О внуках, предсказаниях и прочем

Хаталдиру не спится. До его стражи еще часа четыре, ему стоять перед рассветом, вдвоем с Радруином, самое время бы подремать сейчас, подкатиться к догорающим углям, завернуться в плащ и храпеть, вроде как тепло, и не сыро, и тихо, и даже сыт, охотники сегодня оленя принесли, похлебки наварили... нет же, не спится, хоть тресни. Артад в таких случаях начинает шутить про то, что шило в седалище человеку дается от рождения и с возрастом стачивается. Потому и видно сразу, что Хаталдир и Берен в отряде самые молодые - не источилось шило-то еще, колется, спать не дает. Потому один и пропадает где-то в разведке. А второй, стало быть, вертится и глаз сомкнуть не может. Костер спрятан хорошо, дрова сухие, жаркие, не дымят. Стражей у костра только тогда и видно, когда пошевелятся. А вот отчего их там трое, а не двое, как должно бы, уже хороший вопрос. Хаталдир поворочался еще немного, не выдержал. Сел, потянулся, зевнул как следует. От шишки еле успел увернуться - так, мол, зеваешь, что волки за оврагом отвечают. Не отвечают давно никакие волки. Обычных, серых, не осталось давно, а вражьи твари - те молча бросаются, а воют разве когда добычу загоняют. Обычная подначка, на какие Гилдор горазд. У Гилдора язык острый, всем достается. Даже удивительно, что вовсе его слышно не было, пока у костра сидели. ...а не трое. Четверо. Гилдор, Дайруин, и племянники князя. С последними-то понятно, их стража, а вот Дайруина что подняло? - И верно, шило, - заключает Гилдор. - Верно говорят. Слышишь, малой? Тут Дайруин говорит - спать никак, ты ему бок до синяков испинал... - Длинные же у меня ноги выросли, - фыркает Хаталдир, подсаживаясь к костру. - И тяжелые, что кузнечный молот. Это ж надо было - дотянуться до того, кто в пяти локтях от меня укладывался, и впридачу синяков через куртку наставить. Смеются все, тихо, почти беззвучно. Привыкли за пять лет - по своей земле ходить, как воры. И так горько Хаталдиру от этой мысли вдруг делается - хоть полынью зажевывай. Для сладости. - А и длинные, - отвечает Белегунд негромко и очень серьезно. - Когда мы тебя в отряд брали, который год тебе шел? Пятнадцатый. А сейчас который? Двадцатый. Тебе глядеть некогда, а нам-то видно, что раньше ты плащом, как спать ляжешь, от пяток до головы укрывался, а сейчас на голову натянешь - ноги чуть не по колено торчат, на пятки натянешь - голова по грудь высовывается. Только не говори, что плащ пообтрепался. Обтрепаться-то обтрепался, но не на три же ладони? - Как думаешь, - так же тихо подает голос Барагунд, - Морвен моя такая же высокая нынче? Мать у нее рослая. - Твоя дочь, тебе лучше знать, - улыбается Белегунд, - моя-то вряд ли высокой будет. Что я, что жена ростом не очень-то. - Может, еще в деда пойдет, - пожимает плечами старший брат. - Отец с князьями номов одного роста был. - Может и пойдет, - покладисто кивает младший. - Мне вот другое любопытно... Старший поднимает ладонь вопросительным жестом. А такую горечь уже и полынью не зажуешь - не то что наречие князей, человеческую речь забывать стали, знаками, как звери разговариваем... - А не пойдет ли, скажем, твоя дочь за такого молодца, как наш Хаталдир? Всего ведь на три года младше. Хаталдиру остается мучительно краснеть и так же мучительно радоваться, что круг света от костра - чуть больше локтя, стало быть, его пунцового лица никому толком не видно, а если и видно - за счет огня списать можно. - А что, - задумывается Барагунд, веточку в руках вертит, - я бы такому зятю только порадовался. Хаталдир пунцовеет до самых ушей и потихоньку отодвигается в сторону, словно бы за дровами потянулся. - А ты куда? - настигает его голос Гилдора. - Что, княжеская внучка страшнее орочьей матери, что ли? Это у него присказка такая. Про орочью мать, которой никто не видел, но все боятся. Гилдор, говорят, даже эльфам эти байки свои рассказывал, эльфы веселились. Гилдор