Overshare

      Как всё началось? Ну, это не было похоже на глупый любовный роман, понял? Никакой сочной бабской фигни с ковбоями и первоклассными дамочками и вообще, это моя мама их читает, понятно?       Думаю, в этом всё-таки есть её вина. Не, даже не её. Во всём виноват этот Красный шпион. Я просто, блядь, ненавижу этого мудака, понятия не имею, что мама в нём нашла. Даже не потому, что он из Красных! В смысле «если бы она мутила с нашим Шпионом»? Я бы всё равно пиздец злился. Они просто такие неприятные. Кто вообще знает, что у них на уме? Чёрт, я люблю свою маму, но она просто не разбирается в людях. Сначала был мой отец, которого я почти не помню. Ушёл, когда мне было пять. Тот ещё мудак. Потом был этот механик, который жил на соседней улице…       Я отошёл от темы? Хорошо, ладно. Наверное, я всё же не должен так ненавидеть этого Шпиона, потому что это из-за него мы со Снайпером сошлись, но мне пофигу. Он скользкий тип и никогда мне не понравится.       Всё равно. В общем, этот ублюдок пырнул меня.       Дважды.       За один день.       В первый и последний раз, такое случилось только один раз. Только потому, что ему очень повезло! Но знаешь, я был очень зол, и мне нужно было кому-то выговориться. Ну, и Снайпер просто проходил мимо, и я знал, что он ненавидел Шпионов почти также сильно, как я. И я говорю «почти», потому что, насколько я знаю, Шпион ничего не делает с ЕГО мамой. Хотя, зная этого француза, думаю, что, наверняка, мог бы. Мудак.       Думаю, это был первый раз, когда я подумал, что Снайпер не был простым чудаком. Но кто может меня винить? Он просто… следит за всеми оттуда, где никто его не видит, ссыт в банки, и потом запирается в своем долбаном фургоне. Попробуй сказать мне, что это не странно. Но если узнать его получше, он начинает казаться вполне нормальным. Даже начало казаться, что он не станет потрошить тебя и снимать кожу при первом удобном случае. Я могу за себя постоять, но тогда я даже не видел, что внутри его фургона. Не знаю, там могло быть, что угодно. Это австралийцы. Никогда не знаешь, что у них на уме. Как будто бы у них есть свой секретный язык. До сих пор не понимаю, что он говорит большую часть времени.       Дело в том, что когда я с ним говорил, меня немного занесло, и несмотря на то, что он не отвечал (он просто «угу"кал, почти как моя мама), я знал, что он слушал. Было необычно, потому что я не знал никого, кто бы по-настоящему слушал меня. То есть, даже сейчас я уверен, что ты не слушаешь половины того, что я говорю. Хотя было бы приятно. Я не какой-то там сумасшедший, мне не нужен психиатр или кто там ещё, чтобы поговорить. У меня был один, когда я был ребёнком. Я плохо вёл себя в школе, так что меня отправили к завучу, и они задавали мне много вопросов про мою семью, как будто это превратило бы меня в хорошего ученика и заставило делать домашку или что-то типа того. Не знаю, с чего они это взяли, но…       Почему ты меня постоянно перебиваешь? Ты хочешь услышать весь рассказ или нет? Это мой гребанный рассказ, я могу рассказывать его, как захочу.       В общем, не знаю. Мы разговаривали, или вернее я говорил, он слушал и иногда говорил. Он остался на базе дольше обычного и рассказал мне про несколько раз, когда он сам отправил этого глупого Шпиона на респаун, но и всего-то. Я решил, что ему просто нравится слушать больше, чем говорить, понимаешь? Мне нравится говорить больше, чем слушать, так что я не возражал. Когда он ушёл, я даже не был уверен, что думать. Что-то типа «Вау. Это было прикольно». Что ещё я могу сказать? Это не было, как в этих тупых девчачьих журналах, понятно? Не было никаких искр между нами и любви с первого взгляда, или… неважно. Как там это должно происходить. Откуда мне знать? Это всё хуйня.       