***
Прошло несколько дней. Мы оба находились дома, решив носа на улицу не показывать. Мало ли, что могло произойти. Каждый занимался своими делами, то есть — ничем. Я читала книги, Уэйд гонял телевизор, постепенно зверея. Не только мне, но, в особенности ему, было тяжело находиться в четырех стенах. Мужчина привык действовать, а не сидеть на месте. Ближе к вечеру четвертого дня, Уилсон психанул и решил выбраться на улицу, погулять, зависнув надолго в гардеробе. Через пятнадцать минут тишины, я решила заглянуть к нему. — Уэйд, ты чего затих? — поинтересовалась я, останавливаясь в дверях, застав его только в одних джинсах около зеркала. Вокруг были раскиданы рубашки. — Представляешь, я настолько отвык от всего этого, что не знаю, что надеть. Я хихикнула, облокотившись на косяк двери. — По-моему, ты решил все время ходить полуголым. Зачем тебе рубашки? — Затем, что люди у нас тупицы — не поймут. Конечно, я симпатяшка, но рисковать сейчас не горю желанием. — Да ладно! — я удивилась. — Ты-то и не рисковать? Что в лесу умерло, раз я слышу такие слова. — Очень смешно, — он поморщился, — Ты, кстати, в клуб не хочешь со мной сгонять? Развеемся. — Не, спасибо, — я качнула головой. — Мне и здесь хорошо. — Ты еще не обезумела сидеть дома? — Мне здесь комфортно, — я пожала плечами. — Странная ты. — Есть немного, — я хмыкнула, внимательно смотря на него. — Что? — он посмотрел на меня через отражение в зеркале. — Я просто подумала, что ты затих, потому что красуешься у зеркала, — вымолвила я, пытаясь скрыть улыбку. — Тебе смешно, а я к новому-старому себе до сих пор привыкнуть не могу, — протянул он. — Не только ты, может, переживаешь не состыковку прошлого и настоящего. Я, вон, тоже страдаю! — Ага, страдаешь, красуясь у зеркала, — прыснула я. — Сволочь ты, Бри, — друг наиграно надул губы. — Неужели тебе трудно сказать, что я хорош собой, а? — Да хорош, хорош, — я закивала головой, как китайский болванчик, сдерживая смех. — Вот видишь, не так сложно это сказать, — он засмеялся, после чего прищурился. — Хорош говоришь? — Уэйд обернулся ко мне. — Даже так? С этими словами Дэдпул одним легким движением рук спустил с себя джинсы вместе с нижним бельем. Опешив от такого, я на доли секунды в шоке опустила глаза и: — Уилсон! — воскликнула я, смеясь и быстро отворачиваясь. — Ты озабоченный на всю голову, вот честно! — Ой, да ладно тебе! — мужчина засмеялся. Послышался звук застегивающегося ремня. — Мне же нужно знать, что я везде хорош. Я покачала головой. — Иди уже в клуб, озабоченный. Развейся, а то еще чуть-чуть и точно голышом начнешь по квартире бегать, — я махнула рукой, собираясь выходить в коридор. — Ну, нет. Так дело не пойдет. Бри, стой! — с этими словами, мужчина схватил меня за руку, останавливая. — Ты чего? — я в удивлении повернулась к нему, после чего была прижата к стенке гардеробной, чувствуя, как меня настойчиво целуют в губы. — Уэйд! — выдохнула я, когда Уилсон отстранился от меня, при этом, не отходя ни на шаг. — Что? — он невинно улыбнулся, заглядывая мне в глаза. — Должен же я был это когда-нибудь сделать. Я с сомнением посмотрела на него, понимая, что меня буквально вжали в стену всем телом, от чего я чувствовала жар, исходящий от мужчины. — Кажется, ты собирался в клуб, — пропыхтела я, ерзая под ним. — Уже передумал. Теперь у меня есть занятие интереснее. — Ты меня придавил, — выдохнула я, когда меня вжали в стену чуть сильнее. — А ты не ерзай. — Я не ерзаю. Я пытаюсь отвоевать себе хоть глоток воздуха. И вообще, отпусти меня… — Что-то я не слышу уверенности в просьбе. — Какая тут уверенность, если дышать не можешь нормально, — выдавила я из себя. — Может, если хорошо попросишь, я отступлю… — Уэйд, перестань, а, — я попыталась отпихнуть его, — Не смешно. — А я и не смеюсь, как видишь. Я просто пытаюсь понять. — Понять что? — Как долго ты будешь играть недотрогу. — Я