Выпрями спинку, детка

— Не сутулься! Гарри слышит это ранним утром, когда Луи — растрепанный, заспанный и такой домашний — выползает на кухню за завтраком. Он на секунду останавливается и мнет сильными пальцами затекшие мышцы Гарри, заставляя его шипеть и уворачиваться от болезненных прикосновений. Стайлс недовольно посматривает на парня, который с невозмутимым видом наливает себе кофе, но остаток завтрака проводит, не позволяя себе горбиться. Он всегда замечал за собой эту привычку и не мог даже предположить, когда это началось. К тому же, их жизнь была слишком суетливой, чтобы Стайлс успевал следить за осанкой. Он привык спать в любой, даже самой неудобной позе, привык контролировать свои слова, движения и взгляды, но сил на прямую спину совершенно не оставалось. Уж лучше горбиться и сосредоточенно отвечать на вопросы, чем следить за осанкой, при этом подтверждая скандальные слухи. Луи определенно не согласен с Гарри. Он повторяет эту фразу на интервью, в студии, на сцене, при этом тыкая в лопатки, давая шутливый подзатыльник или разминая его плечи. Это начинает напрягать, когда Луи переходит все границы, не позволяя Гарри расслабиться даже после тяжелого дня. Томлинсон будто отказывается понимать, что Гарри физически не может держать спину прямо, потому что засыпает на ходу. — Стайлс, выпрями спину, — шипит парень, падая рядом с расслабленным Гарри на диван. Кудрявый лишь тяжело вздыхает и шире расставляет ноги, буквально сползая в полулежачее положение. — Я не леди, прекрати меня воспитывать, — в ответ огрызается Стайлс, переключая каналы и останавливаясь на глупом теле-шоу. — Хочешь идеальную осанку — вали к Элеонор. Луи возмущенно фыркает, даже открывает рот, чтобы ответить, но в итоге замолкает и уходит в спальню, громко хлопая дверью. У Гарри нет сил, поэтому он остается на диване и не бежит мириться со своим парнем. В конце концов, он не обязан отвечать за такие кратковременные истерики. Он засыпает перед телевизором, кутаясь в халат, и искренне верит, что проснется в постели, ведь Луи никогда не оставляет его на диване, чтобы тот не простудился. Но на утро спина болит от неудобного дивана, а из носа текут сопли, потому что Луи даже не закрыл окно. Это похоже на смертельную обиду, и за завтраком никто не говорит друг другу ни слова. Они пугают Лиама своим хмурым видом, перебивают Найлу аппетит одними взглядами, а Зейн уже в первые минуты сбегает из студии, чтобы не попасть под горячую руку. Все становится ещё хуже, когда вечером Луи и правда уезжает к Элеонор, оставляя Гарри лечить насморк и нервно крутиться перед зеркалом в попытке исправить изъян, к которому прицепился Луи. Гарри прощения не просит, но начинает следить за осанкой. С утра он даже делает специальную гимнастику, но Луи продолжает молчать и, кажется, совершенно не реагирует на старания Гарри. Но Стайлс не привык отступать. Он провокационно разминается прямо в студии, позволяя футболке задираться и оголять низ живота, он льнет к Зейну, обсуждая тренировки, тихо расспрашивает Лиама и Найла, хитро поглядывая на Луи. Он знает, что тот рано или поздно проиграет. — Выпрями спинку, детка, — ядовито шепчет Гарри, когда Луи позволяет себе расслабиться на диване во время репетиции. Он получает полный возмущения и негодования взгляд и спешит отойти в другой конец комнаты, по пути поднимая руки наверх, потягиваясь с тихим довольным стоном. В перерыве Гарри позволяет Зейну откровенно лапать себя, потому что ему, видите ли, нужна поддержка, чтобы встать на «мостик». Стайлс не перестаёт удивляться возможностям собственного тела, но пользуется ими на полную мощность. К тому же, Зейн хвалит его и аккуратно держит за талию, не позволяя поскользнулся или упасть на пол. Гарри ловит злой взгляд голубых глаз на себе, но не отталкивает Малика, когда тот в шутку притягивает его к себе, заставляя выпрямиться. Гарри понимает, что спровоцировал Луи, уже дома, когда шатен вжимает его в стену и цепляется за его плечи, тяжело дыша. Томлинсон только смотрит, облизывая свои невозможные губы и переминаясь с ноги на ногу. Гарри уже тянется за поцелуем, когда Луи резко отходит на шаг и усмехается. — Выпрями