Квантовые близнецы, или два "А" в пионерских галстуках

      Успешный день, ничего не скажешь! Началось всё с телепортации в собственную постель, физкультуры и холодного душа, продолжилось тратой ценного времени на никому не нужную аппликацию, припадком с галлюцинациями, и, надо полагать, вечером меня ждёт самый натуральный карнавал катаклизмов. Радует одно — вожатая воспрещает появляться на танцполе, а я, знаете ли, ни разу не мечтала потанцевать с гипотетическим Электроником, прямо сейчас вслепую прущим мимо меня в обнимку со здоровенной тумбой аудиоколонки к площади. Что ж. Если я обречена на злоключения, то рыпаться бессмысленно, буду придерживаться запланированного. А запланированного как раз осталось не так много. Первым пунктом стоит поиск второго ассистента для грядущего эксперимента и кандидатура на эту вакансию у меня только одна.       — Что несём? — Алиса поглядела на ободраный ватман у меня в руках и не вставая со ступенек у дверей дома понимающе ухмыльнулась.       — Квадрат Малевича. Спасибо, что справляешься о моём самочувствии, — флегматично заметила я.       — Нечего справляться, — Двачевская лениво потянулась, — будь всё хреново, чёрта с два Виола тебя бы выпустила.       — Разве что с родственниками и друзьями попрощаться, — пожала я плечами. — На дискотеке появишься?       — А как же! — протянула она. — Сейчас в туфли прыгну и сразу на танцпол.       Действительно. Сама по себе идея Алисы Двачевской в платье не просто смехотворна, она сопоставима в плане сюрреализма с сюжетами картин Босха.       — Какие-нибудь планы? — поинтересовалась Алиса.       — Ну раз уж ты спрашиваешь, — я старалась выглядеть загадочно, поправляя очки, — то ты мне в девять тут понадобишься. ОДэ под домашний арест отправила.       — Можешь не продолжать, — перебила рыжая. Соскочив с крыльца, она подошла ко мне, похлопала по плечу в знак поддержки и заговорщицки подмигнула — Пожевать-то сообразишь?       — В столовой пожуёшь, — буркнула я, — и лучше пока никому ничего не говори, даже Ульянке, поняла?       — На мелкую пофиг, — Двачевская отмахнулась, — шанса побеситься на танцульках она не упустит. А чего закуску-то жмотишь? Сама же потом жалеть будешь.       Воображаемая магнитная лента, записывающая и воспроизводящая в зависимости от фокуса внимания внутренний голос либо то, что мне говорят другие люди, резко тормознула, издав характерный звук.       — Так, стоп, в смысле?!       — В смысле — в смысле? — Алиса походя отразила вопрос. — Что я, зря с тобой на загривке ещё и пузырь тащила? — возмутилась она.       — Да ты меня никак споить под конец дня решила? — таким темпом я скоро уже добровольно в заботливые руки санитаров психдиспансера сдамся.       — Ну да, — смутилась Алиса, — а ты о чём подумала?       — Вообще я хотела чтоб ты мне помогла с опытом одним…       — Да завтра твои дела обстряпаем, какая разница? — она махнула рукой.       — Большая, — отрезала я. Раньше начнём — раньше закончим.       — Боишься чтоль? — Двачевская испытующе взглянула на меня, прищурив глаз.       — Не боюсь.       — А может ты язвенница тогда? — усилила она напор.       — Нет, — покачала я головой.       — Ну так и чё тогда ломаешься?! — взвилась Алиса.       — Не хочу.       — Слушай, да не свисти, а? — рыжая взбрыкнула, — у тебя аж глаз дёргается, а от нервов первое средство…       — Нет.       Алиса принялась сверлить меня взглядом, прицениваясь для новой атаки. Я же пообещала себе, что должна провести эксперимент сегодня и строго трезвой.       — Так, да? — Алиса обиженно пнула землю носком сандалии. — А я думала, мы с тобой…       — Ну не хочу я сегодня бухать! — взвилась я. — Обещаю, Алис, как только разберусь с этим опытом, мы с тобой так нажрёмся, что Виолетте все её склянки выхлопом продезинфицируем, но сначала мне надо чтоб ты сегодня вечером помогла мне разобраться, что, чёрт подери, происходит.       — Может хоть объяснишь, какого хрена творить собралась?       — Это будет нелегко, — вздохнула я, — и долго. Я могу, но…       —…но я не всеку? — подсказала Алиса с тщательно выверенной дозой яда. — Конечно, куда уж мне до вас…       — Я этого не говорила, — заметила я.       — Но хотела, да?       — Алис, даже не думай! Ещё один скандал мне сейчас ну совсем некстати.       Динамики снова разразились хрипом, стараясь подражать горну.       — Спасибо, что уважаете чужой сон, — из-за двери, сонный и помятый выглянул брат. Глаза привыкли к темноте и, выйдя на свет, он сильно щурился.       — А тебе за всё остальное, — нейтрально отозвалась я и снова обратилась к рыжей — Алис, займи места, нам задержаться надо. Я тебе за едой всё расскажу.       — Ага, щас, — фыркнула обиженно Двачевская, — мне и без вас есть чем заняться…       — Тогда в девять жду, — напомнила я.       Вместо ответа, Алиса наградила меня колючим взглядом и убежала в сторону сцены.       — Пьянку задумали? — зевнув поинтересовался брат.       — И ты, Брут, со стаканом лезешь, — я всплеснула руками. Вот скажи, почему я должна с ней пить?       — Уважает она тебя, — улыбнулся брат, — ну и к тому же, а с кем ей ещё тут бухать? Не с Ульянкой же.       — Да пусть со столбом вон квасит! — раздражённо выпалила я. — Какой вообще непонятый гений придумал, что гробить здоровье надо обязательно в коллективе? Решил печень укокошить — сам выжирай свою отраву в одиночестве и сдохни от цирроза! Почему ещё и других надо за собой тащить?       — Посмотри на это с другой стороны, — предложил Андрей, — это может быть хорошим финалом для выходного дня. Если хочешь — можем перенести эксперимент на завтра, а пока продолжишь релаксировать. К тому же, чем больше выпьет комсомолец, тем меньше выпьет хулиган.       — Блокнот прихвати и жрать пошли, комсомолец, — устало взмолилась я, — пока меня от этой твоей релаксации откачивать не пришлось. Ты диктофон-то достал?       — У Мику одолжил, — отчитался он.       — Вот ей и вернёшь при случае. Не пригодится прибор.       — Я что, всё это время мог дурака валять? — Андрей остановился.       — Мог, — кивнула я, не оборачиваясь, — но вместо этого, братец, у тебя была задача, над которой ты благополучно и долбался, вместо того чтоб помирать со скуки и плевать в потолок. Тем более, ты всё равно в финале умудрился завалиться поспать.       — Да я ведь всего на часок, — почесал он в затылке.       — Устал поди, меня дожидаясь? — съязвила я.       — Не представляешь, как.       Ужин оказался более чем лёгким — кефир и скупо облагороженная сахарной пудрой булка. Насчёт пищевой ценности трапезы сомневаться не приходилось — чувство голода вернётся уже через час. Слегка выручила Виолетта — проходя мимо, она как бы случайно подбросила на стол по упаковке гематогена на каждого и с непричастным видом прошествовала в дальний угол, где трапезничал персонал лагеря. Андрей проводил её недоуменным взглядом и, уставившись на меня, вопросительно приподнял бровь.       — Не важно, — я раскрыла блокнот на чистом листе и принялась за те выкладки, что удержала в голове, — садись и смотри, я кое-что прикинула, пока в медпункте отлёживалась…       — Ага, вот, значит…       — Не перебивай! — шикнула я. — Я прикинула всё так и этак ещё раз и решила, что предыдущая методика не годится. Будем работать по-другому, — я нарисовала два круга, — есть два объекта, способные случайным образом реагировать на внешнее воздействие однобитным сигналом с помощью, например, лампочки.       — Плюс, нужен кто-то, исполняющий функцию ввода, — догадался Андрей, отпив кефир из стакана.       — Верно, — кивнув, продолжила я и дорисовала каждому кругу по две стрелки — входящей и выходящей, — обозначим показания ввода для объектов как «X» — для первого и «Y» — для второго соответственно, а показания вывода — «А» и «Б». И тогда, для проверки объектов на наличие квантовой запутанности достаточно вместо аудиозаписи провести подсчёт, сколько раз из скольки будет выполняется уравнение А+Б = X⋅Y. И упреждая твой вопрос, один плюс один также равняется нулю, мы считаем в битах, это важно.       — Ну предположим, — брат тоже отложил еду в сторону, — а как понять, что картина показывает именно нелокальную коммуникацию, а не серию совпадений?       — Размер выборки. Вероятность, что значения большей части из, скажем, ста записей пар «ввод-вывод» совпадут достаточно низка, чтоб с этим можно было работать.       — А что, если, например, я буду просто чередовать единицу и ноль?       — Можешь использовать любую локальную стратегию, — я прочистила горло, — при их использовании мы не выйдем по совпадениям за определённый порог по результативности. Видишь ли, для операции ввода-вывода существует по четыре комбинации для каждого из нас по отдельности — ноль-ноль, ноль-один, один-ноль и один-один, что даёт для двоих при проведении сравнительного анализа всего шестнадцать комбинаций, из которых удовлетворяют уравнению только двенадцать. Так что если уравнение будет выполняться чаще, чем три раза из четырёх — это будет достигнуто именно благодаря скрытому нелокальному параметру.       — Значит, — брат кивнул, — после дискотеки разбиваемся на пары и начинаем выписывать рандомно единицы с нулями.       — Сотню пар, по одной в минуту, а потом сверим при свидетелях.       Андрей вскинул руку, изображая энтузиазм старательного ученика.       — Что?       — А как точность по времени обеспечиваем? Просто напомню, что единственные часы я утром посеял.       В воздухе повисло молчание. Хотя скорее оно едва цеплялось за отдельные молекулы азота и кислорода — в столовой тишина характеризовалась не отсутствием звука, а его заглушаемостью на общем фоне.       —…вот тебе надо было всё испортить? — рассердилась я, — Всё ведь так хорошо складывалось…       — Как, интересно, оно могло сложиться без проработки ключевого момента?       — Если бы кое-кто не отправил меня на принудительный отдых, я, может и успела бы всё продумать!       — А сейчас главное — надуться и найти виноватого, — вздохнул он. — Что делать-то будем?       — Не знаю, — мрачно буркнула я, — к Мику сгоняй, может у неё часы с кукушкой лишние завалялись.       Мы переглянулись, не в силах сдержаться, я всё-таки первой прыснула со смеху. Это была довольно тупая шутка, признаю, но мне остро требовалось выплеснуть куда-нибудь всё накопившееся напряжение. Поскольку орать на людей было чревато, а пить рано, оставалось одно — как следует проржаться. Андрей тоже присоединился. Ну ещё бы. Мы не могли остановиться где-то с минуту и у меня уже начинало колоть в боку когда рядом подсела Славя.       — Приятного аппетита, — она чуть ли не светилась, — Ну что, готовы к дискотеке?       — На меня не рассчитывай, — отмежевалась я успокоившись, — Ольга ещё и внукам моим на танцпол ходить запретит, если повезёт.       — А что случилось? — огорчилась отличница. — Может, я с ней поговорю? Уверена, она передумает…       — Не надо, Славь, — ответил Андрей. — Уверен, Анька специально всё подстроила, чтобы так вышло.       — Ну как — специально, — я подняла стакан с кефиром и небрежно взболтала его, — махать конечностями, словно припадочная меня всё равно никто не заставил бы, а вот на вас двоих я бы со стороны посмотрела, голубки.       — Ань! — воскликнул брат, — это уже не смешно!       — А я и не смеюсь, балбес. Я, может, без очков даже своих рук не увижу, но даже так мне прекрасно видно, что вас тянет друг к дружке. Ты пригласил бы уже отличницу что ли, тем более что она только за…       — Это так заметно? — спросила Славя.       — Славь, не слушай её, это она меня так троллит, — Андрей перешёл в оборону.       — То есть, я тебе не нравлюсь? — улыбнулась Славя. Она произнесла это так буднично, будто ничего важного не услышала. Например, что вместо кефира подадут чай. — Ты поэтому танцевать со мной не хочешь идти?       — О нет, только не эти категории… — брат закатил глаза. Славя продолжала улыбаться.       — Признай, что я права и не ной, — подкинула я ещё дров в костёр. Ну, а что? Пусть брат повеселится, не со мной же ему тухнуть, пока остальные жизни радуются.       — Так, — давайте раз и навсегда кое-что проясним — Андрей опёрся локтями о стол и скрестил перед собой пальцы, — я не ищу никаких романтических связей. Ни с кем. Мал ещё. Славь, — обратился он к пионерке, — не обижайся, но ты мне просто друг и ничего между нами быть не может.       — Раз я просто друг, — Славя выдержала паузу, — давай просто по-дружески на дискотеку пойдём? Или ты стесняешься?       Ну хитрая коза! Я-то, наивная, думала, эта простушка сейчас в цвет галстука покрасится вместе с братом, а ты смотри! Эта её улыбка ещё… кажется, я начинаю понимать как это работает.       — Вы сговорились, да? — осторожно вопросил брат у меня. — Что ты ей пообещала?       — Анна ничего мне не обещала. Просто… ну, может хотя бы попробуешь? — встряла отличница.       — А чего ты так разнервничался? — пошла я на добивание. — Тебе что, жалко друга потанцевать?       — Не жалко, но…       — Тогда в чём проблема? — напирала я.       — В том, что подумают другие? — предположил брат.       — Ну и пусть думают, — Славя, усмехнувшись, пригладила лезущую в глаза чёлку.       — Не пусть.       — Хочешь, мы всем потом скажем, что между нами ничего нет? — невинно предложила отличница.       Виолетта Церновна сейчас вставила бы ремарку насчёт того, что форма и нижнее бельё между пионерами пока всё-таки есть. Однако, я решила брата пожалеть и отказалась от шуток ниже пояса. Временно.       — Ещё хуже, — брат устало обхватил голову руками, — тогда все точно поймут, что у нас роман.       — А тебе не плевать? Ну пошушукаются за спиной какое-то время, какая разница? Честное слово, не мужик, а барышня Толстовская, - снова подстегнула я, добивая кефир.       Андрей с укором заглянул мне в глаза, а затем умоляюще перевёл взгляд на Славю.       — Потанцевать, значит? — заговорил он с пораженческой интонацией. Славя, продолжая улыбаться, энергично кивнула, но улыбка переменилась.       — И всё? — уточнил брат.       Снова кивок. Глаза отличницы лучились той сказочной лисьей хитростью, которую легко можно было перепутать с кристальной честностью.       — Ну ладно, — сдался Андрей, — видимо, у меня нет шансов этого избежать.       — Вот и славно, — удовлетворённо подытожила я, — теперь валите отдыхать, а как надоест — жду на инструктаж.       — Часы, — напомнил брат, вставая из-за стола.       — Что-нибудь придумаю, — пообещала я. — И кстати, попробуй-ка подыскать одёжку получше.       — Ага, просто обхохочешься, — проворчал он.       — Ладно, ребята, — Славя уже закончила трапезу и встала из-за стола, — я пойду, мне ещё дома прибрать надо…       Андрей неопределённо хмыкнул и его обрадованная зазноба убежала прихорашиваться.       — Вот что я тебе сделал? — Взмолился брат, когда мы покинули столовую.       — Да ничего особенного, — ласково проговорила я, — просто хобби у меня такое — издеваться над людьми. Ну всё, потом расскажешь как всё прошло.       — За Электроника сосватаю, — в шутку пригрозил он.       — Племянников мне заделаешь? — подначила я в ответ.       На этом мы вновь разошлись. Настал вечер.       Вот как всё лаконично складывается, если подойти к делу с умом. Особенную гордость я испытывала за выведенное неравенство. В развёрнутом виде признаки «выигрышного» варианта отдавали в голове сильной мигренью, но стоило свести всё в таблицы и преобразовать в математические символы и вышла короткая формула.       