не играю, я… — Да ладно? — он перебил меня, усмехнувшись. — Не играет она, ага. — Слушай, Уилсон… — Я не хочу слушать, — мужчина перебил меня, снова заткнув рот поцелуем. Страстным. Горячим. От которого подкашиваются ноги и ты готова упасть, только вот положение мешает сползти вниз по стене. — А ты уверен, что я вообще тебя хочу? — выдохнула я, сощуривая глаза. — Да, ибо ты так смешно «сопротивляешься». Пытаешься все скрыть, хотя у самой глазки сверкают, щеки горят, а пульс, — он провел пальцами по шее, — бьется как у маленькой пташки, — он усмехнулся. Я шумно сглотнула. — Вот видишь, — он улыбнулся, опуская свои руки мне на талию, поглаживая ее, — твое тело выдает тебя с головой. Я снова посмотрела в глаза мужчины. В них было все: желание, страсть, смешавшиеся с похотью. — Нет, конечно, мы можем и дальше играть в «сумасшедшего насильника и недотрогу», — он качнул головой, — но ты в курсе, что долгое воздержание вредит здоровью? Несмотря на всю складывающуюся ситуацию, я хохотнула. — Господи, Бри. Ты жмешься, как десятиклассница перед первым сексом! В ответ я ударила его по плечу. — Ауч! Женщина! Я все же в более выгодной позиции! — возмутился он, резко опуская руки на мои ягодицы, с силой их сжимая, от чего я тихо ойкнула. — В кого ты такая вредная, — не то пробурчал, не то проурчал Уэйд, снова медленно наклоняясь ко мне. — А разве сейчас это имеет значение? — совсем тихо проговорила я, ощущая на своих губах нежный, но все более настойчивый поцелуй. Притянув Уилсона к себе, я обхватила его шею руками и, зарывшись одной ему в волосы, начала перебирать их пальцами. Мужчина, почувствовав ответную реакцию, быстро сориентировался, шустро забираясь мне под футболку, уверенно оглаживая ладонями тело, лаская и раззадоривая его: пальцы прошлись по позвоночнику вниз, постепенно надавливая, чтобы я сильнее прижалась к нему. Нежные, страстные, короткие поцелуи, постепенно перерастающие в глубокие и чувственные. От чего и я, и он постоянно покрывались мурашками. Эмоции и чувства находили волнами, раззадоривая, заставляя привыкнуть друг к другу, узнать еще ближе, лучше. Изучить каждый сантиметр тела. Уэйд подхватил меня под бедра, заставив обнять его талию ногами. Почувствовав обжигающие дыхание, я приоткрыла рот, углубив поцелуй, сделав его развязнее: укусив за нижнюю губу, слегка оттягивая ее. Облизнувшись, я очертила языком контур его нижней губы, снова прижавшись к Уилсону, понимая, что больше не хочу от него отрываться. — То-то же, — прохрипел он, на секунду отстраняясь от меня. Укусив меня за мочку уха, заставив впервые тихо застонать, Уэйд спустился вниз по шее, слегка покусывая. — На тебе слишком много лишней одежды, — промолвил он, стягивая футболку и кусая мое оголившееся плечо, следом опуская лямку лифчика, после чего его губы уже блуждали где-то в районе ключицы и груди, оставляя чуть влажные следы от поцелуев, заставлявшие меня трепетать. Кое-как вывернувшись, я позволила ему снять с меня футболку, при этом, не оставаясь в долгу — с наслаждением проводя ладонями по разгоряченной коже, я очерчивала каждый изгиб спины мужчины, оставляя красные полосы и обвивала могучие плечи руками, с удовольствием поглаживая их. Не выдержав, я сильнее надавила пятками на его спину, от чего мужчина снова сильно припечатал меня к стене. Не ожидая такой прыти, я едва не получила шишку себе на затылок, громко охнув. Уилсон отреагировал на все это тихим смешком. — Не смешно! — возмутилась я, но меня снова заткнули поцелуем, давая понять, чтобы я не отвлекалась. Тихо рыкнув в ответ, я, больше не стесняясь, надавила пятками на позвоночник еще сильнее, чем было до этого, намекая на более серьезное продолжение, чем страстные поцелуи у стены. Ответ последовал незамедлительно: подхватив меня под бедра чуть крепче, мужчина понес меня к первому месту, которое попалось на глаза — к