***
Минато пытался пошевелиться, но черные стержни Куройбо мешали двигаться. Он только мог смотреть, как из его дочери бывший ученик вытаскивает девятихвостого. Его малышке Наруко никто сейчас не мог помочь. Отчаяние заполняло душу и разум. — Эй, извращенец, а ну быстро убрал руки от моей малышки, даттебане! — Красный вихрь появился из ниоткуда и Обито пришлось уходить из-под внезапной атаки. Наруко была спасена, а еще ее обнимали и прижимали к себе женские руки. Джунчурики не пыталась вырваться из рук внезапной спасительницы, а лишь теснее прижималась к ней. — Кушина? — только и смог удивленно вскрикнуть Четвертый, словно бабочка пришпиленный к земле, увидеть любимую жену на поле боя он никак не ожидал. Да и еще воскрешённую с помощью Эдо Тенсей. — Как ты здесь оказалась? — Я подумал, что вам не помешает помощь, — как черт из табакерки выскочил внезапно Орочимару, — да и это можно считать моим подарком героине Конохи Наруко-чан. — Дальнейший разговор прервал Обито. За дальнейшим боем Кровавой Хабанеро с дочерью против Обито многие шиноби альянса запомнили на всю жизнь. А еще, для своего же здоровья решили обходить стороной и не связываться с Узумаки. Себе дороже, а нервные клетки и кости плохо восстанавливаются, и вообще здоровье штука редкая и дорогая. Многие так же в душе сочувствовали бедному Учихе, не зря ведь Кушину Узумаки называли Кровавой Хабанеро в свое время, за красивые глаза так не называют. Его проигрыш был уже предрешен, против двух Узумаки, что защищают самое дорогое. Сам бы Рикудо не вышел бы на бой, а тут какой-то Учиха. Две джинчуурики, одна бывшая, другая нынешняя знатно поровняли и изменили ландшафт, а в конец связали противника цепями чакры. Убивать «Тоби» никто из них не спешил. Знатно рассудив, что в хозяйстве то бишь в Конохе все пригодится, да и судить кого-то за все надо. Кушина даже могла поклясться, что слышала, как девятихвостый хвастался перед другими биджу, говоря что-то похожее на: «Видели! Это мои джинчурики!». Но гарантировать Узумаки ничего не могла, это ей могло показаться в горячке боя. Теперь она ни в чем не была уверена. Рядом счастливо улыбалась дочь, излучая радость на сотни километров вокруг. Но вдруг солнечная улыбка Узумаки-младшей померкла и она едва не плача умчалась в неизвестном направлении. Сбитая с толку Кушина, только успела передать пленника Какаши и последовала за своим ребенком. Пропажа нашлась возле мертвого Учихи в количестве одной штуки, рядом стоял другой Учиха и довольно скалился тоже в количестве одной штуки. Недалеко от них в количестве трех штук лежали бывшие Хокаге в потрепанном и непрезентабельном виде. Злую красноволосую фурию в количестве одной штуки никто не заметил. — … он умер так и не поняв ничего. Отдай своего хвостатого, и я сделаю так, что в новом мире твой возлюбленный будет рядом всегда. Он больше никогда не уйдет от тебя, не предаст, не променяет на месть, — пафосно вещал Мадара плачущей над Саске Наруко, не замечая ничего вокруг, пока ему не прилетел мощный хук справа. Удар у Кушины был что надо, а за слезы любимого чада бывшая джинчуурики готова была не только на куски порвать, а и в порошок стереть. Мадара не придал значению марширующим по спине полчищам мурашек, принял бой с очередным возрожденным противником. А зря. Узумаки тоже могли быть коварными, когда хотели. Где-то в Биджу, в духовном измерении, азартные хвостатые делали ставки, Шукаку клялся отгрызть себе хвост, если эта Узумаки не раскатает Учиху в блин, Мататаби поддакивает, а стоящий ближе всех к этой парочке Исобу, прикрывает единственный глаз, являясь примером спокойствия, но ставку на воскрешенную женщину он уже сделал. На Мадару никто не ставил. Остальные молча наблюдали за схваткой, которую им любезно транслировали Гьюки и Курама. Последний едва не вытирал слезы гордости за своих, как он выразился, девочек, которых, кстати, когда-то ненавидел. Если бы сейчас кто-то из их носителей был бы там, то они бы не узнали хвостатых. Те вели себя совсем неподобающе огромным монстрам, они вообще вели себя странно. Некоторые даже придумывали песенку-кричалку для поднятия боевого духа красноволосой. Конечно, ее она не слышала, цензура не пропустила, да