либо кроме него, Земля создал ещё один вид существ, которых назвал оборотнями. Он рассказал девушке о том, что они могут ментально связываться во время полнолуния и даже призывать девушку на физическое тело планеты. Так сказать, в гости, ведь сам Земля тоже порой наведывался в такие народы, чтобы они не забывали о существовании создателя. Зов усиливался, позволяя части сознания Луны переместиться на Землю. Она открыла глаза и замерла, рассматривая тёмный лес (информация об этом мире была точная, прямо от Земли) и освещённую светом её физического тела поляну рядом с ручьём, выглядящем особенно волшебно. Около воды сидела большая чёрная пантера с ярко-голубыми глазами, которые таинственно светились в темноте. Оборотень изумлённо смотрел, не ожидая, что достанется такая честь — лично видеть покровительницу, которая показывала племени время, когда они могли беспрепятственно принимать звериное обличье. Луна с наслаждением вдохнула ночной прохладный воздух с запахом листьев, цветов и воды, в котором были ещё сотни сотен оттенков различных запахов, давая оборотню время для того, чтобы перекинуться в человека. Но тот был настолько занят разглядыванием девушки, что забыл обо всём на свете. Она видела, с каким восхищением парень смотрит на то, как небольшое свечение вокруг потухает, придавая Луне людской облик. Девушка осмотрела временное тело: миниатюрная хрупкая брюнетка с короткими волосами в белом свободном платье без лямок и босиком. — Как тебя зовут? — тихо спросила она, медленно приближаясь к оборотню. Тот взволнованно задвигал длинным хвостом, но перекинулся в человека, чтобы ответить. Он покорно склонил голову (Луна подавила смешок: парень всё равно остался на две головы, а то и больше, выше) и ответил: — Гриммджоу, госпожа. Луна с интересом принялась изучать Гриммджоу: высокий и мускулистый, с ярко-голубыми глазами и такого же цвета короткими волосами, торчащими в разные стороны, с уверенной грацией зверя следящий за ней. Он производил хорошее впечатление, как и любой оборотень. Но именно к Гриммджоу девушка почувствовала сильную симпатию. Она знала, с какой любовью Земля отнёсся к этому виду, в отличие от людей, которым он предоставил свободу эволюции. Как оказалось, зря. Мифические существа были ближе к зверям, чем к людям, хотя и последние были подвидом животных. Только люди были результатом развития исключительно млекопитающих, а вот оборотни, к примеру, были и в форме рыб. — Можешь звать меня Рукия, а не госпожа. Гриммджоу вздрогнул, когда она подошла ближе и коснулась груди прохладной ладонью в области сердца, зашедшегося ходуном от волнения. Так непривычно было касаться чего-то, особенно живого. Луна никогда не трогала кого-то из тех, кто населял Землю, но она не могла не восхититься идеальностью, с какой Земля сотворил тело Гриммджоу по своему подобию: каждая кость находилась в нужном положении, чтобы выжимать максимальную пользу, как и кровеносные сосуды, мышцы, нервы и многое другое. Она могла обнять собратьев только раз в несколько тысячелетий на собрании, которое люди называли «Парадом Планет». Последний был пару лет назад. Впереди — долгое ожидание следующего. Если ты спутник планеты, то можешь посещать друга сколько угодно, но если нет — тогда нет. Поэтому Луна встречалась с Землёй, но не могла сделать то же самое с Сатурном — мрачным братом-гигантом (сравнивая физические параметры планет, можно было прийти к выводу, что Сатурн — третий в системе после Солнца и Юпитера). — Привет, Рукия. Девушка медленно обернулась и, радостно взвизгнув, повисла на внезапно объявившемся рыжеволосом парне. Он тепло улыбнулся, понимая, какие чувства обуревают Луну, и обнял Рукию в ответ, прикрыв глаза от наслаждения. — Куросаки, что ты тут делаешь? — напряжённо спросил Гриммджоу, сжимая кулаки в бессильной ярости: в институте вечный соперник тоже вырывал славу из рук оборотня, хоть и не