Зеленая рубашка

Они в Солт-Лейк-Сити, когда Сэм находит новое дело. Небольшая статья в интернете: четверо убитых в Спарксе, Невада; все умерли от ножевого ранения в грудь, но никаких следов нападения нет: двери заперты изнутри, а орудие убийства не найдено. Сэм уверен, что это их дело. Дин допивает остатки своего кофе (чисто черный, без всякого сладкого дерьма), они забрасывают сумки в багажник Импалы и уезжают. Расстояние — около пятисот миль, это семь часов езды, то есть приедут они глубокой ночью. Дин не фанат поездок ночью: они слишком утомляющие, но это не значит, что он не привык к ним. Из года в год он садится ночью в Импалу и едет, куда надо. В Спаркс они попадают в два ночи. Они останавливаются в мотеле на окраине города; неяркая вывеска еле мерцает среди темноты. Сам номер — не фонтан (по мнению Сэма), но тут горячая вода, и это прекрасно (по мнению Дина). Да и за многие годы жизни на дороге на маленькие неувязки — обшарпанные стены и пыльные ковры, к примеру — уже просто не обращаешь внимания. Они по очереди принимают душ: Дин идет первым, а Сэм потом кричит на него, потому что он вылил почти всю теплую воду. Дин усмехается и притворяется спящим. *** В десять утра они уже стоят посреди полицейского участка в дешевых строгих костюмах, прикидываясь агентом Хэтфилдом и агентом Пэйсом. Офицер Картер, немолодой мужчина с поседевшими волосами, заметно разволновался, увидев значки ФБР. — Итак, агенты, чем я могу вам помочь? — спрашивает он. — Вы же по поводу тех убийств? — Именно, — Дин улыбается своей фирменной улыбкой. Офицер Картер тяжело вздыхает и садится за стол, а братья — на стулья напротив него. — Вы же видели отчеты? Сначала два убийства, Лиз и Дэвид Уайт, жена и муж. Грудь распорота у обоих. Следов взлома не нашли. Трупы нашла их дочка, когда не могла дозвониться им весь день. Затем тоже самое повторилось с теми двумя геями, Куртом и Блейном. — Геями? — спрашивает Дин, поднимая брови. — Сынок, они прожили вместе всю жизнь тут, — офицер щурится, — их даже нашли в одной постели. Дин хмыкает и улыбается краем рта. Сэм, не обращая внимания на брата, задает вопрос: — Была ли какая-то связь между жертвами? — Они были знакомы, насколько нам известно. Поддерживали дружественные отношения даже. — Может у них были какие-то проблемы? Враги? — У нас не было с ними проблем. За последние десять лет так точно. Правда, лет так пятнадцать назад, если мне не изменяет память, Дэвида жестоко избили в баре, но не думаю, что это имеет какое-то отношение к убийствам. — А можно взглянуть на это дело с избиением? — спрашивает Дин, потому что, черт возьми, это может быть какой-никакой, но зацепкой. Офицер качает головой и поднимает руки. — Все дела в архиве, но вам придется попотеть, чтобы найти его. Мы пытаемся перевести все в электронный вид. — Что же, спасибо, офицер, — говорит Сэм, когда братья встают со стульев. — Вам спасибо, агенты, — слышат они вслед. *** В архиве тихо и пусто, как на кладбище. Такое странное сравнение приходит Дину в голову — все эти дела, все эти записи расследований — кладбище чьих-то историй, и все, что имеет значение — сухие цифры и имена, как даты на могильных плитах. Он здесь один, Сэм уехал опрашивать дочь Уайтов и забрал Импалу, так что Дин застрял тут. Но когда он видит парня в почти таком же строгом костюме, как и он сам, Дин думает, что возможно, это даже к лучшему. — Добрый день, чем я могу вам помочь? — спрашивает парень, подойдя, а Дин широко улыбается. — ФБР, — говорит он и достает свой поддельный значок, — расследуем убийства в городе. — Не думал, что это привлечет ФБР так быстро, — парень наклоняет голову. — И все же, чем я могу помочь вам, агент? — Мне нужно дело по избиению Дэвида Уайта приблизительно пятнадцатилетней давности. Надеюсь, это не будет проблемой? .. — Кастиэль, — парень протягивает руку, и Дин жмет ее. Ладонь Кастиэля сухая и приятная, и, боже, как Дин любит такие ладони. — Дин. — Приятно познакомиться, Дин, — Кастиэль наклоняет голову вбок и смотрит на Дина своими пронзительными синими глазами. — У нас сейчас небольшой беспорядок, так что поиски займут некоторое время. — Я могу помочь, пока мой напарник занят, — говорит Дин, — я умею работать с бумажками, — усмехается, — да и не только с бумажками, — и подмигивает. Кастиэль