Инстинкт

Заявления в духе «Учитель – это не профессия, а призвание», обычно подразумевают, что платить за обучение никто не собирается. В доме Чарака (вернее — на кухне, дальше меня не пригласили) со времени нашей последней встречи не изменилось ничего. Широкий дубовый стол без скатерти, шкаф у стены, забитый изящной фарфоровой посудой. Сам хозяин сидит на прежнем месте, и даже заварочный чайник не сдвинулся ни на миллиметр. Рядом с ним Чарак и выложил ту «полезную мелочь», которую собирался мне… будем считать, что подарить. Хотя «сбагрить» кажется более подходящим словом. Я без энтузиазма посмотрел на тонкие черные перчатки, сплошь разрисованные мелкими фиолетовыми закорючками. Старик следил за мной странным взглядом и, кажется, ждал какой-то реакции. Ну обломись. После целого дня беготни по всему побережью любопытство во мне тихо издохло. Спрашивается, что я делаю на южном берегу, где от наплыва эмигрантов из И'Са-Орио-Та вот-вот начнется форменный кавардак? По официальной версии: оказываю содействие властям в качестве приглашенного эксперта по са-ориотским магическим техникам. Приглашенный эксперт, ага. Скорую неотложную помощь всем-кто-наберется-наглости-попросить не хочешь? Целую неделю побережье вдоль и поперек прочесывали отряды жандармов и «надзоровцев», искали прячущихся по кустам имперцев. А у выловленных нужно было первым делом оценить, насколько глубоко в сознании сидят печати: не попытаются ли несчастные устроить кровавую бучу по первому знаку бывших повелителей? И это — моя задача. А значит, лазить по кустам приходилось вместе со всеми, да еще бегать все время от отряда к отряду. Нет, конечно, я мог усесться в кресло в уютном кабинете и потребовать, чтобы каждого зачарованного доставляли ко мне для осмотра. А учитывая отношение горе-эмигрантов к представителям власти, это значит — тащили бы насильно, чуть ли не волоком, через весь город, на глазах у местных жителей. При этом стараясь не помять слишком сильно — вдруг не безнадежный? А самых плохих потом еще и обратно, к парому, на котором их отправляли куда-то (судя по недомолвкам Акселя, на какую-то сильно засекреченную базу). Формально, я имел на это право. А то, что за такие выкрутасы местные спецы устроили бы мне возрождение Инквизиции, в контракте не обговаривалось. Да, я крут, но их — в десять раз больше. Поэтому Чараку с моим пофигизмом придется смириться. Хотя узнать из-за какой фигни я карабкался в гору на ночь глядя все-таки стоит. — И что это? — Это ученические перчатки. Так, пофигизм — в сторону. Если это намек на меня, то мы сейчас круто поссоримся! — Дядя, ты с этим не опоздал? Где-то на несколько лет, а? — Между прочим, это очень редкий некромантический артефакт, — кажется, Чарак был слегка обижен моим невежеством, но виду не подал. — И они предназначены не тебе. Или, вернее, тебе, но не для того, чтобы их носить. А что с ними прикажете делать? Мотоцикл протирать? Мой скептический настрой старого некроманта не остановил. — Перчатки понадобятся, когда найдешь себе ученика. Они серьезно облегчают тонкие манипуляции с плетениями и сводят на нет некоторые постэффекты. Многие мастера были готовы дорого заплатить за такую вещь! Я совсем недавно получил их от… Впрочем, не имеет значения. Но поскольку сам больше брать учеников не собираюсь, то передаю артефакт тому, кому он нужнее. Я взял в руки перчатки и с сомнением осмотрел: тонкая, но прочная ткань, очень гладкая на ощупь. Неплохо тянется, значит, проблем не подходящим размером быть не должно. Закорючки на мой взгляд были просто бессмысленным узором, но какой-то силой от них веяло. Ладно, уговорил: артефакт, так артефакт. Но лично для меня от хорошей тряпки и то пользы было бы больше — мотоцикл чем-то мыть надо. — Я как бы тоже учительствовать не планирую. В ближайшие лет двадцать — точно. — А это не зависит от твоего выбора, — Чарак равнодушно пожал плечами. — По уровню ты вполне дотягиваешь до мастера, а значит, и ученик у тебя скоро будет. Это своего рода инстинкт. Он что, издевается? — Да какой такой инстинкт?! — Такой, который не зависит от твоего мнения. Над некоторыми вещами разум просто не властен, — подозрительно участливо объяснил Чарак. — Становясь мастером, некромант обязательно должен выбрать хотя бы одного ученика. Отказаться от этого невозможно — стремление научить не получится игнорировать. Так птицы вьют гнезда, а рыба идет на нерест… Точно издевается. Дразнить