всегда. Это било по самолюбию, отчего они часто дрались. К тому же, Куросаки не знал, кто он. И даже если и знал каким-то невероятным способом, то не догадывался, почему Гриммджоу нарушает правила поселения, обучаясь у людей, а не у собратьев. Как Ичиго сюда попал, тоже осталось открытым вопросом. Рыжеволосый парень повернул голову, показывая, что вопрос услышан. Глаза сверкали янтарно-карим цветом, и Гриммджоу внезапно понял, что он — необычный человек. Может, полукровка или даже мифическое существо. Ведь не мог обычный юноша спокойно обнимать дух Луны так, будто они старые знакомые. — Ты же понимаешь, что Рукия — Луна? — спросил Куросаки, отпуская девушку и с тоской глядя в чужие глаза, похожие на Космос, который он мог наблюдать только ночью, потому что днём всё искажала атмосфера. Гриммджоу серьёзно кивнул и напрягся, ожидая новую сокрушительную информацию. — А ты — оборотень, вид мифического существа, которому благоволят сразу два духа Космоса, — глаза слушающего распахнулись в удивлении: откуда он знает так много? Ведь всё, о чём рыжеволосый юноша толковал, было правдой, которую каждый оборотень ревностно охранял, чтобы она не попала к людям. Оборотни были благословлены Землёй и Луной. Земля дала возможность жить в человеческом облике, а Луна — в зверином, что давало защиту, какой не было у большей части человечества: оборотни не болели, насильственно полученные раны заживали в мгновение ока, природа давала специально созданные места для лучшего обитания. Взамен требовалось лишь почитать покровителей и сводить к минимуму различный вред земле и сородичам, а в полнолуние — отдавать дань Луне. Каждый оборотень такой день проводил в одиночестве, взывая к госпоже и благодаря за всё. В поселении также был особый представитель, которого звали «Благословлённым», потому что он однажды встретил Землю. Оборотень не рассказал никаких подробностей встречи, но все чувствовали, что это — не ложь. Зангетсу — так звали мужчину — привёл ещё одно неоспоримое доказательство. Уходил он пятидесятилетним, уставшим от жизни мужчиной, а вернулся — пятнадцатилетним подростком со светло-голубыми глазами и новым именем, которым оборотня нарёк покровитель — Тенса Зангетсу. Втайне многие завидовали Тенса Зангетсу и надеялись найти Землю или Луну, но не ради славы, молодости и нового имени. Сама мысль о том, что ты можешь находиться рядом с создателем, вводила в священный трепет. — Тот, кого ты знаешь под именем Куросаки Ичиго, — продолжила Рукия, обратив тем самым внимание на себя, — не человек, но и не существо. Он тот, кого вы зовёте своим создателем и покровителем — Земля. Гриммджоу так и сел, где стоял. Колени подогнулись сами собой, когда он вспомнил, сколько раз оскорблял и сражался с тем, кто сотворил всё здесь. Ичиго лукаво улыбнулся, увидев, как побледнело лицо Джаггерджака. — Не нужно бояться, — мягко заметил он. — Ты помог мне не только скоротать время, но и показал, что не все люди отвратительны. Что они могут быть похожими на оборотней, как Улькиорра Шиффер. Что многим не чужды сострадание и участие, как Орихиме Иноуе. Что они могут заботиться о слабых, а не насмехаться, как Неллиэл Ту-Одершванк. Теперь я принял окончательное решение, — Земля вмиг стал серьёзным, нахмурив брови. — Отныне оборотни смогут дать благословение достойным людям, очистив человека от всех пороков и дав другую ипостась. Я даю тебе сто лет, Гриммджоу, на то, чтобы рассказать остальным оборотням и подобным. Те, кого вы благословите и их потомки, будут жить. Те же, что нет, будут уничтожены, — Куросаки прикрыл глаза. — Жаль, но я не могу больше здесь оставаться, раз моя сущность открыта даже одному. Сто лет, Гриммджоу. У тебя есть всего век. — Подожди, Куросаки! — крикнул парень, заметив, что Земля собирается вернуться к физическому телу, вернув осколок сознания на место. Привычка звать Ичиго по фамилии плотно застряла на подкорке