***
Прошёл год и пять месяцев, у демона было достаточно времени, чтобы начать считать скудные дни. Некромант не давал о себе знать, а идти искать его было ещё той глупой затеей. Разозлится ещё из-за такого пустяка. Ну хоть прощальное письмо написал своим маленьким аккуратным почерком, старался, буквы выводил. В его записях они не такие красивые, немного кривые, как будто у него рука дрожит. Тихий стук, нарушающий привычную тишину, а затем продолжительный противный скрипучий звук двери. Кто-то пришёл, сбросив с себя тяжёлую ткань плаща. Мариус не двигается, только слабо прислушивается к тяжёлым шагам. Человек, кто бы это ни был, всё равно его не увидит. Люди слишком слепы. — Это так ты меня ждёшь? — звучит недовольный знакомый голос, когда глаза Мариуса накрывает бледная ладонь парня.- Хоть помнишь, как меня зовут? — Как раз пытался вспомнить, — тихий смешок и знакомый запах ядовитого дыма. А руки всё такие же холодные, как у мертвеца, — А ты особо не торопился, маленький маг. — Рафаэль недовольно фырчит, убирая надоедливую прядку с лица, подходя к зеркалу, игнорируя пристальный взгляд в свою сторону. — А ты не изменился, — бубнит демон, прижимая к себе хрупкое тело парня.- Уж не знаю, радоваться мне или искать подвох? Некромант молчит, разглядывая своё отражение. Значит, совсем не изменился? Только вот вместо себя парень в зеркале видит молодого купца из столицы с милыми веснушками на носу и большими серыми глазами. И волосы у него длиннее, надо бы подрезать, а то мешают. Наверное, даже хорошо, что Мариус ничего не видит, вряд ли ему понравился бы этот купец. Он на это надеялся. — Хотя, подожди, — Мариус утыкается носом в шею парня, отчего тот слабо краснеет. Слишком близко, некромант ещё не успел привыкнуть к новому телу, новому облику, а от прикосновений демона так щекотно, — тебе совсем не идёт запах пряностей. Слишком ты ядовит для них. Да и синяков под глазами нет. — Не придирайся к мелочам, — не выдерживает некромант, вырываясь из объятий демона. Подумаешь, запах изменился, пусть радуется, что он вообще не чувствовал запаха гнили от парня. А синяки? Скоро снова появятся, некромант хоть и дорожит новым телом, но эксперименты слишком важны, чтобы уделять им меньше времени. — Давай выкинем его? — недовольно произносит демон, смотря на старое зеркало. Разбитое, уродливое и такое грязное. Зачем оно вообще нужно Рафаэлю, зачем он постоянно смотрит в него с таким отвращением к себе? Что он там видит такого, чего не видит демон? — Оно мне не нравится. — Оно мне ещё нужно, — Тонкая шёлковая ткань аккуратно накидывается на старинную вещь, скрывая зеркальную поверхность. Конечно, он врёт. Без него стало бы намного легче, но некромант просто не может его выкинуть, не сейчас… Может, через год, два, когда и это тело станет непригодным, гнилым и придётся искать новое. А пока… — Ты ведь никуда не собираешься? — шепчет демон почти в самое ухо. Рафаэль скучал по этому низкому приятному голосу, только его обладателю совсем не нужно это знать. — У меня много работы, — вздыхает парень, внимательно наблюдая за реакцией демона. Такой забавный, когда обижается, — но, думаю, посвятить денёк тебе могу.Часть 1
1 сентября 2015 г. в 18:11
— А каково это — быть бессмертным? — неожиданно спрашивает демон, отвлекаясь от рассматривания потолка. Странный вопрос для того, кто всю свою жизнь был таким.
— Это как заснуть с мыслью о том, что это конец, — начинает некромант, бросая усталый взгляд на Мариуса, — а потом проснуться с ножом в сердце, которое всё ещё бьётся.