Мы не могли поговорить подолгу ещё несколько дней. Всё равно больше, чем раньше, но мы были немного заняты. Знаешь, одна из таких недель, когда работа просто занимает всё твоё время. Мне было всё равно, потому что если и есть кто-то, кто получает удовольствие от работы, так это я. Работа моей мечты. Один учитель однажды сказал, что я буду переворачивать котлеты всю свою жизнь. Угадай, кто здесь победитель? И да, да, я знаю, ты опять начнёшь ныть, что я ухожу от темы, так что успокойся, мы подходим ближе к главному. Та неделя не была какой-то особенной, но вот под конец недели началось всё самое интересное.       Все были просто невероятно нудными в тот вечер. Я хочу сказать, что иногда играть в карты и пить пиво не так уж и плохо, но я просто не был в настроении, понимаешь? Даже Демо хотел заняться чем-нибудь интересным или взорвать что-нибудь, и это просто печаль. Так что я решил пойти на пробежку, и если б Снайпер сидел рядом с фургоном, я бы узнал, чем он занимается. Тогда я был уверен, что он не снимал ни с кого кожу.       Я действительно бегал некоторое время, не хотел идти к нему сразу же. Он же видит всё, так? Я не хотел, чтобы он увидел, как я бежал прямо туда, чтобы увидеть его. Было бы странно. Был хороший вечер: тепло, не слишком жарко, и свежо. Было приятно, и я не торопился туда. Зачем? На улице даже не было темно.       Когда я наконец пробежал мимо, Снайпер был снаружи, сидел за своим фургоном, держа в руках банку пива; и он не выглядел удивлённым, когда увидел меня, так что он наверняка знал, что я подойду. Я, правда, не знаю, как он всё видит, у него же маленькие, постоянно щурящиеся глаза. Может, его очки были, как бинокль или что-то вроде, кто знает. Я сменил бег на ходьбу, когда подходил к нему, и улыбнулся ему широко, чтобы он не выгнал меня сразу же. — Что ты здесь делаешь? — спросил он, и я пожал плечами и подошёл ближе. — Скучно. Все просто сидят на одном месте и играют в карты, и я решил выйти на пробежку. — Жаль огорчать тебя, но я тоже просто сижу на одном месте.       Я не знал, что я должен был ответить на это! Он был, так-то, прав, но я не хотел говорить, что я лучше буду сидеть с ним, чем с остальными, потому что это звучало очень глупо. Наверное, мне повезло, что у меня было это тупое выражение лица, пока я пытался придумать, что ответить, и он просто отшутился. — Заходи. Что пьёшь? — он встал и зашёл внутрь, и я залез за ним. — Да,. эм, … что угодно.       Я мало знал о выпивке. Какая разница, понятно? Знаешь, по закону я даже не могу пить, и один раз я достал немного от одного из моих братьев, мама меня чуть не убила! Она может быть настоящим монстром, если захочет. Эм, если ты когда-нибудь её встретишь, не говори, что я сказал это. Тогда меня точно убьют.       В общем, этот фургон даже не был жутким. Немного грязным, но я и сам не чистюля. Я сел на маленький диван-стул-фигнюшку и рассматривал всё вокруг, пока он не повернулся ко мне и не дал выпивку. Ну, я ничего не боюсь, так что я просто сделал большой глоток, да? Плохая идея. Я хотя бы проглотил, но он опять начал смеяться. — Слишком крепко для тебя? — Нет! Боже, за кого ты меня вообще принимаешь? — За очень плохого вруна, для начала…       Он будто бросил мне вызов. Я не собирался позволять ему называть меня вруном. Так что я продолжал это пить, что бы это ни было. Горло мне обжигало, но я привык. И черта с два я собирался останавливаться на одном разе! Только слабаки останавливаются на одном, и я не слабак. Так что я продолжал пить. Немного медленнее, но блин, мне ещё нужно было идти обратно на базу, и я не собирался заставлять Снайпера провожать меня, потому что я не смогу стоять на ногах!       