не смущается. Он разворачивается, указывая Дину на гору коробок в углу помещения, и довольно отвечает: — Не сомневаюсь, агент. Дин чертыхается про себя. — Итак, Кастиэль, ты давно живешь тут? — спрашивает Дин, когда они начинают разбирать коробки, потому что, каким бы горячим не был парень, работа всегда на первом месте. — Спаркс — мой родной город, — он перебирает файлы своими длинными отвлекающими пальцами, а Дин пытается не обращать на них внимания (что почти безуспешно), — закончил тут школу, потом уехал в Эл-Эй, и год назад вернулся сюда. — Ты не замечал ничего не обычного в последнее время? — Необычного? — Кастиэль поднимает взгляд. — Что ты имеешь в виду под «необычным»? — Странные происшествия, пропажи, может странные смерти? — Вроде бы нет, — он пожимает плечами и возвращается к коробкам, а Дин кивает. Он спрашивает, что посмотреть ему, и Кастиэль кивает ему на толстую папку на столе. В папке — старые отчеты: домашнее насилие, ДТП, несколько ограблений и изнасилование. Дин просматривает их все, но ничего. Когда он доходит до конца папки, он начинает сомневаться, что это вообще их дело. Может, они с Сэмом ошиблись и просто теряют время в этом месте? Но чутье охотника, которым он не может не обладать, шепчет, что что-то тут есть и нужно продолжать копать. А Дин обычно слушает чутье. — Я рад, что ты тут, — внезапно говорит Кастиэль, а Дин забывает о бумагах и поднимает голову. — Что? — Я рад, что вы взялись за эти убийства. Они все были… чудесными людьми. — Ты знал их? — спрашивает Дин, а Кастиэль садится на стол рядом со стопкой документов. — Да, — кивает он, — они все — друзья моего отца. С Блейном они много лет дружат. Дружили, — Кас горько усмехается. — Курт и Блейн, они многое сделали для меня тоже. — Серьезно? — Благодаря им у меня не было проблем с принятием своей ориентации. Если у Дина и были какие-то сомнения до этого (их почти не было), то теперь он был уверен. Теперь чутье шептало, что это парень сведет его с ума. Но Дин — профессионал, поэтому он спрашивает: — Ты или твой отец точно не замечали ничего странного? — Ничего. — Ладно. Они копаются в бумагах, когда звонит Сэм — Дин тут же уходит. Кастиэль кидает ему ручку и просит оставить свой номер, чтобы он мог перезвонить и сообщить, когда он найдет нужное дело. Дин записывает один из своих номеров, втайне надеясь, что Кастиэль найдет ему применение поинтереснее, чем простой звонок по поводу работы. *** — У тебя что-то есть? — задает вопрос Дин, усаживаясь на переднее сидение Импалы и расслабляя галстук. — Ничего. Дочь не могла дозвониться родителям, решила проверить их. Дверь открыла запасным ключом. Заходит — а родители мертвые в постели, — рассказывает Сэм, заводя двигатель. — Ясно, зацепок нет. А проверял тех двух геев? — Почти тоже самое. Их только нашел почтальон, — Сэм выруливает на дорогу, и они едут куда-то в центр города. — Что в архиве? — Пока ничего, но Кастиэль обещал позвонить, когда нароет нужные бумажки. — Кастиэль? — Сэм поднимает брови, не отвлекаясь от дороги. — Чувак, который там работает. Вызвался помочь. Сэм кивает. В итоге, они обедают в какой-то забегаловке и решают наведаться в дома жертв (незаконно, конечно). Они едут в дом Курта и Блейна, потому что его выставили на продажу, и он пустует, то есть в него легче забраться. Сэм взламывает дверь, пока Дин озирается по сторонам — никого. Внутри дом ничем не примечателен — обычный дом обычной семейной пары. Они осматривают весь первый этаж: гостиная, кухня; и они ничего не находят. На втором этаже они пробираются в спальню, где и произошли убийства. С кровати снята постель, и от комнаты веет чем-то неживым. Сэм подходит к окну и распахивает его, рассматривая подоконник Дин видит на комоде у стены фотографии — двое мужчин, которые, по-видимому, и были жертвами. Они обнимаются и выглядят счастливо. У Дина начинает ныть в животе — у него всего такое чувство, когда он видит, что страдают невинные люди. Счастливые невинные люди. Они осматривают кровать, и ЭМП, о котором они вспомнили, там зашкаливает. — Значит, это призрак, — изрекает Дин. Потом они еще проверяют весь этаж, но практически ничего. Они убирают за собой следы и едут в мотель. Дин счастлив, потому что он может стянуть с себя этот дурацкий костюм и надеть нормальную