my space.

kaibaeksoo Кенсу кусает губу и откидывает голову, когда Чонин покрывает рваными, обжигающими поцелуями его ключицы. Он кутает дрожащие пальцы в свитер старшего - единственную одежду, которую ему позволили, - в то время как тот шепчет что-то наверняка очень непристойное – омеге не обязательно даже слышать его, ведь его щеки и без того горят. Челка липнет ко лбу, когда Чонин сжимает его задницу, раскрывает ее для своих пальцев. Это холодно и щекотно, и Су, кажется, сдерживает вскрик, когда альфа самыми подушечками растягивает податливый вход, не проникая, впрочем, глубже. Кенсу чувствует, что он пульсирует там, внизу, и желает до безумной жадности насадиться на ласкающие его пальцы. Черт!.. - Не смотри на меня так, это смущает, - стонет омега, тяжело дыша, потому что Ким, кажется, даже не моргает. Лишь растягивает в ухмылке губы с небольшим шрамом от сигареты на них, и выдыхает: - Кенсу-я, я еще не вставил пальцы, а ты уже истекаешь. - Так хочется насадиться, малыш? – Бэкхен подкрадывается сзади практически неслышно, заставляя Су испуганно вздрогнуть и залиться краской еще сильнее – он никак не ожидал, что парень застанет их. Впрочем, кажется, Чонин планировал это. Бен наклоняется к уху Су, проводя по нему кончиком языка, и тянет: - Тебе так хочется ощутить в себе крепкий член, что ты даже не можешь думать ни о чем другом? Протестующий стон тонет в пухлых губах Чонина, а Бен, словно издеваясь, резко сжимает соски омеги и тянет за них, заставляя того выгнуться с глухим болезненным стоном. - Больно? – хмыкает альфа, а потом прищуривается, резко направляя пальцы Кима в растянутую задницу мальчишки. – Но как же так, Кенсу? Почему же тогда твой член стал еще тверже? Чонин имеет Су пальцами, они сильные и гибкие, но этого мало, и от этого омега готов провалиться под землю. Он двигается бедрами, он хочет глубже, а Бэкхен жестко, почти до боли сжимает его член, размазывая изящными пальцами смазку по покрасневшей головке. - Чонинни, кажется, нашему малышу мало этого. -Тогда пусть попросит, - Ким в предвкушении облизывается, кусая омегу за губу. Тот протяжно стонет. - Нет… Я… Не могу… Это слишком… Непристойно… - Кенсу-я, что может быть более непристойным, чем твой вид сейчас? Ты весь в смазке и хочешь, чтобы мы выдрали тебя… Или же ты не хочешь? Может, нам уйти? – Су знает, что Бен дразнится, но когда они убирают от его тела свои руки, мальчишка задыхается. Он готов скулить, он сжимает колени и ерзает. Они же… Они не оставят его вот так?.. Он же сойдет с ума!.. - Нет! – всхлипывает он, цепляясь за плечи Чонина. – Нет… Я… - Чего ты хочешь? – рычит Ким, резко опуская ладонь на ягодицы омеги. Бэк тут же сжимает его горло, но лишь чтобы показать власть. - Чего ты хочешь, малыш? - Вас… - хрипит Су, зажмуриваясь. – Трахайте… Прошу… Трахайте меня… - Хороший мальчик, - выдыхает Бен, заставляя Су развернуться на коленях у Чонина. Его уже не надо готовить, а потому Ким почти тут же направляет в него свой член, рыча от того, какой он горячий и мокрый внутри. Омега выгибается и в немом стоне раскрывает рот, в который тут же грубо врывается член Бэкхена. Су взволнованно мычит, но Бэк сжимает пальцами его волосы и ухмыляется: - Так нечестно, малыш. Ты же хочешь сделать своему хену приятно? Чонин двигается в нем резко, быстро, не жалея еще недавно нетронутую задницу омеги, отчего тот задыхается и скулит, но все же начинает осторожно двигать головой. Он пытается помочь себе рукой, а потому хоть его первый минет и неумел, Бэкхен наслаждается. Наслаждается тем, как пухлые губы смыкаются на его плоти, как уголки губ становятся влажными от слюны. Су стонет, и оттого член Бэкхена в его рту получает дополнительную стимуляцию. - Черт, он слишком тугой, я не продержусь… - рычит Чонин, тут же приподнимаясь и начиная резко надрачивать член Кенсу. Омега жмурится, едва не пуская в ход зубы, отчего Бэкхен хрипло посмеивался: - Осторожнее, малыш. Я и сам уже… Почти… Су на грани. Его имеют с двух сторон, это так непристойно!.. Но он течет от этого и чувствует, что вот-вот… Вот-вот… Чонин рычит и напрягается, невольно кусая Кенсу за плечо. Он резко насаживает мальчишку на свой член и прогибается, с наслаждением спуская в Су свою сперму. Тот не выдерживает следом, кричит от удовольствия, пачкая своими соками постель и руку Чонина, а затем и Бэкхен замирает, не давая Су и попытки отстраниться. - Ну уж нет, глотай все, Кенсу-я. Омега давится, но глотает сперму Бэка, она течет из уголков губ, а когда парень отодвигается, его хен размазывает белесые капли по алеющему от смущения лицу. - Ну, вот видишь, Чонинни, - ухмыляется Бен, садясь на постель и закуривая. – А ты еще спрашивал, что мы будем делать с младшим братом нашего Чжунмена. Чонин хрипло смеется, а Су облизывается в предвкушении, ведь хена не будет в городе еще неделю… chanxing Чанель точно не думал о том, что когда-нибудь с ним может такое произойти. Он с сомнением относился к знакомствам, особенно, в каких-то злачных местах, а сексом на одну ночь и вовсе не грешил, предпочитая проверенных людей интрижкам с незнакомцами. Утро вступало в свои права, а парень никак не мог поверить в то, что мало того, он находился в чужом доме, но был совершенно раздет, а рядом с ним лежал какой-то незнакомец, также не обремененный лишней тканью. Красивый. Чанель помнил его, это уже радовало. Прошлой ночью они с друзьями поехали в ночной клуб, чтобы отметить свадьбу одного из них, но вместо того, чтобы слушать байки о будущей «веселой» жизни, которая когда-нибудь предстояла и ему, он не мог оторвать глаз от одного из танцоров, выступающего на сцене. Пускай Чанель и ненавидел высокопарные речи, но он не мог не сказать, что мальчишка, казалось, на самом деле дышал и жил музыкой, резкими, почти рваными движениями, ударами сердца в ритм. Это было красиво. Это было завораживающе. Это цепляло настолько, что Чанель даже покинул друзей, чтобы подойти к незнакомцу поближе… И тот заметил его в толпе танцующих, разгоряченных тел. Заметил его восхищение, а не просто открытую похоть, а затем… улыбнулся. Чанель чувствовал себя идиотом, когда его бесцеремонно зажали у стены в одном из альковов. Они даже не спрашивали имен друг друга, они и вовсе не произнесли ни слова. Были губы к губам, были жадные укусы, были сильные руки Чанеля, с легкостью удерживающие на весу поджарое тело, были сильные, глубокие толчки… И Чанель видел, что танцор не ожидал от него такой страсти. Видимо, посчитал очередным недотепой? Но Пак знал, как нужно трахать, чтобы до криков. А потому и имел того мальчишку у стены, кусал его губы и терся головкой прямо по простате, заставлял