спинку, детка, — повторяет его слова Луи, заставляя обречённо застонать и проводить спину Томмо взглядом. — Ты сука, Томлинсон! — кричит ему вслед Гарри, впечатываясь затылком в стену и обреченно вздыхая. — И следи за своим грязным языком, — предупреждает Луи, высовывая голову из гостиной и окидывая Гарри голодным взглядом. Стайлс понимает, что сегодня ему ничего не светит, а поэтому терять совершенно нечего. — Я знаю, что тебе нравится мой грязный рот, — провокационно говорит Гарри, показательно обводя губы языком и получая лишь усмешку. — Помни, ты всегда можешь им воспользоваться, Лу! Конечно, это не работает, но Гарри становится легче, потому что Луи хотя бы не злится больше. Теперь фраза про осанку звучит чуть ли не постоянно, и даже остальные ребята начинают держать спины ровнее, чтобы случайно не попасть под раздачу. Первым не выдерживает Зейн, советуя перенести эту тему в постель и не доставать остальных. Лиам тактично намекает через несколько дней, потому что его спина болит из-за постоянной смены положения. В вечер пятницы Найл отводит Гарри в сторону и прямым текстом говорит, что-либо они с Луи прекращают это дерьмо, либо он выкладывает в Интернет материал, подтверждающий их отношения. Конечно, он блефует, но Стайлс не собирается рисковать. В тот же вечер Гарри валится на диван и вытягивает ноги, не оставляя для Луи никакого места, хотя отлично знает, что через десять минут начнётся его любимое теле-шоу. Стайлс даже не шевелится, когда слышит возмущённый вздох Луи, который пришёл с миской попкорна и твёрдым желанием отдохнуть. Но Гарри растягивает губы в наглой улыбке, и мечты Томлинсона рушатся моментально. — Ты можешь сесть на пол, так ты не будешь горбиться, — довольным тоном произносит Стайлс. — Знаешь, это уже не смешно. Я просто заботился о тебе, — недовольно фыркает Луи, оставляя лакомство на журнальном столике и скрещивая руки на груди. — А то будет к тридцати годам горб. — И ты перестанешь меня любить? — это запрещённый приём, и Гарри это отлично понимает, но все равно смотрит на Луи своими честными, зелёными глазами, пока Томмо не сдается и не садится рядом. — Нет, Хаз, я не перестану тебя любить, — обещает Луи, тяжело вздыхая и пихая парня в бок. — Но вот хотеть определённо больше не буду. Томлинсон зарабатывает невероятно возмущенный взгляд, после которого Гарри подрывается с места и хочет уже покинуть гостиную, но чувствует на своем запястье крепкую хватку Луи. В конце концов, кто он такой, чтобы сопротивляться, когда его тянут на себя, предлагая опуститься на его колени. Луи хитро щурится, привычно укладывая ладони на бедра Гарри, и улыбается так довольно, что Стайлсу хочется стереть с его лица это выражение. — И сейчас ты меня тоже не хочешь? — самодовольно спрашивает Гарри, прогибаясь в пояснице и даже в такой неудобной позе держа спину на удивление прямо. Луи хочется проверить, как долго Гарри сможет сохранять такое положение. — Ты сам знаешь ответ, — качает головой Луи, решая не баловать своего мальчика лишний раз. Он предпочитает приподняться и втянуть Гарри в глубокий поцелуй, сплетая свой язык с его, тяжело выдыхая в яркие губы и вновь соединяя их в поцелуе. Стайлс чуть склоняется к нему, потому что знает, что так у Луи на самом деле жутко неудобно из-за разницы в росте, хотя сам он ни за что такого не признаёт. По гостиной разносится тихий смех, потому что Луи на секунду залипает, ведь по телевизору все же начинается это чёртово шоу. Он выглядит слишком очаровательно с распухшими от поцелуев губами и шальным взглядом, который мечется от экрана к кудрявому юноше. — Мне слезть и не мешать? — интересуется Стайлс, невинно улыбаясь и почти сползая с коленей парня. Луи резко мотает головой, крепче сжимая руку на талии Гарри и притягивая его обратно. — Или мы можем поменяться местами, чтобы ты мог посмотреть своё шоу… — С таким же успехом ты мог бы просто оседлать меня, — предлагает Луи, вскидывая бедра и потираясь пахом о задницу Гарри, которую тот так удобно подставляет. — Я уже делаю это, — усмехается Стайлс, после чего затыкает Луи развязным поцелуем, пробираясь ладонями под его домашнюю футболку и оглаживая покрывшуюся мурашками кожу. Гарри