столу. Я едва успела прижаться к нему, чтобы не рухнуть на пол от такой быстрой смены местоположения. Страстно целуя, меня усадили на стол, незамедлительно стянув лифчик. Лукаво ухмыльнувшись, Уилсон заставил меня раздвинуть ноги, устраиваясь поудобнее между ними. Замкнув мои руки своей ладонью у меня над головой, Уэйд припал к моему телу, впиваясь горячими и болезненными поцелуями, постепенно наваливаясь сверху. Приятное ощущение тяжести мужского тела заставило меня тихо заурчать от удовольствия. Пройдясь медленной дорожкой поцелуев снизу вверх до моей груди, мужчина сжал ее руками, а затем, целуя, больно укусил за сосок. В комнате раздался неконтролируемый стон. Все также, не отрываясь, он начал быстро избавлять меня от остатков одежды, целуя без перерыва. Мужчина быстро расстегнул ремень моих штанов и приспустил их вниз, постепенно стягивая с меня, начиная медленно покрывать мои бедра и ноги поцелуями. Откинув голову назад, я сладко простонала, чувствуя, как я начинаю медленно плавиться от ощущений. Почувствовав, как меня вдавили в несчастно скрипнувшую мебель, я в удовольствии прикрыла глаза, наслаждаясь моментом: мое тело, как словно огнем обжигали — Уилсон нещадно целовал, а точнее кусал каждый открытый участок кожи, оставляя красочные следы. Я извивалась под ним, пытаясь иногда перетянуть инициативу на себя, но каждый раз на все это мне отвечали тихим хриплым рыком и очередным болезненным укусом, от которого я покрывалась мурашками, вздрагивая. Мне лишь оставалось в отместку царапать его тело ногтями, периодически впиваясь в кожу. Дернувшись через какое-то время, я не выдержала, и, освободив руки из его хватки, после чего потянулась к ремню на его джинсах, стараясь справиться с молнией. — Буйная девочка, — хмыкнул он, отстраняясь лишь на секунду, тем самым давая мне возможность стянуть с себя джинсы вместе с нижним бельем, после чего незамедлительно вернулся к своему «прерванному» занятию. Надавив коленом между ног, чтобы я шире их раздвинула, Уэйд снова прижал меня к столу, буквально ложась на меня сверху, начиная целовать живот. Я чувствовала, как его горячий язык скользит по моему телу, коже, рисуя узоры, опускаясь все ниже и ниже, сводя меня с ума. Мое сердце билось где-то в горле, а саму меня снова бросило в жар, потому что, я едва успела сделать судорожный вдох, когда его горячий язык прошелся внизу. Меня буквально подбрасывало от ощущений. Выгнувшись в позвоночнике, я прикрыла глаза, пропадая в эмоциях, которые накрывали меня с головой. Откинувшись назад, я глотала ртом воздух, в то время, пока Уэйд выделывал языком что-то невообразимое, лаская меня изнутри. Я надсадно и громко стонала, извивалась, когда к языку добавились еще и пальцы, которые надавливали и раззадоривали уже и без этого взбудораженную плоть. Они сводили с ума своей настойчивостью и ловкостью, заставляя меня прогибаться в позвоночнике все сильнее, елозя под ним. Я вся горела, молясь про себя, чтобы он не заканчивал, кусая собственные губы до крови, не в силах больше совладать с собой. Но все началось также быстро, как и закончилось. Оторвавшись, он ехидно глянул на меня голодным взглядом, тихо промолвив: — Так, так, так… И это все? Ты уже готова? — Что? — я в удивлении приподняла голову, чтобы посмотреть на него. Голова плохо соображала, в ушах шумело, я не сразу поняла, что происходит. — Только не говори, что ты уже на грани. Я еще не наигрался, а ты, еще чуть-чуть и кончишь. Я со стоном откинулась назад, пытаясь отпихнуть его от себя. — Знаешь что, иди на хер! Сам крутишь мной, как хочешь, а потом еще говоришь, что не наигрался, — с этими словами я попыталась слезть со стола. — Ну, нет! — Уэйд, хихикнув, снова навис надо мной, не давая возможность для отступления. — Уилсон! — прорычала я, становясь на пол в надежде не упасть, так как ноги до сих пор дрожали от возбуждения. — Да, пупсик? — Ты