Sex for Breakfast

Я просыпаюсь от того, что солнечный луч проникший в комнату скользнул и задержался на моих веках. Открываю глаза. Новый день прогоняет ночной туман и по небу разлиты все оттенки оранжевого. Любимый цвет моего любимого. Его нет рядом со мной в постели, но я слышу шум на кухне. Улыбаюсь. В этом весь Пит. Даже в свой выходной он не залеживается в кровати, а встает рано чтобы приготовить нам завтрак. Постель измята, в воздухе все еще витает аромат секса. Мы с Питом уже несколько месяцев спим вместе. Точнее почти не спим. С тех пор как я познала близость с этим парнем, у меня в который раз в моей жизни сорвало крышу. Если те чувства, что я испытывала, целуясь с ним на пляже во время Квартальной бойни, мне казались голодом, то сейчас я постоянно нахожусь в состоянии острого недоедания. Пит в приятном шоке от моей ненасытности. Он в шутку называет меня нимфоманкой. «Питфоманка» поправляю я его. И это не шутка. Я же готова вообще не вылезать сутками из постели и не могу смириться с тем, что Питу нужно работать в пекарне. Как раньше я жила без всего этого? Мы прилежно изучаем друг друга. Я не устаю придумывать новые ловушки для моего любимого: в душе, на полу возле камина, на лестнице, в моей гардеробной среди вороха капитолийских платьев. План созревает мгновенно. Я улыбаюсь своим мыслям, быстро принимаю душ, накидываю легкий халат и спускаюсь на кухню. ***** Пит вытирает руки полотенцем. Проводит тканью по длинным пальцам, сушит ладони. Ладони широкие, слегка мозолистые. Тесто лежит перед ним на столе. Белое, пышное, упругое. Похоже на завтрак будут мои любимые сырные булочки. Упругие мышцы перекатываются под рукавами его футболки, облачка муки танцуют вокруг рук, пока он месит тесто. Кусочек теста прилетевший ниоткуда выводит меня из раздумий. Хм, похоже кто-то хочет поиграть. Что ж пока игра идет по моим правилам. Достаю из холодильника лесную землянику, которую собрала вчера и чашку с густыми сливками. Пока Пит ставит противень с булочками в печь, незаметно прячу от него пакет с сахаром. — Китнисс, ты не видела сахар? Он был где-то здесь. — Нет, — отвечаю с самым невинным видом. — Придется принести из кладовки. Как только Пит скрывается в коридоре, я скидываю халат. Трусиков на мне уже нет. Ложусь на стол, до сих пор еще покрытый остатками муки, попутно прихватив с собой горсть земляники и чашку со сливками. Поплотнее сжимаю бедра и рассыпаю землянику на живот и впадинку между ног. Набираю немного сливок из чашки и рисую пальцем узоры на своей груди. Соски мгновенно твердеют, я чувствую холодок от сливок, а внизу живота возникает теплое волнующее чувство. Я слышу шаги Пита у двери и в следующую минуту что-то с шумом падает на пол. Судя по звуку это пакет с сахаром. Я ухмыляюсь, когда представляю себе лицо Пита при виде открывшейся ему картины. — Т-ты закрыла вчера дверь на ключ, — охрипшим голосом спрашивает Пит. — Конечно, — мурлычу я. Пит уже стоит у стола и в восхищении смотрит на меня. Я не смущаюсь его взгляда, но влажность между моих ног говорит сама за себя. — Я хотел бы нарисовать тебя такой, — выдыхает Пит. — Непременно, только давай в другой раз, - а про себя думаю, что больше не выдержу этой сладкой пытки.  — Но ты можешь нарисовать что-нибудь на мне, — предлагаю я. — С удовольствием, — отзывается он. Пит берет сливки и что-то рисует на мне легкими отрывистыми движениями. От холодных сливок и его прикосновений по всему телу бегут мурашки. — Ты не представляешь, как давно я об этом мечтал, — говорит Пит. — Мечтал о чем? — Что буду вот так рисовать на тебе, на твоей нежной коже. — Ну, кожа у меня не такая уж и нежная, а эти шрамы… Пит не дает мне закончить: — Ты прекрасна, и я люблю тебя такой какая ты есть. Угадай, что я нарисовал. — Хм, дай подумать, человечка? — Нет, — улыбается он. — Животное? — Не угадала. Ну же, Китнисс, это легко. — Растение? — Да, — в его глазах смешинки. — Одуванчик! — торжествую я. — Ага. И сейчас я на него подую и он улетит. Пит дует мне на живот, и приятный холод заставляет мое тело сладко содрогнуться, а потом он начинает слизывать языком шапочку одуванчика. Движения его горячего языка бросают меня в дрожь. Закончив с одуванчиком, Пит бормочет:  — А теперь десерт. Он