совсем немолодой, он их застал, говорил с ними, учился. Его и писать эльф выучил, если словам самого Гилдора верить. Не то что Хаталдир, который живого эльфа-то видел всего два... нет, три раза. Зато мертвых - с избытком. Навсегда хватило. - На орочьей матери не жениться, - вот и все, на большее языка не хватило. - Так и я за тебя дочь пока не сватаю, - пожал плечами Барагунд. - Свататься нам тут всем разве что за Безносую, - вот тебе и Дайруин, сказал, как жерновом привалил. - А может, пока мы тут воюем, они и сами замуж выйти успеют, - Белегунд мечтательно поднял голову, как не слышал. - В Бретиле, или в Дор-Ломине. Может, доживу до конца войны, приеду к дочери - а у меня уже и внук есть... - У тебя - так скорее внучка, - хмыкнул Гилдор. Хотел еще что-то добавить про то, что если бреголасова Риан в мать пошла, то она и из сына дочь вырастит, но под внезапно строгим взглядом братьев умолк и фразы не договорил. - Может и внучка, - повел плечами Белегунд. - Но почему-то кажется мне, что все-таки внук. Барагунд поворошил угли веткой. Взлетели искры, пахнуло дымом. - Вот бывает как... - проговорил он, ни к кому не обращаясь, - Когда я был как вот Хаталдир сейчас, да и как Берен, я больше всего на свете хотел чего? Повидать дальние земли. Может даже, у эльфов побывать. Минас Тирит увидеть, Барад Эйтель... чем Бэлайн не шутят, может и Нарготронд. А чего сейчас больше всего хочу? Никуда из Дортониона не уходить. В землю здесь хоть бы и зубами вгрызться, хоть умереть, а не уходить. - Умереть всегда успеешь, - проворчал Дайруин. - А я больше всего хотел море увидеть, - подал голос Белегунд. Все три головы мигом повернулись к нему - вот же чудак? Гилдор и вслух это сказать не переминул - чудной, мол, ты, княжич, и мысли у тебя чудные. Что тебе в том море, чего здесь нет? - И сейчас хочу, - проговорил Белегунд, глядя в огонь. - Помнишь, брат, как бабка Андрет песню пела? Не наша песня, эльфийская. На их языке, да и язык не вполне здешний. А потом рассказывала, что от князя Аэгнора эту песню слыхала, и что поется в ней про птиц, летящих над морем, и про соленый ветер. Я тогда совсем малой был, лет шести - а запомнилось. Веришь, нет, - а это уже Дайруину, - а до сих пор иногда думается: а какое оно, море? - Вот внук твой может и увидит, - проворчал Дайруин. - Хаталдир, веток подкинь, раз уж принес? Хаталдир подкинул, сам придвинулся к огню - руки погреть. Еще и котелок с водой пододвинул. Пригодится. - Может, и моему внуку что предскажешь? - улыбнулся Барагунд. - Может, и твоему предскажу, - проговорил Дайруин все тем же ворчливым тоном. - Вот как предскажу твоей дочери за князя Дор-Ломина выйти, а твоему внуку - трех эльфийских королей увидать... - А что, - тихо рассмеялся Белегунд, - княгиня из Морвен хорошая будет. А уж если она и правда за князя Дор-Ломина выйдет, то по меньшей мере одного эльфийского короля мой внук увидит. Хотя вот с тремя, пожалуй, уже чересчур. Столько в Белерианде, кажется, и нету. - Как это нету? - Гилдор, как всегда, во всем, что об эльфах говорится, сразу же доказывать, что он тут лучше всех все знает. Даже пальцы загибать начал. - Да ты сам посчитай, княжич: один король - тот, что над всеми номами, что в Хитлуме правит. Второй - наш государь Ном, что в Нарготронде. Третий - лесной король Элу, что в заколдованном лесу. А говорят, что и четвертый есть, и говорят, что тайно он живет и тайной страной правит... - Ну вот и получается никак не больше двух, - покачал головой Белегунд. - Лесной король к себе даже номов пускает с разбором, а того короля, что в тайной стране живет, еще поди найди. - Вот твой внук и найдет, раз ты умный такой, - скривился Дайруин. - Твой тайную страну найдет, а барагундов лесного короля увидит... - он повертел головой, - да вот как я сейчас Хаталдира! Хаталдир не выдержал и расхохотался в голос. - Уморил, - с трудом выговорил он, зажимая рот рукой. - Хорош