Квантовые близнецы, или два "А" в пионерских галстуках

      Добираясь до дома приходилось постоянно озираться — ну как из-за угла сестра с ножом выпрыгнет. Хотя нет, нож — это как-то слишком кроваво. Пусть будет Советский энциклопедический словарь. Да. Так вот, Анна выпрыгивает из-за угла с Советским энциклопедическим словарём в руках и забивает меня оным насмерть. Неприятная перспектива. Надо поскорее переодеться и огородами бежать на линейку. Площадь — место людное, ну, а при свидетелях мне ничто не угрожает.       Скользнув внутрь, я убедился, что меня не ждёт засада и только заперев дверь позволил себе расслабиться. Теперь дело за малым — форма. Так, а где она? Форма-форма-форма-форма… Может, опять спёрли? Нет бы что-то новенькое… А, стоп. Вот же. Рубашка, шта… шорты. Ну нет, мне штаны нужны. Ладно, вот и они. Теперь самое тяжёлое — галстук. Да ладно, фиг с ним, просто перекину через шею.       В дверь постучали. Первая мысль — бежать через окно. Вторая — сестра бы сначала дёрнула дверь за ручку.       На пороге стояла Славя. Во время зарядки лясы точить было как-то недосуг, а потом она сразу куда-то пропала и пообщаться мы пока не успели. Прошло секунд десять, а она продолжала стоять в дверях и сверлила меня растерянным взглядом, как будто глядя насквозь, рассматривая убранство комнаты.       — Привет?       — Привет, — очнулась арийка, — Надо поговорить. Можно?       — А-а-а… Да, заходи. — жестом я пригласил её внутрь и притворился, что всё же собираюсь завязать этот дурацкий галстук.       — Я… Не знаю даже с чего начать… — войдя, Славя села на мою кровать, обхватив локти руками.       — С начала, — посоветовал я, вспомнив Короля из «Алисы в стране чудес».       — В общем, мне кое-что приснилось… — заговорила она, — я думаю, что приснилось… Там были вы с Анной и я… и мы были в бункере…       — Ага. Значит, ты тоже это помнишь.       — Помню. Хотя сначала думала…       — Что это только сон. Добро пожаловать в клуб.       Славя облегчённо выдохнула.       — Я с утра так перепугалась, думала, что с ума сошла.       — Ну, в любом случае, с ума люди обычно сходят по одному и видят разное. Так что волноваться не о чем — мы живы и, — я оглядел девушку с головы до ног, — конечности все при нас. И металлического привкуса во рту ни у кого нет. Ведь нет же?       — Наверное, нет, - ответила она с нотками сомнений в голосе.       — Ну вот, значит, всё в порядке, — на самом деле, я не помнил других симптомов лучевой болезни, но очень надеялся, что никому в голову не приходила идея устроить лагерь над хранилищем отработанного ядерного топлива.       — То есть, как — в порядке? Но это же неправильно! Такого не может быть! — воскликнула Славя.       — Славь, негры в Африке голодают. Вот это неправильно и не может быть. А мы тут имеем дело с явлением, зафиксированным по меньшей мере тремя свидетелями, которые ещё и подопытные.       — Но ведь это телепортация!       Её восклицание повисло в воздухе. Я очень не хотел применять этот термин. Всемирно признан лишь один вид телепортации — квантовая, и с перемещением материи и энергии он не имеет ничего общего. Мгновенное изменение координат сложного объекта в пространстве это уже научфан. Мда. Рассуждать в моём положении о фантастике… В конце концов, когда-то фантастикой был и самолёт.       — Ага, дети подземелья в полном комплекте. — Внутрь нашего прибежища, хлюпая кроссовками, вошла Анна, — Ну-с, что я пропустила?       — Немногое. Как с Алисой прошло?       — Положительно.       — А почему ты вся мокрая? - смутилась Славя?       — Купаться ходила, — небрежно ответила сестра и стянув майку, выжала её в окно, — кстати, в лесу её вовсе не было. Кстати, надеюсь все понимают, что о произошедшем лучше помалкивать?       — А я считаю, что надо рассказать Ольге Дмитриевне, — заявила Славя.       — Нафига? — Анна уставилась на неё так, будто ей предложили на рассмотрение проект шагающего телеграфного столба.       — Для науки, — Славя недоумённо пожала плечами, — для чего же ещё? У телепортации огромный прикладной потенциал.       — Для науки, значит, — усмехнулась сестра, — как бы не так.       — В лучшем случае, — пояснил я, — подобное заявление проигнорирует любой здравомыслящий взрослый, просто потому что дети не могут сделать открытие века и тем самым подмочить репутацию седовласых академиков в твидовых пиджаках.       — А в худшем, — добавила Анна, — сюда понаедут эти самые академики, всё засекретят, лагерь закроют, всех отправят по домам. Кроме трёх пионеров, которые подверглись воздействию аномалии, или агрегата, неважно. Этих на полное обследование. Чего? Какой мама-папа? Вы теперь собственность государства, полезайте в этот уютный контейнер, пожалуйста.       — Но надо же что-то делать! — запротестовала Славя. — Что, если эта аномалия опасна? Если будут побочные эффекты, нельзя просто оставить всё как есть!       — Если она естественного происхождения, о ней уже в курсе все, кто рыл эти туннели, — у сестры на лице не дрогнул ни один мускул, — если она возникла позже — её тем более засекли. Мы оказались в радиусе действия, заснули, а потом очнулись каждый в своей же постели, то есть, перемещение объектов происходит ещё и относительно друг друга, потому что Андрей был в нескольких десятках метров от нас, когда заснул. Этот же факт свидетельствует о том, что охват у этой штуки нешуточный. Короче, как раз с точки зрения науки, телепортом эта аномалия точно не является.       — Однако, как бы то ни было, — добавил я, — Славя права. В первую очередь надо позаботиться о том, чтобы больше никто рядом с тем местом не ошивался — пострадавшие нам не нужны. Предлагаю за завтраком собраться и всё обдумать.       — Если только раньше от зарядки не загнёмся, — проворчала сестра, застёгивая рубашку. —  Сколько там на часах, линейку ещё не прогуляли?       — На часах? — переспросил я и запустил руку в левый карман — их в нём не оказалось. Я решил, что перепутал карманы и другой рукой проверил правый, но нащупал там… ключи. Те самые ключи от спортзала, которые ещё позавчера выдала мне Ольга Дмитриевна! Я вспомнил о них только сейчас, но это всё ерунда. Как минимум потому, что эти ключи должны быть на дне речки неподалёку от причала. Если, конечно, они не остались в кармане штанов после моего невольного кульбита в воду. Но в этом случае, им было положено оставаться в той паре брюк, что сушилась на дверце шкафа… До этого утра.       — Часы потерял? — надменно спросила Анна.       — Совесть нашёл, — буркнул я. — Твою.       — Ладно, пойдёмте, — вмешалась Славя, — нас, должно быть, уже ждут. Благодаря Славе на площади мы оказались первыми. Спасаясь от уже раскочегарившегося не на шутку солнца, мы спрятались в тени близ той самой скамейки, что приняла тушку сестры, отдыхвшей от жёсткого фитнеса.       — Откуда тут лужа, интересно, — задумалась Славя, — дождя, вроде бы не было.       — Да были тут гаврики, — Анна отмахнулась, — меня после физры замочили и безвозмездно смылись. Героически, я бы сказала.       — Вот уж точно, — хохотнул я, — пойти на такого дракона с одним ведром и выжить.       — Ничего героического, обыкновенное хулиганство! Ещё и сбежали как трусы, - возмутилась Славя.       — Забавно, — хмыкнула Анна, - а про Одиссея и команду, когда те Полифема ослепили говорили совсем другое.       — Но Полифем перед этим съел нескольких соратников Одиссея, оставив его и остальных про запас? - ответила блондинка.       — Нет уж, подожди, - сестру понесло, - следуя твоей логике, кто их вообще приглашал в пещеру? Ну хорошо, другой пример. Прометей. Проникновение в кузницу Гефеста, вероятно — со взломом и потом кража божественного огня — уже нарушение божественной воли, причём с отягчающими в виде раздачи оного людям. И всё одно — герой.       — Да, но мифы состоят из устаревших идей и смыслов, — возразила светлая голова, — то, что было правильно тогда не всегда подходит современному человеку. Хотя бы Аргонавтов взять — Ясон желал вернуть себе власть над Иолком. Геракл тоже совершал подвиги на службе Эврисфея по указу богов, а не из побуждения помочь грекам.       — То есть, с твоих слов — если бы сейчас некий мужик пошёл и по личным мотивам порвал пасть льву-людоеду, терроризирующему округу, героем бы его не признали? — Анька ударила точно в цель, — да плебс его за избавление на руках качать будет, ещё и памятник поставят.       — Девчонки, — вмешался я, — раз пошла такая пьянка, то вот вам такой пример: Пускай, будут два солдата с одинаковым приказом ликвидировать пулемётную точку. Первый не задумываясь бросается грудью на амбразуру и, погибнув, заставляет адскую тарахтелку заткнуться. Тем временем, его коллега не спешит прощаться с жизнью. Он, скажем, стягивает с себя ватник и набивает его сырой землёй, после чего накидывает его на пулемёт. Результат одинаков, но угадайте, кто из них по мнению командования совершил подвиг, а кто — всего лишь проявил смекалку?       — Ну всё правильно, — заметила Анна, — в античности героев определял народ, передавая новости и слухи из уст в уста, а теперь товарищ комиссар отсылает наверх рапорт и кандидата в герои при одобрении сверху пускают в массы через радио, газеты и телевизор. Да и кто больше подходит на роль героя? Живые ненадёжны — сегодня ты в одиночку заглушил ватником пулемёт, а завтра начистил физиономию снабженцу за то, что он, гад такой, отказался выдать тебе новый комплект формы взамен похеренного. И куда теперь героя, на гаупвахту? С мертвецами всё куда проще — тушку закопать, а медаль выслать родственникам.       — Как я и сказала, каждому времени — свои герои, — подытожила Славя, — в античности греки проводили через мифы идею служения богам, а в империалистическую войну героизировалась преданность родине.       — Всё так, — подтвердил я, — а между ними, и до, и после них деятели искусства наделяли героев своих творений качествами и идеями, преподносимыми публике. Поздравляю, мы только что разобрали значение героя как культурного архетипа.       — И всё же, обливать людей водой это не героизм. В этом нет никакой идеи, ничего благородного.       — Тем более, что это Андрей Двачевскую подговорил.       Славя вопросительно посмотрела на меня.       — Анна сама попросила что-нибудь придумать! Алиса с ней отказывалась разговаривать после Ульянкиного побега.       — Я просила с ней поговорить, - с нажимом ответила сестра, - а ты…       — А я воспользовался вашим методом и между прочим, всё прошло успешно.       — И как вы всю жизнь вместе прожили, — поразилась Славя, — не представляю.       — Случайно, — ответили мы вместе.       — Видишь, Славь? — вернулась к теме Анна, — всё как с теми же пресловутыми мифами, — сначала происходит что-то, что запоминается свидетелям и те по сарафанному радио искажают информацию — умышленно или нет — не важно. И вот, пересказанная так несколько раз новость, история, или слух — становится мифом, легендой, сагой или другой побасёнкой, к которым интереса или воспитательного эффекта ради приписывают какую-нибудь мораль из тех, что сейчас в моде. Так появляются герои и всем плевать, что у них на уме было изначально. Однако, с обратным знаком это тоже работает.       — Хм. очень интересная точка зрения, — призадумалась Славя, — а вы не думали про это в какой-нибудь журнал написать?       — Это вряд ли. Цензуру не пройдём, - посетовал я.       — А вы почему здесь? — Ольга Дмитриевна появилась опять из ниоткуда, бесшумная, словно в программу подготовки вожатых входит обучение искусству ниндзя, — бегите завтракать, весь отряд уже там.       Мы с сестрой переглянулись, затем посмотрели на Славю — её объявление смутило не меньше.       — А разве линейки не будет? — спросила она.       — Сегодня не будет, — высматривая что-то в стороне реки отвлечённо проговорила Ольга и помахала рукой, — Ах да, Славя, у меня на тумбочке программа на сегодня лежит, сможешь всем после еды донести?       Славя кивнула.       — И кое-что ещё, пока помню, — ты не брала ключи от спортзала? С утра их никак не найду.       — А они у меня, —  я достал из кармана ключи, протянул ей, — вы мне их позавчера выдали, забыл отдать.       Вожатая удивлённо посмотрела на меня, словно видела впервые в жизни, но ключи приняла.       — Спасибо, Андрей, но больше постарайся не забывать таких вещей, — слегка пожурила меня вожатая.       — Больше не повторится, - виновато пообещал я.       — А больше и не надо. Ах да, лучше начните готовить стенгазету сегодня, к экватору всё должно быть готово.       — Кхм… Ольга Дмитриевна, — перебила вожатую Анна, — тут такое дело — в стене, которая вдоль второго квартала дыра есть. С ней бы сделать что-нибудь…       — Это та, которую сегодня закладывать будут? — спустилась обратно к нам вожатая, — про неё уже давно все кому положено знают.       — Тогда почему её никто до сих пор не трогал? — допытывалась сестра.       — А мы через неё в походы по лесу ходили раньше, — подмигнула она всем троим и чуть ли не побежала в сторону дебаркадера.       — Чего это она вдруг? — пробормотала Анна, — ОДэ же меня с твоих слов воспитывать собиралась?       — Странно всё это, — сказала Славя, — обычно линейку не отменяют без необходимости.       — То есть ты тоже не знаешь, что ей в голову стукнуло? А ещё помощница…       — Ну я же не хожу всё время за ней, — парировала блондинка, — на мне ещё библиотека вообще-то.       — Чёрт возьми, да вы с ней под одной крышей живёте, могла бы и разузнать всё заранее.       — Анна. Я не буду устраивать слежку ни за Ольгой Дмитриевной, ни за кем бы то ни было ещё, — обиделась Славя.       — Да пожалуйста, — с притворным безразличием сестра развела руками, — не хочешь упростить отряду жизнь — упрашивать не станем. Моральный облик ведь превыше всего.       Признаюсь, мне больше нравилось, когда сестра игнорировала Славю.       — Слушайте, давайте уже пойдём есть, — взмолился я, — в конце концов, у вас ещё целый день впереди будет для выяснения отношений.       — Вы идите, — ответила Славя, — а я за планом мероприятий сбегаю и потом догоню.       — Идёт, — согласилась сестра и прежде чем я успел предложить Славе — чисто из вежливости — посильную помощь, подхватила меня под руку и потащила за собой.       — Слушай, а это что же получается, Славя теперь тоже вовлечена в наши… дела? — задался я вопросом.       — Я не хочу спешить с выводами, — сестра отвела взгляд в сторону, — но в любом случае, от неё нам не отделаться, так что постараемся извлечь наибольшую выгоду из положения.       — Это называется «дружба», — подсказал я.       — Чёрт! — она резко остановилась.       — Что опять?       — Алиса линейку прогуливает, — ответила Анька, — и наверняка не в курсе про завтрак.       — Ясно, пошли, — мой желудок негодовал. С каких это пор ей стало не плевать на… ах да.       — Нет, я сама схожу, а ты займи лучше нам столик.       — Кому — нам? Не, я-то не возражаю, — врубил я дурака, — но вряд ли Двачевская захочет сидеть рядом со Славей…       — Ты можешь без придури найти стол для двоих или нет? — прорычала сестра, — И лучше, если он будет подальше от наших.