Искусственное безумие

Марселю сегодня исполнилось тринадцать лет, но вместо весёлого праздника, ему предстоял ритуал первого совершеннолетия. На церемонию собрались все из рода Айтериуса. Родители мальчика очень переживали, ведь именно сегодня все узнают, каким магом стал их сын. Нервничал и сам Марсель. Ему было интересно и страшно одновременно. Мальчик слышал обрывки рассказов от старших про саму церемонию и, по его мнению, он не особо хотел бы её проходить. Марсель с детства был не особо сильный, а если говорить напрямую, то был хилым и вечно болел. Родителям иногда казалось, что ещё немного, и он умрёт. Вот так в подвешенном состоянии парнишка и находился, по сей день. Мама всегда была ближе ему, чем вечно хмурый отец. Но он любил их обоих всем своим хлипким сердцем. - Марси, котёнок мой, - нежно сказала мама мальчика. – Я так горжусь тобой. И мне всё равно, какая стихия будет у тебя и какой дух-хранитель. Я всё равно люблю тебя. - И я тебя, мама. Марсель прижался к родительнице, как бы прося ласки. Вайола погладила своего сына и поцеловала в макушку. Так не хотелось отпускать свою кроху, но традиции есть традиции. Она и сама когда-то проходила церемонию у себя в клане Маджю. Ей досталась стихия воздуха, а в качестве хранителя, белая сова Айа. - Госпожа, - раздался голос служанки, после стука в дверь. – Пора. Церемония вот-вот начнётся. - Да-да. Мы уже выходим. Вайола вскочила и накинула на сына чёрный, без каких-либо знаков плащ, и, ещё раз обняв, повела его в зал для церемоний. Большое помещение на нулевом этаже. Тут было довольно холодно и сыро. Не спасали даже факелы, в которых лежали маленькие саламандры и выдыхали огонь. На полу были выгравированы круги с различными рунами и рисунками. На каждом стояло по магу. Вайоле почему-то стало очень страшно. Её церемония проходила лишь в кругу самых близких родственников и старейшины клана. Да и всё проходило на лоне природы. Магов вокруг камня-алтаря было всего четыре, как и стихий. Тогда всё было как-то красочно и ярко, по-семейному. Но тут… У женщины пробежали мурашки по коже. Ей хотелось как можно скорее покинуть это место, но сын был важнее. - Ну, наконец-то, - пробурчал старейшина и добавил, обращаясь к Марселю. – Подойди к камню-алтарю. Фердинанд, нанеси мальчику руны. Только пошевеливайтесь, скоро луна взойдёт. Мальчика схватили за руки и, подведя к алтарю, сняли плащ, рубашку, штаны и обувь. После, двое магов стали что-то выводить на его теле. Когда они закончили и помогли лечь дрожащему Марселю на алтарь, подошёл старейшина и внимательно проверил каждую руну. Удовлетворённо кивнув, он сначала закрепил руки и ноги мальчика железными оковами, а потом достал из-под плаща какую-то баночку. Зачерпнув белой субстанции, провёл вдоль лба, минуя переносицу, кончик носа, губы и закончил на подбородке. В ход пошла другая баночка с красной субстанцией. Она была нанесена на подбородок одним прикосновением, будто поставив жирную точку. - Начнём обряд, - громко сказал старейшина, и все встали на свои места. Кто-то запел заклинание, другой подхватил на верхней ноте, третий на более низкой и так шло по кругу, пока гул голосов не слился воедино. Пение отражалось от каменных стен и заставляло вибрировать воздух. Вайола закусила нижнюю губу и сжала кулаки. Ей всё больше и больше не нравилось происходящее. Марсель лежал с закрытыми глазами и еле сдерживался, чтобы не вскочить и побежать прочь отсюда. Всё представлялось ему не так. Ну, не такое он слышал от друзей погодок. Не было в их рассказах такого количества магов и рисунков на теле. Вибрация усиливалась, и теперь было слышно даже в подвале, как дрожат стены от грома и молний. Один из магов подошёл к стене и вытащил из неё большой камень. Луч света, исходящий от луны, пробрался в зал и заскользил по полу к алтарю, где, дрожа всем