его прижиматься щекой к холодной плитке, а сам имел его сзади, до боли сжимая бедра. Он заменял член своими пальцами, он заставлял его кусать губы и едва ли не расцарапывать свои плечи и руки в кровь, а еще заставлял кончать… И заводиться по-новому. Они были не одни, в темноте разносились стоны таких же парочек, страсть которых не дотерпела даже до машины, но Чанелю было плевать. Он просто отымел совершенно незнакомого мальчишку так, чтобы тот не мог свести ноги, а потом увез из клуба, правда, не к себе. Бледная кожа была покрыта синяками, следами пальцев, следами подсыхающей спермы. Задница этого мальчишки, казалось, до сих пор горела от того, как сильно сжимал ее Чанель в своих ладонях, а губы его были совершенно искусанными и припухшими. - Тебе не кажется, что после того, что ты творил со мной, мне нужно хотя бы узнать твое имя? – парень приоткрыл один глаз, слегка постанывая от боли во всем теле, но и не скрывая блаженной улыбки. – Я – Исин, кстати. - А я – Чанель. И после того, что я творил с тобой, я уже должен являться твоим парнем. Исин тихо рассмеялся, качая головой. - А кто сказал, что я против? сhaninsoo Чанель всегда думал, что будет для Кенсу единственно близким человеком. Сколько бы им обоим ни приписывали фаворитов, с кем бы они ни устраивали игры на публику… Кенсу всегда принадлежал ему, пусть порой и хмурился, бил его или всеми силами выказывал свое неодобрение. Пак знал, что это притворство и смущение, и что его тонсен на самом деле чувствует то же, что и он сам. По крайней мере, уверен он был в этом до тех пор, пока не появился Чо Инсон. Черт возьми, ну кто же знал, что эта роль, которую Пак уговорил Су все же попробовать, принесет столько проблем? Помимо того, что эти двое стали популярными среди фанатов (Ель то и дело натыкался на комментарии о том, что было бы здорово, если бы они в реальной жизни были парой), так еще и времени они проводили друг с другом непомерно много даже за пределами съемочной площадки. Да что уж там, даже по окончании дорамы! Вот на своего более старшего хена Су и не хмурился, и уж точно не пускал в ход кулаки. Чанелю рот сводило оскоминой каждый раз, когда он видел их вместе. Кенсу был по-прежнему ласков, но… Но что-то изменилось. И когда Чанель познакомился с господином Чо, он понял, в чем было дело. Кенсу он нравился, Кенсу ему нравился. Вот и все, Пак Чанель, шах и мат, ты потерял своего мальчика. Что тут сказать, Инсон был красивым, опытным, сильным, а не долговязой башней, у которой иногда еще выскакивали прыщи. Инсон тоже не слишком по-доброму отнесся к конкуренту, а во время их встреч втроем, которых стало чисто по желанию Пака все больше, постоянно старался заявить свои права на До: приобнять его, угостить, помочь встать из-за стола. Нет, Чанель старался не меньше, и в результате все это грозило перерасти в петушиную драку, если бы однажды Су не собрал их в номере отеля, чтобы выпить и серьезно поговорить. Интервенцию решил устроить, наглый мальчишка. - Мне совершенно не нравится то, что происходит с вами двумя, - он нахмурил брови, подливая всем выпивку. – Я чувствую себя меж двух огней, а нервов мне и без вас, придурков, хватает. - Кенсу! - Я могу говорить неформально, - спокойно оповестил он парней. – Ваша ревность неоправданна. Меня хватит на вас обоих. Если хотите, можете даже расписание выработать, мне все равно. - Так неправильно! – возмутился Чанель. - Тебе нужно будет выбрать кого-то из нас, - наставительно заметил Инсон, но Кенсу лишь ухмыльнулся. - И не подумаю. Либо вы миритесь, либо я ухожу, и не буду общаться ни с кем из вас. Выбирать я не намерен, - он был категоричен и строг. Инсон и Чанель тут же взволнованно вскочили, не зная, что предпринять, и уже вознамерились было начать обвинять друг друга, как внезапно Кенсу поднялся со своего места… чтобы опуститься перед обоими на колени. Те сглотнули, опуская глаза, а младший, умело расправляясь с их ремнями, позволил себе лукавую улыбку. – Но ведь можно и не выбирать никого… И меня хватит на вас обоих. Он стянул с «конкурентов» брюки и белье до колен, а затем, начиная поглаживать пальцами член Инсона, обхватил губами плоть Чанеля, тут же вбирая в рот ее чуть ли не наполовину. Не ожидавшие подобного мужчины тут же в голос застонали, отчего Су стал ласкать их еще более яростно. Он сосал, лизал, упруго ласкал языком их члены, пробуя вкус каждого, а его руки были не менее умелыми – никто не обошелся без удовольствия. Чанель задыхался: видеть то, как Кенсу старательно заглатывает его плоть, что распирает его пухлые губы - было слишком опасно для здоровья. Инсон задыхался: видеть то, как его тонсен кончиком языка очеркивает вену, проникает под крайнюю плоть и трется об уздечку - было слишком горячо. Они задыхались, они хрипели, стонали, умоляли его о большем, и тогда Кенсу, заставив их встать ближе, погрузил себе в рот сразу обе головки, жадно их посасывая. Его руки ласкали их бедра, промежность, поджавшиеся от удовольствия яйца, а он творил своим ртом нечто невообразимое. И оба мужчины понимали с некоторым стыдом, как сильно их это заводит. Как заводит еще и то, что их члены в губах любовника трутся друг о друга. Чанель задрожал, его ноги подкосились, и тогда Инсон аккуратно подхватил его, удерживая за талию. Они оба были близки, и в миг, когда, казалось, что удовольствие вот-вот накроет их, Су поднял на любовников глаза, в которых четко читалось обещание всего, что они смогут сделать втроем. Он быстро отстранился, открывая рот и высовывая язык, и в ту же секунду оба мужчины разрядились ему на лицо. Довольно глотая их семя и осторожно вытирая его остатки с кожи поднесенной Чанелем салфеткой, Су прищурился: - Ну, так что? Мне все еще нужно выбирать кого-то одного или мы продолжим изучать навыки командной работы? Ответ был очевиден. chentao Чондэ с улыбкой наблюдал за тем, как Чонин и Хань, пересмеиваясь о чем-то своем, вовлеченные в свой первый свадебный танец. Скорое округление омеги было еще не слишком заметно, а потому он позволил себе выбрать довольно откровенный костюм. Впрочем, их Принцесса и вовсе поверх рубашки натянула куртку Чанеля. Чонин тогда на всю базу орал, что это будет символично, потому что она связала сразу несколько пар. Малыши Чжунмен и Минсок носились по залу, выпрашивая у взрослых конфеты, где-то в углу величайшее божество эротики и придурок Чанель закидывались халявной выпивкой, судя по всему решив узнать, кто кого перепьет. И Ким бы точно поставил на Кенсу, так как, судя по его рассказам, они с Ханем частенько отрывались с парой бутылочек вина. - Скучаешь? – раздалось над его ухом ленивое, и Чондэ невольно