It isn't badly to be ill

      Только он мог так лохануться. Благополучно приземлиться с парашютом, находясь в красной зоне, избежать ненужных и опасных встреч, успешно увернуться от двух-трех сотен пуль, не получить ни одного серьезного ранения, так, пару царапин только, обезглавить цель и преспокойно смыться из пучины хаоса и бедлама, сотворенного им же. И все это — коту под хвост! Нет, с заданием он справился блестяще. Даже несколько удивительно, как все гладко, без единой задоринки прошло. Но, блядь! Свалиться с высокой температурой и страшным сухим кашлем он никак не рассчитывал. Во всем виновата гребанная река, в которой он просидел около получаса, прячась от наемников, а потом бегал в мокром костюме, совсем не беспокоясь о здоровье. Костюмы Кингсмен хоть и были пуленепробиваемыми, но не обладали водонепроницаемостью или хотя бы водоотталкивающим эффектом. Огромный минус.       Уже третий день Эггси лежал в больнице, умирая от скуки и какой-то, непонятно откуда взявшейся, тоски, и тупо пялился в потолок. Собственная беспомощность и слабость жутко раздражала, но он ничего не мог с этим поделать. Вчера он попробовал резво встать, но голова предательски закружилась, все поплыло перед глазами и, если бы не сильные руки Гарри, вовремя подхватившие его, то он бы точно разбил себе что-нибудь и лежал бы сейчас в травматологии. Эггси терпеть не мог больницы с самого детства: врачи не вселяли доверия, любые их уколы и процедуры были болезненными и неприятными, белые стены, халаты, простыни, подушки и так далее раздражали своей чистотой, заставляя скрежетать зубами. Но домой он пойти не мог — слишком высок риск заразить маму или сестренку. Или обеих сразу. Тем более он не хотел становиться обузой, в данный момент представляя собой жалкое и слабое существо, а не их сильного и могучего защитника, каким хотел им казаться. — Тебя что-то беспокоит, Эггси?       Гэри повернул голову в сторону доносящегося голоса. Гарри только день назад вернулся с задания и теперь все свободное проводил в палате Эггси, развлекая того разговорами о работе, музыке, кинематографе или литературе. Все заверения и доводы Гэри, о том, что тот может его заразить, Харт пресек сразу, не надев даже одноразовой медицинской маски. Эггси пробубнил что-то вроде "зараза к заразе не липнет", но мужчина даже ухом не повел и настоял на своем. В итоге они договорились, что Харт принимает противовирусные таблетки, а Анвин послушно лежит и не делает глупостей.       Гарри отложил в сторону книгу, которую увлеченно читал последний час, сидя в углу в глубоком кресле, и теперь обеспокоенно смотрел на своего ученика. Эггси почувствовал, как от этого нежного и заботливого взгляда растекается тепло по всему телу, и тихо прошептал: — Почти ничего.       Мужчина встал и почти бесшумно подошел к койке Гэри. — Чем я могу тебе помочь? — Гарри положил прохладную ладонь на раскаленный лоб мальчика. Эггси облегченно выдохнул, но продолжал молчать. — Не стесняйся, прошу. — И не думал, — пытаясь улыбнуться, произнес Анвин. Но улыбка вышла слишком измученной и искусственной. — Единственное, что я хочу сейчас — это сбежать отсюда куда подальше, — он вздохнул. — Но домой никак нельзя.       Гарри закатил глаза: — Ты же знаешь, что тебе нельзя... — Да знаю я! — отмахнулся парень. — Как только ты уйдешь, я сразу свалю отсюда. — но заметя грозный взгляд наставника, Гэри осекся. — Да шучу я! Шучу! Расслабься. Мне не выбраться из этого охуительного места. — А если ко мне домой? — через несколько минут молчания предложил Гарри.       