Приятные ошибки

Перед кабинетом Хокаге Саске задерживается, чувствуя чужую давящую ауру. Ха, кое-кто сегодня особенно не в духе. Учиха без стука распахивает дверь и окунается в это осязаемое напряжение, тут же ловя пристальный взгляд голубых глаз, не предвещающий ничего хорошего. - Что ты себе позволяешь, ублюдок? - тихо рычит Узумаки, и Саске с удивлением понимает, что весь этот скопившийся негатив не абстрактный, а направлен именно на него. Замечательно. Что, интересно, он успел натворить, поддавшись приступу внезапного альтруизма? Саске вопросительно выгибает бровь, не говоря ни слова, и это явно бесит Наруто ещё сильнее. - Шатаешься неделями непойми где и считаешь, что можешь без стука врываться в кабинет Хокаге?! - Так ты просто соскучился? - вычленив из пустой претензии лишь самое важное, удивился Учиха. - Зато ты, я смотрю, не особо скучал! Узумаки вскакивает из-за заваленного документами и мусором стола, а Саске просто ждёт, пока тот объяснит, в чём же дело. Но Наруто не спешит объясняться, он хватает Учиху за грудки и опрокидывает спиной на стол - бумаги, канцелярские принадлежности и пустые пластиковые миски из-под рамена летят на пол. У Наруто под глазами синяки с недосыпа, а во взгляде ледяная ярость, и руки подрагивают от напряжения - Саске чувствует эту дрожь всем своим телом. - О семье и друзьях, конечно, можно не вспоминать по полгода, зато в бордель по прибытию как же не зайти? Дважды, блять! - Так вот ты о чём, - наконец, до Саске начинает доходить. - Что, и оправдываться не собираешься? Чем ты там занимался? - Ты как маленький, право слово. Зачем, по-твоему, мужчины в бордели ходят? Саске просто насмехается над ним. Нарывается. Он мог бы сказать прямо, что Узумаки выглядит жалко - затрахавшийся со своей скучной работой, звереющий в четырёх стенах и бесконечно одинокий, несмотря на то, что теперь у него под крылом вся Коноха. За этой его тирадой о семье и друзьях кроется куда более прозаичное: «Ты забыл обо мне». И Учиха как никто другой понимает его чувства в этот момент. Вот такое оно на самом деле - исполнение мечты. - Так что, На-ру-то, не старайся прожечь меня взглядом - без шарингана не получится, - Саске улыбается нагло одним уголком рта, и Узумаки тут же стирает кулаком эту ухмылку с его лица. Это как рефлекс, но Наруто уже сам не понимает - защита или нападение. Он просто чертовски устал, а тут ещё АНБУ доложили, что видели Учиху входящим в бордель, но к нему ублюдок соизволил заявиться только через два дня! И теперь всё, что может сказать - что Наруто по нему соскучился! Ярость, обида, злость - они клокочут в груди, обжигая лёгкие, и Узумаки абсолютно плевать, почему Саске не сопротивляется. Он дёргает полы чёрного плаща в стороны, срывая застёжку, оценивает оставшуюся одежду и достаёт кунай. Учиха с интересом следит за его действиями, не предпринимая никаких попыток освободиться, даже когда лезвие разрезает ткань на его груди, неосторожно задевая кожу - на лице его вселенская скука. И это бесит Наруто всё сильнее с каждой секундой. Но всё-таки Саске обычный человек, к тому же чертовски чувствительный к чужим прикосновениям - Наруто точно знает это, - и к тому времени, как вся его изодранная одежда ложится бесформенными клочками на пол, он возбуждён. Это заметно по особому блеску в почти чёрной радужке его единственного видимого глаза. Наруто ведёт. Он вжимает Учиху в поверхность стола, стискивая бледные плечи, и забинтованная рука привычно оглаживает давно зарубцевавшуюся культю. Саске вздрагивает - шрам никогда не перестанет болеть. Мало кто знает, что во время дождя Учиху выламывает от фантомной боли в несуществующей конечности, до слёз, до болевого шока и потери сознания, и анальгетики не помогают. А он принимает это как должное наказание. И сейчас точно также не сопротивляется. Позволяет наказать себя - за измену. Узумаки замирает на мгновение, а потом упирается лбом в грудь Саске и сдавленно смеётся. За измену, чёрт побери! Они женатые - не друг на друге! - взрослые люди, у них уже дети есть, а они до сих пор трахаются втайне от всех, и нет сил отказаться от этого сумасшествия. И ревность всё равно грызёт так, что хочется убить