задрожал, тут же кусая губу. - И ты здесь, Педро, - фыркнул альфа, презрительно глядя на своего бывшего/настоящего любовника. – На правах свахи решил распиарить себя? - Мне не за чем это делать. Не то, что некоторым, - прищурился китаец, приобнимая Кима за плечи в собственническом, властном жесте. Тот тут же раздраженно зарычал, вознамерившись наглецу пару каких-нибудь конечностей оторвать. - На что ты намекаешь? - На то, как ты расхваливал мне свои достоинства… И умения, Чондэ. Альфа судорожно вздохнул, потому что тело начинало реагировать на близость Цзытао даже против воли самого Кима. После той ночи они еще пару раз переспали, но все заканчивалось руганью и борьбой за право Чондэ быть сверху. К сожалению, ушу он не владел, а потому исход всегда был очевиден – его заламывали, растягивали и трахали до тех пор, пока он не сходил с ума и не начинал сам требовать члена. Впрочем, Ким знал, как отомстить засранцу Тао своим ртом, и не раз использовал на нем свои, как он выразился, умения. - Убери свои руки, иначе я тебе их по локоть в задницу запихаю! – оттолкнул парня Чондэ, но тот резко схватил его за локоть, дабы не привлекать внимания молодоженов, и втолкнул в одну из комнат, в которой находились вещи и ящики с алкоголем. – Черт, отстань же ты от меня! Вместо ответа Тао резко прижал другого альфу к стене, тут же приникая губами к его губам, кусая их, зализывая языком. Он положил любовнику руку на пах, тут же начиная гладить член через одежду, и, непроизвольно застонав, Чондэ позволил ему углубить поцелуй. Черт, а вот это уже было опасно… - Я тебя ненавижу! – прорычал Чондэ прямо в губы Тао. – Каждый раз ты пользуешься мной, а у меня ведь есть гордость, я же альфа!.. - И что, я тоже, - приподнял бровь Цзытао. - Вот именно! Тебе-то трахать не привыкать! А страдаю всегда я! Так нечестно! - А если я предложу тебе поиметь себя, ты, наконец, угомонишься? – Ким ненавидел этот опасный блеск в глазах напротив, но стоило ему только вдуматься в предложение Тао, как его член, казалось, решил прорвать штаны. Альфа не мог этого не заметить, и с ухмылкой отошел, расстегивая ремень на строгих брюках. - Ты дурак, и шутки у тебя дурацкие… И трусы. В леопардовом ты выглядишь как шлюха, - прохрипел Чондэ, часто сглатывая. Цзытао скинул вещи с какой-то кушетки, а затем опустился на нее коленями и, совершенно не смущаясь, стянул белье и штаны до колен. Обернулся, ухмыляясь. - Может поиметь шлюху тебе будет легче, чем в чем-то признаться самому себе, а? - С хрена ли я должен… - на ватных ногах Ким подошел к Тао, опуская ладонь ему на поясницу. - Мне не страшно подставить зад человеку, которому я доверяю, и плевать, что ты альфа. Хотя трахать тебя так приятно… Айщ, черт! Больно же!.. - Терпи! – прорычал Чондэ, осторожно проникая слегка влажными от слюны пальцами в тугой зад Цзытао. – У нас тут нет ни смазки, ни презервативов. А сосать тебе я сейчас не намерен. Я хочу, чтобы ты понял, каково это, Тао… - он наклонился к альфе, с ухмылкой выдыхая. – Каково это, когда в тебе член. Цзатыо зарычал: Чондэ входил медленно, практически насухую, благо чего весьма умелые пальцы помогли любовнику расслабиться. Он дышал тяжело и резко, цепляясь за кушетку и кусая губы, а Ким-вечный-недотрога трахал его. Черт возьми… Это было больно, горячо и туго, но Чондэ оказался не самой последней задницей и все же старался помочь Хуану, ладонью быстро лаская его член, стараясь попадать членом по простате. Чувствовался опыт. Почему то это заставило Тао зарычать от ревности и прогнуться, подставляясь под ласки больше. Ему хотелось, чтобы Чондэ понял, что ему не все равно, что он ему и правда доверяет. И хотя инстинкты вопили, что идти на такой шаг было глупо, Тао внезапно стал ощущать какое-то мазохистское желание ощутить все еще ярче, еще глубже… Чондэ имел его, владел им, показывал свою власть, то, что он действительно и сам альфа, и Тао пытался подчиниться, ощутить эту власть, опыт и желание. И ему удалось. И тогда он задрожал от удовольствия, хрипло застонал и выгнулся, заливая руку любовника своей спермой. - Черт, слишком туго… - Чондэ не выдержал больше, изливаясь в альфу почти тут же. Они устало рухнули на пол, дотянулись до каких-то тряпок, пытаясь привести себя в порядок, позже осознав, что это, кажется, было частью гардероба Ханя, и, согнувшись от хохота, разделили одну на двоих сигарету. - Что ж… Могу сказать, что и в этой области твои умения значительно выше средних, - заметил Цзытао. – Думаю, что смогу подыскать тебе хорошего омегу. - Знаешь, завали, а, - пробормотал Чондэ, укладывая свою голову любовнику на плечо. chenmin Его кожа пахла шафраном, бадьяном и зирой, что рассыпались в горячем воздухе пудрой с рук уличных торговцев, а еще горчащей сладостью свечного воска; ловкие руки медленно перебирали легкие пряди волос, оглаживали виски и мой тронутый сумрачностью лоб, а я не мог отвести взгляда от укрытых в золоте запястий и узловатых пальцев. Воздух плавился вокруг нас на пламени свечи, и лишь негромкая музыка доносилась до нашего слуха, отражаемая от стен соседней залы. Все готовились к встрече представителя императорской семьи с одной из дочерей султана, которую тот должен был взять к себе на родину. Мне всегда претила мысль о подобных браках, но наследник не имеет права голоса, пока не вступит в права владения своими землями. Отец был категоричен, а я, вероятно, недостаточно убедителен. Впрочем, от меня ведь законодательно не требовалось любить свою невесту? Я не испытывал к девушке и капли неприязни, ведь знал, что и ей сейчас страшно, что она, вероятно, не может усидеть на месте и с опаской рассматривает свое отражение, беспокоясь о том, что не станет мне мила. Я же был уверен, что буду добр к ней, даже если портрет, присланный во дворец, очень сильно преувеличил ее красоту, а сам посол – ее достоинства, потому что она наверняка была наслышана о моих предпочтениях, и все же согласилась принять мою руку. - Волнуетесь? – улыбнулся Чондэ, кончиками пальцев прочерчивая линии по моему лицу. Я закрыл глаза, позволив себе улыбку. - Нисколько. Это всего лишь брак. Наложник рассмеялся, качая головой, отчего раздался тихий звон украшений, венчавших его лоб и виски. Улыбка моя на миг стала самодовольной – он никогда не пренебрегал моими подарками. - Главное, Ваше Высочество, чтобы вы не относились так легкомысленно к своей супруге. Девушки – создания хрупкие и капризные, и нежные, словно розы, и пускай порой имеют шипы, с ними нужно быть аккуратным. - Поэтому я и люблю мужчин, - я невольно облизал губы, когда их коснулись его пальцы. – Они напоминают мне прут, созданный, чтобы