конченный козел! — Утютютю! Какие мы злые. — Знаешь, не ты один любишь играться, — прошептала я, сощуривая глаза. На секунду у мужчины вытянулось лицо, после чего я повалила его на пол, оседлав бедра. — Ну, как, нравится? — хмыкнула я, припадая губами к его животу, медленно целуя его, оставляя влажную дорожку от низа к верху, вызывая у Уэйда тихий стон: — Твою мать! Улыбнувшись, я сама стала покусывать его тело, проводя пальцами по таким желанным и красивым изгибам пресса и груди. Снизу вверх. Сверху вниз. Мне нравилось с каждым разом опускаться все ниже и ниже, дразня и раззадоривая. Поцеловав его в районе бедра, я, кинув оценивающий взгляд на его член, поддалась вверх, нависнув над мужчиной: — Хочешь играться дальше или мне отступить, м? — прошелестела я, проводя ладонью по возбужденному члену мужчины. Вместо ответа был рваный тяжелый вздох. Я усмехнулась. — Вот и мучайся теперь, — следом проговорила я ему на ухо, пытаясь встать, что сделать мне так и не дали. Уэйд, схватив меня за руку, заново повалил меня на пол, подминая под себя. Резко и широко раздвинув мои бедра, мужчина грубо вошел в меня, впиваясь остервенелым поцелуем в губы. — Все равно я всегда сверху, — прорычал он, делая очередной сильный толчок, заставляя меня громко вскрикнуть и выгнуться дугой, прижимаясь к его разгоряченному телу. — Эгоист, — простонала я, чувствуя нарастающий грубый темп. — От такой же эгоистки слышу. Движения становились все более рваными и жесткими. Они отдавали силой, страстью, похотью и желанием, от чего я дрожала, пытаясь сохранить хоть какое-то равномерное дыхание, но это плохо получалось. Я тонула в ощущениях, теряя возможность понимать, что происходит. Лихорадочно блуждая руками по его телу, я оставляла красные полосы от ногтей, периодически вцепляясь в его плечи. Я хотела максимально насладиться происходящим, насаживаясь и давая ему войти по-особенному глубоко, что от проходящей разрядами тока боли темнело в глазах, а в ушах начинало дико звенеть. Еще несколько грубых и сильных движений, и я сорвалась на хрип, ощущая, как напрягаются все мышцы его тела, как волна оргазма накрывает нас обоих. Мое тело свела приятная судорога, заставив расслабленно обмякнуть и обессилено повалиться на пол, тяжело дыша. Уэйд, застонав, рухнул на пол рядом со мной, довольно улыбаясь. — В следующий раз я откушу тебе член, если будешь так играться, — выдохнула я, пытаясь восстановить дыхание. — Сначала доведи дело до конца, куколка, — он хохотнул. Я повернула к нему голову. — Это ты начал! Первый прервал! — Я и закончил, точнее — кончил, собственно говоря, как и ты, — мужчина засмеялся. — Уилсон! — я ткнула его в бок. — Ну, вот, опять ты орешь не по делу, — проговорил он, резво оказываясь на мне сверху. — Пупсик, давай договоримся так, ты будешь кричать на меня только тогда, когда мы занимаемся сексом. — А ты не беси меня, — я улыбнулась. — Знаешь, дело в том, что мне просто нравится тебя бесить, — промолвил Уэйд, чмокая меня в нос. — Ничего не могу с собой поделать, прости. Но знаешь, кажется, я нашел выход из этой ситуации. — Ты научишься молчать? — я вскинула брови вверх. — Нет, мы просто будем трахаться. Постоянно! Прыснув, я захохотала во все горло. — Это единственный выход из данной ситуации. — Ты в курсе, что ты озабоченный? — В курсе, — он кивнул, — а рядом с тобой вообще башню сносит, — Уэйд улегся рядом. — Знаешь, этот ковер чертовски удобен. Роджерсу надо сказать за это спасибо. — А причем здесь Стив? — я удивилась. — Ну, он же нам предложил сюда переехать… И, скорее всего, он, даже не задумываясь, взял этот ковер, только… — Уэйд наигранно поморщился, — кажется, я стер свои коленки. Не выдержав, я засмеялась во все горло, уткнувшись ему в плечо. — Ты не исправим.Глава 7. Один на один
10 мая 2016 г. в 14:11
— Да вы что, издеваетесь? — воскликнул Уэйд, входя в квартиру.