Рафаэль ненавидел бессмертие. Вечная жизнь, к которой так стремились все некроманты, была как наказание за совершённые грехи. Какой толк в бьющемся сердце, если тело медленно гниёт, пожирается какими-то отвратными насекомыми, от которых уже устаёшь избавляться. Конечно, люди не видели этого, не чувствовали запаха, даже не замечали, если какой-то кусок гниющей плоти падал прямо у них на глазах. Для них, как и для Мариуса, он выглядел так же, как при жизни: бледная кожа, зелёные глаза, которые сравнивали с изумрудами, блондинистые короткие волосы и надоедливая рыжая прядка на чёлке. Некромант временами скучал по этому облику, завидовал тем, кто до сих пор видит его так, а иногда ему было обидно, что кроме него (и нескольких других бессмертных) больше никто не видит, каким уродливым он стал. Совсем не такой прекрасный, как другие мертвецы.
— Мариус? — тихо, почти шёпотом. Просто чтобы убедиться, что демон ещё рядом. Можно было бы обернуться, взглянуть в родные голубые глаза, но это слишком просто.
— Тебе что-нибудь нужно, маленький маг? — может, мёртвые и молчат, но у этого демона был такой приятный голос, что Рафаэль мог слушать его часами. Только вот это идиотское прозвище ему совсем не нравилось. Вовсе он не маленький. Просто носить каблуки стало совсем не удобно.
— Я собираюсь подыскать себе новое тело, — некромант точно знает, что демон этого не одобрит, но он больше не может смотреть на то, как разлагается его кожа, мутнеют зрачки, лицо теряет прежние очертания. Про запах вообще лучше промолчать, как и паразитов.
Демон недовольно морщится, присаживается рядом с уставшим некромантом на колени, всматривается в изумрудные глаза. Мариус редко понимал, о чём думает этот человек, почему на его лице такая измученная улыбка, почему он каждый раз с таким отвращением смотрит на своё отражение. Такой нелюдимый, одинокий, непохожий на других бессмертных слуг Госпожи Смерти.
— И долго тебя не будет? — бесполезно отговаривать, всё равно сбежит и сделает. Наглый мальчишка, который никого не слушает, чем-то похожий на самого Мариуса. Но хотя бы предупреждает, значит демон ему ещё не так безразличен, как кажется.
— Кто знает, — Рафаэль слабо поводит плечами. От чего-то он хочет провести костлявой рукой по каштановым волосам Мариуса, когда тот смотрит на него с укором и некоторой обидой. Но вместо этого он лишь рассматривает с отвращением ладонь, на которой уже нет кожи, мышц. Нет, он не хочет этим прикасаться к столь прекрасному созданию, — может, неделю, месяц… год.
— Спрашивать бесполезно? — конечно, некромант не позволит демону пойти. Он и так ненавидит некромантию, лучше ему не знать как Рафаэль будет искать себе новое тело. Слишком много критериев и вариантов...
— Но, — начинает некромант, на секунду отвлекаясь от своих почти белоснежных костей, — ты ведь будешь ждать меня?
Глупый вопрос, не требующий ответа. Мариус просто ловит руку некроманта, которую тот хотел быстро скрыть в кармане мантии, и легонько, почти невесомо целует бледную кожу, слабо улыбаясь. Рафаэль смущается, отводит взгляд в сторону, старается скрыть несуществующий румянец на своих щеках. Приятно и в то же время так противно. Хорошо, что кожа сползла ещё неделю назад. Остались только кости, но сейчас некромант рад, что демон не видит их. Тогда он вряд ли бы прикоснулся к столь ужасному телу. Даже мешком с костями трудно назвать.
— Рафаэль, — некромант вздрагивает, слыша, каким серьёзным стал голос демона. Он чем-то недоволен? — Только посмей стать девушкой, я тебя на месте убью.
Рафаэль не выдерживает, громко смеётся, давясь чёрным ядовитым дымом, что застревает в горле. Давно он так не веселился; наверное, Мариус недовольно морщится, смотря, как некромант давится дымом, а из его глаз начинает течь странная чёрная субстанция. Рафаэль и сам не знал, что это. Явно не кровь, её давно не было, как и слёз. Просто очередной побочный эффект бессмертия.
— Ты забавный, — чуть отойдя от смеха, произносит парень, стирая чёрным рукавом мантии странную субстанцию, а затем бросает взгляд на старые пыльные часы. — Мне уже пора. Не скучай тут, эгоистичный демон.
Мариус лишь тихо фыркает, провожая парня взглядом, а затем и сам уходит, растворяясь в ночной темноте. На следующий день некромант уходит, не сказав ни слова. Только Предательство добродушно, насколько это возможно для неё, передаёт демону маленькое прощальное письмо в белоснежном конверте.