одежду. Сэм открывает ноутбук и пытается найти что-то о призраках этого места. Дин знает, что этим он будет заниматься до глубокой ночи. Он сам же может делать, что хочет. В любой другой день он бы пошел в бар и, может быть, нашел бы себе спутницу на одну ночь. Но у него есть нечастая возможность выспаться, и он не может ею пренебречь. К тому же, он надеется, что один привлекательный работник архива перезвонит ему. И привлекательный работник архива все-таки перезванивает. Правда, с утра, но это тоже неплохо. *** — Да? — говорит Дин, приняв вызов. — Дин? — слышится знакомый хриплый голос. — Это Кастиэль. — Привет, Кастиэль, — хмыкает Дин, а Сэм удивленно поднимает на него глаза, спрашивая одними губами: «Серьезно?». Дин пожимает плечами. — Дин, я нашел нужные вам отчеты. Можете заехать и забрать их. — Отлично, мы скоро будем. Дин делает последний глоток кофе, говорит Сэму, что они едут в архив и выходит из номера. Когда они приезжают, Кастиэль уже ждет их. — Агенты, — говорит он. — Кастиэль, это мой напарник, Сэм, — представляет его Дин. — Приятно познакомится, — произносят они оба и жмут друг другу руки. Кастиэль ведет их вглубь зала, туда, где вчера они с Дином рылись в коробках, которые никуда не делись. На краю стола лежит папка, и он передает ее Сэму. Они с Дином просматривают отчеты. Нападавшего так и не нашли, хотя Уайт пострадал серьезно: переломы нескольких ребер и руки, сотрясение, отбитые внутренние органы и еще куча всего по мелочи. — Когда я это нашел, — говорит Кастиэль, привлекая внимание, — я вспомнил. Мне было пятнадцать, думаю. Дело так и не раскрыли, но слухи ходили. Поговаривали, что это сделал Большой Джим. — Большой Джим? — переспрашивает Сэм. Кастиэль передает ему еще одну папку. — Большой Джим был местным пьяницей. Постоянно пропадал в барах и был чем-то не доволен. Я пару раз его встретил, — усмехается он, — вечно проклинал кого-то. Правительство, законы, телевидение, — Кастиэль отводит взгляд и смотрит куда-то вбок. — Но больше всего он ненавидел коммунистов и геев. Коммунистов он найти не мог, а геев как-то находил. Он угрожал всем, кто выглядел недостаточно мужественно, как он считал. Не знаю, почему, но он прицепился к Дэвиду. Они с Лиз уже тогда были женаты, вроде бы. Отец говорил, что он сначала угрожал ему, а потом случилось вот это. Сэм хмыкает, а Дин спрашивает: — А тебя он не трогал? — Нет, — улыбается Кастиэль, — он пропал потом, после этого случая. Напился где-то и захлебнулся своей рвотой, наверное. Не знаю, к лучшему или нет, но спокойнее стало точно. Дин в некоторой мере его понимал. Жить в страхе, скрывать важную часть себя – о, как это он понимал. Поэтому он ободряюще улыбается Кастиэлю. — Пропал? — как-то разочарованно спрашивает Сэм. — То есть, неизвестно, где он похоронен? — Мы даже не знаем, умер ли он, если честно, — Кастиэль странно смотрит на Сэма. – Но, вы сами понимаете… Они синхронно кивают. Кастиэль больше не может ничего им рассказать, и они уходят. Они уже у двери, когда Кастиэль окликает Дина. — Что такое? — Дин разворачивается (Сэм благополучно ретировался) и подходит к Кастиэлю, который сидит на столе возле двери. — Я подумал: пока вы в городе, ты бы не хотел сходить куда-нибудь? Со мной, — добавляет он без всякого смущения. — Куда-нибудь? — Да, — он махает головой, — в бар, может быть. — Это приглашение на свидание? — говорит Дин сквозь усмешку. — А что, если и да? — Я в деле. В итоге, они договариваются встретиться вечером в каком-то популярном баре на углу одной из центральных улиц. И в конце Кастиэль произносит: — И да, Дин, можешь звать меня Касом. *** — Ты странно улыбаешься, — они едут по городу, а Сэм пытается отвлечь его. И, судя по его тону, ничего хорошего ждать не приходится. — Обычно ты так улыбаешься, когда тебе удалось соблазнить какую-то девушку. Дин молчит и включает музыку громче. Сэм делает тише и продолжает: — Дин, — тянет Сэм, — кого ты уже подцепил? Кастиэля, что ли? Сэм говорит это в шутку, желая подразнить Дина, но то, как тот отводит глаза и слегка краснеет, подсказывает Сэму, что он, в общем-то, прав. — Стой, серьезно? — его глаза округляются. — Ты и Кастиэль? Но… И он начинает смеяться. — Какого хера ты смеешься? — рычит Дин сквозь зубы. — Просто все те разы, когда нас принимали