ублюдка, лишь бы не достался больше никому. - Совсем крыша поехала, да? - тихо спрашивает Саске, и в голосе его непривычная нежность, как и на кончиках пальцев, перебирающих короткие светлые пряди волос. - Совсем, - соглашается Наруто, поворачивая голову, чтобы чувствовать щекой биение его сердца. - Хочу тебя. - Так возьми. Учиха говорит это так легко, явно не понимая, чего на самом деле хочется Наруто. Он не представляет, как Узумаки порой просто колотит от неистового желания коснуться Саске немедленно, задать какой-нибудь тупой вопрос и услышать в ответ насмешливый глубокий голос, прижать к стене и целовать долго-долго, пока губы не покраснеют, а потом поставить на колени и выебать в рот - и кончать не столько от прикосновений, сколько от осознания, что это - Саске, и он сейчас рядом. А ещё хочется затащить ублюдка на крышу самого высокого небоскрёба и с гордостью сказать: «Смотри, какую Коноху я построил!», и получить на это хотя бы одобрительный кивок, а не безразличное хмыканье, ведь Учиха плевал на его достижения с того самого небоскрёба. Как и на всю Коноху, впрочем. Но ведь он неизменно возвращается сюда, к Наруто... Или, вот, в бордель. Поутихшая злость снова вспыхивает внутри, но теперь это не яростный пожар, выжигающий рассудок, а чёрное холодное пламя. Как Аматерасу - не затухнет, пока не сожрёт до конца, и единственный способ избавиться от него - позволить полностью прогореть. - Возьму, - кивает Наруто, и сдёргивает Саске со стола, тут же швыряя обратно, теперь лицом вниз. Наконец-то разборки идиота в сознании с самим собой закончились, и Учиха старается максимально расслабиться. Он может лишь догадываться, что творится у Узумаки в голове. Многие ошибочно предполагают, что его можно читать как открытую книгу, но политика явно изменила Наруто. Десять лет назад Саске сказал бы, что Седьмой с Первым похожи, но со временем понял - это всё равно, что сравнивать волка в овечьей шкуре с агнцем. Возможно, когда-то Наруто был наивным оптимистом, но с возрастом отрастил клыки и когти, и не Курама тому причиной, а реальность, на поверку оказавшаяся не такой простой, как им казалось в детстве. Но Саске, даже зная всю подноготную, всё равно не боится его. Ведь единственное, что ужасного может сделать Узумаки - это попытаться разорвать их связь. Только он не станет, потому что этот меч обоюдоострый. Они вместе погрязли в своих чувствах - как две мушки, застрявшие в одной капле янтаря, и так останется навсегда. У Наруто жёсткие ладони - одна в бинтах, другая в мозолях, которые не сходят несмотря на то, что он сто лет не брал в руки оружия. «Дрочит, вспоминая обо мне» - усмехается Учиха, и тут же шипит сквозь зубы, когда его резко дёргают за волосы. - Весело тебе, а? - Да ни капли. - Ногу правую - согни и на стол. Голос чёткий, таким Наруто отдаёт приказы на ликвидацию особо опасных преступников. Саске подчиняется, и с удивлением слышит треск разматываемого скотча. Узумаки крепко приматывает его лодыжку к бедру, фиксируя ногу согнутой в колене, и Саске понимает, что разорвать клейкую ленту просто так не получится. Надо будет на досуге подумать об использовании скотча в боевых целях... Мысль резко обрывается, когда Наруто сминает ладонями ягодицы, раскрывая Саске своему взгляду. - Может, без смазки тебя? - Ну попробуй. И Наруто пробует - трётся головкой о сжавшуюся дырку, давит, придерживая член рукой, но Учиха напрягается так, что легче, наверное, бетонную стену пробить, чем засадить ему. - Сволочь, - усмехается Узумаки, и тянется к запертому печатью ящику стола, из которого достаёт початый флакон смазки. С их прошлого раза геля не убыло ни на грамм, отмечает Саске. Холодные капли падают на разгорячённую кожу - Наруто размазывает их кончиками пальцев, загоняет дозатор внутрь и нажимает дважды, только после этого Учиха расслабляется и впускает скользкие пальцы внутрь. Наруто ложится на стол, подхватывая Саске ладонью за подбородок, и наблюдает пристально, как меняется выражение лица, пока он разминает пульсирующие мышцы для себя. Как белые скулы окрашиваются нежно-розовым, а губы снова наливаются кровью, и взгляд Саске плывёт - зрачок растекается по радужке чёрным