телом, лежал Марсель. Окутав его белым сиянием, луч замер. Пение стало затихать в том же порядке, как и началось. В комнате воцарилась давящая тишина. Но старейшина почти сразу оборвал её и стал бормотать какие-то заклинания. В его руке появился нож и при каждом громком вскрике, он слегка надрезал мальчику кожу на запястьях, ступнях, животе и горле. Вайола было дёрнулась вперёд, чтобы остановить эту жуть, но её грубо схватил муж и зашипел ей на ухо, дабы не отвлекать старейшину. - Не дёргайся. Нашему сыну предназначена великая миссия, как и другим детям главной ветви клана. Они будут самыми сильными на этой земле и возвысят ещё больше наш клан. Старейшина и другие маги Айтериуса десятилетиями создавали этот обряд для улучшения и усиления стихийной магии. И я не дам тебе испортить всё. Женщина не верила своим ушам. Муж, её любимый муж, отдавал своего единственного сына в лапы экспериментаторов. Вся её жизнь рушилась как карточный домик под порывом ветра. Она стала молить всех духов и богов известных ей, чтобы они защитили её малыша. По щекам текли слёзы и, не слушая мужа, она рванула к алтарю. Но кто ж ей даст испортить эксперимент. Муж схватил её и, закрыв рот рукой, вытолкал из зала, а потом, передав её страже, попросил, чтобы Вайолу отвели в её комнату. Сам же вернулся обратно. Он не желал пропускать такое. Ведь его хлипкий сын уже сегодня станет одним из сильнейших магов, а если и нет, то пускай умирает. Мужчина не желал в своём роду бесполезных. Тем временем Марселю стало дико больно. Он чувствовал, как по его венам будто течёт лава вместо крови, а кожу покрывает тонкий слой льда, кости ломались и заново собирались воедино. Не выдержав этой боли, мальчик стал кричать и вырываться, сдирая оковами нежную кожу. Старейшина ещё ни разу за все обряды улучшения не видел такого эффекта, но даже виду не показывал, читая заклинания. В одном он был уверен, если это дитё выживет, то станет украшением клана, их алмазом среди простых камней. Это и заставляло старейшину не отвлекаться. Марсель бился в агонии от боли в каждой клеточке его тела и желал быстрее сдохнуть, ибо это было так невыносимо. Крики были столь громкими, что их было слышно и за пределами замка. Слуги от страха дрожали и прятались, и даже стражники были на грани ужаса, хоть и видели в этой жизни очень многое. Вайола пыталась выбить дверь, слыша, как сын страдает, только её сил не хватало. Всё же замок старейшины был хорошо защищён. После завершения обряда на алтаре лежал Марсель. Глаза были полузакрыты, а из приоткрытого рта текла слюна. Он был жив, и старейшина чувствовал, как в теле мальчика плещется просто огромная сила. Хотя, понять какая стихия, он не мог, но был уверен, что она у пацана не одна. Приказав освободить Марселя и отнести до завтра в спальню, развернулся и ушёл. Вайола была в шоке от того, как выглядел её ребёнок. Израненное тело было покрыто коркой потрескавшегося льда. Чуть ли не фиолетового цвета губы, с уголка которых стекала струйка слюны и закатившиеся непонятного цвета глаза. На лице же столько муки, будто его всю ночь пытали. Женщина расплакалась. Муж предал её любовь и их сына. Он ещё поплатится за это. Всю ночь она с преданной служанкой ухаживала за Марселем, но тот даже не пришёл в себя. Утром пришёл старейшина с мужем, но так и ушли, ни с чем. Мальчик очнулся на следующий день и… не узнал свою мать. А увидев старейшину, стал биться в припадке. Все думали, что всё же обойдётся и ждали улучшений целую неделю. Лучшие маги пытались помочь, но лишь руками разводили. Тело живо, говорили они, но сознание-нет, а душа настолько травмирована произошедшим, что никогда не станет прежней. - Брак нужно уничтожать, - твёрдо сказал старейшина, а Чарльз, отец мальчика с ним был согласен. Нет, они бы может и оставили его в живых, только когда тот пугался, сила