за геев, а ты еще пытался отрицать… — Я отрицал, потому что ты мой брат! И я не гей, — бурчит Дин, — я би. Сэм начинает смеяться еще сильнее. — Но ты же все равно западаешь на парней, Дин. Так что процент гейства в тебе есть. — Иди к черту, — бурчит Дин и снова включает музыку на полную громкость. Барабанные ритмы и гитарные рифы заглушают смех Сэма. В целом, все прошло не так уж плохо. Но, с другой стороны, это же вечно понимающий Сэмми, с которым проблем не может и быть. К тому же, Сэм заслуживает знать. *** — Итак, что мы имеем, — Дин откидывается на спинку стула, — призрак-гомофоб, который и при жизни был еще тем мудаком. — Ты думаешь, что мы имеем дело именно с Большим Джимом? — скептически спрашивает Сэм. — А с кем еще? Все сходится, Сэмми. Сэм смотрит на брата через стол и пожимает плечами. — Дин, он просто пропал. Может, он еще и жив! — Сомневаюсь, — хмыкает Дин. — Да и к тому же, как ты собираешься искать его тело, если это все-таки он? Это иголка в стоге сена, Дин. — И что ты предлагаешь? — Предлагаю искать зацепки дальше. — Лазить по сайтам и искать городские легенды? Ну удачи тебе, Сэмми. — А ты? — спрашивает Сэм, глядя на Дина. — А что я? — Что ты будешь делать? — на лице Сэма появляется хитрая ухмылка. — Это связано с Кастиэлем, да? Ты позвал его на свидание? Или он тебя? — Заткнись, Сэм, — бурчит Дин. *** Дин видит Каса сразу же, когда заходит. Он сидит возле барной стойки и переговаривается с барменом, но когда Кастиэль замечает Дина, он тут же вскакивает с табурета и идет к нему. Кастиэль улыбается открыто и счастливо, и Дину это нравится — он вообще любит, когда люди улыбаются. Они занимают столик в углу, пока людей не так уж и много. — Интересное место, — говорит Дин, когда им приносят заказанное пиво. — Знаю, — Кастиэль показательно делает глоток из своего стакана. — Здесь очень приятная атмосфера. Они делают еще по глотку. — Я надеюсь, что моя помощь вам пригодилась, — говорит Кастиэль. – Я, правда, не понимаю, зачем вам информация о пьянице, который пропал много лет назад. Но я рад, что хоть как-то могу вам помочь. — Кас, серьезно, спасибо, чувак. — Надеюсь, что вы найдете убийцу, — он пожимает плечами и отводит взгляд. — Тебе страшно? — спрашивает Дин. — Да, — Кастиэль глядит прямо в глаза, завораживая Дина. — Курт и Блейн, о которых всегда были слухи, потом Дэвид, у которого, оказывается, тоже было что-то такое. Дин, я не скрываю свою ориентацию. Кто знает, может я стану следующей жертвой. — Послушай меня, — внезапно Дин накрывает своей ладонью руку Кастиэля, которая лежит на столе, — с тобой все будет хорошо. Я не позволю, чтобы что-нибудь случилось. Дин сжимает руку парня, словно подтверждая свои слова. У Кастиэля широко распахнуты глаза и потяжелело дыхание. То ли еще будет. Дин медленно убирает руку, и ему становится неловко. Но Кастиэль странным образом это улавливает и говорит: — Может, расскажешь что-нибудь о себе? — Конечно, — Дин расплывается в улыбке, — только если ты расскажешь и о себе. — По рукам. Дин не хочет врать, но и всей правды сказать тоже не может. Поэтому он рассказывает что-то нейтральное, что-то, что он никогда не рассказывает при знакомствах с потенциальными партнерами. Но Кастиэлю хочется рассказывать об этом всем; он понимающе кивает и усмехается, когда слышит что-то забавное; он внимательно слушает и не переспрашивает; он задает вопросы, когда хочет узнать что-то больше. Дин рассказывает ему об Импале, своей коллекции музыки и ночных поездках; он рассказывает о ровных дорогах и лучших пирогах в каждом штате; он пересказывает смешные истории, которые случались с ним, и Дину очень нравится хриплый смех Каса, как, в общем-то, и весь Кастиэль. А потом Дин рассказывает о брате, и, видимо, проговаривается, потому что спрашивает: — Сэм — твой брат? — Да, — кивает Дин, пытаясь скрыть нервозность. — И вы работаете вместе? — Что-то типа того. Семейный бизнес. — Интересно, — протягивает Кас. — Так, ладно, — пытается сменить тему Дин, — твоя очередь рассказывать. Давай, поделись с классом. Кас же углубляется в подробности. Он рассказывает о своей учебе в Лос-Анджелесе (успешной, как понимает Дин) и своей работе. Все было хорошо, очень хорошо. А потом Кас удивляет Дина: он начал встречаться со своим шефом. Ну, и понятно, чем все