Я покосилась на друга, не понимая его возмущения.
Перед нами была небольшая гостиная, совмещенная с кухней в светлых тонах. Также с боку были двери в ванную комнату, небольшую гардеробную и две спальни.
— А что не так-то? — я приподняла брови, заглядывая в ванную. — Да, места поменьше, но все очень даже ничего. Достаточно мило.
— Мило?! — мужчина прошел в спальню. — Да эта квартира похожа на дом пожилой сумасшедшей парочки, готовой сдохнуть в один день, сидя на этом чертовом диване, — Уилсон пнул несчастную мебель.
— Тебя смущает, что здесь чисто и нет оружия? — хмыкнула я.
— Вот отсутствие оружия меня смущает больше, чем безупречная чистота, граничащая со стерильностью. Надо будет, я сам грязи наведу, — Уилсон оглядел гостиную, — но чем мне нас защищать? Кидаться в преступников тарелками, вереща, словно истеричка?
Я прыснула, и, вспомнив предупреждение Стива, где искать оружие, подошла к стене, где висел телевизор. Нащупав на торце камина рычаг, я нажала на него, после чего, прямо напротив меня, открылся потаенный шкаф с оружием.
— Тогда ладно, — Уилсон взмахнул руками, — Я просто буду верещать и стрелять в преступников.
— Хочешь оглушить их?
— А почему бы и да?
— Давай, все же, обойдемся без преступников, — с этими словами я снова нажала на рычаг, и все оружие исчезло, следом разжигая камин.
— А как же оценить его, проверить?
— На чем? На стенах?
— Почему сразу на стенах? На тебе. Ты же теперь бессмертная!
Вместо ответа я скрестила руки на груди.
— А ты зато смертен. И это мне не мешает надавать тебе пинков под зад.
— Ой-ой-ой. Боюсь, боюсь! — мужчина в притворстве задрожал, вскинув в сдающемся жесте руки. — Ладно, я в душ. Может, составишь мне компанию? — Дэдпул улыбнулся.
— Иди уже, — хмыкнула я, устало садясь на диван.
— Вот так всегда! На самом интересном месте. Может, мне твоя помощь нужна. Спинку потереть и все такое, — произнеся это, Уэйд скрылся из виду.
Задумчиво посмотрев ему вслед, я отыскала глазами рюкзак со своими вещами. Встав и забрав его, я вытрясла все содержимое на диван под громкие песни Уилсона из ванной комнаты.
Не вслушиваясь в его завывание, я посмотрела на содержимое: какая-то рваная кофта, окровавленная маска Дэдпула, пистолет и злополучная папка с информацией обо мне.
Тяжело вздохнув, я плюхнулась обратно на диван, раскрывая ее, надеясь, что я все-таки вчитаюсь в столь неприятную информацию.
Слово за словом. Строка за строкой. Страница за страницей страшной и неприятной правды, заставляла меня каждый раз стискивать зубы от отвращения к себе.
«…Психически нестабильна. Приступы агрессии. Неконтролируемая ярость при воздействии триггера. Применение необдуманного насилия к человеку…»
Прочитав больше половины и не выдержав, я, с громким воплем, кинула ее в стену ровно в тот момент, когда открылась дверь ванной комнаты и от туда вышел распаренный, довольный Уилсон, обмотанный полотенцем.
— Ты чего? — он ошалело взглянул на меня.
— Ничего! — рыкнула я, стискивая свою голову руками.
— Приступ ПМС и все такое? — гоготнул он, но увидев папку, валяющуюся на полу, со вздохом поднял ее.
— И охота тебе читать всякую ересь?
— Ересь?! — воскликнула я, вскакивая с дивана. — Да ты прочти… Прочти, что там написано! — я заходила по гостиной. — Сейчас я впервые жалею, что не могу себе прострелить голову, потому что, она, блин, зарастет обратно!
— Ты так в этом уверена? — он усмехнулся, подходя ко мне. — Например, ту же Х23 можно убить, если нанести ей очень серьезные ранения.
Я замерла посередине комнаты.
— Давай, стреляй. Оружие же здесь, — он указал на пистолет, лежавший на диване. — Только зачем?
— Мне противно, Уэйд. Впервые противно от самой себя, потому что я себя не знаю.
