Новый виток

Стайлз, кажется, понимает, зачем Айзеку нужны были дебильные шарфы даже летом («сейчас даже не зима»), и мысленно извиняется перед ним за то, что был таким говнюком, тыкая его носом в больное место. Стайлз остается совершенно один. Со своим недоверием и подозрительными взглядами ко всем вокруг, с кровью гребанной химеры, угрожающей ему, а главное — отцу, на руках и собственным предательством по отношению к жизненным идеям лучшего друга, почти брата. Стайлз покупает в магазине первый попавшийся несуразный длинный шарф и обматывает разодранное от громких криков по ночам горло. Поначалу мягкая тряпка приносит некий дискомфорт, но в скором времени Стайлзу кажется, что он родился с ней на шее — так идеально обволакивает, как вторая кожа. Вместе с шарфом в его жизни происходят и другие изменения — он прекращает общение с друзьями, зарывается носом в тряпку на шее и игнорирует голос Лидии. Отмахивается от Малии, желающей поговорить, и просто сбегает от нее на поле для лакросса. Шарф спасает не только от будней, но и от холода, и Стайлз прячет в нем не только покрасневший нос, но и продрогшие насквозь пальцы. — Слышал, ты больше не в стае. Вздрагивает и шарахается в сторону от голоса Дерека, как от чумы, а пальцы зудят от желания перекреститься — крепче впивается в мягкие тканевые складки, чтобы не сделать что-то подобное. Уверен, что Дерек все-таки исполнит свою угрозу и перегрызет его горло зубами, портя так полюбившийся ему шарф. — Иди куда шел, — бросает, отворачиваясь, и не дожидается реакции, встает сам, уходя с поля на парковку. Больше по привычке — слишком поздно вспоминает, что и джипа в новой жизни больше нет. Замирает и натягивает шарф до половины лица, злобно скалясь в тряпку. — Я и пришел туда, куда шел, — раздается за спиной, и Стайлз поворачивается, чтобы недоверчиво выглянуть из-под щекочущего щеки края. — Поле в другой стороне, мудак, — огрызается специально, нарываясь, мысленно описывает широкий полукруг, обходя Дерека стороной. Не успевает сделать и шага, как его хватают за шкирку, подтаскивая к себе и разворачивая лицом. Стайлз позволяет только потому, что ему абсолютно насрать на происходящее. Смотрит волком в действительно волчьи глаза и пыхтит, раздувая ноздри и складывая руки на груди. — Прокатимся, — говорит Дерек, но Стайлзу слышится плохо скрываемый приказной тон. Выпускает из рук свою цель, разворачивается и идет к припаркованной камаро, полностью уверенный в том, что тот последует за ним. Стайлз следует просто потому, что в нем просыпается что-то похоже на интерес, но он не уверен в этом до конца. Не отрывает взгляда от окна и налипших на него с той стороны темно-коричневых капель грязи, которые напоминают ему собственные родинки, которые все еще противны ему самому — жаль, что нельзя полностью обмотаться в шарф, спрятав и их. Так же молча поднимаются в лофт, Дерек скрывается на втором этаже, а Стайлз усаживается в кресло и прикрывает от усталости глаза. Подпрыгивает на месте, когда Дерек бросает на стол рядом увесистую книгу в твердой обложке, и выжидающе смотрит на волка. — Нужна твоя помощь, — коротко поясняет Дерек, угрожающе нависая над ним. Стайлз безумно улыбается в ответ, выдыхая свое коронное и недоверчивое «ха!», а потом просто встает и идет к двери. Знали, проходили, ебитесь сами. Второй раз позволяет протащить себя за шкирку и опустить в кресло. — Меньше выебывайся, больше делай, — говорит Дерек и уходит в так называемую кухню ставить чайник. Стайлз думает о том, не послать ли его нахер вслух, заебавшись посылать мысленно, а потом просто показывает средний палец тому в спину и собирается съебаться прежде, чем его приговорят к пожизненным общественным работам. Привстает и снова садится, слыша звонкое и растянутое «Стайлззз», создает шарфом новый виток, идеально ложащийся на шею, и берет книгу в руки, открывая сразу на середине. Отхлебывает из невесть откуда взявшейся кружки теплый чай и помечает что-то в книге таким же способом обнаруженным в руках синим маркером. Алиса, блять, в стране чудес, ей-богу. Усмехается в шарф, проглатывая строчку за строчкой. *** Дерек против воли приобщает Стайлза к делам стаи Скотта, причем сам Дерек до сих пор является омегой. Стайлзу не понятно, почему на этом настаивает волк и почему участвует во всем этом сам. Спросить напрямую не поворачивается язык, а сам Дерек не торопится объяснять хоть что-либо. Поэтому он снова забивает на все это огромный хер и остается дома, ссылаясь на жуткую боль в горле — и ведь даже не врет, просто та совсем иного рода. Дерек появляется примерно во столько же, во сколько, по идее, должны закончиться у него уроки. Стайлз пытается оправдаться и как-то уж совсем отчаянно пищит, когда волк тянет его за конец шарфа к себе. — Дай посмотрю, — говорит Дерек, пытаясь разжать судорожно вцепившиеся пальцы в тряпку. А у Стайлза страх в глазах, будто бы враг пытается снять с него броню, чтобы воткнуть оружие поглубже и провернуть вкруговую, разрывая плоть изнутри. — Дерек, съеби, — пытается оттолкнуть его от себя, но получается плохо, потому что нужно еще удерживать на шее шарф. — По-хорошему, блять, прошу, просто съеби. Ясно тебе? — кричит в голос, срываясь. Дерек подтягивает его за концы уже поношенной тряпки и впивается в губы злым поцелуем, затыкая поток грязных ругательств. Стайлз застывает, а потом начинает отвечать. И ему приходится сделать выбор — продолжать держаться за шарф или же вцепиться в Дерека, потому что ему кажется, что он сейчас упадет от головокружения и ласкающего его языка во рту. Стайлз крепко зажмуривает глаза и выпускает ткань из пальцев, лишаясь тепла, но обретая его снова, как только они ложатся на предплечья волка. Ткань тоже теплая и приятно ласкающая кожу, в ней тоже можно зарыться, прячась от всех невзгод. *** Стайлз с каждым днем заматывается в тепло своего волка, а Дерек каждый раз новыми витками наслаивает на него свою любовь. Стайлз все еще остается со своим недоверием и подозрительными взглядами ко всем вокруг, с кровью гребанной химеры на руках и собственным предательством по отношению к жизненным идеям лучшего друга. Но уже не один.