закончилось: любовь прошла, и Кастиэля выкинули из компании. — Поэтому я и вернулся домой. — Дерьмовая история, — говорит Дин. — Кто знает, может, это было и к лучшему. Кастиэль оказывается любителем арт-хауса. Он называет фильмы и книги, о которых Дин не имеет ни малейшего понятия. Но зато они разделяют любовь к вестернам и нездоровой еде. Кас — хороший парень. Он сообразительный, внимательный и в том, что он не всегда понимает шутки, есть свой шарм. Дину нравится его компания. С ним легко быть собой. А еще, видимо, Дин тоже не равнодушен Касу — поэтому он чувствует, как чужая нога скользит по его лодыжке. Глаза у Кастиэля судорожно блестят. — Поехали ко мне? — Да, — выдыхает Дин. Они быстро расплачиваются и выходят из бара. Дин предусмотрительно оставил Импалу у отеля, поэтому они едут на машине Каса, которая Дину совершенно не нравится, но он может и потерпеть. Воздух между ними как будто наэлектризовался, и время от времени они кидают друг на друга однозначные взгляды. Дом у Кастиэля, скорее всего, хороший (он просто не может быть плохим), но Дин этого не замечает — как только за ними закрывается дверь, Кас его целует, опускает одну руку на затылок и — боже — как он целует. Дин обхватывает его за талию и прижимает ближе. Кас целуется так, как будто это его специальность, будто он всю жизнь этим и промышлял. Когда он толкает Дина спиной в дверь и наваливается сверху, Дин стонет и губами чувствует ухмылку Кастиэля. Такое ненавязчивое доминирование возбуждает и, вместе с теми чудесными вещами, которые Кас вытворяет своим языком, заставляет задыхаться. Зря он не верил в рай. Потому что вот это очень даже могло быть им. Они, не отрываясь друг от друга, поднимаются наверх. Дин ударятся почти о каждый угол на своем пути, а Кас — о перила лестницы, но кого это волнует, когда есть дела поважнее. Кас заводит в комнату и стягивает с плеч Дина рубашку. Он оглаживает бицепсы и шепчет на ухо ему: «Ты такой горячий», — а Дин затыкает его очередным поцелуем, закусывает губу и начинает расстегивать пуговицы на рубашке Каса. Но это не такое уж и простое дело — особенно, когда Кастиэль оставляет мокрые поцелуи на его шее. Когда Дин наконец-то справляется со всеми пуговицами, Кас отстраняется и стягивает с него футболку, откидывая ее в угол. Они падают на кровать — широкую, двуспальную — и снова Кас придавливает Дина, и последнего ведет от этого как никогда. Боже, он много раз был с парнями, но такое он переживал редко. Дин обнимает Каса за спину под этой чертовой рубашкой, от которой они еще не успели избавиться, и наслаждается этой мягкой кожей под своими пальцами. Почувствовав прикосновения, Кастиэль уткнулся лицом куда-то в шею Дина и тихо простонал. Дин поцеловал его макушку, и в этом было столько непривычной нежности, что просто удивительно. Но потом Дин чувствует, что что-то не так. — Кас, — шепчет он на ухо, — почему стало так холодно? — Не знаю, может термостат барахлит, — отвечает Кас и продолжает целовать ключицы Дина, — какая разница. — Кас, стой, — Дин отстраняется и встает с кровати. Холодно, очень холодно, и если он еще может видеть — внизу моргает свет. Дерьмо. — Ты притащил ко мне в постель пушку? — шипит Кас, когда Дин вытаскивает пистолет из-под джинсов. — А ты не почувствовал? — бросает Дин, осматриваясь по сторонам. — Я думал, что это ты так рад мне! Дин старается не засмеяться, потому что, эй, он профессионал. И тот факт, что какой-то призрак обломал секс с нереально горячим парнем, не умаляет его профессионализма. — Что происходит? — спрашивает Кастиэль и встает рядом с Дином. — Кас, стой, где стоишь. Не двигайся. — Что происходит, Дин? Но у Дина уже нет времени объяснять: посреди комнаты призрак, и он явно нацелен на Кастиэля. Дин стреляет. И еще раз. И еще. Он слышит, как судорожно вздыхает позади Кастиэль, но он не может его успокаивать сейчас — гребаный призрак появляется теперь с другой стороны, и он снова стреляет. — Дин, что это за дерьмо? — ошеломленно шепчет Кас, а Дин отвечает: — Потом, Кас, он может вернуться. Он слышит шум на лестнице и бросается туда. Но там — немолодой мужчина, неуловимо напоминающий Кастиэля, и Дин думает, что это его отец. Но на размышления времени нет — он слышит крик в комнате и кидается туда. Дин орет: «Кас, ложись», — и