и слабое сердце Учихи не выдержало такого количества оскорблений в свой адрес. Наруко вытерев слезы и сопли, взялась активно помогать мамочке, гонять уже второго гада из клана шаринганистых. Шодай Хокаге благодарил всех богов, что его жена была милой и тихой, а не такой, как эти две Узумаки, рядом с изумленным видом ему поддакивал брат, а Хирузен им рассказывал о том, как злая Кушина разнесла половину резиденции без применения чакры биджу, а вторую половину спас Минато и его обещание пораньше приходить с работы и взять отпуск. Все мужчины разом посочувствовали Йондайме и немножко Мадаре, которого две злющие фурии плавно и решительно загоняли в разные фуин ловушки, которые успела наставить Узумаки-старшая. Иногда брюнет не очень изящно получал по лицу, особенно старалась голубоглазая Наруко, а вот от Кушины он несколько раз пропустил удары ногой в корпус, если бы он был жив, то некоторые кости точно были бы сломаны, и не единожды. Веселье двух разозленных куноичи прервало внезапное оживление Саске и демонстрация его нового обновленного глазика. Узумаки-младшую он лично оттаскивал от почти поверженного соклановца и обнимал под ошарашенным взглядом воскрешенных, и обещал никуда больше не убегать и даже угрожал сделать своей женой и дать свою фамилию. Победа над Мадарой прошла как-то само-собой, и плохо запомнилась. А после он освобождал «бабочек» Хокаге, пришпиленных к земле черными штырями Куройбо, и убегал от разозленного Минато и его криков, что его малютка еще слишком маленькая для замужества. За этим цирком наблюдал весь Альянс. Намикадзе даже пытался душить его одной рукой и у него получалось, пока не появилась Кушина и не забрала мужа, после, уже в Конохе, он мучительно краснея, обещал не обижать Наруко, носить ее на руках и вообще пылинки сдувать. Серьезный разговор с отцом его девушки был очень уж серьезным, Саске доказывал, что сможет уберечь ее от всех бед. К слову, Кушина в это время помогала выбирать имена для своих будущих внуков. В заботах и хлопотах быстро пролетела неделя и как-то незаметно пришло время отмены Эдо Тенсей. Наруко, не стесняясь никого, ревела, обнимая внезапно обретенных родителей. Наблюдая за этой картиной, многие тоже пустили несколько слезинок, а Гай с Ли на заднем плане пытались создать соленное озеро из своих слез. Но время пришло и держать и дальше технику не было смысла и Орочимару ее развеял отпуская души в Чистый мир.***
Саске с усмешкой заметил, как осторожно Неджи передвигался по крышам, то и дело сканируя все бьякуганом. Попасться в руки беременных Узумаки и обзавестись женой ему не хотелось, они с Тен-Тен пока решили просто встречаться, форсировать события никто не хотел. Сейчас все незамужние парни и девушки Конохи стремились обходить Наруко и Кушину стороной, а Гаара вообще отказался посещать «опасную» деревню, после того, как Канкуро вернулся в Суну не один. Казекаге, конечно, очень переживал за подругу, и регулярно писал письма, но появляться на глаза двум женщинам, стремившимся всех сделать счастливыми, не спешил. Баки его в этом поддерживал, в свое время он еле отбился от этих двух куноичи. Они тогда с Минато наблюдали веселую картину, как суновский джонин нарезал круги по Конохе, пытаясь запутать Кушину и Наруко, спасло его лишь-то, что Цунаде сжалилась и раньше срока отправила его обратно. — Минато-сан, как думаете Киллер Би, который сейчас направляется к нам, будет так же поспешно убегать, как те шиноби из Тумана? — Саске поудобнее перехватывает покупки. — Я очень даже уверен, что наши жены не оставят его в покое. — Что бы не случится, всё равно будет весело. Главное, чтобы они опять не пытались свести Хокаге и Ибики. Кушина мне потом призналась, что это была бы самая странная парочка в их списке, хорошо, что ничего не вышло, иначе беременную Цунаде Сенджу Лист сейчас бы не выдержал, — блондин тихо засмеялся и тоже поудобнее перехватил покупки. Учиха никогда не жалел о своем решении оживить брата и родителей любимой, ему даже не было жаль утерянного риннегана и одного шарингана. Это была малая плата за счастье, что теперь окружало его жизнь со всех сторон, а Киллера Би ему было не жаль и остальных тоже, ведь счастьем нужно делиться.