Забытье

Она любит лиловые ирисы и тягучие ириски, платья из гладкого атласа и шелест страниц атласов, рисовать часами один и тот же замок в вечных снегах, а потом собирать новый замок, который он точно не сможет никак отпереть. Ещё она очень любит непостоянство, двойственность и загадки. Но, конечно, больше всего ей нравится звать его по имени и ждать, пока он придёт к ней, где бы только ни был. Юркой рыжекосой Элли очень нравится это сочетание звуков: Феликс. Именно так, чуть растягивая первую гласную. Фе-еликс. - Фе-е-еликс! И он приходит, как послушная собачка. Отрывается от скучной писанины, от дифференциалов, биномов Ньютона, чертежей торов и лемнискат. Часами плетёт с ней венки, хотя его ждут новые задачи, которые можно решить, только применив кватернионный анализ. Отвечает на пустую болтовню печальной полуулыбкой. Элли не задумывается о причинах его печали. Впрочем, неудивительно. Элли не помнит ничего. Совсем ничего - ни горечи вечной разлуки, ни ледяной воды реки, так ласково принявшей уставшее тело, ни пустынных чертогов, где вечно только холод и тьма, ни такой неслыханной щедрости - второго шанса спустя мириады эпох. Она не помнит даже своего настоящего имени. Не помнит, как Хелен и Брайан, двое счастливых влюблённых, как Финеас, похоронивший первую жену - Милли, но вскоре женившийся на Инне, как Майк, до смерти влюблённый в свою кузину - Итту. Они забыли, и в этом их благословение и величайшее счастье, в этом избавление от страданий. Феликс помнит всё. И это - его истинное проклятье. Он волен идти, куда хочет. Только память превратила свободу в вечное заключение. Он знает, что отныне будет делать всё для счастья Элли. Но она не понимает его: забвение превратилось в страшную стену. Свобода - иллюзия. И, когда Элли (Нель, как он её называет; странно, почему?) в пустой комнате снова окликает его, Феликсу кажется, что эхо шепчет: Феанаро...