собирает губами землянику с моих бедер и впадинки между ног. Я знаю, что может последовать дальше, но прямо сейчас мне безумно хочется поцеловать Пита и ощутить во рту вкус его языка. Я тяну парня вверх, приподнимаюсь и сажусь на стол. Пит возбужден не меньше меня и тяжело дышит. Он до сих пор в футболке и я стягиваю ее с него. Золотистые волосы на его груди сияют в лучах восходящего солнца, которое подглядывает за нами в окно. Я глажу тело любимого руками, пальцы вздрагивают, касаясь шрамов от пыток и ожогов. Стараюсь не думать о плохом. Пит упирается руками в стол по обе стороны от моих бедер. Мы тянемся к друг другу за поцелуем. Когда соприкасаются наши губы и встречаются языки, я чувствую свежий вкус лесной земляники. Обнимаю любимого за шею, прижимаюсь плотнее, растворяюсь в горячих руках и от соприкосновения с его кожей сама пылаю огнем. Пит покрывает мою шею мелкими поцелуями, посасывает мочку уха, проводит языком по ключицам и спускается к груди. Он втягивает в рот вершинку соска, порхает по ней кончиком языка, слегка прикусывает зубами. Я выгибаю спину и стону от предвкушения. Пит не торопится. Он легонько толкает меня спиной на стол и начинает гладить и мять мою грудь руками. - Боже, вот что значит хороший пекарь, — только и могу я простонать. Он чередует мягкие и жесткие захваты, катает между пальцами горошину соска. Затем Пит вновь спускается губами к моему животу, зарывается носом в волоски между бедер. Я чуть не плачу от нетерпения. Наконец, он разводит мои ноги и закидывает их к себе на плечи. Я совершенно открыта перед ним и мне нравится это ощущение. Пит раскрывает рукой мои интимные складки и ныряет пальцами во влажное лоно. Его язык находит чувствительный бугорок над входом во влагалище и начинает нарезать круги вокруг него. Мое тело отвечает на ласки любимого, бедра подаются навстречу, вдоль позвонков будто искрят сотни электрических разрядов. Я не стесняюсь и кухню оглашают мои вскрики и стоны. Руками зарываюсь в волосы Пита и притягиваю его к себе еще ближе. - Ты такая вкусная, — шепчет Пит и продолжает вылизывать меня. И мне надо совсем немного времени чтобы достичь пика, меня охватывает дрожь, потом я замираю и мир расцветает яркими всполохами моего удовольствия. Несколько волн оргазма заставляют сокращаться все мое тело, Пит не отрывается от меня и жадно вбирает влагу, которая из меня вытекает. Когда обессиленная от пережитого удовольствия я замираю, он поднимает голову и улыбается своей самой лукавой улыбкой: - Ну как ты, моя ягодка? Я могу лишь невнятно пробормотать, что все отлично. В постели я не эгоистка и мне хочется доставить не меньше удовольствия и Питу. Он даже не подозревает как мне нравится ласкать его ртом. Я не слишком часто это делаю. Потому что после его отсутствия в течение рабочего дня, при встрече мы просто набрасываемся друг на друга, истосковавшись за целый день. Наша близость бывает умопомрачительной, но быстротечной. Сейчас же я настолько разомлела после полученного оргазма, настолько благодарна Питу, что хочу не спеша поласкать и его. Я соскальзываю со стола и ослабляю шнурок на домашних брюках любимого. Штаны падают к ногам, туда же летит и белье. Подталкиваю его к столу, к тому же месту где недавно восседала сама. Член Пита уже поднял голову в облачке темно-русых волос. Я нежно беру его в руку и слизываю языком капельку влаги с самого кончика. Пит шумно выдыхает. Я целую его в губы и чувствую на них свой вкус. Наши языки вновь ласкают друг друга. Я не оставляю без внимания чувствительное местечко за его ухом, слегка трусь носом о щетину на подбородке. Осыпаю поцелуями его плечи, очерчиваю языком шрамы и ожоги на его груди, слегка прикусываю соски. Пит не скрывает своих стонов и шепчет как он меня любит и хочет. Я спускаюсь языком по его животу, провожу носом по светлым завиткам чуть пониже пупка. Вдыхаю присущий только ему сладковатый запах хлеба и корицы. Пит лежит на спине опираясь на локти. Я снова беру его тугую плоть в руку и смотрю в лицо любимого. Его глаза заволокло желанием, он шумно дышит, его фигура напряжена, мышцы бугрятся на руках и на животе. Я аккуратно глажу рукой его нежную кожицу вверх-вниз, одновременно лаская губами головку. Спускаюсь языком по всей