уставшего и задерганного черного — он что, себя не бережет? Сквозь раздражение я почувствовал, как недовольно заворочался Источник. Допустим, навалять Чараку на его территории может и не получится — где-то под дорогими коврами точно какие-то Знаки расположены, нутром чую. Но всей окружающей обстановке не поздоровится, это я обещаю. Окна перебью, фамильный сервиз расколочу, а мебель на дрова пущу! Замается потом ремонт делать. А «наздор» сюда не прибежит — у них после сегодняшней «зачистки» тоже бегать особо некому. Зуб даю, все маги уже либо в отключке, либо в кабаке. Должно быть, старик понял все правильно. Скользкую тему быстро замял, предложил чаю. Лучше бы — виски! Чтобы разрядить нервотрепку последних дней с помощью чая, мне нужно было в нем утопиться. Но воинственный настрой все равно пропал, драки не получилось. Обратно в Редстон я увез с собой сувенир. Там запихал его в самый дальний ящик стола и перестал думать обо всей этой ерунде. Хотя мог бы догадаться, что так просто это не закончится. Помнится, один раз Чарак уже оставлял мне полезную безделушку — схемы ритуала Искусников. И я тоже сначала забил, а потом через помойку дорогу к «ла-ла-ла» прокладывал. Но кто знал, что за время моего отсутствия в Редстонский «надзор» набрали идиотов? А кем еще надо быть, чтобы притащить в управление инициированного черного мага, не накачав его сперва блокиратором по самые брови! После моего возвращения домой прошла от силы неделя, я всего-то хотел получить у Ларкеса допуск в лабораторию высшей защиты — было такое в моем недавнем контракте. Планировал поработать над останками голема: муравьи — пройденный этап, сейчас «песок» учился принимать формы летающих тварей. Птиц разных, летучих мышей. Но получалось пока неважно, а экспериментировать всерьез без должных мер безопасности не хотелось: уж лучше один раз заработать пропуск в лабораторию, чем потом до конца жизни выплачивать городу нанесенный ущерб. Так что я тихо-мирно, никого не трогая, добрался до управления, зашел с парадного входа, молча прошел мимо дежурного — все равно парень меня прекрасно знает в лицо (только стоит ли этому радоваться?). И тут начался цирк. Не знаю, кем был тот мужик и за что его притащили в управление, но буянить он собрался всерьез. Единственный охранник (я же сказал — идиоты!) свалился на пол. В ту же секунду рядом забурлил чужой Источник: прикрывшись щитом, будущий заключенный начал готовить какое-то проклятье. Но приложить остальных свидетелей, оказавшихся в фойе, — меня, дежурного, двух девушек и какого-то мужика в мятом плаще — он явно не успевал. Из дальнего коридора уже слышался топот целой оравы поднятых по тревоге «надзоровцев». Правильно оценив обстановку, арестант резко развернулся и ломанулся прочь. В мою сторону. Вот объясните, почему самый крайний всегда я? Я здесь вообще больше не работаю! И что, усмирять это чудо? Но не пришлось. Щит беглеца внезапно дрогнул, замерцал и словно рухнул сам в себя. Источник взбрыкнул и испарился, заставив своего владельца резко затормозить и ошалело захлопать глазами как раз перед подбежавшими тяжело дышащими магами. Ну надо же. — Кто отвечал за это задержание? — негромкий голос, раздавшийся за моей спиной, сразу объяснил причину недавней магической аномалии. А ведь я его не заметил. Даже на его Источник не обратил внимания — привык, что у всех магов, с которыми приходится иметь дело, канал как минимум мощнее среднего. Не ожидал. Лица застывших как по команде «надзоровцев» красноречиво говорили, что для них неожиданность вышла еще круче. Внимательно выслушав невразумительное бормотание группы захвата, старший координатор Ларкес кивнул, скользнул по мне взглядом и удалился в сторону своего кабинета. Оставив понимающих свидетелей восхищаться, а непонимающих — недоумевать. По-моему половина набившихся в коридор боевиков вообще не уловила, что именно он сделал (дилетантов — на переподготовку!). А вот я остолбенел. Не от удивления, точно. Видел уже нечто подобное – давно, еще в Хо-Карге. Помнится, тогда под раздачу попали обнаглевшие армейские маги, а моя оценка Ларкеса заметно подросла — трюк ловкий, кто бы спорил. Но сейчас… что-то изменилось. Счастливого обладателя пожизненных Оков уже увели, бессознательное тело (жив он, это я как некромант могу гарантировать) утащили в лазарет, а народ, увидев, что представление закончилось, разошелся самостоятельно. Я все так же подпирал стенку