Парень поперхнулся собственной слюной. Кажется он бредит и ловит странные галлюцинации. Ведь это не может быть реальностью. Совсем. Чтобы Гарри Харт, Гарри Харт, по которому он тащится все это время, которого мечтал трахнуть или хотя бы поцеловать, этот самодовольный, напыщенный, горячо любимый, прекрасно контролирующий свои эмоции сноб, вдруг звал к себе домой? Бред. Кажется ибупрофен или еще какая-то жаропонижающая хрень перестала действовать. — Что? — хрипло переспросил Эггси. — Я предлагаю тебе перебраться ко мне домой, пока ты болеешь, чтобы я смог полностью тебя контролировать, — спокойно повторил Гарри. — Ты ведь сам секунду назад утверждал, что больше не хочешь здесь находиться. Или тебя не устраивает мое жилье или мое общество? — неужели Анвин услышал тень обиды в голосе? — Я всеми руками и ногами за, Гарри! — ни мгновения не раздумывая, согласился Эггси, счастливо улыбаясь.       Полтора часа спустя они были дома. Обколотый различными средствами медицины, подавляющими симптомы болезни, Эггси браво шагал по комнатам и коридорам, с любопытством рассматривая и изучая их. Он чувствовал себя превосходно, поэтому, пока его наставник не видел и сидел в своем кабинете, у него была возможность немного пройтись и размять задеревеневшие от долгого лежания в горизонтальной плоскости на жесткой кушетке мышцы. Часы в гостинной показывали без пяти минут восемь вечера. Эггси не ожидал, что так быстро окажется здесь, но Гарри с кем-то договорился и их отпустили без особых проблем, снабдив нужными лекарствами. Гэри подошел к приоткрытому окну, вдохнул полной грудью свежий ночной воздух, наполненный озоном, и блаженно прикрыл глаза. — Эггси! — зашипел голос сзади. — Блядь! — еле слышно ругнулся парень.       Он рассчитывал, что наставник просидит в своем кабинете как минимум еще полчаса. Не нужно было оборачиваться, чтобы понять в каком сейчас настроении мужчина. Обжигающий гневный взгляд сверлил ему затылок, казалось, что еще немного и волосы вспыхнут ярким пламенем. Мало того, что он должен был лежать в постели и попивать горячий чай, так еще к тому же переодеться в пижаму, любезно предоставленную Гарри. Подняв руки вверх, Эггси, как в замедленной съемке, повернулся к мужчине, упорно не смотря ему в глаза. От мужчины исходили волны смертельной опасности и праведного гнева. В любой другой ситуации Эггси бы попробовал отшутиться, но сейчас это было крайне не разумно и могло грозить вывихнутой челюстью или еще чем-нибудь пострашнее. — Какого черта ты делаешь у открытого окна?! Какого черта ты вообще здесь делаешь?! — когда Харт злился, то его голос становился сухим и резким, иногда срывался на крик или шипение. — Я не для этого вытащил твою задницу из больницы, чтобы ты здесь шатался! Марш наверх!       Эггси пулей поднялся по лестнице и чуть ли не бегом направился в отведенную ему спальню. Она находилась рядом с комнатой хозяина дома, и с первой секунды покорила сердце Эггси своим уютом, небольшим размером и широкой кроватью. Он оказался здесь молниеносно. Но резкие и быстрые движения вылезли ему боком: голова сильно кружилась, бешено колотилось сердце и кровь пульсировала в висках. Он со стоном опустился на кровать. Нужно отдышаться и восстановить дыхание. — Еще раз я увижу тебя не в постели, то клянусь, я привяжу тебя к кровати, — послышался холодный голос над головой парня. Но тут же смягчился. — Эггси, что такое? — Голова кружится пиздец как, — жалобно отвел Гэри. — Эггси, — ласково позвал мужчина, и парень поднял голову. — Выпрямись, пожалуйста.       Эггси послушно выпрямил спину, и Гарри подцепил пальцами край тонкой футболки мальчика и стянул ее с него. Хоть в комнате и было довольно тепло, разгоряченная от болезни кожа покрылась миллионами мурашек. Как бы случайно проведя рукой по животу парня, Гарри потянулся за пижамой. Эггси словно ударило током, от мимолетного касания, слегка потяжелело в районе паха. Надев на парня светло-серую хлопковую рубашку и застегнув все, кроме первой пуговицы, он потянулся к ремню на джинсах. Эггси протестующе замычал, останавливая руку мужчины. — Не глупи, Эггси, — мягким, но не терпящим пререканий, тоном сказал Гарри. — Я же не собираюсь тебя трахать.       «А зря!» — промелькнуло в голове Гэри, он послушно убрал руку и закрыл глаза. Смотреть, как Гарри расслабляет ремень, расстегивает пуговицу и молнию, медленно и аккуратно стягивает его штаны вниз, было очень опасно. Это грозило каменным стояком. Когда, наконец, пижама была полностью надета, только тогда он решился открыть глаза. И сразу пожалел об этом. Гарри сидел на корточках непозволительно близко, теплый заботливый взгляд карих глаз, устремленных на него, и аромат дорогого парфюма вскружили голову. Еще бы чуть-чуть и Гэри бы поддался вперед, желая обнять и поцеловать сидящий впереди такой желанный объект. Но Гарри вовремя поднялся и слегка толкнул в плечо Эггси: — Лезьте под одеяло, мистер Анвин. Я скоро вернусь.       Минут через десять Гарри вернулся со стаканом воды и двумя красными таблетками. — Их нужно проглотить, не жуя, — отдав лекарство, Харт протянул стакан. — Запей.       Теплая жидкость приятно охладила горячее горло и опустилась внутрь, стекая по стенкам в желудок вместе с таблетками. — Теперь спать, — Гарри щелкнул выключателем и погасил свет. — Но еще нет даже десяти! — Если бы ты не бродил по дому около открытых окон, то, возможно, я бы сжалился. Считай, что теперь ты наказан. — Как скажешь, мамочка, — иронично пробубнил Эггси. — А как же сказка на ночь? А поцеловать?       Гарри остановился в дверном проеме и обернулся. Мужчина стоял против света, и из-за этого Эггси не мог разглядеть выражения его лица. Гэри сам не ожидал от себя таких бездумно брошенных слов и от этого бросило в дрожь. Кажется, зря он сказал последнюю фразу. — Я и выпороть могу, мой мальчик. Доброй ночи, — смеясь, добавил Гарри и закрыл за собой дверь.       Эггси бежит сломя голову, то и дело спотыкаясь об корявые корни деревьев и острые камни. Ноги стерты в кровь. Но ничто не заставит его остановиться. Задыхаясь, он несется без единой остановки, спасаясь от опасности, которая следует за ним по пятам и дышит в затылок. Густой и тяжелый туман мешает разглядеть местность, в которой он бежит, позволяя видеть только дорожку впереди не дальше пятнадцати дюймов. Слишком мало. Но вот он спотыкается и летит в какую-то глубокую яму, боль от удара об дно прошибает все тело. Когда он наконец-то поднимается, яма быстро наполняется ледяной ключевой водой, сводящей мышцы ног и рук. Становится невозможно дышать, вода накрывает его с головой и пробирается в легкие. Он тонет.       Эггси подскочил на кровати. Жуткий кашель не давал нормально вздохнуть, выбивая последний кислород и доставляя дикую боль: как будто кто-то или что-то разрывало легкие на мелкие кусочки и вливало в горло расплавленный металл. Когда приступ прошел, он принялся судорожно хватать ртом воздух. Диафрагма сопротивлялась и отзывалась при каждом вздохе неприятной острой болью. — Эггси, успокойся. Попробуй дышать ровнее.       Только сейчас парень заметил, что мужчина сидел рядом и одной рукой вытирал платком пот с его лица, а другой приобнимал за плечи. Столько заботы, тепла и переживания содержал голос Гарри, что это непроизвольно успокаивало, и Эггси положил голову на плечо мужчины и расслаблено выдохнул: — Сон. Хуевый сон, — глухо произнес Эггси, удивляясь хриплым ноткам. — У тебя жар. Это я виноват, Эггси. Нельзя было забирать тебя из больницы. — лицо мужчины исказилось гримасой боли. — Прости меня. — Да заткнись ты уже, Гарри, — перебил Гэри. — Этого хотел я, и если бы не ты, то я бы просто сбежал оттуда, — парень прочистил горло. — Завтра мне станет легче. Обещаю. — Хорошо, но если я увижу хоть малейшее ухудшение ситуации, я сразу же верну тебя обратно, — не терпящим пререканий тоном сказал Гарри. — А теперь переоденься в сухое, я сейчас вернусь.       Окинув взглядом комнату, Эггси заметил на рядом стоящем стуле аккуратно сложенную новую пижаму. Стянув с трудом насквозь мокрую одежду, он быстро переоделся и нырнул под одеяло. Тут же зашел Гарри. Он нес в руке маленький мерный стаканчик, наполненный до краев мутной желтой жидкостью. Эггси недоверчиво посмотрел на наставника, но содержимое все-таки выпил. На вкус оно оказалось намного приятнее, чем на вид, и напоминало смесь тропических фруктов. Мужчина было встал и направился к выходу, но Гэри схватил его за руку и потянул на себя. — Останься, — тихо попросил Анвин. Плевать, что завтра, возможно, придется объяснять свою выходку и придумывать реалистичную отмазку, но сейчас ему насрать. — Пожалуйста.       