Я огляделась вокруг. Сумерки только занимались, и шедшее на убыль Солнце пока ещё продолжало греть. Обычно тихий, лагерь был взбудоражен ожиданием начала дискотеки. Всюду, куда ни плюнь, группки детей болтали о сопутствующей ерунде, хихикали, а главное — демонстрировали на себе праздничные наряды, от пестроты которых в иных случаях мельтешило в глазах. Из колонок, выставленных у постамента и ближайших матюгальников уже лилась тягучая мелодия, а увитые гирляндами деревья отбрасывали в пучках синего, жёлтого, красного света ветвями причудливые тени, едва колыхающиеся на ветру. Образцовый парк культуры и отдыха, ничего не скажешь.       — Ну всё, налюбовалась. Пора и честь знать, — вожатая уже успела переодеться для бала в шикарное декольте с чёрным платьем в виде неброского аксессуара. Фирменная панамка также прилагалась.       — Знаю, — безразлично ответила я.       — Ну раз знаешь, то направление движения напоминать не стану, — поторопила она.       — Хорошего вечера. — пожелала я и пошла восвояси. С этой женщиной мне говорить не о чем. Не станете же вы спорить с манекеном в панамке? То-то же.       — Анна? — неожиданно смягчившись, Ольга окликнула меня.       — Да? — отозвалась я, не успев преодолеть и половины пути до ближайшего куста, способного помешать нашему визуальному контакту.       — Ты бы всё равно не пошла на танцы, так? — осведомилась она.       — Да, — подтвердила я.       — А мне всё равно пришлось бы тебя наказать, — она подмигнула, расплывшись в материнской улыбке, — держи эту мысль в голове, пожалуйста. А теперь марш к себе и никаких ночных прогулок. Приду — проверю.       Карнавал катаклизмов, я же говорила.       Остановившись напротив домика, я вновь наблюдала знакомую картину. На крыльце опять сидела Алиса. Впрочем, с сидением эта поза имела разве что общего предка, весьма дальнего и не совсем вертикального.       — А… — протянула Двачевская, завидев меня, — чего как долго?       — Что так рано? — парировала я.       — А мне пофиг… — мрачно пробулькала рыжая, не вставая, — указывать ещё мне будет…       — Что-то ты мне совсем не нравишься, Алис, — проговорила я, уже догадываясь, что подруга под градусом.       — Интеллигенцию не спрашивали, — отрубила она.       — Интеллигенцию, значит, — прошипела я, заводясь. — Значит так, пролетарская дочка! Слушай сюда, либо ты сейчас добровольно втаскиваешь свою бухую тушу в дом, либо я оставлю тебя тут валяться, пока Ольга, пришедшая с проверкой с тебя семь шкур не спустит, поняла?!       Алиса издала сдавленный смешок.       — Что ржёшь, селёдка пьяная?       В ответ Алиса расхохоталась уже вовсю. Окончательно распалившись, я решила, что с меня хватит и пора надавать кое-кому по сусалам за пьянство, но сначала было бы неплохо передислоцироваться вместе с жертвой внутрь дома. Ускоряя шаг, я подскочила к Двачевской, схватила её за волосы, и, распахнув двери, втолкнула подругу внутрь.       — Да ты совсем уже что ли?! — взвизгнула Алиса, приземляясь на пол.       — А я что ли за воротник закладываю в одно рыло? — захлопнув дверь, продолжила возмущаться я, — мы же договорились!       Алиса поднялась, отряхнулась и, шмыгнув носом, снова кольнула меня взглядом.       — Ясно всё с тобой, — проскрежетала она злобно, — не доверяешь подруге, а я ведь тебя битый час сюда тащила…       Я упорно не понимала, почему Алису не шатает как при качке, но тут в голове ощутимо щёлкнуло. На полу возле неё лежала до сих пор непочатая бутыль.       — Так ты… — растерянно забормотала я.       Алиса довольно улыбалась, бесцеремонно усаживаясь на койку брата.       — Нет, ну я что, совсем отбитая по-твоему? Ха!       У меня сил смеяться уже не было, так что я криво улыбнулась и, расслабившись, бухнулась напротив.       — Селёдка пьяная… — кривляясь передразнила она меня, — ну ладно, выкладывай, что задумала, — дав мне полежать в тишине минуту-другую, Алиса наконец сжалилась.       — Для начала, — выдавила я, — давай по стопке. Иначе я тебе нос сломаю.       — Справедливо, — потянулась за бутылкой рыжая, — а если ОДэ явится?       — Скажем, что оба стакана уже заняты. Лучше скажи, у тебя часов случаем нет?