тянется к пульту и выключает телевизор, потому что надоедливая музыка слишком раздражает, слишком отвлекает его от Луи, из-за неё кудрявый даже не слышит тяжёлых вздохов своего парня. Он быстро расправляется со своей футболкой и льнет к Томмо, подставляя шею под нетерпеливые поцелуи, ерзая на бёдрах Луи и прижимаясь вплотную. Гарри не может сдержать тихого стона, потому что Лу точно знает, куда поцеловать, где прикусить и как прикоснуться, чтобы за считанные секунды довести его до сумасшествия. Им обоим становится слишком жарко, Гарри судорожно вздыхает, сдерживая тихие стоны, оттягивая Луи за волосы от своей шеи, потому что он вновь разукрашивает светлую кожу яркими засосами и метками. Им снова влетит за это, а стилистка будет ворчать, размазывая тональник, но это будет когда-нибудь потом, не сейчас, не когда мир сужается до этой комнаты и влюбленного парня напротив. Луи податливо оставляет шею в покое, переходя на грудь Гарри, слегка царапая ногтями его напряжённые соски, поочерёдно обводя их языком, чтобы загладить вину, и перемещая ладони на его зад. Гарри довольно вздыхает, бормочет что-то неразборчивое и просит — движениями, взглядами, всем телом, всем своим видом. У Луи дыхание перехватывает от такого зрелища, а внизу живота болезненно тянет от сильного возбуждения. — Что же ты со мной делаешь, — выдыхает Луи, на секунду прерываясь и упираясь лбом в плечо Гарри, чтобы перевести дух. Он даже не сопротивляется, когда кудрявый нетерпеливо тянет наверх его футболку, после прижимаясь к нему разгоряченным телом. — Скажи ещё, что ты недоволен, — усмехается Гарри, легко справляясь с завязками на штанах Луи и пытаясь хотя бы приспустить их. Без помощи Луи у него все равно не получается, поэтому Стайлсу приходится приподняться, опираясь на плечи Томлинсона, пока тот сам избавится от мешающихся тряпок. Гарри не медлит, раздеваясь догола и вновь опускаясь на Луи, на этот раз ерзая бёдрами прямо по паху и заставляя шатена стонать сквозь сжатые зубы. Томмо готов закрыть глаза и просто позволить ему творить все, что только взбредет в кудрявую голову, но сознание, будто издеваясь, напоминает, с чего все это началось. И, чёрт возьми, Гарри вновь сутулится, склоняясь к нему и тяжело дыша. — Детка… — Только попробуй, — шипит Гарри, затыкая парня поцелуем, настойчиво кусая за губу и вылизывая его рот в попытке заткнуть неугомонного Луи. Он не хочет больше слышать уже раздражающую фразу, не хочет выпрямляться, потому что тогда он просто не сможет целовать Луи, а это сейчас на самом деле необходимо. — Я просто хотел сказать, что люблю тебя, — тихо смеётся Луи, но почти сразу срывается на протяжный стон, потому что Гарри опускает руку и сжимает его член в ладони, позволяя парню тереться о его ягодицы. Перед глазами уже плывет, Луи поднимает на Гарри мутный взгляд, стараясь сфокусироваться на потемневших зеленых глазах, но невольно обращая внимание на яркие розовые губы. Стайлс отвечает ему таким же пьяным взглядом, цепляясь за его плечи и сжимая ногами его бедра. — Подожди минутку, — неожиданно просит Гарри, сползая на диван и просовывая руку в кучу мелких подушек, чтобы выудить почти закончившийся тюбик смазки и вложить его в ладонь Луи. — Серьезно? С каких пор у нас смазка на диване? — хрипло интересуется Томмо, понимая, что его мальчик все же подготовился, зная, что ему удастся спровоцировать Лу. — Тут совсем немного, Хазз. — Нам хватит, — беспечно отмахивается Гарри, нетерпеливо ерзая и метая на Луи просящие взгляды. Он готов просто прижаться к Луи, начав тереться о его живот, чтобы получить желанную разрядку. Луи не хочет спорить, на это совершенно нет сил. Он предпочитает молча выдавить на пальцы прохладный гель и завести руку за спину Стайлса, проводя пальцами по ложбинке между ягодиц и сразу проникая в него средним. Кудрявый напрягается, прогибается в пояснице, открывая рот в беззвучном стоне, и сжимает длинными пальцами напряженные плечи шатена. Мышцы расслабляются, поддаются напору Луи, позволяя добавить второй, а вскоре и третий пальцы. Гарри лишь довольно стонет, роняя голову на грудь и нетерпеливо насаживаясь. В такой подготовке нет необходимости, ведь для