стать луком для стрельбы. Они прочнее, гибче, у них сильные тела, которое готово выдержать любой накал страсти. - О, мой господин, - Чондэ рассмеялся, прикрывая рот ладонью. – Ваш жар порой неспособен выдержать даже я, а ведь у меня достаточно большой опыт в ублажении. Я резко сжал губы, показывая, что недоволен его словами, и он тут же исправился, а его пальцы спустились по моим ключицам на грудь, а затем и на живот. - Весь этот опыт я получил от вас, так что ни к чему хмуриться. Иначе ваша невеста точно не даст своего согласия, увидев столько морщин на вашем лице. - Нам ведь… - я не знал, как сказать это, и это было очень горько. – Нам ведь некоторое время придется… - Не видеться, - губы тронула улыбка понимания. – Мой господин, вам с молодой невестой нужно как можно скорее зачать будущего наследника. А если вы будете тратить на меня свой пыл, боюсь, госпожа так и не почувствует себя настоящей женщиной. От его слов стало больнее. Я прекрасно осознавал, что Чондэ скрывает горечь под привычной маской услужливости, ведь я знал, что несмотря на все дрессировки, что он проходил, пока отец не подарил его мне, он так и не лишился способности мыслить и чувствовать то, что было непозволительным. Мой любимый наложник был чрезмерным собственником, и даже посещение мною других слуг заставляло его сердце сжиматься от боли. Теперь же ему предстояло и вовсе потерять меня, пусть не навсегда… Но он понимал, что в моем сердце больше не будет лишь его одного. Мне тоже было горько, но я был готов пойти на жертву. Моя будущая императрица получала бракованного супруга, практически неспособного зажечь в ней пламя. Я не знал, сможем ли мы зачать дитя, не знал, смогу ли я уделять ей внимания и будить в ней любовь и женственность, но я бы ни за что не позволил себе отказаться от этого в угоду собственному удовлетворению. Я знал, что вскоре нам с Чондэ предстоит видеться все реже, но все же я надеялся, пусть и очень себялюбиво, что я смогу найти в своем сердце для них обоих. Для своего самого любимого наложника, чья судьба почти с самого детства была связана со мной, и для своей будущей императрицы, с которой нам предстояло пройти долгий и трудный путь. И пусть мое сердце было готово разбиться от боли, сейчас, когда тонкие, сильные пальцы касались моего лица, будто желая запомнить каждую его черту, а воздух был пронизан ароматами бадьяна, я со страхом ждал перемен… и был счастлив. chansoo Сколько это уже продолжалось? Неделя? Месяц? Или больше? Я не понимал, как ни пытался. Приспособиться было трудно, к тому же он что-то подмешивал в мою еду, отчего я почти постоянно спал первые дни. И хотя потом я старался делать какие-то пометки, чтобы отсчитывать, сколько останется до того, как эта игра ему надоест, я все равно не был уверен ни в чем. Я почти все время спал на животе, хотя раньше не мог. Теперь же приходилось привыкнуть и к этому. Тот, кого я должен был называть Хозяином, очень старался оставить на моем теле как можно больше отметок своего превосходства. И лишь ударов плетью ему было мало. На моей лопатке, несмотря на то, что прошло достаточно много времени, до сих пор горело клеймо, которое он поставил мне лично. Запах жженой плоти я, вероятно, не забуду никогда. Впрочем, в защиту «Хозяина», я должен сказать, что его «развлечения» никогда не были лишь бессмысленным насилием. Казалось, он обучал меня, он говорил, что давно мечтал о рабе с таким потенциалом, как у меня. И хотя я и пытался сопротивляться, за что был неоднократно наказан, я все больше стал признавать, что в его словах была толика правды. Он стал моим первым мужчиной. До него я и с девушками-то дошел лишь до «второй базы», теперь же мое тело, казалось, было покрыто следами самых извращенных удовольствий, каждое из которых даровал мне он. Его слуги были допущены до меня лишь для того, чтобы привести меня в форму, омыть мое тело или накормить. Но за каждое нарушение, о котором он узнавал, он наказывал их прямо на моих глазах. Чтобы я видел, что нужен ему. И что ему не все равно. Я не знал его имени, но это было неважно. В нем была сила и какое-то… Могущество. Раньше мне казалось, что подобные черты могут иметь только злые колдуны из сказок, но теперь я видел перед собой образец властности. Он не был высок и не обладал привычной, навязанной красотой, но стоило мне только его увидеть, как мои колени подгибались и я невольно желал прижаться к земле под силой одного лишь взгляда этого человека. То, что он не пытался изобразить высокие порывы моего похищения, не могло не внушать мне уважение. Он не пренебрегал моим телом, нет. Он пользовал его каждый раз, как было время. Он раскладывал меня на постели, он трахал меня у стены, на столе во время чаепития, в оранжерее, в ванной. Хозяин порой бывал ласков, но всегда с усмешкой говорил, что мое тело даже не нуждается в чрезмерной подготовке – оно было создано для того, чтобы я ему подчинялся. И вскоре я уже чувствовал, как горят губы от желания сомкнуться на его плоти, и как бедра невольно вскидываются навстречу, когда он рвет меня своим членом, жестко вжимая голову в подушку. Могло показаться, что он готов заиграться – но он всегда знал, когда остановиться, пусть порой и за пару мгновений, до того, как не стало бы слишком поздно. Хозяин связывал меня, пытал огнем и горячим воском, а еще обожал играть с электричеством. Одна игра вызывала особый восторг. Он вставлял игрушку, пускающую заряды электричества по телу, в мою задницу или же подключал к аккумулятору обычную, и бил током простату, отчего я кричал и беспрестанно изливался спермой. Хозяин обожал «доить» меня, а потом заставлять меня глотать мое же семя, обожал изгибать меня в сексе так, что когда я достигал оргазма, то кончал на свое лицо и в открытый рот. И я уже не знал, стоит ли бороться. Я чувствовал, что начинаю терять себя, забывать свою жизнь, ту, что была прежде. Попав в руки моего мучителя, я лишь отчаянно желал, до криков и слез, чтобы он вставил в меня свой член. Порой я не мог думать ни о чем ином, кроме как о том, чтобы насадиться на него поскорее. В этих властных, горячих руках я терял себя и свою душу. Я кричал, сходил с ума и то поднимался на небеса, то горел в пламени Ада. Я становился рабом. chenbaek - Да не сможешь ты, зассышь! – пьяно расхохотался Пак, хлопая большой ладонью себя по колену. – Я к этому Бэкхену почти два месяца клинья подбивал, а он ни в какую! Он – самый большой недотрога на нашем курсе, а ведь хорош, засранец. - Спорим, что я смогу уломать его на номер телефона? – глаза Чондэ азартно вспыхнули. Он обожал соревноваться, а потому, узнав о том, что даже такие плейбои, как