На удивление Гэри, Гарри молча лег рядом, бережно укрывая того пледом и приобнял его, успокаивающе поглаживая по волосам. От такого огромного количества теплоты и нежности, плескавшихся в янтарных глазах Гарри, у Эггси поехала крыша. Кажется, даже был слышен жуткий металлический скрип довольно быстро съезжающей двускатной крыши. Гэри поддался вперед и прижался своими губами к чужим. Провел кончиком языка по нижней губе мужчины, затем слегка прикусил ее и оттянул. Он ждал, когда Гарри оттолкнет его, выскажет все, что он об этом думает и пошлет куда подальше. Вместо этого, мужчина поцеловал сначала верхнюю губу мальчика, затем нижнюю, языком раздвинул их и углубил поцелуй. Контраст температур сводил с ума, сильнее возбуждая обоих. Через несколько минут Гарри слегка отодвинулся: — Спи, мой мальчик, — прошептал мужчина, и от этого голоса по спине парня пробежали мурашки и приятно стянуло низ живота. Гарри целомудренно поцеловал Гэри в висок. — Спи.       Эггси, прижавшись сильнее, уткнулся носом в шею Гарри и, разомлев от нехитрых ласк, быстро уснул без сновидений.       Утро подкралось незаметно, и лучи солнца пробивались сквозь не до конца прикрытые шторы, заливая комнату золотым теплым светом. Эггси поморщился: что-то тяжелое давило на грудную клетку, мешало свободно двигаться и поворачиваться. С трудом разлепив свинцовые веки, он с нарастающим изумлением заметил, что лежит головой не на подушке, а на чужой руке, а другая в это время крепко обнимала его за талию. Ноги переплелись с чужими в странный узел, который распутать, казалось, с первого взгляда, было невозможно. Медленно, словно старенький компьютер, мозг обрабатывал полученную информацию и порционно выдавал воспоминания и ответы: сначала факты о болезни, затем побег из больницы, мучительный сон, заботливый и обходительный Гарри, нежные прикосновения, поцелуй... Поцелуй! Блядь! Как он мог забыть? Воспоминания нахлынули неожиданно, сметая все на своем пути и оставляя после себя лишь возбуждение и невыносимое желание. Утренний стояк не заставил себя долго ждать и уже бесстыдно прижимался к бедру мужчины. — Твою мать, твою мать, твою мать, — шептал Эггси, молясь, чтобы Гарри еще спал. Он медленно поднял глаза и встретился с усмехающимся взглядом Гарри. Блядь! Ну почему ему не спится, а? — Гарри... это как бы... пойми меня правильно... утро...       Гарри мягко улыбнулся одними губами, ни капли негодования или упрека не было в его глазах, лишь смесь теплоты, ехидных искр и плясание адских чертиков внутри расширенных угольно-черных зрачков. Он убрал руку с талии парня, запустил ее под одеяло и несильно сжал член Эггси через тонкую ткань пижамных штанов и белья. Гэри тихо застонал: — Гарри... Не стоит... не надо... — Я тебе противен? — не без злости и обиды в голосе спросил мужчина, убирая руку. — Нет, конечно! — Эггси энергично покачал головой. — Я давно мечтал об этом, но... — Тогда не пизди и наслаждайся, — грубо прервал наставник, снова сжимая член.       Гарри откинул одеяло куда-то в сторону и навис над Эггси, держа вес на руках и стараясь как можно меньше причинять дискомфорта. Жар от разгоряченного болезнью и возбуждением тела Эггси волнами доходил до Гарри, постепенно отключая мозг. Гарри наклонился и впился в губы мальчишки жадным и властным поцелуем, одновременно расстегивая пуговицы рубашки свободной рукой, но не снимая ее. Раздвинув полы рубашки, мужчина скользил по голому торсу рукой, вырисовывая шершавыми подушечками пальцев только ему известные узоры, то и дело задевая чувствительные соски, ловил ртом стоны и вздохи парня. Оторвавшись от губ Эггси, Гарри принялся покрывать поцелуями