Здравствуй

Здравствуй. Я письма писать не умею, мертвенно-бледные пальцы дрожат, вьётся внутри Недорубленным Змеем в алых, как зарево, шрамах душа. Рвётся куда-то, за грань мирозданья, может, к тебе, упиваясь тоской, к самому чистому Света созданью, павшему жертвой отплаты людской. Пусть надо мной развевается знамя, что никогда не придётся родным, к сердцу прижав твою светлую память, песней баюкаю в свете луны. Знаю, вы будете очень похожи: смольные пряди, фигура-лоза, а от меня - снежно-белая кожа и синева в непокорных глазах. Нашему сыну придётся непросто, миру его будет трудно понять, но в этих жилах струится упорство, он совладает со всем без меня. Я ведь жива лишь для внешнего мира, пусть был невидим негромкий финал, смерть забрала нас обоих, Рамиро, только об этом никто не узнал.