его друг, не смогли справиться с Беном, невольно захотел и сам испытать свои силы. - Никто не обещает, что он будет верным. Но сегодня, я соглашусь и на это, потому что у тебя не получится даже заговорить с ним, а ж тем более соблазнить на большее! - Вот и проверим, - хищно прищурился Чондэ, поднимаясь с дивана в вип-зоне и быстро спускаясь к барной стойке, хотя ноги и дрожали от выпитого. Он подошел к Бэкхену и широко улыбнулся: - Привет. - Я не знакомлюсь, - сухо ответил парень, и уж вознамерился было встать, как Чондэ затараторил: - Не знакомишься? Я тоже! Отношения – это вообще та еще мука! Вначале все, конечно, здорово, но потом приходится брить ноги, не пить с друзьями, ходить на свидания и интересоваться, например, живописью импрессионистов. Не буду врать, даже если она тебе нравится, я ее не понимаю. Меня зовут Чондэ, тебя зовут Бэкхен, ты горячий парень, но мой друг Чанель не смог тебя завалить. Грубо? Вероятно, но я довольно прямолинейный. А вообще я люблю гулять по пляжу, ходить по магазинам, розовый цвет и черепах. Я не курю, потому что для того, чтобы делать минет, нужны сильные легкие. Особенно для глубокого, да. Мне кажется, что у тебя красивые брови. Пальцы – тоже ничего, но про них все говорят тебе, наверное, а вот я скажу… про брови! А еще я знаю, что мы оба поем, что нам нравятся комедии и собаки, что ты боишься насекомых, а я нет, так что я бы убил для тебя всех мух, что встали бы на нашем пути. Кстати, мне уже двадцать три и я универсал, так что в постели я открыт для предложений. Член у меня средний, не как у Чанеля, но я умею им обращаться. Тебе чертовски идут эти штаны, но когда ты будешь встречаться со мной, я не позволю тебе их надевать, потому что ты и так сладкий, а в них тебя полбара хочет трахнуть. Я всегда готов найти время для встречи и со мной не соскучишься, так что надеюсь, что ты дашь мне свой номер телефона, потому что если нет – мой лучший друг меня засмеет. Чондэ резко и глубоко вздохнул, а затем резко привлек к себе Бена и поцеловал его, слизывая сладость коктейля с его нижней губы. - Ну, не поцеловать тебя я точно не мог – ты бы меня никогда не простил. - Ты… Ты просто придурок! – воскликнул Бэкхен, алея щеками, и со всей дури влепил Чондэ пощечину. Тот со смехом схватился за щеку, глядя в след уходящему парню, а затем спокойно вернулся в вип-зону. Чанеля видно не было, кажется, он пошел за выпивкой, а потому Ким упал на диван, прикладывая к щеке еще холодную бутылку из-под пива. Он медленно облизнулся, прикрывая глаза. Что ж, даже если ему и не удался его план, по крайней мере, хоть о чем-то из этой ночи он точно не будет жалеть. Парой минут позже ошарашенный Чанель поставил на стол выпивку и протянул Чондэ сложенную салфетку. - Уж не знаю, кому ты продал душу, Чондэ, но вот. На салфетке был номер телефона и подпись: «Это был самый глупый подкат за всю мою жизнь. Но, может, выпьем кофе?» hansoo - Эй, ты чего не идешь спать? – Кенсу мягко подошел к склонившемуся над столом Ханю, положив руки ему на плечи и мягко их разминая. Мужчина поднял на него глаза, и устало улыбнулся. - А кто проверит тетради? А подготовится к урокам на завтра? - Ну, боюсь, все, на что я способен, это предъявить твоим ученикам обвинение в нанесении вреда твоему здоровью, - парировал Кенсу, с улыбкой качая головой. Хань снял очки, потирая переносицу и тихо посмеиваясь над словами любовника. - Ты сам-то в порядке? У тебя ведь было сегодня важное слушание. - Я не вправе разглашать информацию до вынесения приговора, - прищурился мужчина, обнимая Ханя за шею и прижимаясь щекой к его макушке. – Тебе надо знать только то, что я был крут, определенно крут. - Я в тебе не сомневался. Но точно не расскажешь? Даже если я буду очень выпрашивать? Кенсу с шумом втянул воздух сквозь сжатые зубы: - Не стоит. Я не смогу устоять, ты слишком хорош в подобных пытках. - Еще бы, я уже почти десять лет работаю учителем, салага, - рассмеявшись, Хань отодвинул от себя тетради и поднялся со стула, обнимая Кенсу за талию. - Учитель, который трахает самого молодого судью в нашем районе, в перерыве между проверкой заданий учеников. Не устаю тобой восхищаться, - До с ухмылкой провел ладонью по растрепанным волосам любовника. - Боюсь, если сегодня мы начнем делать то, из-за чего ты в таком восхищении, то я просто отрублюсь в процессе. - Не переживай, мне не привыкать. Меня частенько терзает бессонница, и не мучиться же мне от скуки в это время, - Кенсу и бровью не повел, а затем обнял Ханя, мягко касаясь губами его шеи. - О, да ты самый настоящий демон! - С кем поведешься, господин Лу, с кем поведешься. Эх, ладно. А я надеялся сегодня лечь спать вместе. Хань чувствовал себя настоящей сволочью – они давно не могли спокойно побыть вместе, то у него на работе был аврал, то у До, что также было вполне объяснимо. Даже свободные дни в последнее время выдавались редко, да и они были загружены различными хлопотами по дому. Лу было стыдно, но он даже не мог вспомнить, когда они в последний раз просто смотрели кино, просто целовались без спешки, а уж тем более, когда в последний раз занимались любовью. Однако они уже не были мальчишками, они разменяли четвертый десяток и понимали друг друга и без условностей. За свое терпение Кенсу заслужил поцелуй на ночь, а затем он забрался в постель, все еще бурча о том, что Хань совсем не бережет себя и свое здоровье, и что его угробит его работа. Лу шикнул на него, возвращаясь к проверке тетрадей, составлению конспектов и подготовке презентаций, и лишь через пару часов осторожно опустился на постель и сам, едва сдерживаясь, чтобы не застонать от ломоты в теле. Он старался не разбудить своего мужчину, но, кажется, не получилось – тот всегда спал слишком чутко. Кенсу как по команде перевернулся на другой бок и вжался в любовника, с сонной улыбкой наслаждаясь легкими поцелуями, которыми тот коснулся плеча. - Как только будут выходные, - пробормотал Хань, обнимая Су за талию и закрывая глаза, - мы завалимся в постель с вином, будем целоваться, заниматься любовью и смотреть твои любимые ужастики. Я отключу телефон, и не буду вспоминать о работе. Обещаю. Кенсу мягко рассмеялся, качая головой: - Я знаю, дорогой, знаю. А сейчас пора спать. minbaek Бэкхен поднес к губам сигарету, глубоко затягиваясь и лениво выдыхая горький дым в слегка морозный воздух комнаты. Там, на потолке, он видел свое отражение, пропитанное негой и сладостью недавно полученного оргазма. Его глаза горели ярко, соски были напряжены и заласканы, а ноги раздвинуты в похотливом полузабытьи. Опустив ладонь, Бен медленно провел ею по своему животу и бедрам, размазывая