Ни он, ни я не нажирались, только по чуть-чуть. Я, может, чуть-чуть больше. Это не значит, что я не умею пить, понятно? Потом мы просто говорили про всякое: про работу и пушки, и откуда мы, и всякое такое дерьмо. Ничего серьёзного. Ну, и я упомянул семью, и всё стало странным. — Семь братьев, потом я. Думаю, мама каждый раз надеялась на дочку. Если бы я был на её месте, я бы остановился задолго до восьмого. У тебя есть братья? — Нет. — Видишь! Твои родители умные. Эм… Родители? Родитель? Чёрт, тебя ведь не вырастили кенгуру? — он рассмеялся. Я подумал, что если людей могли вырастить волки, могли и кенгуру, да? — У меня есть родители. Человеческие. — Тебе повезло, потому что у меня только один. Не знаю, куда ушёл мой отец. Никто не знает, или просто никто не говорит мне. Ма говорит, что он неудачник, но я всё равно хотел бы его узнать, как человека, понимаешь? — Кхм. Я считаю, лучше иметь одного хорошего родителя, чем двух плохих. Последнее, что нужно ребёнку — дерьмовый отец.       У меня было ощущение, что он говорил по собственному опыту, но я только кивнул и допил свою выпивку. Я чувствовал себя странно, я просто продолжал таращиться на него и всё. Я был достаточно пьян, чтобы думать, что он не заметит, но он замечает всё, так что это было глупо.       Хорошо, что тогда он буквально прогнал меня, потому что часть меня очень хотела поцеловать его. И клянусь Богом, если ты расскажешь кому-нибудь или назовёшь меня пидором, я вынесу твои ёбаные мозги. То, что меня не очень волнуют девчонки, не делает МЕНЯ девчонкой. Понял?       Но, блин, я никогда не занимался этим с другим парнем, и я не был уверен, что было хорошей идеей начинать сейчас. Я имею в виду не то, чтобы я не мог получить любого парня, которого захотел бы, знаешь, но я не вырос в Бекон Хил, ясно? Если бы кто-нибудь оттуда, где я вырос, узнал бы, что я… ну ты понимаешь… я бы сейчас здесь не сидел.       Боже, куда ты так торопишься? Я даже не могу рассказать свою собственную историю. Я знаю, что ты хочешь услышать все пошлые детали, извращенец, но если бы ты так сильно хотел, ты мог бы прочитать одну из своих грязных книженций у себя в комнате. Они переходят сразу к самому интересному.       В общем, я не знал, что делать, но потом он сказал, что мне пора идти обратно на базу, и у него было такое лицо, как будто он не предлагал, а просто говорил без эмоций. Я решил, что он бы не выгонял меня, если бы был в настроении обжиматься, и я не хотел, чтобы меня выставили за попытку это сделать, так что я вернулся на базу так тихо, что на моем фоне Шпион выглядел бы грёбаным нубом.       Следующий день был выходным. Ну, не совсем выходной, потому что нам всегда есть, чем заняться, но достаточно свободный день, потому что не нужно пытаться пристрелить всё, что движется. Солдат всё равно орёт на восходе солнца, чтобы все встали, но большинство из нас никогда не слушает. Хотя я часто встаю пораньше, потому что мне нравится выходить на пробежку по утрам, но в тот день, я клянусь, мой череп вибрировал каждый раз, как он говорил. Не потому что у меня было похмелье или ещё что, просто когда я вернулся на базу той ночью, я просто лежал и думал. Ма скажет по-другому, но я много думаю. Если я не говорю — я думаю, и мои мысли громче моих слов. Заткнись, это правда! Когда я начинаю о чём-то думать, я не могу остановиться.       Не смотри на меня так, засранец. Просто потому, что я думал о парне, нельзя сказать, что я становлюсь неженкой, понял? Он наверняка делал то же самое, да? Наверняка поэтому и выгнал меня. Я просто утешал себя, на самом деле, просто глупые мысли, типа, может, ему нравились парни, так же, как и мне. Тому подобное, не какие-то ванильные глупости, ясно? Я не был прямо по уши влюблён!       О чём я вообще говорил?       