— Противно? А мне не было противно от самого себя?
— Ты раз в неделю простреливал себе мозги, когда доходило все до пика, — припомнила я.
— Мне просто было скучно, — он пожал плечами.
— Все равно, — я устало дернула рукой. — Теперь я не знаю, кто я есть на самом деле. И это убивает меня. Я всю жизнь, по крайней мере, ту, которую помню, и без этого была лишена каких-то своих определенных рамок личности, все было размыто. Вечно «плавала», искала себя, а сейчас, — я вздохнула, — а сейчас тем более. Я уже самой себе не верю. Прочитав то, кем я была, я боюсь себя, Уэйд. Особенно сейчас, в то время, когда ты уязвим. Хрен знает, что мелькнет в моем мозгу. Может, я захочу прибить тебя… Думаю, на это было и рассчитано.
— Ты и без этого хотела прибить меня двадцать раз на дню, — Уилсон хихикнул. — Это дела не меняет, — мужчина вплотную подошел ко мне. — Неужели тебя так сильно волнует твое прошлое, в то время, когда оно особой роли не играет?
— Не играет? Оно идет за мной попятам, пытаясь убить не только меня, но и тебя, — тихо проговорила я, заглядывая ему в глаза. — Прошлое в прямом смысле наступает нам на пятки, Уэйд. Неужели не понятно? Оно уже изменило нас обоих и неизвестно, что будет дальше. Нужно что-то делать!
— Делать нужно, и как можно скорее, но вместо этого ты психуешь и ведешь себя как законченная истеричка. И если это в прошлом было нормой, то сейчас это не является оправданием. Так что соберись, будь добра. Побудь мужиком! Пойми, — он взял меня за плечи, — Они этого и добиваются. Выбить тебя из колеи. И у них это прекрасно выходит, как я вижу. Неважно, кем ты была в прошлом, Бри. Важно, кто ты сейчас. А сейчас ты другая… Господи, не заставляй меня объяснять тебе такие столь тупые очевидные вещи! — он закатил глаза. — Просто поверь мне. Я не Стив Роджерс, который любит тратить время на любезности. И вообще, — Уилсон повертел папкой у меня перед глазами, — может, это и интересное чтиво, но бесполезное. Так что, — произнеся это, он кинул папку в разгорающийся камин, — это надо сжечь!
— Уэйд! — гаркнула я, кидаясь к камину, но папку уже было не спасти. — Зачем?!
— Затем, чтобы не наблюдать твоих душевных терзаний и истерик. Любишь страдать и мучиться? Тогда зашей мой костюм, а то я задолбался. И тем более, это секретная информация. Если что, копия все равно есть у Романофф.
Я обреченно взглянула на догорающую бумагу.
— Но я не все прочитала…
— Суть мы знаем, а твои «тонкости» нам расскажет Беннер, если будет нужно.
— У тебя все так просто, — недовольно пробубнила я.
— А зачем усложнять?
Я молча посмотрела на него.
— Ты теперь постоянно будешь полуголым ходить? — поинтересовалась я через пару секунд, склонив голову на бок.
— А тебе что-то не нравится? — он улыбнулся.
В ответ, я пробурчала что-то нечленораздельное.
— В кого ты такая стеснительная пошла, — задумчиво проговорил он, почесывая затылок, направляясь в сторону одной из спален. — И вообще, захочу, начну голым ходить, — с этими словами он снял с себя полотенце, сверкнув передо мной голой задницей.
Не выдержав, я гоготнула.
— Кстати, пупсик, — Уэйд наполовину скрылся за дверью, — мы спать будем по отдельности или как?
— По отдельности, — буркнула я, отворачиваясь.
— Какие мы нежные, — просюсюкал Уилсон, прикрывая дверь. — Если что, я всегда тебя жду. Одному спать скучно!
Возведя глаза к потолку, я потушила камин и сама направилась в ванную, закрыв за собой дверь на защелку. В квартире раздался громкий смешок.
— Очень смешно, — пробубнила я, скидывая с себя одежду.
Встав под теплые струи воды, я начала постепенно расслабляться.
В чем-то Уэйд был прав — нужно было не думать о прошлом, а оставаться той, кем я себя более-менее ощущала в данный момент. Не нужно вестись и нельзя теряться. ГИДРа только этого и ждет — раздавить меня и всех тех, кто рядом, а этого я позволить не могу.