по коже липкие, тугие капли спермы. Вышедший из душа Минсок с усмешкой опустился на постель и, наклонившись, коснулся губами острого колена любовника. - Обожаю видеть тебя в своей постели такого затраханного, - он забрал сигарету из изящных пальцев и затянулся сам, встрепывая ладонью мокрые волосы. Бэк засмеялся, чувствуя холодные капли на разгоряченной коже, а затем приподнялся и, подползя к парню, уселся к нему на колени, обхватывая за талию ногами. Он кошкой ластился к Минсоку, благодаря его за то, что тот заставил кричать и молить его, словно божество, о продолжении. - Ммм, - парень медленно провел кончиком языка по влажной шее и прикусил выемку у плеча, тихо посмеиваясь. – Мне так хорошо, Мин-а... До сих пор колени дрожат. - И вот нужно было столько сопротивляться? – приподнял бровь старший, качая головой. – Твои попытки доказать всем и вся свою мужественность и обернулись против тебя же. Ах, мой милый друг, стоило лишь потрахать тебя пальцами по простате, как ты тут же потек. Моя уже-не-целочка. Бэк вспыхнул, кусая губу и со стыдом вспоминая, как он горел даже от самых невинных ласк, словно еще нецелованный мальчишка. Минсок был нежно-развязным, он заставлял его краснеть и тут же раздвигать свои ноги. - Но ведь ты никому не расскажешь? – Бен прикусил губу. - Конечно, нет. С чего я буду делиться такой чудесной девочкой с другими. О, нет, Бэкхен. Я планирую тебя выдрессировать. Научить доставлять мне удовольствие и уже с этого ловить кайф. Скоро я распечатаю тебе не только задницу, но и твой ротик. Проверим, насколько у главного вокалиста глубокая глотка. - Боже, прекрати! Это так… Ах, нет, Минсок! – Бен вцепился старшему в плечи, за ходом их разговора даже не заметив, как тот распахнул халат и приподнял его, готового, растраханного и мокрого от спермы там, внутри, насаживая на свой член. – Я больше не выдержу! - Но как же так, ведь это только начало, - прищурился Минсок, резко толкаясь в горячее тело и наслаждаясь громким, протяжным стоном, сорвавшимся с губ любовника. - Только начало. baeksoo - Ты… Ты… Просто сумасшедший! – Бэкхен ошеломленно, но покорно следовал за Кенсу, крепко сжимавшим его руку в своей, и одним своим взглядом расталкивающим всех, кто был у них на пути. – Ты… - А ну, с дороги! – рыкнул До на кого-то из друзей невесты, а затем просто пнул его в бедро, и, перехватив Бена за запястье, бросился бежать. Бэкхен еле успевал за ним. Его ноги путались в ковровой дорожке, в многочисленных цветах, он несся, не разбирая дороги, отчего чуть не покатился по ступенькам к проезжей части. – Живо, в машину! - Эй! Остановить их! – Бэк слышал, как за спиной кричали его родители, гости, но он не был в силах даже повернуть голову. Он лишь покорно опустился на сиденье и выдохнул лишь в момент, когда До дал по газам. Только что этот чертов идиот ввалился на его, Бэкхена, свадьбу. Он уже стоял у алтаря и был готов принять возложенные на него узы, как вдруг с криком «Черта с два я допущу это!» Кенсу подбежал к нему, притянул к себе и поцеловал прямо перед сотней гостей и репортерами. А затем попросту его похитил. - Ты… Ты хоть осознаешь, что ты сделал? – кажется, к Бэку вернулся голос, потому как его коллега-редактор тут же поморщился. - Не кричи, не на стадионе. Да, я осознаю, что я сделал. - Это будет к утру во всех газетах! - Твои родители достаточно влиятельны, чтобы выкупить у журналистов фотографии. Хотя даже так мне все равно. Мои родители в курсе, что мы вместе. Они сказали, что я - позорище, но они меня любят даже таким. И что внуков им и так достаточно, хен неплохо постарался там со своей женушкой, - рассмеялся До. - Они не оставят тебя просто так, Су, - поджал губы Бэкхен, в страхе опуская глаза и сжимая предплечье любовника. – Ты наверняка лишишься работы и средств к существованию! Я и хотел жениться на ней, потому что они угрожали причинить тебе вред… - Ты это, не переоценивай свою значимость, дорогой, - кривая ухмылка тронула пухлые губы. – Твоя семья, конечно, определенные связи имеет, но, во-первых, я могу постоять за себя. И за тебя. Ты прекрасно знаешь, что я буду драться до смерти, если понадобится, - парень мягко накрыл пальцы Бэка своими, - а потому жертвовать собой вовсе не стоило. А во-вторых… Ты как-то забыл, какая задница наш начальник. И сколько связей у него. Он также предупрежден, о том, что я собирался делать. Бен прищурился: - То есть все, кроме меня, знали, что ты вздумал похитить меня со свадьбы? - Ну да, это машина Чанеля. А Чжунмен отдал нам ключ от своего домика за городом, чтобы мы немного там переждали, - парень просто пожал плечами, что взъярило Бэкхена. - А мне ты ничего не сказал?! Я обязан знать о таких важных вещах, мы же не чужие люди! Кенсу затормозил у обочины и повернулся к любовнику, внимательно глядя ему в глаза. - Хорошо. Говорю тебе очень важную новость, Бен Бэкхен. Ты – мой, и никто не смеет пытаться тебя у меня забрать. Вещи для тебя собраны, они лежат в багажнике, как и ящик пива. Сейчас мы приедем в тот дом, ты приготовишь мне поесть, мы отдохнем, а потом сутки не вылезем из постели. Теперь доволен? - У..Угу, - смущенно кивнул парень, закусив щеку изнутри. - И ты, правда, меня никому не отдашь? - Айя, не разводи ваниль, - покачал головой Кенсу, заводя машину. – Но если серьезно, то да. Доволен? - Доволен, Кенсу-я, - подавшись к любовнику, Бэкхен мягко коснулся губами его щеки. – Спасибо, что спас меня сегодня. - О, поверь, я планирую получить твое «спасибо» несколько попозже и в более интимной обстановке. - Ну, кто бы сомневался! chanho - Стоп! Снято! – крикнул Чжунмен, останавливая съемку. Хань тут же с блаженной улыбкой упал на постель, потягиваясь и разминая затекшее тело, а Чанель поднялся с постели, коротко вытирая бедра полотенцем. Он подошел к Чжунмену, не одеваясь, на что тот лишь закатил глаза и коротко улыбнулся. – Решил заняться рекламой? Тогда уж лучше помоги Ханю на ночном шоу, на которое вас позвали. - Ну, Мен, - Чанель притянул режиссера к себе, обнимая за шею и наваливаясь на него, утыкаясь носом во встрепанные волосы. – Ты ездишь на мне не меньше, чем Лу, вот правда. И при этом ты одет! Что за несправедливость?! - Нам нужно раскручивать тебя. В следующем месяце у вас с Ифанем парный проект, правда, я еще не знаю, кто будет боттомом. - Я не могу, - подал голос с постели Хань. Чонин осторожно обтирал его тело влажным полотенцем и обрабатывал синяки, которые вскоре должны были появиться после чересчур страстного Пака. – Мы едем в медовый месяц, ты обещал. Мне и так после свадьбы пришлось сняться в трех проектах. - А, может, ты сам? – с надеждой спросил Чанель, за что