Кастиэль мгновенно падает вниз — и пуля пронзает призрака, который тут же исчезает. Пока Дин осматривается, Кастиэлю уже помогает подняться отец с немым ужасом в глазах. — У вас есть соль? — Да, внизу на кухне, — говорит Кас. — Пошли, покажешь, — Дин кивает в сторону двери, — и вы тоже. Они медленно спускаются вниз — Дин впереди с пистолетом наготове, остальные — позади. На кухне Кас достает из шкафа бумажный пакет с солью и передает Дину. Тот тут же рисует большой круг из нее на полу и ставит туда два стула. Кас понимает все без слов (за что Дин ему безумно благодарен) и садиться на один из них. Отец Каса не двигается. — Станьте в круг, это для вашей же безопасности, — говорит ему Дин. Он отвечает безумным взглядом, но все-таки садится на второй стул, когда Кастиэль тянет его за руку. Дин достает телефон и набирает номер Сэма. И только поговорив с братом, Дин понимает, что он так и остался обнаженным по пояс. Что же, это объясняет, почему Кастиэль так странно на него смотрит. Хотя дело может быть еще в том, что на его глазах только что произошла самая огромная херня в его жизни. *** Они не выпускают Новаков (как оказалось, это фамилия Каса) из соляного круга до рассвета. Сэм все выслушал и достал обрез из сумки. Он хитро сверкнул глазами, когда увидел Дина без рубашки и взлохмаченного Кастиэля, но ничего не сказал. Дин, правда, догадывается, что в будущем Сэм сможет очень удачно дразнить его этим фактом. Но во всем есть плюсы: если есть Сэм, значит, сам он может подняться наверх и забрать свои вещи. Когда первые лучи солнца пробиваются через окна, Кастиэль и его отец Чак выходят из круга и тут же падают на диван. — То есть, все легенды, призраки, ведьмы, оборотни реальны? — спрашивает Кастиэль, когда Сэм приносит им чай. — Да, — кивает Дин. — И вы их уничтожаете? — Да. — И этот призрак привел вас сюда? — Ага. — И вы никакие не ФБР? — В яблочко. — Ладно, — вздыхает Кас. — Ладно. Вы знаете, как убить этого призрака? — Чтобы убить этого призрака, надо сжечь его кости, — произносит Сэм. — Мы думаем, что это большой Джим, — добавляет Дин. — Большой Джим? — внезапно и нервно говорит Чак. — Что вы знаете о Большом Джиме? Дин смотрит на Сэма и, кажется, они думает об одном и том же. — Немного, — Сэм поворачивается к Чаку. — Важно, что вы знаете о Большом Джиме. Чак бледнеет и качает головой из стороны в сторону. — Папа? — Кас, — шепчет он, — Кас… — Мистер Новак, — говорит Сэм; они с Дином сидят на другом диване напротив Новаков, — рассказывайте все, что знаете. От этого зависит жизнь вашего сына. — Я… я… хорошо. Я вам все расскажу. Винчестеры кивают. — Что вы знаете о Джиме? — спрашивает он твердым тоном. — Мы знаем, что он пил, был гомофобом, избил Дэвида Уайта, а затем исчез. — Да, — кивает Чак, — его убили. — Кто? — Я. В комнате повисает мертвая тишина. — Что? — спрашивает Кастиэль охрипшим голосом. — Кастиэль, — Новак смотрит на сына и качает головой, — выслушай меня до конца. И вы, парни. Не перебивайте. — Хорошо, — шепчет Кас, а Дину хочется взять его за руку, как тогда, в баре, и сказать, что все нормально. — Большой Джима всегда был мудаком. Его вечно все не устраивало, буквально все — он легко находил повод, чтобы плеваться ненавистью. Но самое главное — у него всегда были деньги, много денег. Без понятия, где он их брал. Если бы у него их не было — все было бы в разы проще, — Чак переводит дыхание. — Когда он добрался до Дэвида, Лиз забила тревогу. Дэвид, по факту, увлекался обоими полами, но Лиз он действительно любил. И она все знала о нем. Она понимала, что если Джима не остановить, он убьет Дэвида, а потом и еще кучу народу. В полицию не было смысла идти — он бы откупился. Поэтому Лиз обратилась к Блейну, а Блейн — ко мне. Как оказалось, Блейн и Курт знали, что Дэвид был одним из них еще давно, но рассказал он мне только после этого избиения. Чтобы вы понимали, Блейн был моим лучшим другом. Да, сначала я не сильно здраво воспринял новость, что он с парнем, но потом я принял его. И я счастлив, что это сделал. Блейн был хорошим парнем, и Курт тоже. И тогда Лиз, Блейн и Курт придумали план, а Блейн попросил меня о помощи. Я не хотел соглашаться, но потом… — Чак переводит взгляд на Кастиэля, — потом, Кас, ты рассказал мне, что тебя привлекают парни, и ты так