Они существуют

– Послушайте, да не видел он никакого эНэЛО! – Мария отчаянно защищала своего мужа. – Приснилось ему это, вот и вся история! Уходите!       Голоса журналистов не утихали: ростовщик, известный во всем городе, сообщил на радио о «контакте третьей степени». Удачный репортаж мог бы принести известность и большие деньги любому храбрецу с камерой и блокнотом в руках, но Марии было не до этого. Защитить мужа от психушки и насмешливых статей, – вот ее главная задача на данный момент.       Двери распахнулись. В зал, опираясь на трость, зашел сам мистер Райли. Его одежда – коричневые брюки, снежно-белая рубашка и каштанового оттенка жилетка – сильно контрастировала на фоне бледно-желтых обоев. Мужчина едва заметно поклонился. Секундную тишину, наступившую с момента появления ростовщика, нарушили щелчки фотоаппаратов и голоса оживившихся журналистов, которые желали стать первыми во всех отношениях. – Я расскажу вам все, – сказал мистер Райли и улыбнулся своей жене, что стояла в недоумении, а затем продолжил, – но только в том случае, если вы уберете все камеры и диктофоны.       Буквально за каких-то десять секунд журналисты перешли со стадии «гнев» на «торг», предлагая чеки с заоблачными суммами за интервью с камерами, но, смирившись с упрямством ростовщика, остановились на «принятии». Трое журналистов уместились на одном диване, еще двое – в креслах. Операторы же добровольно покинули квартиру, не желая срывать наметившееся представление; дружной группой те вышли на перекур, впервые заговорив друг с другом. – Скажите, мистер Райли, это было… – начала тараторить девушка, на бэйджике которой красовалось имя «Анна», но ростовщик тут же поднял руку, дав понять, что ей стоит остановиться. – Давайте еще условимся, – тот внимательно осмотрел присутствующих, – что говорить буду только я.       Журналисты молча закивали. В зал вошла тучная миссис Райли, неся перед собой поднос с горячим чаем и печеньем. Она поставила поднос на журнальный столик, осуждающе посмотрела на мужа, что уселся в кресле-качалке, и поспешила скрыться на кухне. Мужчина кивнул в сторону столика, после чего гости потянулись за чашками. – Помнится, в тот вечер Боб-младший чуть дом не спалил, паршивец! Может, слыхали? – журналисты дружно закивали в ответ. – Сильно ему досталось, ха!       В четверг, что был два дня назад, несколько газет напечатали статью, посвященную соседям Вудов – те предотвратили пожар в комнате Боба-младшего, как только заметили клубы дыма, выходящие из приоткрытого окна, когда Боб всего лишь не потушил сигарету и ушел гулять. От отца ему досталось знатно: сначала за зачатки пожара, а чуть позже и за курение. «Сколько этому паршивцу лет? Двенадцать? Тринадцать? Выпороть его мало!» – бубнил мистер Райли, крутя сигару между большим и указательным пальцем. – Так вот, в тот вечер я уже возвращался домой, как обычно, через поле. Так быстрее получается, – он кашлянул и удобнее уселся в кресле. – Когда заметил дым из дома Вудов, сразу смекнул, что что-то тут нечисто. «Вуды не топят печку» – вспомнил я и собрался бежать к ним, как мои ноги больше не касались земли! Я только тогда заметил свет вокруг себя, который тянул меня вверх. Сам Свет поднимал меня, – последнюю фразу мистер Райли проговорил чуть ли не по слогам, уделив при этом особое внимание слову «свет».       Присутствующие вникали в каждое слово, отчаянно стараясь все запомнить для статьи. Мария – жена ростовщика – сидела на кухне и вслушивалась в приглушенный голос мужа, беспокойно помешивая чай ложечкой. – Да, видите ли, я соврал: это был контакт пятой степени.