получил тычок под ребра от любовника. - Если хочешь снять домашнее видео со мной, это одно, но в профессиональное порно я не полезу, я для этого не настолько хорош. - А вот и не правда! Ты – лучший! – возмущенно воскликнул Чанель, а когда все рассмеялись над его эмоциональностью, пробурчал в макушку Мену. – Самый лучший. Режиссер мягко обнял Еля за талию и улыбнулся, слегка царапая его поясницу. - И кто бы мог подумать, что сам Феникс такой очаровательный в жизни, а? Как насчет того, чтобы сегодня сходить на свидание? - Оу, ты меня давно не звал, - довольно разулыбался Чанель, и стал похожим на щеночка. И не подумаешь ведь, что лишь несколько минут назад он трахал Ханя столь жестко, что тот даже был вынужден использовать стоп-слова. – А куда? Куда пойдем? - Ну… Можем в парк аттракционов, а затем в ресторан. Например… - Мен неловко улыбнулся. Не силен он был в этом. И хотя с Паком они встречались уже около месяца, он все никак не мог к этому привыкнуть. Слишком уж долго был один. - А что, я люблю «Тоннель страха», там можно много чего забавного сотворить в темноте, - расплылся в ухмылке проходящий мимо Кенсу, натягивающий на руки черные резиновые перчатки. - Тогда решено! – ну, кто бы сомневался? - Хорошо, хорошо, - покачал Мен, а затем шлепнул Чанеля по заду. – Только сперва сходи в душ и немного отдохни, у меня еще одна съемка. Отчаянно закивав, Феникс унесся в душ, а Хань тихо рассмеялся, переплетая пальцы с пальцами Чонина. - Вот теперь, мой милый друг, мне за тебя не страшно. - Это с чего бы? – удивился режиссер. - Потому что Чанель – тот человек, которому я и правда могу тебя доверить. Держись за него, хорошо? - Ага, держись крепко, но все же не оторви ничего, - хохотнул До, подкидывая бутафорский топорик. – Его член пригодится не только нам, но и тебе, я думаю… - До Кенсу! – вспыхнул Мен до кончиков волос от фантазий, разыгравшихся в его воображении. – Иди-ка ты… В студию! chanmin Его кожа была горячей и влажной, а дыхание болезненно-рваным. Чанель хрипло кашлял в кулак, укутанный в одеяла, а Минсок носился вокруг него, словно безумная мамаша, включал увлажнитель воздуха, давал лекарства, обтирал его тело и постоянно следил за изменениями. - Я же говорил, что бегать под дождем – не очень хорошее дело, дуралей, - покачал головой старший, а Пак лишь прохрипел: - Я просто хотел поцеловать тебя, хен, не мог дождаться, когда ты придешь домой, вот и побежал встречать тебя на… Остановку… - он закашлялся, и Мин помог ему сделать несколько глотков воды. – Я не ожидал, что начнется дождь. - Ну что, и стоило это того? - Угу, - смущенно кивнул парень, пряча половину лица под одеялом, но его глаза горели озорством и нежностью. – Определенно стоило. - А мне теперь возись с тобой, - шутливо возмущенно замахнулся на негодника полотенцем Минсок, что заставило Чанеля повинно опустить глаза и нервно сжать пальцами ткань. – Эй, ты чего? - Прости… Я знаю, что это сложно. Я ведь должен быть настоящим супергероем! Твоим мужчиной, а не просто мальчиком, Минсок-хен. Я хочу, чтобы ты мог положиться на меня, чтобы ты знал, что я всегда готов прийти на помощь. Я не хочу быть ребенком, сидящим у тебя на шее. Я ведь… Люблю тебя. - Я знаю, - мягко улыбнулся Ким, качая головой. – И хотя вот этот твой поступок был определенно, нет, совершенно детским, все же ты и впрямь мужчина. Мой мужчина, Чанель, не забывай об этом. Я бы не полюбил того, в ком бы не был уверен. - Пр… Правда? – просиял Чанель, хотя, глядя на старшего совершенно пьяными от болезни глазами. - Конечно же. Ким помог своему «пациенту» поужинать, сводил его в туалет и помог обтереться в душе, осторожно придерживая его, чтобы он не свалился от недостатка сил. Они выпили лекарства, обсудили на ночь какую-то ужасно важную для Пака тему, хотя Мин и пытался заставить его поскорее уснуть. В итоге глаза парня стали слипаться уже за полночь. - Доброй ночи, хен, - прошептал он, осторожно сжимая не по-мальчишески широкой ладонью пальцы Кима. - Отдыхай, Чанель. Ты всегда будешь моим супергероем , - мягко улыбнулся Минсок, наклоняясь и касаясь губами сухих губ. И даже если потом он свалится с простудой… Это определенно того стоило. chenbaek Если бы вы когда-нибудь спросили, что для Бэкхена счастье – он бы не думал слишком долго. Счастьем было каждое утро, солнечное или хмурое, позднее или раннее. Было неважно - просыпался он дома, в дороге или в комнате хостела где-то Лондоне, в Барселоне, в Перу... Счастьем был шум машин, людских голосов, назойливая реклама на ярких табло, липнущие к ботинкам осенние листья и хлопья снега, путающиеся в волосах, первые ленивые лучи летнего солнца или зеленеющие ветви за окном. Счастьем были долгие и нежные песни, такие, когда думаешь, что задохнешься на высокой ноте, а потом дышишь тяжело и напрягаешь живот; ласки черно-белых клавиш, аромат жженого воска и ягод. Счастьем был каждый час, минута, миг вне зависимости от того, что происходило во всем мире, потому что рядом с Бэкхеном был Чондэ. Он улыбался, смеялся, грустил, он дышал и жил, и этого было совершенно достаточно для Бена. Потому что Чондэ – это его личная вселенная, в которой звезды падают для каждого желания, в которой он без шлема в открытом космосе, но до сих пор жив, в котором время длится в мириады раз медленнее, но все равно не насытиться. Чондэ нереальный, глупый, неловкий, смеющийся слишком громко и обнимающий слишком крепко. Чондэ целует со вкусом леденцов, Чондэ ласкает до дрожи в сведенных судорогой пальцах. Чондэ любит его и не стесняется говорить об этом до тех пор, пока Бэкхен не целует его, умоляя остановиться, потому что для его хрупкого сердца этого слишком много. Даже имя Чондэ – сладкое, оно перекатывается на языке малиновой шипучкой, заставляя жмуриться и растягивать в улыбке губы, и Бэкхен просто не может иначе. Что бы ни происходило с ним, какие бы заботы не наваливались на него, грозя попросту похоронить его под собой, ему достаточно лишь почувствовать объятия сильных рук или мягкий взгляд, как все невзгоды перестают иметь хоть какое-то значение. Потому что он знает, что пока они вместе – им ничего не страшно. Потому, по правде говоря, чтобы чувствовать себя счастливым, Бэкхену достаточно просто видеть Чондэ и его улыбку. lumin - Хэй, детка, как насчет того, чтобы взять у меня в рот? – голос Ханя растекался медом по коже, но Минсок лишь закатил глаза и перевернулся на другой бок, прижимая к уху сотовый. - Видимо, в вашем Китае нормальные приветствия вы не используете? На том конце провода раздался смех, копошение и легкий звон посуды, будто Лу что-то готовил. - Какие мы злые, ну надо же. А я, между