маслом. Все вокруг вечно твердят, какой Учиха красивый, но что они знают о его красоте? В обычной жизни он - угрюмый ублюдок с запасом эмоций из трёх выражений лица: насмешка, злость и кирпич. А вот таким - жаждущим, возбуждённым, пылающим - кто его видел? Даже Сакуре не обломилось: после их первой брачной - и единственной совместной - ночи, Наруто ещё сутки не выпускал Учиху из постели, вытрахивая из него остатки афродизиака. Потому что добровольно у него не стоит на баб, хоть убейся. И это внезапное озарение приходит к Наруто словно удар здоровенным камнем по голове. Он замирает на секунду, и тут же вталкивает в Саске четыре пальца, раскрывая их внутри. Учиха может и вскрикнул бы, если б второй рукой Узумаки не пережал ему горло. - С кем ты был в борделе? С кем, сука?! - голос не узнать в хриплом рыке. Вмиг отросшие когти прокалывают белую кожу шеи, и на мгновение Наруто больше всего на свете хочет впиться пальцами в эту плоть и выдрать пищевод. Но алая пелена ярости спадает также быстро, как и вспыхивает - Курама блокирует всю систему чакры, не позволяя наделать глупостей. Наруто матерится сквозь зубы, но позже обязательно поблагодарит Лиса за это. Он рывком отодвигается от Саске, вытирает смазку с пальцев о штанину, а Учиха, прокашлявшись, так и остаётся лежать на его столе, не меняя позы. Смотрит через плечо выжидательно, пронзительно, будто в самую душу. А Наруто судорожно перебирает в уме возможные варианты произошедшего. Саске ведь не мог его так предать. Просто не мог! Наруто годами добивался его доверия, кулаками выбивал уважение к себе, как к равному, и прошёл долгий трудный путь, чтобы Учиха признал перед ним своё поражение. Вместе с этим рухнули все его барьеры - и всё это было только для него, для Наруто! Никакая блядь не могла так запросто получить то, за что Узумаки рвал на куски своё сердце и разбивал руки в кровь. - Ты напиздел, да? - внезапно успокоившись от своих же собственных мыслей, спрашивает Наруто. - Ублюдок, ты же просто развёл меня! И Сай тебе помог! - он смеётся сдавленно, а внутри всё сжимается от страха, что Саске сейчас опровергнет его слова. - Акаши тут не причём, я действительно был в борделе. А в остальном ты прав, - соглашается Учиха, понимая, что дальше с этим огнём играть не стоит. - И ты никого не трахал. И тебя не трахал никто. Саске кидает на Наруто презрительный взгляд - правда, только он умеет смотреть свысока, будучи связанным, голым и лежащим в столь откровенной позе. - Головой-то подумай, кому бы я позволил? - риторически спрашивает Саске, оставляя висеть в воздухе невысказанное: «Кроме тебя». И Наруто снова смеётся тихо, чуть истерично, и внезапно наваливается на Саске всем телом, хватая за волосы и оттягивая его голову назад. - Тогда к чему вся эта ложь? - шипит яростно в самое ухо, а Учиха чувствует, как его член начинает раздвигать растянутые мышцы, медленно проникая внутрь. - Расшевелить тебя, тухлую офисную крысу, - честно отвечает он, стараясь чётко выговаривать слова, хоть голос и срывается на низкий стон. - Иногда ярость - лучшее лекарство от этой комы, в которую ты добровольно себя загнал. Поверь, я знаю, о чём говорю. Ты уже давно не тот Узумаки Наруто, которого я когда-то... Договорить не получается - Наруто толкается вперёд, засаживая ему полностью, и все мысли вылетают из головы Саске. Каждое яростное движение Наруто отдаётся болью в животе, в горящей растянутой заднице, в выпирающей на бедре косточке, каждую секунду прокатывающейся по острой кромке стола, в вывернутой за спину руке, которую Наруто поднимает всё выше и выше, заставляя выгибать спину. Саске сжимает зубы и поворачивает голову набок - к щеке прилипает какой-то несомненно важный документ, но это всё такие мелочи. Зажмурив глаза, Саске жадно впитывает каждое ощущение, каждый осколочек боли, каждую волну удовольствия, прокатывающуюся по внутренностям. Наслаждается несдерживаемой силой Наруто, его обидой и яростью, чувствуя, как Узумаки начинает отпускать это извечное напряжение. Вот так. Так хорошо, так откровенно, на чистых эмоциях. Это - правильно. И оргазм накрывает словно цунами, оставляя удовлетворённость не только в теле, но и в душе.

