Квантовые близнецы, или два "А" в пионерских галстуках

      Голова пульсирует в предвкушении того, как сейчас я загружу её новой проблемой и опрокинутый ранее стакан огненной воды тоже играет не в самые подходящие ворота. Несмотря на малый объём употребления координация уже давала лёгкие сбои. Интересно, это мой первый опыт с крепким алкоголем здесь? До института я в прежней жизни ничего крепче шампанского не пила, а тут мне вообще около семнадцати… Очень может быть. Чёрт, как же я сейчас хочу сдохнуть и не терзать себя в попытках придать происходящему хоть немного осмысленности. Но нет, продолжаем сеанс битья головой об стену. Не знаю, существует ли бог или другой какой сторонний наблюдатель, но судя по всему, кто-то очень любит смотреть за тем как я собираю мозаику из фактов и подбрасывать в набор лишние кусочки. Игра в шахматы с незнакомцем — вот на что похожа наука. Ты исследуешь противника, анализируешь каждый его ход, собирая по кусочкам информацию о том, как он ведёт себя в разных ситуациях, ищешь слабости, допускаешь ошибки — случайные и намеренные, в надежде, что однажды удастся обыграть природу, вселенную, реальность. В общей сложности, всё сводится к двум вопросам — что тебе достанется в случае победы и возможна ли она вообще? И знаете что? Я ненавижу шахматы!       — И что это может означать? — Андрей вырвал меня из размышлений, в третий раз сличив цифры. Похоже, и его мозг тоже отказывался верить в увиденное. Может, он надеялся, что коварные закорючки хотя бы в этот раз сжалятся над нами и поменяются между собой местами. Увы, реальность вам не гимнастка — сгибаться не будет.       — Помимо версии, что девчонки — ещё одна пара двойников? — хладнокровно уточнила я, всё ещё лёжа на кровати и пялясь вверх, — Причём, очень дальних, учитывая никакое сходство. Кстати, в таком случае, мы вообще кого угодно можем двойниками считать. Плюс, почему тогда они ведут себя как местные?       — Потому же, почему и мы, — подсказал брат, — конспирация.       — Бред, — заключила я, — будь они как мы — тоже бы скооперировались. Ещё варианты?       — Телепаты? — предположил Андрей, — голограммы под управлением искусственного интеллекта? Роботы с искусственным интеллектом под управлением голограмм? Случайное совпадение с вероятностью один к двум в двадцатой степени?       — Дебил. Нормальные идеи будут? — мрачно огрызнулась я, поднявшись и сев на краю постели, — и вообще-то, к четырём в двадцатой.       — Одна, — отозвался он, отвернувшись к окну и замолк. Затем брат втянул носом воздух и короткая пауза прервалась, — даже две. Во-первых, что, если это всё-таки не взаправду, как ты и допускала, а компьютер, управляющий симуляцией спалился на генераторе случайных чисел? Ты искала доказательства? Вот они, пожалуйста.       Я уже ничего не понимаю. Только мне кажется, что я подобрала нужный ключ к пониманию каких-то правил этой сумеречной зоны, как всё снова встаёт с ног на голову. Думай, садовая голова! Не могут же все вокруг, даже Алиса быть тупыми роботами с общим вычислительным центром! Ведь не могут же? Кто мы такие, чтоб ради нас стараться?       — Больше верится в совпадение, — прокомментировала я вслух, — а вторая?       — А вторая — надо повторить твой эксперимент, но уже с перекрёстной заменой пар, — ответил брат, — но… девчонки станут задавать вопросы. Славя уже задаёт, по правде говоря… Ань, давай по-честному, нам придётся им довериться.       — Опя-я-ять, — взвыла я, закатывая глаза, — Да они в эту ахинею в жизни не поверят! Ни в то, что мы телепаты! Ни в то, что сами такие же! А может хочешь им объяснить заодно, про то что мы из будущего сюда приехали? А, умник?! — я со злости саданула по столу ладонью. — Так вот, братец, попробуй воспользоваться своими мозгами и скажи, чем это закончится!       — Не злись, Ань, но других вариантов кроме правды у нас нет, — ответил брат, продолжая смотреть в окно.       — Ты понимаешь, что они нас за поехавших примут?! — Я сама не заметила, как вскочила и начала беспокойно ходить по кругу, — впрочем, лучше так, чем если твоя зазноба захочет сдать нас на опыты. Тогда можно будет уходить в партизаны как минимум до девяносто первого, пока чекистам с учёными станет не до клишированных близняшек-телепатов из будущего! Молодец! Пятёрка с плюсом тебе по труду за такие идеи!       — У тебя есть идеи лучше? — заговорил Андрей, — бумаги с результатами опыта мы не подменим. У Слави память как у слона, а ваш лист Алиса заполняла, кто её почерк подделает?       — Да уничтожить результаты и всего делов, — нашлась я, — и никто ничего не…       Глаз самым краем засёк движение и по нейронам пробежал импульс боли от иглы воткнувшейся в мозг догадки. В висящем на дверце шкафа зеркале отражалась едва приоткрытая дверь. К горлу подступил комок. Сколько мы тут уже распинаемся и ни разу за это время дом меня не дошла идея проверить, не осталась ли Двачевская подслушивать? Тупица! Дебилка! Кряква четырёхглазая!       — Ань? — осторожно осведомился Андрей, — ты чего?       — Да так, — снова заговорила я, подавив резко подступившее желание дать себе по уху. Это всего лишь сквозняк. Наверняка сквозняк. В доме с единственным и плотно закрытым окном сквозняк частенько открывает двери!       Всё сущее, что есть в этой по-дурацки устроенной вселенной состоит из чего-то поменьше. Ну ладно, не всё. Где-то на самом нижнем уровне находятся самые мельчайшие частицы, которые уже и частицами-то сложно назвать, но их ещё никто открыть не успел, только придумали. Так вот, время тоже из чего-то состоит. Из чего-то, что могла бы отсчитывать самая тонкая и длинная стрелка на часах, будь у них значительно больше стрелок, чем имеется. Наикратчайший временной интервал, за который происходят самые короткие события вроде проблесков интеллекта у политиков или здорового восьмичасового сна. Назовём его для большей концентрации умных слов квантом времени. Так вот. Один такой квант времени ушёл на осознание мной того, что если за нами действительно следят, то тело мы с Андреем всё равно до леса через весь лагерь не дотащим. Ещё через четыре и четыре сотых кванта мозг сформулировал, что не обязательно убивать Алису здесь и можно сначала отвести её в лес. Последней к финишу пришла мысль о том, что эффективнее всего было бы в целях сохранения конспирации перерезать всё население лагеря в их собственных постелях — раз уж речь зашла об убийствах, то нет смысла останавливаться на одном. Всё это было так глупо, но зерно здравого смысла в начале рассуждений всё же имелось — надо было что-то делать и я выскочила наружу.       Свет из прямоугольника двери скупо осыпал фотонами дорожку перед домом. Никто не ломанулся наутёк и не бросился за угол. Всё было тихо.       — Выходи! — окликнула я окрестности, надеясь изо всех сил, что никто кроме Андрея меня сейчас не слышит.       Ответа не последовало. Оставалось всего ничего — обойти периметр и убедиться, что никто за нами не следил сидя под окном. Я жестом подозвала брата к себе.       — Я слева, ты справа, — шепнула я ему, обернувшись и для верности указала направление кивком.       — Э-это необязательно, — протянул Андрей, глядя мне за спину. Тут же, в благодарность за активную работу в нетрезвом состоянии, мозг решил, что самое время обнаружить затаившуюся на всё это время возле дверей одну нахальную рыжую… Славю?!       — Нет, я тебя когда-нибудь убью, честное слово! — пообещала я, схватив её за плечо и втащила внутрь дома. Блондинка не больно-то и сопротивлялась. В отличие от брата, который попытался вмешаться и оторвать меня от неё, но я уже ослабила хватку, позволив Славе справиться самой.       — А ещё заявляла, что шпионить отказывается, — прорычала я.       — Я не шпионила, — поспешила оправдаться Славя. В её взгляде, обращённом на меня, читалось только спокойное, сдержанное любопытство, — я просто беспокоилась!       — А, то есть теперь это так называется? — рявкнула я раздражённо.       — Да погоди ты, — встрял Андрей, — Славь, что ты слышала?       — Всё, — спокойно ответила блондинка, переводя изучающий взгляд с меня на него, — так это правда? То что ты говорил тогда днём?       — Что ты говорил?! — уточнила я у брата, вскинув брови. Вот именно в такие моменты моё сердце всегда переполняется радостью от того, что под рукой нет никаких острых предметов.       — Так, — проговорил Андрей, отступая на шаг и хватаясь за дверную ручку, — я сейчас всё объясню, но сперва…       Дверь распахнулась, не дав ему закончить.       Спокойно, Анна. Это уже ценный кадр. Если сильно захочется кому-нибудь открутить голову — то две кандидатуры у тебя уже есть и без того.       — Ты ещё кого-то здесь видела? — осторожно уточнила я у Алисы.       — Никого, — угрюмо ответила Алиса и утёрла кулаком нос.       — Ты её в окно видел, да? Ещё когда мы говорили? — накинулась я на брата, едва сдерживаясь от того, чтоб не начать его душить, — И ты позволил мне болтать дальше?!       Андрей виновато кивнул. Просто кивнул и ничего больше. Ни обоснуев, ни просьбы о прощении. Даже с места не сдвинулся.       — Ну охренеть просто! — раздражённо всплеснув руками воскликнула я, затем подошла к шкафу и со всего размаху врезала кулаком по дверце. Руку обожгло болью. — Я тут голову сломала, думая о твоей в том числе шкуре, а ты тем временем всё взял и слил в унитаз! А разгребать опять кто будет?! А я тебе скажу, кто! Я! Вот только почему я?! Мне остальных проблем по-твоему…       Алиса ринулась вперёд. Схватив за галстук, она подтянула меня к себе и замахнулась для удара. Мне хотелось ещё очень долго орать на брата, но тут пришлось заткнуться, иначе ходить мне дальше везде на ощупь, либо, уподобившись мойрам, делить с братом одну пару очков на двоих.       — Значит так, — Двачевская заговорила с интонацией дознавателя, которому ужасно хотелось уйти домой пораньше, — кончаем цирк! Вы что за дичь тут несли, ботаники?!       — Да ты не поверишь всё равно, — кисло процедила я и попыталась шагнуть назад, но Алиса и здесь сработала на пятёрку — двинулась следом и прижала меня к проклятому шкафу.       — В то, что вы из будущего? — уточнила Славя, подходя ближе к нам с Алисой.       — Слушайте, — осторожно вставил слово брат, — морды побить друг дружке мы всегда успеем, давайте лучше сядем и мы с Анной вам всё разъясним, хорошо?       — Нихера не хорошо! — запротестовала Алиса, но меня отпустила, — с какой мне стати вам верить? Вы же мне не доверяли!       — Алиса, давай дадим им объясниться, — вмешалась Славя, — может, у них причины были?       — Причины не доверять друзьям? Ты совсем глупая? — фыркнула рыжая, — Так они тебе всё и скажут теперь!       — Я верю, что больше они врать не станут, — ответила отличница, взглянув на брата, — послушаем, что ребята скажут, а потом ты решишь, верить или нет.       — Ага, только лапшу с ушей стряхну…       — Слушай, Двачевская, — я снова вызвала огонь на себя, — будь это просто как пирог — я бы сразу тебя во всё посвятила…       — Так я теперь тупая, да? — съязвила Алиса.       — Не хочешь слушать — дверь за тобой, никто не держит, — устало ответила я, — либо сядь и заткнись уже!       — А ты не командуй тут мне! — потребовала рыжая, — а то нарвёшься.       — Ну всё, Двачевская, ты меня достала, — объявила я. В мультфильме у меня бы сейчас пошёл пар из ушей, — Андрюха, готов?       Брат снова молча кивнул. Я прочистила горло, сконцентрировалась и…       — Четыреста шестьдесят пять, ватрушка, оттепель, мячик, семнадцать, — заговорили мы вместе. Акустика комнаты не позволяла эху отражаться от стен, но мы и без этого звучали как сектанты, — Энгельс — Каутскому: паровоз в дупле.       Славя открыла рот, но почти сразу взяла себя в руки и сомкнула челюсти обратно.       — Ну прикольно, — прокомментировала Алиса со скепсисом, — долго репетировали?       — А разговор с тобой мы тоже репетировали? — уточнили мы с Андреем в унисон.       — Э-э-э?.. — удивлённо протянула Алиса.       — У нас что-то вроде телепатии, — тем временем продолжали мы, — страшно?       Выпучив глаза и опасливо поглядывая на нас с братом, Двачевская попятилась назад, нащупывая за собой кровать.       — В каком смысле — телепатии? — спросила Славя, продолжавшая удивлённо изучать нас.       — В не относящемся к телепатии, — ответили мы оба, — но это уже скучные подробности. Если вкратце, то мы оба думаем и говорим одно и то же.       — Знала, что тебе понравится, — проговорила я уже в одиночку, обращаясь к рыжей, — если хочешь, мы так до утра можем.       