Побег из ада

      Она медленно обернулась. Прокравшаяся в комнату полоска света упала на округлые плечи девушки, острый носик и коснулась бледных ног, сплошь покрытых синяками и ссадинами.       В этом году Анжела хотела поступить на юридический факультет в ближайшем городке Плежент Ривер, но она сама понимала, насколько это жалкая идея. Все ее экзамены, бессонные часы над нудными учебниками и зубрежка были тщетны. Ее треклятый отец, из-за которого миссис Ороско подавно покинула Сайлент Хилл, был тому виной.       И сейчас, отрываясь от мятых страниц конспектов, девушка с ужасом, застывшим в карих глазах, наблюдала за Ним. - Нну, чччто...- запинаясь, пробормотал пьяный мужчина, сверху вниз глядя на Анжелу, застывшую в страхе за обшарпанным столом. - Иди..сь...сюда. Живо! Вздрогнув, она шумно сглотнула клейкую слюну и крепче сжала в пальцах древко карандаша. - Нет, - быстро и коротко доносится ответ Анж, прекрасно знающей, чем ей грозит неповиновение.       Такая реакия на мгновение приводит нетрезвого отца в недоумение, после чего эмоции быстрым темпом меняются на гнев и похоть.       Бормоча под нос что-то злобное и нечленораздельное, мужчина завалился в комнату и, пару раз с матом споткнувшись о ковер, наконец, достиг цели. Предчувствуя неладное, Анжела неловкими движениями поднялась с места, в последний момент ощутив, как сильные руки хватают ее за одежды и сама девушка, как послушный зверек, пала на продавленную кровать, провонявшую пивом и сигаретным дымом. - Лежать! - в первой же попытке встать отец ударил ее наотмашь по щеке, разбивая ту до крови крупной печаткой. - Ах ты, сучье отродье! Мать твоя была шлюхой, и сама ты тоже шлюха! - Нет, не надо, я все сделаю, только не так! - вскрикнув, Анж всеми силами попыталась встать, но вместо этого мужчина схватил ее за волосы и дернул что есть мочи из стороны в сторону, дезориентируя и выдирая прядь за прядью. - Заткнись, сука! Никто тебя не слышит, - продолжил грозить безумец и, прижав своим массивным телом девочку к постели, навис над ней, дыша перегаром прямо в лицо: - Ну же, дочка, что ты плачешь? Сделай папочке приятно.       От его голоса тошнит ещё больше, но Анжела не может ни кричать, ни сопротивляться. Она знает, что после десятков раз неповиновения и нескольких переломов проще отдаться чужой воле, попытавшись думать о чем-то...своём. Все мысли и чувства раз за разом тонут в черноте реальной жизни, в объеме этих четырех углов и стен, задыхаются на этой кушетке за криками боли и ужаса.       Девушку всю забило в судорогах, когда его пальцы сомкнулись на ее грудях, а эрогированный пенис уперся в ягодицы. Очередной припадок дает о себе знать и Анжелу вырвало чем-то мерзким, за что она получила еще один удар по лицу, но более сильный.       В голове начало звенеть, перед взором все поплыло, и сквозь это скользяще-шумящее марево прорвался голос отца — грубый, разгоряченный вой чудовища: - Теперь тебе конец, сука! Она ничего не ответила: расфокусированный взгляд смотрит куда-то вдаль, где на тумбочке у входа оставлен кухонный нож. Сложно сказать, как это могло оказаться в спальне, но думать о подобном сейчас некогда.       Шатаясь и прикрывая рот тыльной стороной руки, девушка устремилась к тумбе, как в ту же секунду ей на горло накинули широкую ленту кожаного ремня. - Стоять! - окликнул беднягу мужчина, с дикой силой притянув дочь к себе. Анжела неистово захрипела, начиная задыхаться, но вопреки инстинктам продолжила тянуть вперед, пока ее вновь не одернули, грубой силой вжимая в стену и притираясь сзади. Даже не пискнув, Анж отвлеклась на то, что ей было нужно и, прежде, чем отец успел что-либо заметить, схватила прохладный пластик рукояти ножа.       Она поспешила, отчего первый удар, занесенный назад, пришелся наискось по правому боку насильника, распарывая кожу до крови. Взвыв, отец позабыл о своем занятии, хватаясь за место удара и упуская момент, в котором он сам из хищника обратился жертвой. Добившись своего, в приступе агонии хрупкая, неловкая Анжела сделала выпад вперёд и как по маслу разрезала выставленные вперед руки отца до кости. Ей уже было все равно, как далеко это может зайти, ведь дальше ломать в ее судьбе и жизни было нечего. Удар за ударом, взмах за взмахом — она в эйфорическом бреду колола мужчину, завалив его, нелепого и пьяного, на пол и наседая сверху. Раз! - за его грязные руки; два! — за этот поганый рот; три — за все, что он сделал ей. В каждом ударе ножа Анжела возвращала насильнику все эти слезы до последней капли. Больше нет его гребаного отростка, больше нет ее криков о помощи. Больше. Никаких. Унижений.       Когда девушка, наконец, опомнилась, ее отца было не узнать. Сумбурное месиво, фарш из ткани, плоти и густых брызгов крови — безобразная абстракция раскинулась у ее ног одним большим бесформенным пятном. И это — все то, что составляло ее каждодневный страх? Бездумно, почти что благоговейно, Анж погладила торчащую из расстерзаной грудины рукоять ножа и, выдернув ее, поднялась на ноги.       Ей здесь больше не место, нет. Все, что осталось от этого вечного ада, эфимерным пожаром пожирающим ее жизнь, теперь было всего лишь гигантским пепелищем. Держа окровавленый нож у самого сердца, Анжела все в том же состоянии неспешно направилась к выходу, возле двери неосторожно наступив на осколки поваленного семейного фото в рамке. Наклонившись, она еще какое-то время рассматривала старое фото своей счастливой семьи, пока не подобрала его с пола. - Мама...- на одном дыхании пробормотала девушка и, неаккуратно оторвав ту часть фотографии, где оставался отец, забрала другой обрывок себе. Возможно, мамочка ждет ее назад? Возможно...она все знает? И, если ее мама здесь, то остается лишь дождаться встречи. Встречи в Сайлент Хилле.