Выходной. Точно. Да, так что я проспал допоздна, потому что в итоге я слишком устал думать, но, к сожалению, это было только за несколько часов до того, как грёбаный человек-будильник начал маршировать по коридору. Я решил просто побегать позже и смириться с тем, что я ленивая личинка. Когда я наконец проснулся, было уже тихо, что значило, что все ушли заниматься своими делами. Меня это особо не волновало.       Я встал, чтобы пойти на кухню — я сомневался, что там что-то осталось из еды, явно не о чём-то хорошем. Не знаю, как ты, но я слышал несколько смешных звонков здесь, так что я попробовал прислушаться. Оказалось, то, что я услышал, не было смешно вообще.       Сначала я не мог понять ничего, потому что дверь была закрыта, но потом я понял, что это Снайпер, и… ну, мне было интересно, так что я подошёл к двери и слушал очень внимательно. Никого не было рядом, так что… Не говори, что не сделал бы так же! И вообще, мне нужно было знать, есть ли у него какая-нибудь жена или ещё кто, потому что я не собирался никого соблазнять, если у него была крокодиловая леди в Австралии, которая наверняка разорвала бы меня на части. Я видел, что делают люди, когда им изменяют. Клянусь, если бы у ма не было нас, она бы наверняка сейчас сидела бы в тюрьме за что-нибудь. Ну, ты знаешь. Убийство.       В общем, стоя прямо у двери, я мог слышать разговор очень хорошо, и он звучал не слишком приятно. Я до сих пор не мог понять, с кем Мик говорил, но кто бы то ни был, дела между ними были не очень. — Слушай, пап, я не знаю, что именно ты думаешь, но я не… Пап… чёрт возьми!       Да, помнишь, когда я сказал, я подумал, что Снайпер говорил, исходя из собственного опыта? Да, я был абсолютно прав. Разговор закончился вскоре после этого. Всё стало ещё хуже, потому что он повесил трубку и открыл двери за секунду, ага. Так что я не успел отойти от двери. Было вполне очевидно, что я стоял за ней. — Эй, эм, я просто ждал, пока ты закончишь гово… — Знаешь, ты всё ещё дерьмовый врун.       Я попытался объяснить, ну, типа того. Я не мог сказать ему правду, это было бы слишком, блядь, странно. Я понимал, что должен сделать что-то. Я просто не знал что. Ну понимаешь, не то, чтобы я мог спросить у кого-нибудь из парней совет, тогда они бы узнали и тогда… Ты почти не слушаешь, зачем я тебе буду объяснять?       Так что я позвонил ма. Не за советом! Чёрт, это последнее, что мне было нужно. Она бы подумала, что мне нравится какая-нибудь девочка, и она спросила бы об этом этого грёбаного Шпиона, и он бы сказал, что у нас нет девушек в команде, и… ты понял смысл. Я просто позвонил ей, потому что если я не звоню, она начинает волноваться, и это ещё хуже. Плюс, получалось, что тогда я не совсем наврал Снайперу.       Единственное, что я мог сделать, это извиниться. И это было очень дерьмовое решение, потому что я очень, очень плохо извиняюсь. По большей части если я сделаю что-то, то я не жалею об этом! А об этом я немного жалел. Я жалел, что попался, правда. Но на самом деле, я никогда не пытаюсь извиняться. Я пытался раньше, когда был ребёнком, но только когда ма заставляла меня, и это даже не было искренне. Чаще меня просто тащили к соседям, чтобы извиниться за разбитое окно и так далее. Это было немного серьёзнее, знаешь? Потому что меня волновало это больше, чем какое-то тупое окно.       Так что я ждал. И думал. И перекусил. И подумал ещё немного. Как можно извиниться перед кем-то, чтобы это звучало искренне? Особенно, когда это я, и у тебя ничего не звучит искренне? Думаю, я спрашиваю не у того человека, да?       Я подождал до ночи, потому что я решил, что он не хочет никого видеть какое-то время. Я мог подождать дольше, но даже это ожидание было достаточно долгим, чтобы заставить меня нервничать и всё такое. Я просто хотел быстрее с этим покончить, понимаешь?       