Десять лет спустя

Вечер. Декабрь. Зима. Десять лет назад тут была такая же погода, обильный снегопад вперемешку с ветром. Значило ли это что-то? Наверное, нет. Кладбищенскую тишину то и дело нарушал свист ветра. Холодного ветра. Он так и норовил залезть под куртку с рубашкой… Хруст снега. Еще. И еще. Кто-то явно шел к мужчине, стоявшему напротив одной из несколько сотен могил. Он опустил голову. Наверное, вспоминал лучшие моменты из жизни умершего. Не думая о том, что мужчина может простудиться, он сел по-турецки на снег рядом с надгробием. «Покойся с миром, Майкл Таунли» и даты жизни. — Зачем же ты, твою ж мать, скрывался? Почему мне не сказал хотя бы о том, что там, в могиле, Брэд? Зачем надо было десять гребанных лет молчать? ЗАЧЕМ? — На последнем слове Ти чуть ли не потерял голос, настолько громко он закричал. Наверное, его услышали на соседней улице Северного Янктона. Его ярости не было предела, он мог крушить и сносить все, если бы не чья-то рука на плече Филипса. — Эй, Ти, — по голосу мужчина на снегу сразу узнал своего подельника, но он не был этому рад. — Я вижу ты настолько жалок, что даже полностью мое имя сказать не в состоянии, — чуть ли не скалясь, процедил сквозь зубы Тревор и скинул с плеча ладонь. — А теперь уходи. Майклу оставалось только сделать несколько шагов назад и с такого расстояния смотреть на своего… друга? — Ты слышал? Уходи прочь! Оставь нас с Брэдом наедине. Чертов Майкл Таунли "Де Санта"... Ровно десять лет прошло с того ужасного момента. Момента, когда Ти потерял лучшего друга, а другой просто сделал вид, что умер. А ведь тогда он обещал вернуться к ним, обещал, что все будет хорошо, все будут целыми и здоровыми… Сегодня же он готов мстить до конца ФРБ-шникам. За все те муки, которые они причинили как ему самому, так и его друзьям. Майкл же не сделал ни одного шага. — Ти… Тревор, давай забудем всю эту херню? Она была по молодости. Брюнет вновь подошел к Филипсу, но на этот раз более аккуратно и медленно положил свою руку на его плечо. — Я не хочу, чтобы ты простудился, вставай, Ти, полетели домой? Ти… Прости меня, прости за все грехи, какие я совершал. Недавно или десять лет назад, прошу, Ти… — голос Майкла становился все тише и тише, пока он в конце не перешел на шепот. Кисть по неволе сжалась в кулак. Сам того не ожидая от самого себя, Тревор положил поверх руки Таунли свою и так же тихо прошептал: — Хорошо, я прощаю, но простит ли тебя Брэд, Майки? — Давай узнаем? Де Санта достал из-за пазухи дробовик-обрез, подставил дуло к виску. — Ради тебя я готов узнать, простит ли меня Брэд… — палец лег на курок, - Ти, — Филипс повернулся в его сторону, — ты хочешь, чтобы я сделал это? — молчание. — Три… — Тревор смотрит в глаза Таунли. Он всегда готов был идти напрямик. — Два… — Глаза Майкла закрылись. Видимо, ему придется это сделать, он не хочет умирать, смотря на своего друга. — Один, — Выстрел… Звук эхом пронесся по округу. Но Таунли все стоит. — Майки, ты ебанный придурок, — Тревор уже стоял напротив брюнета и держал дробовик-обрез в совершенно другую сторону. — Я не хочу тебя терять второй раз, Пирожок. Я более чем уверен, что Брэд тебя простил бы, — Филипс прижал к себе своего подельника, что было совершенно несвойственно для него. По крайней мере так подумал бы сам Майкл. Ти уже давно неровно дышит в сторону Де Санты, всегда, после того, как они вместе хорошо оторвутся в барах и стрип-клубах, он ему говорил только лишь правду, как ему дорого быть рядом, а тот считал это бредом по пьяни. Он его называл Пирожком, на что Майки пропускал его слова мимо ушей, ссылаясь на шутку. Слишком много незамеченного осталось со стороны брюнета. Ветер усиливался, а эти двое все продолжали стоять рядом напротив могилы Майкла с телом Брэда. Выстрел. Второй. В воздух? В цель.