светился от счастья, когда я сказал, что это нормально… Я не мог не сделать это. Рано или поздно он бы добрался до тебя, Кас. Я бы не вынес, если бы он убил тебя. У Чака по щеке текут слезы, а Кас шепчет: «Папа», — но Чак поднимает руку, и Кастиэль больше ничего не говорит. — Мы схватили его ночью, когда он в очередной раз напился, — продолжает он. — Запихнули его в пикап парней, на голову натянули мешок и вывезли в лес, в самую глушь. Пока парни и Лиз его держали, я засунул нож ему в грудь. Эта сволочь орала, вырывалась, обещала вернуться по нашу душу. Видимо, уже вернулась… — Где вы его похоронили? — спрашивает Сэм. — Закопали под деревом там же, — отрезает Чак. — Вы помните, где конкретно? — Могу попробовать вспомнить. Можете меня осуждать, — холодно произносит он, — но я ни о чем не жалею. Его жизнь не стоила жизни Кастиэля. И да, Дин понимает. Прекрасно понимает. Потому что-то же самое он сделал бы и для Сэмми, чтобы защитить его. Потому что семья — на первом месте. Сэм поднимается и кивает Дину, и тот идет за ним. Они останавливаются возле лестницы, и Дин видит, как Кастиэль, все еще сидя на диване, что-то тихо говорит отцу. — Сэм, ты поедешь с Чаком сжигать тело. Я останусь с Касом. Сэм кивает, соглашаясь. — Когда? — Сейчас. — Сейчас? Дин, Кас сказал, что Чак только вернулся с ночной смены, когда началась эта фигня. Посмотри на него, — Сэм рукой показывает в сторону гостиной, — он просто отключится посреди леса. — А то, что в любую минуту этот чертов призрак может появиться, тебя не смущает? — злится Дин. — Он появляется только ночью: все убийства произошли ночью, и сегодня он появился ночью, наверное, потому что его убили ночью. Дин, у нас куча времени — сейчас ранее утро. Если мы дадим ему поспать пару часов, ничего страшного не случится. Да и Кастиэлю тоже следовало бы поспать. Дин злится, ему не нравится рисковать жизнями Новаков, но Сэм прав. — Ладно, — говорит он. Сэм возвращается в гостиную и рассказывает план Чаку и Кастиэлю. Чак быстро ретируется наверх. Дин же, опершись о стену, ловит взгляд Кастиэля, когда тот идет к лестнице. Кас напряжен и устал, поэтому Дин не задает вопросов и следует за ним. Спиной он чувствует ухмылку Сэма. В комнате Кастиэля они садятся на кровать. Они не соприкасаются бедрами, и Дину кажется это большим упущением. — Это все так сложно, — говорит Кас, потирая виски руками. — Как вы с этим справляетесь? — Как-то, — пожимает плечами Дин. Кас качает головой и зажмуривается. — Дин, то, что ты рассказал, правда? — Кастиэль спрашивает, не смотря на Дина. — Да, Кас. Все это дерьмо с призраками реально. — Я не об этом, — качает головой он. — Я о том, что ты рассказал мне в баре о себе. Это правда? Такой вопрос сбивает Дина с толку. Потому что обычно сверхъестественные существа поражают их больше, чем Дин. Потому что обычно после секса (или после того, как его обламывают) они уходят. Но Кас — явное исключение из всех правил. — Да, — произносит сипло Дин. — Хорошо, — и Кас слегка улыбается. — Давай спать тогда. — И это все? — удивленно спрашивает Дин, когда Кастиэль откидывается на подушку. — Ты предлагаешь поспать после всего, что ты узнал? — Дин, тот факт, что ты не из ФБР, а охотник на нечисть, не делает тебя менее привлекательным для меня, — выпаливает Кастиэль. — А теперь я спать, потому что от таких сложных фраз у меня начинает болеть голова. Дин скидывает ботинки и ложится рядом с Касом. А потом приподнимается на локтях и целует его. Поцелуй медленный и тягучий; не такой, как те предыдущие. Кас не кусается, не доминирует. Он языком обводит очертания губ Дина и тяжело дышит. Когда они разрывают поцелуй, Кас прячет лицо в изгибе плеч Дина. *** Дин судорожно сжимает телефон. Сэм звонил пять минут назад, чтобы сказать, что они нашли могилу. На улице уже начинает темнеть, и Дин злится, что согласился так долго ждать — они рискуют. Кас сидит напротив и читает книгу; шелест страниц время от времени нарушает тишину. Кастиэль, в отличие от Дина, выглядит спокойно; он лениво лежит на диване, закинув ноги на подлокотник. — Не хочешь есть? — спрашивает Кастиэль, откладывая книгу. — В холодильнике вроде бы есть остатки пиццы. — Давай, — кивает Дин и кладет телефон на столик между диванами. Сэм все еще не звонит. С кухни слышно, как открывается