с выражением глубокой задумчивости на лице. В глубине души что-то дрожало — неприятное ощущение, нечто среднее между щекоткой и нервным тиком. Источник встрепенулся и ждал команды (знать бы еще, какой). Мне совершенно явственно хотелось сделать — что? И каким боком тут замешаны чужие магические таланты? Да, мало кто способен так виртуозно свернуть чужой щит, чтобы противник даже не заметил атаки. Лично я подобного приема больше ни у кого не видел. Но все равно — какого лешего меня-то от него так закоротило?! Так и знал, что визиты в НЗАМИПС до добра не доведут. Обратно до квартиры я добирался на автопилоте. Мучительное ощущение походило на зубную боль и все никак не пропадало, но внятно описать его, не говоря уже о том, чтобы понять причину, не получалось. Визит в лабораторию отменялся по техническим причинам: в таком душевном раздрае я не то, что колдовать нормально не смогу, я с людьми встречаться бы поостерегся. Еще за буйного примут и «надзор» вызовут… Что б он к Королю провалился полным составом! Стоило оказаться дома и запереть входную дверь, как немного отпустило. И на том спасибо. Это — моя территория и ничего, с чем бы я не мог справиться, здесь не будет. Да я здесь в одиночку Шороха построил! По крайней мере, в первый раз. А вот про второй лучше не думать. Я решительно выгнал из головы негативные мысли и пошел на кухню заваривать чай. Да, это уже привычка, нельзя так много общаться с эмпатами (раз в несколько месяцев —уже много). Нужно попробовать рассуждать логически: чувство противное, значит, и его причина тоже может оказаться довольно мерзкой. А все неприятное черные маги бессознательно стремятся забыть, и поэтому я не могу до нее докопаться. Спрашивается, при чем здесь Ларкес?.. Да к Шороху его, главное, что в остальном все логично складывается. Черным магам не свойственны самокопания — можно такое отрыть, что никому мало не покажется. Но я не просто какой-то черный маг, я — алхимик! И черная натура может помолчать в тряпочку, все равно я с этим разберусь. И у меня даже есть отработанный способ борьбы с забывчивостью. Полез в стол, достал свой дневник. Перелистал три раза, читая заметки чуть ли не по слогам, только догадка так и не озарила. Пришлось еще раз поставить чайник — других ценных идей попросту не было, а грязно ругаться, когда тебя никто не слышит, не имело смысла. Очень к месту заглянул Шорох, но с ходу просек ситуацию и слинял раньше, чем я успел сорвать на нем злость. Несколько часов бесплодных поисков меня измотали страшно. Медитация помогала слабо: ничего нет противней назойливого зудения, вроде чесотки — но там, где почесать невозможно. Под конец, уже ни на что особенно не надеясь, начал перебирать содержимое рабочего стола, все подряд. И когда дошел до нижнего ящика… Уселся прямо на пол. Минут десять сидел и смотрел на всученные Чараком перчатки, в голове в это время было ни единой связной мысли. Интуиция мага подтверждала, причина и решение — вот они, здесь, а здравый смысл кричал, что так не бывает. Ну, судя по всему, бывает. Но только со мной. А я, может, мечтал о том, как однажды стану старым сварливым некромантом и буду шпынять учеников, гонять их по поручениям и заставлять стирать подштанники!.. Возникший в голове образ старшего координатора, с невозмутимым видом держащего в одной руке мои штаны, а в другой — мыло, заставил нервно хихикнуть. Потрясение понемногу отступало. Идея странная, но если хорошо подумать, то почему бы нет? Среди знакомых мне колдунов не так много уникумов, способных работать с едва уловимыми плетениями, не рискуя завязать извилины морским узлом. Сила побоку, здесь главное — мозги; именно то, с чем у крутых боевых магов обычно неважно. А некромантия — наука тонкая! Вот только Ларкесу мне что сказать? И главное, как? Как, как… А как меня в ученики к некроманту записали? Пару секунд просто сидел и предавался воспоминаниям: веселое было время. Пойти, что ли, попросить Кевинахари устроить еще одну истерику? Но вряд ли Ларкеса этим пошибешь. С другой стороны он — человек умный (я это точно знаю, я все подробности о проекте «Город Короля» из учителя вытянул), так что свои резоны должен понять… Только проверять это буду уже завтра, а на сегодня с меня хватит. Третий раз за день налил себе чаю и завалился спать. На следующий день к зданию НЗАМИПС я подходил медленно. Сказать, что идти не хотелось, значит, ничего не сказать. Да в логово фомы я зашел