длине, добираюсь до яичек и тщательно их облизываю. Пит стонет в голос. Он намотал мои волосы на кулак и еле сдерживается чтобы не затолкнуть его поглубже мне в рот. Мой аппетит распаляется. Я двигаюсь резче и быстрее, меняю силу сжатия губ и руки. Он уже на грани. Я чувствую как напряглись его бедра и провожу руками по их внутренней стороне. Вслед за этим Пит еще глубже толкается мне в рот и теплая струя бьет в горло. Я сглатываю солоноватое семя и дожидаюсь пока стихнет пульсация его плоти и лишь потом отстраняюсь чтобы взглянуть на любимого. Пит обессиленно лежит на столе, его грудь часто вздымается и опадает. Я глажу любимого рукой, он садится и тянет меня к себе, обнимает и шепчет в волосы: — Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю. Я не сдаюсь:  — Я больше тебя люблю. — Даже больше чем сырные булочки? — улыбается Пит. — Ты прекрасно знаешь какие булочки я люблю больше всего на свете, — пытаюсь пошутить я. — Кстати, что там с булочками? Я слегка проголодалась. Пит направляется к духовке: — Все нормально, они уже готовы. От вида его обнаженной фигуры: широких плеч, мощного торса, упругих ягодиц я чувствую как желание вновь накатывает на меня. На его искусственную ногу я уже давно не обращаю внимание. Пит достает булочки из печки. Сырный аромат распространяется по кухне. Он хочет надеть свои брюки, но я прошу его: — Подожди, давай потом. Пит хитро улыбается и выкладывает выпечку на блюдо. Тем временем я готовлю горячий шоколад. Накрываю на стол. Сырные булочки, земляника со сливками, горячий шоколад. То что надо. Пит садится за стол, а я присаживаюсь на его колени. Есть что-то очень волнующее, вот так ходить обнаженными по кухне, когда солнце через занавески рисует затейливые узоры на наших телах и рассыпает золотистые искорки в волосах Пита. Мы пьем горячий шоколад, а руки любимого не перестают поглаживать мою грудь, живот и бедра. Отрываю кусочки булочки, макаю в шоколад и кормлю Пита. Потом слизываю языком сладкие следы с его губ. Он кормит меня с ложки земляникой. Я чувствую как постепенно твердеет его плоть и упирается в область моей поясницы. Что ж я совсем не против. Отставляю в сторону недопитую чашку с шоколадом, разворачиваюсь лицом к Питу и обнимаю его ногами. Наши глаза встречаются. Я плавлюсь в нежности его небесного взгляда. Он осторожно проводит подушечкой большого пальца вдоль моих припухших губ. Я преодолеваю расстояние между нашими лицами и нежно впиваюсь в его губы. Пит углубляет поцелуй, его теплый язык дразнит и сплетается с моим. Мне не хватает воздуха, отстранившись, слегка приподнимаюсь на носочках и опускаюсь на него. Меня охватывает потрясающее чувство наполненности. Пит поддерживает меня за ягодицы, когда я начинаю двигаться вверх-вниз, подаюсь вперед, слегка отклоняюсь назад. Пит прикрывает веки, его длинные ресницы дрожат, а капельки пота собираются на лбу. Руки и губы любимого ласкают мою грудь. Он облизывает пальцы и нежно потирает бугорок на входе в мое укромное местечко. Я выгибаю спину, ерзаю ягодицами, хочу ощутить его поглубже в себе. Каждый толчок заставляет сладко вибрировать мое тело, я задыхаюсь и отчаянно цепляюсь за плечи любимого. Пит разворачивает меня к себе спиной и приподнимается сам. Моя грудь скользит по прохладной и гладкой поверхности стола. Любимый продолжает ласкать рукой мой клитор и резкими сильными движениями толкается в меня бедрами. Остатки шоколада разливаются на стол, сырные булочки слетают с тарелки. Плевать. Есть только МЫ в этом мире. Кухня наполнена вскриками, стонами, шлепками наших разгоряченных тел. Напряжение нарастает, секунду балансирую на грани и срываюсь в пропасть наслаждения. Мои колени ослабевают. Пит меня удерживает и через несколько толчков с глухим рычанием извергается в меня. Затем задыхаясь прижимается к моей спине грудью и его горячее дыхание щекочет мне шею: «Люблю тебя». Поворачиваю к нему голову, шепчу: «А я тебя». Стол украшают свидетели нашей страсти: расплескавшийся шоколад и разбросанные булочки. Мы вздрагиваем от грохота на крыльце. Ругань Хеймитча нарушает утреннюю тишину: - Кто оставил здесь это чертово ведро?! Стучится во входную дверь: — Эй, голубки, я вас не разбудил? Мы с Питом смеемся. — Нет, Хеймитч, ты сегодня вовремя!