подсознания. Рыжеволосый юноша обернулся, ожидая продолжения. — Даже оборотни не живут так долго! Я не смогу прожить сто лет, как бы ни хотел! Ичиго расплылся в улыбке и засветился (в прямом смысле): — Сможешь. Тебе даже не понадобиться моё благословение, как Зангетсу. Ещё увидимся, Гриммджоу, Рукия, — он хитро сверкнул глазами девушке и, кивнув на прощание, исчез. — И что это значит? — буркнул Джаггерджак, встав с травы, покрывшейся холодной ночной росой. Следующий день обещал быть солнечным и тёплым. — Почему дух Земли такой странный? Где мне искать бессмертие? — Оно само найдёт тебя. Уже нашло. Рукия привстала на цыпочки, ухватившись за крепкие плечи Гриммджоу, чтобы тот немного склонился, и поцеловала парня в губы. Оборотень замер на месте, не веря в такое счастье. В уголках глаз появились полоски бирюзового цвета. Он чувствовал, что что-то изменилось и в зверином обличье, но не торопился перекидываться. Девушка засветилась серебристым, в отличие от Ичиго, который и выглядел, и сверкал, как маленькое солнышко. Он сжал девичью руку в широкой ладони, не желая отпускать. Рукия мягко отстранилась и прошептала: — Мы ещё увидимся. Жди меня, Гриммджоу. Я буду наблюдать за тобой. Всегда. Луна вернулась на законное место. Она тоскливо посмотрела на главу системы — Солнце. Огненный шар издалека подмигивал, словно напоминая о том, какой странный покровитель достался звезде, при каждой встрече кричащий о том, что она — ненаглядная третья дочурка. Две остальные дочери Солнца тоже были покровителями звёзд, как и отец, но не в этой системе, поэтому он не видел девочек почти с рождения. Солнце мог только издалека наблюдать за тем, как они дарят дальний свет, как и он — им. Тоска поедала сердце, из-за чего звезда медленно гаснула. Солнце был рад хотя бы тому, что наследник-первенец находится под родительским крылом, в системе, где он — главная звезда, хоть он и стал духом планеты, а не звезды, как думал отец. Но то, что он создал различную живность на физическом теле, вводило Солнце в недоумение: зачем, если большая часть населения не то, что не знает о существовании покровителя, но и не уважают планету, на которой живут? Так что он дал обещание: когда потухнет и эта звезда (он был раньше духом многих звёзд, выгоревших и взорвавшихся), он наведается к сыну и уничтожит всех, кто не почитает Землю достойно. Оставалось лишь набраться терпения на всего-то пару-тройку триллионов лет. Но для того, кто сменил уже более десятка звёзд — это пустяк. Гриммджоу тоскливо смотрел на Луну, с нетерпением ожидая встречи с той, кого он ценил больше жизни. Шёл сотый год с того дня, как она дала благословение, проявившееся в бессмертии и белых костяных пластинах, которые покрывали тело в звериной ипостаси. Таким своеобразным образом Луна защитила Джаггерджака ещё и от различных ранений. Улькиорра подошёл к тоскующему парню, свесившему обе ноги с крутого склона, на котором собрались все оборотни, благословлённые и их потомки, и положил одну руку на плечо, безмолвно говоря: «Осталось совсем немного». Атмосфера внезапно исказила цвет Луны, засиявшей красным. Земля под ногами содрогнулась, проснулись сразу все вулканы, извергая лаву, стремительно стали таять ледники, закрутились смертельные тайфуны и поднялись гигантские цунами. Мир снова перестраивался. Время Х пришло. Ичиго одобрительно кивнул Гриммджоу, ведя выживших. Рукия пристроилась рядом. Глаза у девушки сверкали, когда она улыбнулась парню. Тенса Зангетсу рванул к Куросаки и порывисто обнял, как старшего брата. Тот не стал мешать. Лишь звонко рассмеялся и растрепал волнистые волосы подростка, не изменившегося ни на день за век. У оборотня было такое чистое сердце, что Земля даже частично завидовал. Мифические существа радовались: покровители и создатели вели к новому миру. Оставалось надеяться, что он будет лучше и что Время Х не наступит снова. — Идём, Гриммджоу.