Казалось, всем нужно было поговорить со мной этой ночью, так что было уже поздно, когда я вышел. Я боялся, что он уже заснул, но мне нужно было хотя бы проверить. Кроме того, даже если и было поздно, я не думал, что это займёт много времени. Сказать «извини», поболтать минуту, вернуться на базу и спать спокойно. Как бы не так!       Так что я пришёл туда, и внутри горел свет — хороший знак — но в этот раз его не было на улице, и мне пришлось подойти и постучать. Я знаю, это звучит просто, но чёрт, я не знал, как он отреагирует! Мне должны вручить грёбаную медаль за это. Мне нужно было время, но я подошёл к двери и постучал достаточно громко. Я слышал, как он встал и пошёл, и не знаю, чувствовал ли я себя от этого лучше или хуже.       Потом он открыл дверь, и мне к лицу приставили ёбанную пушку! То есть, да, никогда нельзя быть слишком осторожным здесь, но чёрт побери! — Воу, воу, воу, это я! — последнее, что я хотел, это узнать, что респаун не работает, понятно? Он опустил свою винтовку после этого. Слава Богу. Он выглядел очень жутко, намного выше (он стоял в своём фургоне, а я на земле), и он просто смотрел на меня, казалось, целую вечность. — Что ты здесь делаешь, Скаут? — его голос звучал так низко, и, чёрт, я почти забыл, что хотел сказать, на секунду. — Я просто, эм- Я хотел, э… я могу зайти на минуту?       Он окинул меня странным взглядом и отошёл от прохода, чтобы я зашёл внутрь. Всё стало очень неловким на минуту. Он просто смотрел на меня, пока я не заговорил. — Слушай, э… — тяжело собраться, когда он смотрит на тебя так, понятно? — Извини за то, что я сделал.       Очень умно, да? Чёрт.       Его лицо поменялось, как будто он больше не был так зол, и он сел. — Всё в порядке. Просто не ожидал, что кто-нибудь будет подслушивать. То, что я говорю, не будет самой ужасной вещью, которую можно здесь услышать.       Я выдохнул и сел рядом с ним. — И близко! Ты когда-нибудь был на завтраке, пока Солдат говорит по телефону? Даже если захочешь — не можешь не слушать, — и Снайпер на самом деле засмеялся. Я почувствовал себя лучше после этого. — Значит, у нас обоих дерьмовые отцы, да? Чёрт, я думал, ты говорил со своей женой или ещё кем, — видишь, как я вставил её туда? Я хорош. — Если бы у меня была жена, и мы бы так ссорились, она бы не осталась моей женой надолго, — никакой крокодиловой леди! Все было идеально! Кроме того, что мне нужно было, ну знаешь, заинтересовать его. И… я не очень хорошо разбираюсь во всех тонкостях, так что я просто кивнул и сидел, думая, что может, я могу намекнуть или еще что. — Это всё, что ты хотел? — спросил он. В тот момент мне потребовалось где-то две минуты, чтобы решить — что плохого может случиться? Уверен, если бы я облажался, я мог бы придумать отмазку, типа док посадил меня на новые препараты, от которых я веду себя странно, что-нибудь такое.       Так что я просто решился. Я схватил его за плечи и поцеловал. Не слишком грубо, но и не нежно по-девчачьи. Я был уверен, что он обязательно прогонит меня после этого, но — он не собирался.       Он придвинул меня ближе, беря мое лицо в руки и сбрасывая мою кепку на пол. Это было немного странно сначала — целовать парня, потому что даже не смотря на то, что мне не нравятся девочки, я хотя бы целовал их до этого. У девочек нет щетины или грубых рук или еще чего, но как только я поцеловал его, я осознал, что я точно гей. Что на самом деле немного отстойно, потому что мне, наверное, придется рассказать ма когда-нибудь, но блин, в тот момент мне было все равно.       