Томмо он всегда готов, но Луи, кажется, просто нравится заниматься этим. — Однажды я потрачу весь день, растягивая тебя, — обещает Луи, проталкивает пальцы глубже и задевает чувствительный комок нервов, заставляя Гарри хрипло вскрикнуть. — Сначала языком, потом пальцами… Ты же любишь мои пальцы, Хазза? — Лу, либо ты меня сейчас трахнешь, — дрогнувшим голосом говорит Стайлс, тяжело дыша и смотря на Луи исподлобья. — Либо я кончу от твоих охрененных пальцев в своей заднице. И ты ничего не получишь. Луи слишком долго не прикасался к этому телу, чтобы теперь рисковать своим удовольствием и продолжать играться с Гарри. Лучше оставить это на то время, когда у обоих будет больше сил и времени. Стайлс и без этого дрожит в его руках, постоянно облизывая влажные губы и стараясь развести ноги шире и насадиться на пальцы, чтобы получить больше. Луи легко вынимает пальцы, наслаждаясь разочарованным вздохом Гарри, после чего выдавливает остатки смазки и размазывает их по члену, сдерживая тихий стон. Гарри всегда восхитительно узкий и горячий, даже после секс-марафона, так что уж говорить о неделе без близости. У Луи каждый раз звезды перед глазами вспыхивают, и в этот раз он не сдерживает протяжного стона, чувствуя, как Гарри плотно обхватывает его член. Все его силы уходят на то, чтобы двинуть бедрами вверх, сдерживаясь, потому что кончить лишь от того, как Стайлс сжимается и пульсирует — реальная и очень позорная перспектива. Кажется, что воздух в комнате наэлектризован, им практически невозможно дышать. Или дело в том, что Гарри стонет в губы Луи, вновь сплетая их языки. Томмо скользит ладонями на ягодицы кудрявого, чтобы развести их, сжать пальцами, позволяя насадиться глубже. Он смотрит, скользит взглядом по напряженному телу, стараясь запомнить этот родной образ навсегда, он подмечает каждую мелочь, каждый взгляд и каждое движение, неожиданно задыхаясь от острого удовольствия и неимоверно сильного приступа любви к этому кудрявому недоразумению. Стайлс дрожит от удовольствия, сжимаясь на его члене и ведя бёдрами по кругу. У него ещё хватает сил ритмично двигаться, запрокидывая голову и хватая ртом воздух. Луи может лишь нетерпеливо постанывать, вновь прижимаясь губами к бьющейся на шее жилке, приподнимаясь и посасывая и без того алую мочку уха. Гарри стонет его имя, хватая за руку и опуская ее на свой изнывающий без внимания член, он что-то ещё неразборчиво шепчет, походя больше на безумца, но Томмо понимает. Гарри кончает первым, пачкая спермой свой живот и ладонь Луи, сжимаясь вокруг его члена и своим ором оглашая, наверное, весь дом. Томлинсон не выдерживает почти сразу же, изливаясь внутри его тела и еле успевая поймать соскальзывающего с его коленей парня. Он крепко обнимает Гарри, позволяя тому расположиться на своем плече. В комнате слышно лишь тяжёлое дыхание и слишком пошлые хлюпающие звуки, когда Гарри все же решается слезть с Луи, соскальзывая с его члена. — Я из-за тебя теперь сидеть не смогу… Буду вечно уставать и горбиться, — жалуется Стайлс совершенно охрипшим голосом. — Не рассказывай мне сказки, — усмехается Луи, расставляя пошире ноги и запрокидывая голову на спинку дивана. — Отнеси меня в душ, Лу, — хнычет Гарри, прижимаясь к горячему боку своего парня, и проникновенно заглядывает в его голубые глаза. — Хотя бы сделай вид, что заботишься обо мне. — Ты уже слишком большой, детка, — смеётся Томмо, нехотя поднимаясь с дивана и собирая с пола их вещи. — Пошли, я лучше потру тебе спинку. И моя забота будет в том, что я куплю завтра смазку. Гарри недовольно фыркает и поджимает губы, замолкая, но не может сопротивляться мягким уговорам Луи, который легко тянет Стайлса на себя и, поднимая за талию, целует в искусанные губы, увлекая его в ванную. И он действительно потрет Гарри спину, наслаждаясь его довольным мычанием и наблюдая за тем, как тот выгибается, будто кошка. И он действительно купит смазку без запахов, которые так раздражают Гарри, позаботившись о том, чтобы его мальчику было комфортно. И он определённо точно не забудет об осанке своего парня, потому что богатая фантазия подкидывает слишком много оригинальных способов отучить Гарри сутулиться.