***

- Так зачем ты в бордель-то таскался? - Посланцы из Кумо в конец оборзели, девушек обижают. Разбирался. Наруто хмурится - он об этом даже не слышал. Нужно будет принять срочные меры. - Тебе, Хокаге-сама, в поле надо, а то в кресле своём рано или поздно геморрой высидишь, и станешь совсем похож на старого деда. На Ооноки. И это в твои-то неполные тридцать пять! Саске сидит, развалившись в том самом кресле, которое только что костерил на все лады, взмокший и затраханный, а плащ Хокаге, накинутый на широкие плечи, ни капли не скрывает его наготы. Наруто же, полностью одетый, лениво собирает попадавшие со стола документы, пытаясь не думать о том, что весь день работы пошёл насмарку. Вот чёрта с два он об этом жалеть будет! Учиха же не может быть прав, никакая он не офисная крыса, он - самый крутой ниндзя деревни! Лучший защитник! Да он!.. В дверь деликатно стучат, а спустя секунду раздаётся голос Моэги: - Хокаге-сама, это очень срочно! Наруто тут же подрывается к двери, но, вовремя вспомнив о том, что у Учихи стыд и совесть атрофированы с детства, и скрываться от чужих глаз он не станет, лишь аккуратно приоткрывает створки и высовывает голову в коридор. - Что за паника? - пытаясь выглядеть серьёзным, спрашивает он, а спиной так и чувствует насмешливый взгляд чёрных глаз. - В отделе распределения миссий принтер не печатает, - выдаёт Моэги, подозрительно оглядывая странно посвежевшего и будто помолодевшего босса. Наруто точно слышит за спиной тихий глумливый смех и сжимает зубы. - А я-то тут причём?! - Но Вы же Хокаге! А у нас ЧП! Никто понять не может, что случилось, очередь стоит, а время идёт! - Тьфу, как раньше-то без всей этой техники справлялись? - в сердцах стонет Узумаки. - Минуту, сейчас приду. Захлопнув дверь перед самым носом рыжей девчонки, Наруто оборачивается и с удивлением оглядывает уже одетого Учиху. Ах, ну да, он же всё своё носит с собой, так почему бы в этой бездонной сумке не быть запасному комплекту одежды? Саске швыряет ему скомканный плащ - тот виснет у Наруто на голове, и Узумаки, стаскивая ткань, чувствует пропитавший её соблазнительный запах. - Иди-иди. Тыжхокаге, без тебя Коноха рухнет в одночасье, - щуря глаза, приговаривает Саске. Наруто также щурится в ответ: - А ты жди меня здесь, есть разговор. Это приказ, Учиха. Тот лишь хмыкает в ответ и снова заваливается в хокагское кресло, роется в одном из ящиков стола и, окликнув Узумаки уже на выходе, швыряет ему коробочку, оказавшуюся набором картриджей. Наруто только глаза закатывает. Заменив картриджи в принтере - как Учиха угадал? - Наруто задерживается на распределении, и внезапная мысль заставляет его по-лисьи улыбнуться. Он выуживает из дальнего сейфа контракты на миссии S-класса, выбирает незанятую, ту, что, на его взгляд, посложнее, и, отсалютовав переглядывающимся чунинам, словно окрылённый несётся обратно, к себе в кабинет. - Учиха! - Наруто распахивает дверь с ноги, но Саске даже не вздрагивает. - Идёшь со мной на миссию! Возражения не принимаются. Узумаки весело кивает сам себе, создаёт клона и наказывает ему работать, пока оригинала не будет в деревне. Под задорные маты двойника, Наруто хватает Саске за руку и, с помощью хирайшина, перемещает их за пару километров от деревни, в старую деревянную хижину посреди леса. Здесь есть запасы провизии и оружия, форма АНБУ, а охранные печати потрясают воображение. Сразу понятно, что Наруто делал их сам. Саске удивлён, но не показывает этого, лишь буравя Узумаки пристальным взглядом. - И как часто ты сваливаешь из деревни? - подозрительно спрашивает он. - Достаточно, чтобы не стать тухлой офисной крысой, - усмехается в ответ Наруто. А Саске лишь удовлетворённо кивает - иногда ошибаться в своих выводах оказывается действительно приятно.