дверь холодильника и как она захлопывается, слышно, как работает микроволновка. Дин откидывает голову на спинку дивана и закрывает глаза. Кастиэль нравится ему все больше и больше. Он не в порядке, но он хорошо держится. Все-таки, у Дина есть вкус. Звонок вырывает его из размышлений. — Дин, — тяжело говорит Сэм, пытаясь отдышаться, — он был тут только что. Я выстрелил — он исчез. — Вы сожгли тело? — Дин вскакивает на ноги. — Нет, но мы почти докопали. — Скорее, Сэм, — произносит он и кидает телефон на диван, и бежит на кухню. Но там спокойно. Кастиэль вынимает тарелку из микроволновки. Он удивленно замирает. — Что-то не так? — спрашивает он, а потом в кухне начинает мигать свет. Тарелка падает на пол и разлетается на две большие части и еще кучу маленьких осколков; Кастиэль падает за ней, и на ладонях, которые он вовремя подставил, проступает кровь. Большой Джим замахивается призрачным ножом. Кастиэль пытается отползти, но что-то будто-то бы пригвоздило его к полу. Дин не прицеливается и просто стреляет, потому что попасть в призрака на таком расстоянии проще простого; Большой Джим рассеивается, но затем появляется прямо перед Дином и выбивает из его рук пистолет. Он протягивает руку и хватает охотника за горло, прижимая к стене. Дин слышит, как скрипучий голос протягивает: «Педик», — и он начинает задыхаться. Умереть от руки призрака-гомофоба, что может быть лучше. Дин знает, что ему надо продержаться недолго, потому что Сэм почти сжег чертово тело, но задача становится труднее и труднее. Дин хрипит от недостатка воздуха и мысленно ругается. Если Сэм не успеет, погибнуть может и Кастиэль. А Дин не может этого допустить. Внезапно все кончается, и Дин падает на пол. Он жадно вдыхает и закашливается; краем глаза он видит, что Большой Джим сгорает посреди кухни. Его жуткий крик не кончается, даже когда он исчезает сам. Дин мысленно благодарит Сэма, потому что чувак снова спас его жизнь. Для чего же еще нужны братья? — Кас, — Дин собирается с силами и подползает к парню. Тот, кажется, в порядке, не считая рук; плитка вокруг него в кровавых разводах. – Кас, ты как? — Нормально, — хрипит он, опершись на локти. — Он исчез? — Да, — кивает Дин, помогая Кастиэлю подняться. — Сэм и твой отец сожгли его. — Слава Богу. Дин усаживает Кастиэля за стол и достает аптечку, следуя его указаниям. Потом он осматривает руки — порезы не глубокие, но приятного мало. Он говорит: «Сейчас будет щипать», — и под тихое фырканье Кастиэля обрабатывает ранки спиртом. Кас сжимает губы и отворачивает голову, но не дергается и не издает ни звука. Дину нравятся руки Кастиэля, но не нравится, что их приходится обрабатывать. В конце он перебинтовывает их. — Все, — говорит он себе под нос, а затем смотрит вверх. Кастиэль в своей привычной манере глядит на него, слегка улыбаясь. — Спасибо, Дин, — шепчет он, и Дин, смущаясь, целует тыльную сторону сначала одной, а затем и другой ладони. Щеки Кастиэля приятно розовеют. *** Дин не может найти зеленую рубашку. У него не так уж и много вещей, чтобы разбрасываться ими. В сумке ее нет, поэтому он просматривает все ящики в номере, хотя он уверен, что ничего туда не клал. Сэм думает, что он просто тянет время. — Дин, мы можем остаться еще на пару дней. — Зачем? Мы и так потеряли уже один день здесь. — Ну, или ты можешь остаться, а поеду на охоту. Дин раздраженно оглядывается. — Что ты несешь? Мы уезжаем, Сэм. Вдвоем. Он захлопывает тумбочку, когда вспоминает, где осталась рубашка. Он вешает сумку на плечо и выходит из номера. На капоте Импалы сидит Кас в этих своих очках-авиаторах. Он выглядит парнем с обложки какого-то модного журнала прямо сейчас. Дин закидывает сумку в багажник, и когда он захлопывает его, Кас вскакивает. — Все-таки уезжаете? — спрашивает он, подходя вплотную. — Да. — Куда-то направляетесь? — Кас наклоняет голову в бок. — Едем в Вашингтон. Сэм нашел что-то по нашей части. — Удачи вам, — говорит Кастиэль и прижимается своими губами к губам Дина. Это — прощание. Медленное, горькое, отсроченное на сутки, но все-таки наставшее. Они целуются, когда из номера выходит Сэм и тихо покашливает. Дин последний раз тяжело вздыхает в поцелуй и отстраняется. Винчестеры уезжают из Спаркса, а Кас смотрит им вслед, зная, что на его кровати лежит зеленая рубашка.