выходила спонтанно и была опасна для окружающих. Слишком великой силой наделила его после эксперимента природа. И не было ничего худшего, чем обезумевший маг стихийник. Поэтому решили его безболезненно убить. Женщина узнала об этом от своей преданной служанки. Вайола приехала вместе с ней в клан Айтериус после свадьбы. Благо было сделано это вовремя. Наутро должны были прийти с завтраком, в который был подмешан яд. Он действовал мгновенно, как только попадал в организм. Вайола собрала самое нужное и под покровом ночи с сыном, служанкой и её мужем и дочкой, бежали. Было решено спрятаться у деда. У того был полуразрушенный замок в заполярье, где почти никто не селился. Там всегда были аномалии. Никогда нельзя было предугадать какая погода, и время года будет завтра. Сегодня лето и жара, а завтра вьюга и зима. Добирались они сначала порталами, а потом, чтобы запутать следы, с караванами или же в одиночку, купив мулов и лошадей. Путешествовать с Марселем было очень опасно. Никто не знал, как он себя поведёт. Поэтому его держали в сонном состоянии. - Добро пожаловать домой, - сказал дед Вайолы, широким жестом обводя старый замок. Старик встретил их в одном городе, и они вместе поехали в эту глушь. Мужчина ради правнука отказался от должности директора в академии магии. Но он не мог допустить, чтобы его кровиночку убили. Перед отъездом из академии, он прочёл множество книг и нашёл один обряд. С помощью него можно было излечить душу и вернуть разум. Старик скопировал книгу, решив, во чтобы то ни было помочь Марселю. *** Где-то на Земле, наше время Мари была очень весёлой и милой девушкой. В свои девятнадцать у неё было всё, что только могла душа пожелать. Куча друзей, любящие родители, жених, который в ней души не чаял и большие планы на будущее. Она любила рисовать и у неё это просто бесподобно выходило. Портреты родителей гордо висели над камином, а пейзажи украшали каждую комнату в доме. Было ощущение, что это не картины, а фотографии. Родители с гордостью показывали всё это великолепие и на день рождения дочери вместо подарка устроили выставку её картин. Все работы были куплены за один вечер. Только вот всё разрушилось в одно мгновение. Мари с женихом ехала домой из загородного дома их друзей. Они устраивали там вечеринку в честь дня рождения. Не стоило парню садиться за руль. Хоть и выпил он пару бокалов вина, но ночь и внезапно появившийся свет от фар машины, который ослепил полусонного водителя, сделали своё дело. Звук тормозов, крики и резкая боль. В ту ночь Мари не стало. Она в момент аварии спала и сама ничего не поняла. Вот теперь девушка в шоке смотрела вниз на своё безвольное тело, которое переложили на носилки. Врачи о чём-то переговаривались, а водитель скорой безэмоционально застегнул чёрный мешок. «Труп. Я труп», - билось у Мари в голове. – «Как такое могло со мной произойти? А как же любимый?» Она осмотрелась и облегчённо вздохнула. Парень был жив. Лишь голова забинтована. Мари подлетела к любимому и погладила его по щеке, но рука прошла сквозь него. На собственных похоронах она присутствовать не хотела, но всё же пришлось. А после… после она очень много узнала нового. Сразу после того, как гроб с её телом был опущен и закопан, любимый… переспал с её же лучшей подругой. Утешение. Да, по словам Ребекки, это было утешение. Только что-то не верилось. Слишком самозабвенно они предавались страсти, а уж стоны. Мари хотелось исчезнуть, попасть уже, наконец, в рай или ад, но этого не случалось. Прошла неделя, две, месяц, год. Любимый напропалую трахал всё что двигается, идеальные родители ругались каждый день. А к концу года всё же развелись со словами «нас больше ничего не держит вместе». Если бы Мари могла плакать, то она это и сделала бы. Это значило, что родители играли роль влюблённых только ради неё. Она была бы и