Потом он усадил меня у себя на коленях, его руки ухватили меня за бедра, и, сказать по правде, я не знал, как далеко это зайдет, но я не хотел останавливаться. Он очень хорошо целовался. Не знаю, наверное, я не ожидал этого, потому что кто бы подумал, что такой одиночка будет хорошо целоваться, да? Не то, что я думал об этом до этого. Не говори мне, что никогда не думал об этом! Потом он начал расстегивать мою кофту, и я ощутил его огрубевшие руки у меня на спине, и, черт, это было приятно. Но я начинал немного нервничать, ну знаешь, совсем чуть-чуть. Совсем немного! Но он понял, я же говорил, он все замечает. — Никогда не делал этого раньше? — он спросил, но звучало больше, как будто он утверждал, чем спрашивал. Я попытался придумать что-нибудь умное в ответ, но ничего не приходило в голову. -… нет, но…       Я понимал, что он немного отстранился, поэтому я прижал мои бедра к его и наклонился очень близко. — Я хочу, — собирался ли я упустить такую возможность? Черт возьми. Нет. Я слышал, как его дыхание замерло, руки на мне сжались сильнее. — Уверен насчет этого? — он снял свои очки, и это был первый раз, когда я мог хорошо его разглядеть без них. Мне нравятся красивые глаза, понятно? Его были такие серо-голубые, очень красивые, но никто их никогда не видит. Жаль. — Да! Почему бы мне не быть уверенным? — я улыбнулся ему широкой улыбкой, чтобы убедить его, что всё в порядке, хотя я всё ещё немного нервничал. Совсем немного. Он усмехнулся. — Ты дрожишь, вот почему, — ладно, может быть я немного дрожал, но только немного, я клянусь! Но, эм, было мило с его стороны и все дела. — Ты можешь сказать «нет».       Я имею в виду, чёрт, я просто не ожидал и всё, но я не жалуюсь. — Всё отлично, чувак, просто… эм, никогда не делал ничего такого. Но я хочу, понятно? Если бы не хотел, я бы уже ушёл! Так что, эм…       Наверное, я убедил его, потому что он улыбнулся, и потом его рот накрыл мой, и мы вернулись к тому, на чём закончили, пока он не начал подталкивать меня, чтобы мы могли перейти на кровать.       У него очень хорошая кровать. Не удивительно, что он не хочет оставаться на базе. Серьёзно.       Но знаешь, мы не просто завалились на кровать и сразу перешли к делу. Он не спешил, не то что я обычно, но это того стоило, он медленно целовал меня и все дела, его руки на мне и мои на нём. Я даже не хотел торопиться. Наконец он начал типа целовать мои скулы и мою шею и всё такое, и покусывать их. Я терял терпение. …Привлёк твоё внимание? Да, так и думал! Извращенец.       Я стянул свою футболку и начал цепляться за его одежду, от которой он избавился очень быстро. У него было много шрамов. То есть у меня тоже есть пару больших, но у него их было просто много. Я провёл по ним пальцами. Я никогда не был чувствительным или ещё что, но почему-то тогда чувствовал себя по-другому.       Я начал расстегивать ремень и спускать штаны, не до конца уверен, когда я успел избавиться от ботинок и носков, но их уже не было. Было немного стыдно, насколько очевидно у меня уже стоял. Хотя Снайпер не удивился, смотря на меня и медленно раздеваясь. Что я могу сказать, ему было, на что посмотреть. Как и мне. Не знаю, как ему это удаётся, он же целыми днями сидит и ждёт, чтобы выстрелить кому-нибудь в голову, но он худой и мускулистый одновременно, и чёрт, у него нереально длинные ноги. И у него типа волосы, но не как ходячий ковер. Просто достаточно.       В общем, я избавился от белья, так что я был полностью голый. Я никогда не стеснялся, потому что у меня не было никаких причин. Я просто умирал в предвкушении, понимаешь? И потом наконец-то он полностью раздевается и, боже мой, чувак. Я не мог представить, что это сможет во мне поместиться. То есть это нормально из-за этого беспокоиться, да?       