подбородок, скулы, шею, ключицы, покусывал кожу и тут же зализывал, оставлял алые следы, как бы говоря, что ты только мой. Эггси и не думал оспаривать этот факт. Слабость не позволяла должным образом отвечать на ласки ласками и единственное, что он мог, это судорожно комкать пальцами ткань мягкой материи на плечах Гарри и изгибаться в пояснице, стараясь прижаться и раствориться в мужчине. Харт провел языком от яремной впадины до середины грудной клетки, сдвинулся чуть вправо и едва ощутимо прикусил сосок. Неожиданно для самого Гэри из горла парня вырвался громкий и пошлый стон. Мужчина улыбнулся, зажал пальцами левый сосок и слегка покрутил его, наслаждаясь вздохами и стонами Эггси. Наконец, к великому облегчению парня, Гарри стянул до колен штаны Гэри вместе с бельем, сжал подрагивающий каменный член, большим пальцем размазывая смазку по чувствительной головке, и два раза провел ладонью вверх-вниз вдоль ствола. Эггси вцепился зубами в свою кисть, стараясь сдерживать стоны, оставляя на коже глубокие следы. — Мальчик мой, — Гарри наклонился к уху Гэри, опаляя его горячим и влажным дыханием, и низко и хрипло прошептал. — Я хочу слышать тебя. Не сдерживайся.       От такого чертовски сексуального голоса у Эггси напрочь отказали тормоза, и он уже не стесняясь, стонал во весь голос и двигал бедрами в такт с рукой Гарри.       Оргазм обрушился неожиданно и, как снежная лавина, снес все на своем пути, оставляя лишь безмерное удовольствие и безграничную усталость. Эггси со вздохом опустился на подушки и закрыл глаза. Он не заметил, как Гарри ушел и вернулся с белоснежным тонким полотенцем. Смоченным теплой водой краем он начисто вытер живот Эггси от белесых следов спермы. — А как же ты? — не узнавая собственного голоса, прохрипел парень и приподнялся на локтях. — Не уверен, что тебе стоит перетруждать себя, — внешне Гарри был спокоен и собран, но его возбуждение выдавали пульсирующая жилка на шее и подрагивающие пальцы. И внушительный бугорок в районе паха. — К тому же...       Договорить ему не дал Эггси, затыкая рот несколько неуклюжим поцелуем. Ладонь парня легла на пах мужчины и чувствительно сжала его. Гарри тихо рыкнул, не прерывая поцелуя. Первым отстранился Эггси. Он опустился ниже и стянул с мужчины такие ненавистные в данный момент вещи, высвобождая на волю возбужденную плоть. Гарри с любопытством поглядывал на Эггси, но молчал и ничего не предпринимал, изредка только гладя его по волосам, тем самым давая полную свободу действий. Гэри провел горячим языком по алой головке, собирая капельки смазки. Мужчина одобрительно замычал и откинул голову назад, сжимая пятерней затылок парня. Эггси снова улыбнулся и, расслабив горло, заглотил член до конца. Внутри было невыносимо жарко, словно в раскаленной печи. Он на мгновение застыл, привыкая к ощущениям, затем постепенно начал наращивать темп. Непозволительная близость Гарри, пальцы, сжимающие его короткие светлые волосы, тихое рычание наставника — все это действовало на Гэри, как запрещенный наркотик, одурманивая и заставляя двигаться все быстрее и быстрее. Когда Гарри обильно кончил с громким полустоном-полурыком, Эггси показалось, что его накрыл собственный оргазм, который выбил почву из под ног и образовал мутную пелену перед глазами.       Гарри сгреб Эггси в охапку, укрыл обоих тонким одеялом и нежно поцеловал в лоб. — Кажется у тебя упала температура, мой мальчик. — ласково прошептал мужчина. — Если мы продолжим нашу терапию и дальше, мистер Харт, то я уверен, что через два дня я буду полностью здоров, — сонно, но с нескрываемой радостью ответил Анвин. — Гарри? — собрав последние силы, тихо позвал Эггси. — М? — Я люблю тебя.       Гарри сильнее сжал Эггси в объятиях и произнес: — Ты лучшее, что случалось со мной в жизни, — Гарри невесомо прикоснулся губами к губам Гэри.       Эггси счастливо улыбнулся, предвкушая бурные и страстные последующие дни и ночи, и погрузился в сладостные объятия Морфея.