Пятое Солнце

*** Здесь, на Пьяцца Навона*, белеет слежавшийся пепел, Да и купол Святого Петра** продырявлен случайным снарядом… Я слыхал, что когда-то мой Рим был прекрасен и зелен, Но лишь эти руины с рожденья мне были и домом, и садом. Мне сказали, в Париже прохладней. Четвертое Солнце, Что лет триста, как Вечного города жарит останки, Там выходит лишь ночью, на час и, наверно, смеется, Наблюдая, как лица свои подставляют ему парижанки. Я ж пропекся на Солнцах, и кожа - как тонкий пергамент. Мои волосы белы совсем, хоть и не был блондином рожден. Крашу стрелки на веках, слепящий чтоб свет отражали, В катакомбах Присциллы*** гуляя и ночью почти нагишом. Здесь давно ничего не растет. Стебельки мандаринов, Пробиваясь случайно сквозь тысячелетние камни, Рассыпаются в пыль, а цветущую ветку маслины Я видал только в книжке - той самой, что прятала мама. Здесь все меньше людей. День и ночь здесь сияет Четверка, Что не сводит всевидящих глаз со стены Колизея, Иссушив все фонтаны, и лица, и души до срока, Никого, ничего, ни за что, никогда не жалея. Да, лет двадцать, как в Риме уже не рождаются дети. В каждой капле воды может быть или смерть, иль богатство… Но, когда в пересушенном горле вдруг кончились песни, Вот тогда лишь я понял, что смысла здесь нет оставаться. Цель – Париж. Я за воду оставил гитару. Как я шел, как я падал – в упорстве, бреду и надежде… Вот вдали оставляю я первое Солнце, потом - еще пару… И тогда понимаю еще я и цену… одежде. Мое тело прикрыто всего-то тряпичной полоской - Сублигарии**** римским мужчинам привычны еще с Аполлона. Но, когда лишь одно из Светил надо мной остается, Я, дрожа, опускаюсь на мох под раскидистой кроной. Я безумец, глупец. Я проделал такую дорогу… Я увидел шуршащей листвы изумрудную зелень, Я напился воды – за всю жизнь, на всю жизнь... ну, надолго! Но я просто замерзну теперь – здесь, под сенью огромных деревьев. А Четвертое Солнце, как будто еще издеваясь, Всего час провисело над сказочным лесом и речкой. Мои зубы устали стучать, я лежал, забываясь, И, свернувшись в клубок, хохотал над судьбой человечьей. «Триста лет, как Земля превратилась в пустыню, погибла» - Так твердили мне с детства, и я не посмел сомневаться. Я листал по ночам запрещенную мамину книгу И бренчал на гитаре, что с прадеда передавалась. А лишь в нескольких сотнях дорог и воды в двух галлонах (если пить очень медленно – этому в школе учили) - Новый мир, неизведанный и незнакомый. Только проку с него, если вы до утра не дожили?! Я, Микеле Локонте, рожденный на выжженной Солнцем (Четырьмя, между прочим) сухой итальянской земле, Умираю… по глупости (что мне еще остается?), Не задавшись вопросом: «А может быть где-то…? А где…?» Я считал, умереть – это больно и страшно, но вдруг оказалось… Это даже приятно, и… мягко, и… запах такой… Я проснулся, почувствовав, как прикасались К моей коже пергаментной - твердой, но нежной рукой. Мне растерли ступни, пальцы, бедра, и спину, и плечи… С каждым новым движеньем я будто бы вновь оживал. Надо мною звучали слова удивительной речи, А я просто притих и ни капельки не понимал. Меня кутали в мягкое – бережно и невесомо. Меня терли – настойчиво, рьяно и даже… Ого!!! Мои мертвые связки прокаркали первое слово, И я сел, натыкаясь глазами на… Ох… На НЕГО! Бородатый, как викинг с картинок из маминой книги, А глаза – словно черные капли поплывшей на солнце смолы. И улыбка, которой я в жизни ни разу не видел, И завернут во что-то - от пяток и до головы. Я спасен! Мне тепло, хорошо… даже очень. Он кивает довольно и, кланяясь, шепчет: - Флоран. Я смотрю на него, мое сердце стучит и клокочет, Будто земли пустынные вдруг затопил океан. *** Мы с Флораном три года, в Париже два Солнца, все верно. То, что наше Четвертое, тут - лишь на пару часов. Чтоб не мерзнуть на Первом, мы палим костры и примерно Надеваем с утра по три пары толстенных штанов. Но внутри у меня - то, что греет, как Пятое Солнце, То, что жмурит глаза, выбивая на щеки слезу. Как-то в книге читал, что есть вещь, что Любовью зовется. Я не знаю, она ли… Но точно - сквозь жизнь пронесу! Примечания: *, **, *** - архитектурные памятники Рима. **** - (subligar, subligaculum) - вид нижнего белья в древнем Риме, набедренная повязка из ткани или кожи, обертывающаяся вокруг талии и интимных частей тела.