врать-то! Лесного короля барагундов внук увидит... а мой кого увидит? - А твой, - рыкнул обиженнный Дайруин, - вовсе не родится, раньше прибьют тебя за язык длинный. - А мой? - уже с заметной ехидцей спросил Гилдор, - Мой что увидит? Вконец осерчавший Дайруин только сплюнул и ничего не ответил. - Ты не сердись, - подал голос Белегунд. - Одичали мы, сам видишь. С волками жить... Не сердись. Рукой махнул Дайруин. Молча. - А за слова твои спасибо, - продолжил младший княжич. - Легче воевать будет, если так вот - верить, что хоть внук море увидит... - Увидит, увидит, - проворчал Дайруин. - А правнук - еще и переплывет, если тебе так воевать легче. - Хорошая сказка, - покачал головой Барагунд. - Радостная. Да сменяться пора. Растолкай Дагнира, брат? - Чшшшш, - прижал к губам палец Белегунд. - Птица кричит. Идет кто-то. Разведчики, нет? Прислушались все. Замерли. Только Гилдор чуть сдвинулся, костер спиной загородить. Может и свои, а может и нет. Не успела в костре ветка толщиной в палец прогореть, как вынырнули из темноты разведчики. Берен веселый, глаза горят, Горлим хмурый, волосы растрепались. - Хорошо сходили, - говорит один. - Добрая охота была. Три черных волка, да орки при них. - Хорошо, да мало, - вторит второй. - Всего три. - Зато на обратном пути ягод набрали, - улыбается один. - Мало, на всех не хватит, - качает головой второй. - Мало - так сварим, - Хаталдир на котелок указал. - Ссыпайте. Ужинать будем, раз уж не спим. - Еще что нового, родич? - вот в такие минуты и видно, что отец Барагунда не рядовым дружинником был. Новости ему прежде кипятка. - Да ничего почти, - Горлим головой покачал. - Пустую деревню видели. Сгоревшую. - Без людей, - поправил Берен. - Уйти успели. А у вас что? Дернул же рауг Хаталдира за язык! - А мы тут предсказаниями балуемся, - брякнул, сам перепугался. - Дайруин вон предсказывает, всякие чудеса. Барагунду предсказал, что его внук трех эльфийских королей увидит, Белегунду - что его внук потайное королевство отыщет... - Может, еще и на эльфийской королевне женится? - подначил Берен. - Сам ты... на эльфийской королевне женишься, - проворчал Дайруин. - Под руку не говори, а то кипяток разолью. - Что, так уж и сам, даже не внук? - длинное у княжьего сына шило, колется, покоя не дает. Стоит смеется, ладонью рот прикрывает. - А внук тогда на ком? На самой луне небесной? - А внучка за звезду замуж выйдет, - неожиданно подал голос Горлим. - Будет болтать-то. - Может и тебе предсказать чего? - Берен к нему повернулся. - Ничего мне предсказывать не надо, - нахмурился тот. - Я и сам знаю, что завтра будет. Либо снова на орков охотиться, либо... - Если есть во что верить, то и воевать легче, - покачал головой Гилдор. - Белегунд так говорил, перед тем, как вы вернулись. Думается мне - правильно говорил. - В него вот я верю, - Горлим руку на рукоять меча положил. - В него, в себя, и в вас с князем. А больше не в кого, да и незачем. - А в то, что жену найдешь? - проговорил Белегунд негромко, - Уже не веришь? - Найду - поверю, - огрызнулся Горлим. - Не так, - проговорил Хаталдир тихо. По спине морозом пробрало вдруг - и это в теплую ночь. - Что? - переспросил Горлим удивленно. - Не так, говорю, - повторил Хаталдир. - Сначала поверишь, потом найдешь. - Посмотрим, - проговорил Горлим уже спокойнее. - Давайте горячего и спать. Устал я. Хаталдир протянул ему котелок, Горлим подолом куртки перехватил, отхлебнул. По кругу котелок пошел. Ветка в два пальца толщиной наполовину прогореть успела к тому времени, как часовые таки сменились. Хаталдир с Береном в обнимку у огня устроились, Дайруин на теплое Дагнирово место пристроился, братья чуть в стороне улеглись. - А что думаешь, - переспросил еще сонный Барагунд, - правда твой внук море увидит, или шуточки у Дайруина такие? - Может и шуточки, - проговорил Белегунд, кутаясь в многажды зашитый плащ, - но а вдруг - и вправду увидит?..