Клавишные

Сальери - взрослый, сознательный человек с определенной долей ответственности, кредитной карточкой, работой, зарплатой, отчисляемыми государству налогами, роялем, концертной программой и даже собственной квартирой. Сальери - взрослый женатый человек с последним айфоном, синтезатором, роллс-ройсом и абсолютно аморальным надломом на собственного студента. Сальери - взрослый человек, который не хочет признавать, что у него есть проблемы. А они есть. Вернее, проблема только одна. Одна-единственная раздражающая, мельтешащая перед глазами проблема с подведенными черным глазами, блестящими пиджаками, неописуемой цензурными словами прической и повадками проститутки. - Итак, Моцарт, - Сальери отрицает свою проблему, хотя она сидит вот, руку протяни и прикоснись, сидит за роялем, надувает пузыри из ярко-розовой жевательной резинки, перешучивается с одногруппницами и вообще выводит Сальери из хотя бы какого-то подобия равновесия. - Моцарт, не хотите ли обратить на меня внимание? Моцарт лопает пузырь, оборачивается к Сальери и медленно облизывает губы. Сальери только слегка выгибает брови и мысленно представляет ледяной душ. - Да, профессор? Сальери никогда не называет Моцарта иначе, как по фамилии, потому что Вольфганг - это слишком претензиозно, Амадеус - слишком странно, а сладкий пирожочек - непонятно для студентов. Для самого Сальери, в принципе, тоже. - Моцарт, не могли бы вы вернуться к первой сонате Уствольской? Она сейчас важнее госпожи Вебер, с которой можете позаигрывать позже. - А с вами, профессор? - Что со мной? - А с вами, - Моцарт снова облизывает губы, и Сальери чувствует, как пульс сбивается с ритма, - могу позаигрывать? Сердце Сальери колотится где-то в горле, белая рубашка на спине насквозь мокрая, даже глотать тяжело, но он только накрывает лежащую на клавишах руку Моцарта и тихо говорит тому на ухо: - Попробуйте. Но только после Уствольской. Моцарт обдает его сладким запахом духов и улыбается, Сальери падает в пропасть.