В общем, я почти набросился на него после этого, начал тереться об него, шептать разные пошлости ему на ухо — все, что приходило мне в голову. Я чувствовал, как его член упирался в меня, и это было очень, очень необычно. Я никогда не трогал член других парней до этого! Еще страннее было, когда я на самом деле взял его в руки и начал ему медленно дрочить. Даже как-то сюрреалистично. Ему все равно это понравилось, судя по тому, как он тихо зарычал.       Он подвинулся, чтобы достать до полки над кроватью, и вынул смазку, что было огромным облегчением для меня. Но все равно-- сама идея меня пугала. Я приподнялся на локтях, смотря, как он размазывает смазку по пальцам. Ахуеть, да? — Всё ещё не против? — спросил он. Чёрта с два я бы сказал «нет» сейчас. — Да! Просто, эм, будь осторожнее?       То есть, последнее, что мне бы хотелось — это проснуться на следующий день с болью в заднице. Он улыбнулся и погладил мою ногу рукой, которая ещё не была в смазке. Я раздвинул ноги, чтобы он мог сесть между ними, и практически задержал дыхание, когда он начал засовывать в меня пальцы. — Просто расслабься, — так что я там говорил о том, как странно это было до этого? Ничего не сравнится с тем, как непривычно чувствовать его пальцы внутри себя. Это не было очень уж больно, но и не слишком приятно. Я выдохнул и закрыл глаза, позволяя ему просунуть ещё один палец. Это было ещё хуже, особенно когда он начал двигать ими внутри.       Я был уверен, что это не может быть приятным, и я терял терпение. Потом он сделал что-то совсем, блядь, сумасшедшее своими пальцами, и внезапно я почувствовал себя просто замечательно. Черт возьми, у меня всё в глазах расплывалось каждый раз, как он делал это, я не мог ничего сделать, я просто не мог молчать. Слава Богу, мы были в его фургоне, потому что стены на базе больше похожи на чёртову бумагу. Ты когда-нибудь проходил мимо… да, неприятно слушать? Поэтому я включаю радио на ночь, потому что если бы не оно, чувак, я бы никогда не спал. Кроме тех случаев, когда не можешь поймать сигнал, и тогда я точно в дерьме. Всё равно, тогда я был даже громче.       Начало немного болеть, когда он добавил третий палец, но, чувак, мне уже было всё равно. Было больно, но приятно в то же время, понимаешь? Нет? Ну, поверь мне на слово. Если бы ты попробовал, ты бы знал. В общем, он продолжал растягивать меня и задевать эту точку и, чёрт, я хотел больше. Я схватил его за плечи и начал опять целовать его, но никаких нежностей. Он понял намёк и вытащил пальцы, и начал пристраивать свой член у меня между ног. Его свободная рука была у меня на ляжке, медленно наводя на ней круги большим пальцем. Серьёзно, я начинал сходить с ума.       Казалось, что прошла вечность, но наконец-то я почувствовал, как он медленно вставляет свой член в меня, и я чувствовал, как там всё растягивалось и горело. Я просто не мог молчать, я тяжело дышал и впивался ногтями в его кожу. Я хотел закрыть глаза, но не мог перестать пялиться на него. Он выглядел так, как будто он находился на вершине блаженства и постоянно бормотал что-то про то, каким узким и горячим я был. Он даже не двигался какое-то время, мы просто застыли в такой позе, пока я привыкал к этому. — Продолжай, — я выдавил из себя. Он начал двигать тазом, и всё, о чём я мог думать, это то, как громко всё звучало. Звуки, которые я издавал, звуки, которые издавал он. Я знаю, звучит странно, но это всё, на чём я мог сконцентрироваться. Всё остальное кружило мне голову. Было пиздец больно, но это было приятно в то же время… То есть, я не какой-то мазохист или ещё кто, но это было другое, чувак.       