***
Алияс продолжал гореть. Тлея на углях Хаоса, он чувствовал как с него сошла кожа, затем растворились мышцы и стали обугливаться внутренности. Нагретые до предела кости жгли изнутри. Ему казалось, что он горит вечно, но вдруг, в глубине груди, что-то рвануло. Опустив взгляд, он увидел собственные сплетения ауры. Его, когда-то белоснежная, лилия, цветущая в самом сосредоточении кокона радужных нитей, словно набралась крови. Боль пронизывала тело через нить истинности, стремительно теряющую серебряный блеск. Ее словно дергали с другой стороны, пытаясь выдрать из души. Светлый слишком устал и был слишком зол на драконов, чтобы позволить измываться над собой дальше. Когда нить почти оторвалась от остальных сплетений, Алияс схватил ее рукой и стал тянуть на себя. Некто с той стороны был настроен не менее решительно, и все же ему не удавалось вырвать нить из рук эльфа. Неожиданно Алияс увидел, как нить, тонущая в глубине пространства и где-то там соединяющая его с Шайсом, стала блекнуть и опадать пеплом в никуда. Противоположный конец таял стремительно, грозя через мгновенье испариться из рук. Тогда эльф вытянул ладонь и крепко перехватил обугленный, сожжённый конец двумя пальцами, словно затушив фитиль с той стороны. Вид короткого обрезка нити, торчащей из груди, ему очень не понравился; все сильнее его захлёстывал гнев. Он потянул нить наружу, но вместо того, чтобы вырвать остаток с корнем, отправил его обратно. Нить вытянулась и молниеносно поползла сквозь тьму туда, откуда появилась. А в следующий миг Алияс почувствовал слабый, едва ощутимый удар родного сердца. С Шайсом приключилась беда, — понял он и тут же перенесся в тронный зал. Там, блуждая среди множества лиц, он не мог отыскать ни одного честного существа. Он не знал, что произошло, но все же мог держать себя в руках, обуздав бушующую в душе ярость — главное, что жизнь его драгоценной пары вне опасности, с остальным он разберётся позже. Вручив Яйцо Ганеш, он почувствовал, что все сделал верно. Сакрас не станет Правителем — Алияс ни за что не позволит ему кроить жизнь драко по собственному разумению. Все они просто немного подождут. Подождут, когда законный Правитель сможет занять свое место. Сила маски неожиданно пригодилась. Алияс стер все воспоминания о Шайсе и самом себе, давая им обоим второй шанс. Узнав от пришлых эльфов о произошедшем, он в очередной раз понял, что принял верное решение, не пустив Сакраса к власти. Ему ничего не стоило разбить обет, данный одним из бывших соплеменников и узнать истину о предательстве Алого дракона. Правда о его собственном рождении… оставила его равнодушным. В этот момент Алиясу попросту было все равно, что он принадлежит к правящей семье и родители по какой-то причине решили спрятать его от ока Светлых. У него другая жизнь, больше не имеющая к эльфам никакого отношения. Но все же Шайсу следовало рассказать о прибывшем посольстве, впрочем… это стало не важным. — Вот мое с-слово С-светлому Повелителю, — говорил Алияс старшему в посольстве. – Я, Инис-с Иврис-с, жрец Наан и регент-правитель С-северных нагорий, больш-ше не являюс-сь подданным Княжес-ства и Повелитель не имеет на меня никаких-х прав. Я такж-ше перес-ступил порог с-совершеннолетия, что позволяет мне выбирать с-собственный путь, лиш-шая деда любых претензий на мое воз-свращение в с-семью. Ес-сли же Рос-стем Акциус Тис-с решит идти войной против моего народа, — подчеркнул он грозным шипением, — я обращ-щусь за помощью к Императору и к Южным Королевс-ствам, с которыми мы налаживаем отношения, — легко сорвалась ложь с губ Алияса. — Ес-сли же дед не хочет терять со мной с-связь, я готов к диалогу. С этим Дей Занг, посланник Светлых эльфов, забывший о своем неудачном покушении, покинул Нагорья. Он не получил то, за чем пожаловал, но возможно, Повелитель окажется милостив и внемлет предложению внука, желающего примирения. И не снесет ему, Зангу, голову с плеч. Драконы давно покинули тронный зал, оставив нового Правителя, которого, как им казалось, они чествовали весь вечер, наедине с длинноухими гостями. Когда же Алияс остался в одиночестве, он понял, что идти ему попросту некуда. Там, где его знали, о нем навсегда позабыли. Больше о нем не помнила семья Черных, кроме Ганеш, с которой он был абсолютно незнаком, хоть и знал, что мог доверить ей свою тайну. О нем не вспомнят Паремий и Кирин, объявись он на пороге их пещер. Не знают, кто он такой, и Хару со своим мужем. О других думать было нечего. Его старый дом остался далеко в дубовой роще, новый ему предстоит обрести в нескором будущем… если судьба будет благосклонна. О том, сколько времени пройдет, прежде чем он сможет обнять Шайса и назвать любимым, не хотелось думать и вовсе… Алияс содрал маску с лица, откинул ее в сторону и позволил досаде, горечи и тоске наполнить сердце. Рыдания сотрясали грудь, а на ухо продолжал раздаваться тихий свист. «Я твой друг» — неожиданно услышал он. Подняв глаза, эльф растерянно оглянулся. Никого. Это только ветер, все еще продолжавший что-то нашептывать. «Бо…» «Бор…» «Боре…» — свистел ветер. — Борей? — произнес Алияс имя, которое наконец смог разобрать. Стоило звуку разнестись вокруг, как ветер гулко загудел, сотрясая стены. Стек с длинных волос вдоль одеянья, и напротив Алияса воплотилась фигура незнакомца. — Наконец-то! — воскликнул мужчина, сжимая перед собой кулак. — Думал, у тебя никогда не хватит сил призвать меня. Наверное действие маски, — невежливо пихнул он предмет носком сапога. — Кто ты? — озадаченно спросил Алияс, уверенный, что никогда прежде не встречался с этим существом. Борей насмешливо фыркнул и шагнул ближе к Алиясу. — Твой хранитель и твой друг, — ответил ветер и подмигнул. — Вставай, я знаю где тебя пристроить, — не церемонясь, схватил он за руку Алияса и поволок за собой.Дракон. Второй шанс.
Четыреста лет спустя… Двери тронной залы с грохотом распахнулись, впуская очередного жалобщика. — Ваше величество! — с порога начал дракон. — Это возмутительно! Эта наглая ящерица, у которой чешуя на лбу не оформилась, устроила погром в моем заведении! Приличном, должен сказать, месте, пользующимся отличной репутацией. А он со своими дружками мало того что побил тьму бочек с дорогим вином, так еще и заявил, что отказывается платить. Мол, вино мое кислятиной отдает. Мое вино! Кислятиной! — багровел крепкий на вид дракон с горчичного цвета чешуей. — Когда же вы найдете управу на эту бестию? Алияс вздохнул, переводя взгляд на секретаря. Тот подтянул к себе книгу в десять пальцев толщиной и вписал очередную жалобу. Вся книга посвящалась удивительным и невероятным подвигам одного-единственного дракона. Дракона, державшего в страхе все Нагорья, стоило ему расправить крылья. — Гхе-гхе, — привлек его внимание секретарь, как только посетитель вышел. — Чистые страницы закончились. День только начался, пойду принесу шестнадцатый том…