прочим, скучал! Знаешь, как мне тяжело видеть, что после моего отъезда ты пошел в разнос? Все эти твои рубашки в сеточку или вовсе их отсутствие! Где мой любимый животик, а, чудовище? - В тренажерке остался, - спокойно ответил Минсок, внутренне позволяя себе немного поумиляться. Ну, мужественно поумиляться, басом так. – О, поверь, это еще не все, на что я способен… На нашем следующем выступлении… - Стой! Молчать! Я все же живой человек! Такими темпами, если мы встретимся в аэропорту, я разложу тебя прямо на полу и затрахаю, на радость фанаткам. - О, поверь, это произведет фурор. И с чего это ты взял, что я буду снизу? Теперь я… - Все равно обожаешь, когда я ставлю тебя на четвереньки и имею, заставляя сосать мои пальцы, - чертов засранец! Он там, кажется, чаек попивает, а Минсоку теперь мучайся. В штанах стало очень неспокойно. – Признайся, Ким Минсок-ши, ты ведь тоже скучал по мне? Знаешь же, что если посмеешь себе кого-то завести помимо меня, я… - И что же ты сделаешь? – парень надеялся, что его голос не слишком дрожал от возбуждения. Впрочем, он почти услышал ухмылку на том конце провода. - Я не буду церемониться, хен, - голос Ханя был полон лукавства. – И не буду спрашивать твоего разрешения. Я изобью твоего любовника так, чтобы он и дышать не смог. А потом проделаю с тобой нечто подобное, только буду не бить, а трахать твою глотку. Затем же я с радостью проверю, войдет ли в твою чудесную попку мой кулак. Ты понял? - Д..да… - простонал Мин, кусая губы. - Ну, а если ты будешь мне верным, я проделаю с тобой больше, много больше. Я буду наслаждаться твоим телом так долго и сильно, что ты потом не сможешь ходить, а твоя задница будет постоянно растраханной и влажной. - О, Боже… - дыхание сперло, стало так жарко, что Минсок невольно прогнулся, чувствуя, как из члена толчками изливается сперма. Хань тихо рассмеялся: - Все же этот невинный образ и впрямь неплохое прикрытие. - Когда-нибудь, - прохрипел Минсок, пряча улыбку, - тебя все равно разоблачат. - И не надейся, милый. Добрых снов. - И тебе. chenho - Тебе не кажется, что творить такое на работе как минимум неправильно? – простонал Чондэ, бесцеремонно разложенный на столе в конференц-зале. Он кусал собственные пальцы, чтобы не стонать слишком громко, но удавалось с трудом – возбужденный и тяжелодышащий Чжунмен, властно имеющий его тело, не оставлял парню и шанса на сопротивление. В глазах рябило от яркого офисного света, по полу были рассыпаны листы с новым бизнес-проектом для их издательств… Но у них нашлись дела и поинтереснее. Чжунмен был почти полностью одет, лишь расслабил галстук и расстегнул брюки, Чондэ же наоборот оставался в одной лишь рубашке, и это заставляло вспыхивать в его мозгу миллионы фантазий о том, как новый босс трахает свою шлюшку-секретаря, как он сам добивается финансирования, раздвигая ноги перед будущим инвестором, а потом отрабатывает проценты и вовсе своей глоткой… Мен был хозяином положения, и он это понимал, доказывал свою власть над Кимом и заставлял его покоряться. И тому казалось, что вот-вот на нем стянется тугая лента ошейника… Взбудораженный своими фантазиями еще больше, Чондэ сам стал подаваться бедрами навстречу любовнику, и тот не мог этого не заметить. Он ухмыльнулся, наклоняясь к парню и еще шире разводя его ноги: - Кажется, у кого-то опять грязные мыслишки? Я уже говорил тебе – переходи работать в наше издательство… И мы воплотим их в жизнь. Каждую… Захочешь – я буду иметь тебя за любой проступок, захочешь – будешь отсасывать мне во время совещаний… - Мен хрипло рычал, все резче толкаясь бедрами в раздразненного Чондэ, и тот от его слов и действий стал сжиматься сильнее. - Я думаю, что… Ох, Боже… Что вариант того, что ты будешь трахать меня и ставить на колени, когда только захочешь, чтобы попытаться переманить к себе – тоже… Ммм… Весьма неплох… - Чондэ обхватил пальцами свой член, яростно лаская его, а затем притянул к себе Чжунмена ближе. – Еще… Немного… Ким схватил любовника за бедра, насаживая его на свой член, и вскоре и сам не выдержал, резко выходя из него и почти тут же кончая мальчишке на живот. Тот забился в оргазме следом, с наслаждением ощущая, как липкая сперма течет по пальцам и пачкает бедра. - Ох, Мен… Достав платок, Чжунмен осторожно привел их в порядок, а затем упал на стул, с ухмылкой глядя на затраханного Чондэ, который даже не мог пошевелиться и свести ноги. - И угораздило же меня связаться с фикрайтером, а? - Зато, - по-философски протянул Ким, ухмыляясь, - скучно точно не будет. krislu Хань сидел на траве перед домом и изо всех сил старался удержаться от смеха – Ифань пытался научить их волчат тому, как правильно рычать. Он скалил клыки, нервно дергал хвостом и изображал раз за разом резкий, надрывный рык, от которого малыши в испуге пригибались к земле и закрывали лапками морду, младший же, Сехун, так и вовсе пытается спрятаться за своим братом, поскуливая. - Из тебя никакой учитель, дорогой, - расхохотался Хань, на что Ифань повернул голову и пролаял явно что-то неприличное. – Кому я говорил не ругаться при детях?! Старший волк тут же подбежал к своей паре, укладывая голову ему на колени и пристыженно ворча. Не прошло и пары мгновений, как Фань уже в образе человека дотянулся до губ брата и мягко их поцеловал, качая головой. - Мальчишкам нужно суровое воспитание, а ты их балуешь! - Тоже мне, - фыркнул Хань, вздергивая нос, за который его тут же бесцеремонно и укусили. - Вот родишь мне девочку – будет полностью на твоем воспитании, обещаю, я ни слова не скажу, мой милый брат. - Учти, я запомнил! – пригрозил Хань вожаку их маленькой стаи, дергая того за лохматое ухо, а потом с улыбкой перевел взгляд на волчат, которые игриво порыкивая друг на друга, катались по траве и подставляли солнцу пушистые животики. Дети пока не могли контролировать перемену ипостасей, а потому их родителям приходилось очень постараться, чтобы вернуть малышей в человеческую форму. Впрочем, один трюк срабатывал практически всегда. – Ну, раз ваше обучение подошло к концу… Тогда прошу за стол. Радостно залаяв, мальчишки бросились к отцу… и прямо на ходу перевоплотились, падая на руки Ханю и Ифаню уже в привычном облике. Старший волк посадил Тао на плечи, со смехом кусая того за колено, а Хань крепко обнял малыша Сехуна, радостно виляющего хвостом. И пускай многие удивлялись или даже отвергали их семью, волкам было совершенно нарычать на это. У Ханя было столько забот с двумя спиногрызами, что не до сплетен было. - А меня, меня покормишь? – пробасил Ифань, чей желудок вторил ему. Хань со смехом покачал головой. Кажется, в количестве спиногрызов он обсчитался.