Все свелось к тому, что я просил его двигаться быстрее, сильнее. Мне говорили, что первый раз не должен быть жестким и сумасшедшим, но, черт, чувак, мне было все равно, мой таким был. И мне пиздец как это нравилось. И когда он начал задевать ту точку опять, Боже, я не мог держать рот закрытым. Он закинул мои ноги себе на плечи, чтобы получить удобный угол, и просто начал меня ебать. Все то дерьмо про осторожность и аккуратность, все исчезло без следа, чувак. Я клянусь, это правда! Дай мне, блять, рассказать мою историю. Мудила.       К тому времени я был уже очень близок. Боже, я вообще не знаю, как продержался так долго и не кончил. Это было настолько хорошо. Так что я взял его за плечи и притянул к себе, чтобы поцеловать. Мои зубы ударялись о его, и я задыхался, и все дерьмо.       Я сжал в руке свой член, и после этого моя сперма была везде. Я кончил так сильно, что видел звезды. Пока я пытался отдышаться, я смотрел, как Снайпер продолжал долбиться в меня еще несколько секунд, его рука так сильно сжимала мою кожу, что у меня появились синяки на утро. Я, наверное, прокусил ему губу, потому что она была вся в крови, но, судя по его виду, ему было все равно. Он кончил почти сразу после меня, шепча ругательства своим низким голосом. Черт, даже смотреть на это было возбуждающе.       Он сделал несколько глубоких вздохов, прежде чем выйти из меня. Чувство вытекающей из тебя спермы не самое приятное, чувак, поверь мне. Но это точно того стоило… он сделал самую странную вещь, которую я мог ожидать. Я лежал на спине, пытаясь переварить, что сейчас произошло, так? И потом он… послушай… он поднимает мои ноги наверх, наклоняется и начинает вылизывать меня. И это звучит странно, да? Но, Господи Боже, это было потрясающе. Мои ноги тряслись после этого, и если бы я не был таким уставшим, я был бы готов повторить.       Потом он опустил мои ноги и лег на кровать рядом со мной, смотря на меня очень внимательно, как всегда. У меня не было слов, что случается нечасто. Я просто не знаю, что говорить после такого, понимаешь? — И как тебе? — он заговорил первый, чего я вообще не ожидал. — Нереально круто! — я усмехнулся, еле держа свои глаза открытыми. — Не ожидал от тебя такого, правда. — Что это должно значить? — Я просто говорю, тебе нравится намного жёстче, чем я ожидал, — он усмехнулся и растрепал мои волосы, и я посмотрел на него самым недовольным взглядом, на который был способен. — Я не думаю, что ты можешь говорить о том, что ты ожидал, когда ты только что вылизал мне задницу, понятно? — Я смотрел, как он встал и выключил свет. — И ты не особо возражал. Теперь, если хочешь уйти — вперёд, но я не буду против, если ты останешься.       Я хотел уйти, потому что я не хотел пробираться на базу утром, чтобы меня потом допрашивали остальные, но я так устал. То есть, я не спал ночь до этого, и меня только что выебали, так что… — Я останусь, — он улыбнулся и вернулся в кровать. Прижал меня к себе крепко и приятно, и я не очень люблю все эти нежности, я клянусь, но… А, заткнись! Просто то, что никто не хочет с тобой обниматься, чувак, не делает меня неженкой. Боже. — Я надеялся на это.       Я заснул сразу после этого. Было приятно засыпать где-нибудь, где было тихо, и когда рядом был кто-то, кто мог тебя согреть. Говори, что хочешь, чувак, но я думаю, ты просто завидуешь.       Правда, следующее утро было глупым. Потому что мне нужно было возвращаться на базу очень рано, чтобы никто меня не заметил, и потом я бегал странно весь день и, чувак, у меня всё болело. Но стоило ли это того? Ещё как!       Это конец истории. То есть, много чего ещё случилось после этого, это было месяц назад, но я не буду рассказывать тебе всё. Это типа, наше личное дело, понимаешь? Я знаю, ты никому об этом не расскажешь, потому что ты — это ты. Мне не нужно беспокоиться об этом с тобой. Всё, что я хочу сказать, так это то, что жизнь просто прекрасна, чувак. …Эй! …Ты меня вообще, блядь, слушал?