Океан её глаз

Выходной. Этого дня жаждали все глэйдеры, устав от шестидневной почти непрерывной работы. В конце концов, Алби сдался, позволив всем отдохнуть. И парни, наслаждаясь жарким днём, принялись бездельничать. Единственная из них девушка – Бекки, сидела там, куда любой нормальный бы не сунулся, в тени густых деревьев позади могильника. Она попала в Глэйд три месяца назад и почти сразу оказалась на кухне. Девушка оказалась бесподобным поваром, достойным помощником Фрайпану. Ребекка оказалась довольно трусливой, поэтому и не думала соваться в Лабиринт, замирая каждую ночь, слушая как за стенами шевелятся гриверы. — Знал что ты здесь. Почему пропустила обед? — девушка вздрогнула от неожиданности, но вмиг успокоилась. — Жарко очень, не хочу отсюда выходить, — Ньют сел рядом с ней, на мягкую зелёную траву. Он заметил, что Бекка в последние дни ходит особенно грустной, это беспокоило его. Порой, девчонка была просто невыносимой, но всё же успела привязать блондина к себе. В дни, когда брюнетка уходила куда-то, пряталась от общих глаз, он разделял её грусть. Парень боялся признаться самому себе, но он полюбил её. Это видели все вокруг, но только не сам Ньют и не Ребекка. — Что с тобой происходит в последнее время? — девушка руками обхватила колени и уткнулась в них лбом. — Нечего, — хмыкнула она нервно, но после непродолжительной паузы заговорила, — Ну, знаешь, это наверное глупо, но я безумно хочу вспомнить свою семью. Знаешь, Ньют, мне очень интересно – где мы жили, как звали моих отца и мать? Они вспоминают обо мне или же они мертвы? От этих мыслей мне становится так грустно, что хоть вой... К концу, Ребекка уже чуть не ревела, едва сдерживая порыв души. Всё же она девчонка, ей простительно такое поведение, но стыд от этого никуда не девался. Ньют был единственным, кто доверял ей на все сто процентов, всегда мог выслушать и помочь. И девушка знала, что любит парня, но она же девушка. Она молчит. — Не переживай, Бекки, — её многие так называли, но именно его голос заставлял спину холодеть, — Мы все об этом думали. Об этом невозможно не думать. Когда остаёшься один, без памяти, без своего прошлого... Ничего не остаётся, и поверь, в этом нет ничего плохого. Это, конечно, мало помогает, но подумай – мы все здесь такие же. Нам всем когда-то было страшно. Он обнял Ребекку за плечи, прижав к себе. А она не сдержалась, расплакалась. Из больших, с густыми ресницами, глаз ручьём текли слёзы. Ньют знал наверняка, что девушки с чёрными, как чернила, волосами и яркими как ясное небо, глазами, встречаются редко. И так же наверняка знал, что они бесподобно красивы. — Спасибо тебе, — она обняла его в ответ, прижимаясь к парню как можно крепче. Их сердца отплясывали бешеные ритмы, впрочем, сливаясь в резонансе. Они сидели, ухватившись друг за друга, как за спасительную соломинку, слушая радостные крики, доносившиеся из Глэйда. Кажется, Галли снова поссорился с Минхо. В любой другой день Ребекка, да и Ньют, рассмеялись бы, наблюдая за ребятами, но только не сейчас. — Бекки, — его голос внезапно охрип, — Я тебе сказать должен... Его слова утонули в громком шелесте листьев от сильного ветра. Он сам утонул в наивной голубизне этих глаз, в лёгком поцелуе, которого никак не ожидал. От неё пахло кислым заводным лимоном и терпкой корицей, её руки были тёплыми, нежными и немного влажными от слёз, которые она утирала. В этот момент они чувствовали себя счастливчиками, будто выбрались из этого местечка, оказавшись далеко от всей этой суеты. Ребекка отстранилась, упав на мягкую траву. Она мягко улыбалась, так как никогда прежде. Солнечный лучик падал на её серую футболку, сквозь листья, оставляя на ткани причудливые узоры. — Просто я тебя люблю, — голос девушки звучал счастливо, а ей самой будто больше ничего и не нужно было. — Да, Бекки, я тоже тебя люблю, — ответил Ньют, погладив её по растрепавшимся чёрным локонам. Ужин они пропустили вдвоём...