рада не смотреть на всё это, но могла находиться или с родителями, или с любимым. Но вот в годовщину её смерти, за ней пришли. Мари сидела на столе и с тяжкими вздохами смотрела на жениха, который вдалбливался в какую-то девку. - Кхе-кхе, - прозвучало сбоку. Девушка вздрогнула и осмотрелась. Перед ней стоял какой-то заросший патлатый мужик в некогда белом балахоне, обляпанным то ли кетчупом, то ли кровью. В руках у него была папка. - Вы Мария Всеволодовна Машко? – спросил мужик. - Ну, я, - ничего не понимая, ответила девушка. - Дико извиняюсь. Что-то пошло не так, и мы только сейчас получили ваши документы. В качестве извинений, предлагаем два варианта. - Каких? – с интересом смотрела на мужика Мари. - В город ангелов или же новая жизнь на другой планете, - сказал мужчина и почесал пятернёй волосы. - А чем одно от другого отличается? - В городе будете стоять на очереди, чтобы родиться заново, а во втором варианте сразу получите разумное и молодое тело. Учтите, в городе ангелов ничего увеселительного нет. Проповеди, песнопения, а, - мужик посмотрел в папку и продолжил. – А так как вы хорошо рисуете, то будете рисовать иконы с божьим ликом. - Эээ… И сколько это может длиться? – опасливо спросила Мари, не особо горя желанием рисовать фиг знает сколько одно и то же лицо. - Столетие, два, может тысячу лет, - равнодушно пожал плечами мужчина. - Чегось? – не очень красиво выразилась девушка и вылупилась на этого психа. – Не-не. Я не хочу так долго. - Ну что ж. Вам повезло. Как раз есть миленькое тринадцатилетнее тело. Уверен, вам понравится, - холодно улыбнулся мужчина. – Только… - Пофиг, - прервала Мари его, не желая тысячелетиями сидеть в каком-то городишке религиозном с её любовью к веселью и разнообразию в творчестве. – Сойдёт. - Как пожелаете, - так же без эмоций пожал плечами мужик и с силой ударил девушку в живот. – Удачи на новом месте. А Мари, глотавшую воздух, засосало в воронку. Благо всё длилось недолго и девушку будто выплюнуло и протащив сквозь узенький проход. - Ааа… Закричала Мари, вдохнув живительного воздуха. Правда сразу же скривилась. Запах в помещении был преотвратным. Да и самой было то ли холодно, то ли жарко. - Эх, - услышала она чей-то старческий голос. - Дедушка? Неужели не вышло? – всхлипнули рядом. - Не знаю. Сейчас всё выясним. Как ты, правнук мой? «Это типа ко мне обратились?» - подумала Мари, открывая глаза. - Кто вы? – спросила она, обводя комнату взглядом. - Ох, деда. У тебя получилось, - радостно пискнула какая-то женщина. – Радость моя, я твоя мама. Ты помнишь меня? «Так, меня перенесло и это типа моя новая жизнь и новое тело. Не надо чтобы хоть кто-то понял, что я это не я. Значит, действуем по обстоятельствам», - быстро размышляла Мари. - Прости, почти ничего не помню, - грустно пробормотала девушка, и какая-то мысль закралась в голову. - Всё хорошо, сыночек. Всё будет теперь хорошо. Тебя тут никто не обидит, - плакала миловидная женщина, выцеловывая лицо своего отпрыска. – Дед, а почему он всё ещё покрыт коркой льда? - Дай ему нормально начать взаимодействовать со стихиями. Он должен принять их. Слушая этот непонятный для себя разговор, до Мари что-то начало доходить, и эта мысль стала понятной. Голос её принадлежал особи мужского пола. Эти двое говорили о ней как о парне. Так что выходило, что она уже больше не девочка. Захотелось придушить мужика в грязном балахоне, но тут Мари вспомнила, что он хотел что-то сказать, но она сама заткнула его и поторопила. «Вот же я дурында. Теперь ходить мне тут с болтающимся между ног членом до конца своих дней. А ещё и с девушками спать? Нееее… Я всё ещё предпочитаю парней. Надеюсь, что у них нет запрета на однополую связь. Ладненько, где наша не пропадала. Как пелось группой Любэ, прорвёмся», - грустно подумала Мари, сожалея о потере хоть маленькой, но груди.