Наконец отыскав место для посадки, Алиса ещё какое-то время молча смотрела на нас, но затем сдалась.       —Ладно. Хрен с вами. Только врите убедительней…       Андрей в третий раз кивнул и вытащил на центр комнаты стул и сел на него задом наперёд, обняв спинку руками. Славя заняла второй стул, оставшийся возле стола. Алиса передвинулась в изголовье кровати, чтоб прислониться к спинке. Ну, а я так и осталась стоять, прислонившись шкафу. Так я могла держать всю комнату, включая окно и по-прежнему отражающийся в зеркале вход в поле зрения. Ну вот и всё, пора сдаваться на милость линчевателям, впереди пытки и бесчестье.       — Значит так, — проговорил брат, — прежде всего, если кто-то ещё узнает о произошедшем здесь и сейчас разговоре, то мы с сестрой будем всё отрицать. И к тому же, Анна уже сейчас хочет убить всех свидетелей и меня в придачу.       — О, а можно я тогда Ленке расскажу? — оживилась Алиса.       — Алис, думай, что говоришь! — одёрнула её Славя, — Андрей, можно посерьёзней?       — А он серьёзно, — угрюмо хмыкнула я, — хочешь докажу?       — Анна, остынь, убивать это плохо, — перебил меня Андрей, а затем обратился ко всему собранию, — а теперь, давайте уже начнём?       — Ну хорошо, — смягчилась я, — но так как я ненавижу клише, давайте сразу избежим напрасной траты времени. Никаких победителей чемпионатов по футболу на десять лет вперёд, это вам не «Назад в будущее». Также, мы не ваши прямые потомки, а вы не какие-то важные или известные люди из нашего времени… кроме этого вашего Сыроежкина, но об этом сильно потом. И самое главное — никаких вопросов про наступление коммунизма, ясно?       - По крайней мере, не при Аньке, - вставил Андрей ремарку.       - Только попробуй, - угрожающе прошипела я, но брат проигнорировал меня и продолжал.        — Думаю, будет проще, если вы сами будете задавать вопросы. Ну, кто будет первой?       Пионерки переглянулись между собой. Славя кивнула.       — Ладно, — Двачевская недоверчиво покосилась на нас, — значит, вы из будущего… Чем докажете?       — Отличный вопрос, — прокомментировал брат, — если речь о всяких крутых штуках вроде мобильников, то у нас никаких артефактов нет.       — Теоретически, — добавила я, — мы помним историю конца двадцатого века и можем назвать пару грядущих событий, но нет уверенности, в том, как передача информации может повлиять на историю. И вообще не факт, что мы в нашем прошлом.       — А в чьём? — потупилась Алиса.       — Да в чьём угодно, — я пожала плечами, — главное что у вас история в двадцатом веке иначе шла. А может и до двадцатого, у меня сведений мало.       — То есть, ничего вы не докажете, — подытожила Двачевская.       — Ну да, — я фыркнула, — а мы тут роль в постановке по Уэллсу репетировали, да?       - Да кто ж вас знает! Может и репертировали!       — Ну хорошо, — прервала спор отличница, — а как вы оказались здесь?       — Случайно, — брат пожал плечами. Заснули там, у себя, проснулись уже нарядные и молодые в автобусе. В промежутке — ничего. Сами мы такого не планировали.       — Молодые? — Алиса снова уцепилась за слово.       — Мы старше были. Нам двадцать пять вообще-то. Но, с какого-то перепуга, здесь мы вроде как ваши ровесники, — пояснила я, — и раз об этом зашла речь, мы или наши полные тёзки с той же внешностью существовали в вашем мире и раньше — у Ольги наши имена в путёвках уже вписаны были.       Значит, — Славя задумчиво посмотрела на потолок, — вы в следующем году родитесь? Андрей словно в шутку говорил, что вы из две тысячи пятнадцатого, значит, родитесь в девяностом.       — В девяносто первом, — уточнил брат и я снова огрела его затылок гневным взглядом.       — Следующий вопрос?       — Чё там с телепатией у вас? — Алиса продолжала сверлить меня взглядом.       — Так. Анна, твой клиент, — Андрей, приглашающе махнув рукой, освободил стул.       Я вышла на свет и отодвинула ногой стул, бросила взгляд на Двачевскую. Ишь надулась, в контру меня уже записала. А Славя до сих пор делает вид, что всё нормально, только одну из своих ненаглядных кос в руках теребит на нервной почве. Она их вообще распускает? Так, о чём это я? Ах да.       — Прежде чем начну, — я быстро подошла к столу и забрала тетрадь с протоколом, — я три раза ударю по столу. После каждого хлопка вы обе назовёте любое число, какое придёт в голову. Все ответы потом, начали.       Хлоп!       — Тридцать пять! — раздалось с опозданием с двух сторон.       Хлоп!       -…сто? — уже более неуверенно.       Хлоп!       -…девять и три четверти!       Надо было видеть в этот момент лица обеих.       — Ну хватит! — не выдержав, вскочила Алиса, — ты этому у Кио выучилась, да?! Хорош фокусничать!       — Что, в голове не укладывается? — спросила я не без издёвки и сунула ей под нос проклятую тетрадь, раскрыв на заложенной странице — добро пожаловать в мой мир!       Славя не стала дожидаться приглашения и тоже заглянула через плечо рыжей в отчёт. Она не произнесла ни звука, только шевелила губами.       — В общем, мы точно знаем, что это совсем не телепатия. Предположительно, в особых случаях вы обе можете одновременно думать или говорить об одном и том же. Никто из вас не посылает свои мысли второй и не читает их, так же как и мы. Так что забудьте о возможности передавать информацию как в телеграфе, если уже успели об этом помечтать. Это всего лишь бесполезный фокус. Меня больше удивляет, почему вы на него способны.       — А вы? — спросила отличница, — ваша способность к этому тебя не удивляет?       — Мы вообще со странностями, — увернулась я на лету от прямого ответа, — а у вас какое оправдание?       — Слышь, не увиливать! — потребовала Алиса, — Мы пока по-хорошему спрашиваем!       Я оглянулась на Андрея. Он вопросительно поднял брови. Надеюсь, он собой доволен. Заставить бы его самостоятельно объясняться перед ними. А вот окажись я в этом идиотском лагере одна — такой ситуации не возникло бы. Сбежала бы в лес жить с перепугу, да там и одичала. Ну и чёрт бы с ним, зато не пришлось бы сейчас перед этими расшаркиваться!       — А мы с ним не совсем… — начала я, но договорить мне не дали.       — Так, Ну и кто здесь после отбоя гуляет?! — послышался отдалённый возглас Ольги Дмитриевны снаружи.       — Ну всё, — проворчала Алиса, — вот и допросили.       — Ой, что сейчас будет… — растерялась Славя, — она меня, наверное, обыскалась!       — Близнецы, что за собрание? — войдя в дом, включила строгую вожатую Ольга.       — Да мы как раз расходились, — первой нашлась Славя, уже освобождая своё место за столом.       — Так, Славяна, а ты что тут… — смутилась вожатая и устало потёрла веки, — у тебя совесть есть? Нам вставать завтра рано, площадь сама к линейке не уберётся, между прочим!       — Ольдмитревна, это я виноват, — вступился брат, — я книгу хотел дать…       - Ну так давай, - зевнула ОДэ приказным тоном.       С этими словами, Андрей действительно взял наугад с полки книгу и передал отличнице.       — С-спасибо, — несколько оторопело среагировала та, — я верну, как можно скорей.       — Ну хорошо, допустим, — поморщилась Ольга недоверчиво и перешла, судя по скисшей физиономии, к наименее приятному блюду, — Двачевская, сколько я ещё буду вынуждена вдалбливать тебе, что отбой касается каждого? Какая отмазка на этот раз?       — Да так, поболтать заходила, — скупо откликнулась Алиса, — потом доболтаю.       — Через пять минут приду и проверю, чтоб у себя уже была, — пригрозила Ольга.       — Ладно, Анка-пулемётчица, до завтра, — буркнула Двачевская. Проходя мимо, она удостоила меня вялым дружеским ударом кулака в плечо. Возможно, мне стоит воспринимать это как персональное прощение. А возможно, казнь просто откладывалась до завтра.       — Ну и вы, — вожатая решила оторваться напоследок, — ещё раз я крики посреди ночи услышу — разговаривать будем уже с начлагеря. Пошли, Славяна.       Когда за дверью перестали быть слышны распекания Ольги, с меня наконец спало оцепенение. На то чтоб раздеваться, не говоря уже о натягивании ночнушки, уже не было никаких моральных сил. Я прямо в чём была повалилась на кровать, сняла очки и закрыла глаза.       — Ты бы хоть галстук сняла, — предложил Андрей.       — Погаси уже чёртов свет, — взмолилась я, — спокойной ночи.