бы с большей охотой! Но противное чувство со вчерашнего дня никуда не делось, и с этим надо было заканчивать. Шорох уже забыл свое вчерашнее бегство и вел себя, как заядлый театрал на премьере: незаметно появился, устроился в первом ряду и заинтересованно притих. Устраивать разборки не стал: фиг с ним, за развлечение потом будет должен. Дал нежитю понять, что если услышу хоть одну реплику из зала — выгоню к черту и обратно не пущу. Вроде бы осознал. После вчерашнего концерта в управлении было тихо и малолюдно. Никто не пытался меня задерживать, только у самой двери в кабинет старшего координатора навстречу появилась Кевинахари со стопкой каких-то документов в руках и приветливо улыбнулась. Чуть не улыбнулся в ответ, спохватился буквально в последний момент. Я точно слишком много общаюсь с эмпатами. — Здравствуй, Томас. Ты к нам по делу? Ага, по делу. Такому, что вслух произнести боюсь — не поверят. Кажется, что-то такое отразилось у меня на лице, потому что Кевинахари тут же оказалась рядом и заглянула в глаза: — Томас, у тебя что-то случилось? Ровным счетом ничего особенного. Просто мне с недавних пор очень, очень сильно хочется позаниматься со старшим координатором некромантией. — Собираюсь вить гнездо… Или идти на нерест, еще не определился. Надеюсь, с чувством юмора у нее не хуже, чем у Чарака, иначе на обратном пути меня будет ждать до-о-олгая беседа по душам. Но тратить силы на то, чтобы сочинить что-то вменяемое, я тратить не собирался: мне еще с Ларкесом объясняться. Я глубоко вздохнул и вошел. Старший координатор сидел за совершенно пустым столом (похоже, Кевинахари только что унесла всю документацию) и задумчиво смотрел куда-то в окно. При виде меня он приподнял левую бровь: легкое удивление. С мимикой у Ларкеса в последнее время стало получше, видимо, разгром Искусников подействовал на него воодушевляюще. Но, спрашивается, чего я жду? Не тратя больше времени, подошел и выложил на стол «подарок» Чарака. — Вот, — и понимай, как хочешь. На этот раз поднялись сразу обе брови, а пальцы правой руки начали отбивать замысловатую дробь. Похоже, координатор знал о редких некромантических артефактах больше меня. Интересно, откуда? На всякий случай добавил: — Чарак передал их мне, когда я ездил на Южное побережье. — И? — не меняя выражения лица, Ларкесу каким-то чудом удалось передать непонимание и любопытство. Как у него это получается? — Из-за тебя меня переклинило, — пожимаю плечами. Что здесь еще сказать? В кабинете явственно сгустилось напряжение. Я упоминал, что с мимикой у Ларкеса стало лучше? Ошибся. Потому что за одно мгновение с лица координатора исчезли даже намеки на какие-либо эмоции. Да что такое с этими клочками ткани связано, что все знают, а я — нет? — А Чарак рассказал тебе историю таких артефактов? — Ларкес очень медленно, словно сомневаясь, взял перчатки со стола. — Нет, ничего похожего. Рассказал бы он, как же. Если только древняя мудрость не была зашифрована среди белиберды про птичек и рыбок… но тогда он сам себе придурок. Втирать подобную чушь черному магу — зря время терять. Кажется, Ларкес понял, что объяснять все придется ему. Он чуть слышно выдохнул (или мне показалось?), встал с кресла и подошел ближе. — Это действительно очень редкое изделие. В старых легендах упоминается, что мастера некромантии создавали такие для некоторых своих учеников. Сам процесс создания подробно не описан, — Ларкес на несколько секунд замолчал, его левая рука сжалась в кулак. — Но из расплывчатых фраз ясно, что он был сложным и весьма болезненным для некроманта, поэтому перчатки получали только самые лучшие или любимые. Чаще всего — родные дети. Но бывали и исключения. Я с новым интересом посмотрел на черную ткань. Да, если способ действительно проблемный, становится понятно, почему это такая редкость. Черномагическая натура во всей красе, самолюбивая и вредная. За благотворительностью — не к нам, терпеть боль ради чужого удобства маги соглашаются очень-очень редко. Вот о чем Чараку нужно было рассказывать, а его понесло на поэтические иносказания! Ларкес сделал еще несколько шагов и оказался буквально на расстоянии чиха. А ведь мы с ним почти одного роста. Почему-то раньше этого не замечал. — Надень их на меня, — он протянул мне артефакт. Удивительно, но странным такой поворот мне не показался. И способность спорить я по ходу тоже где-то потерял. Взял в одну руку трижды клятые перчатки, а другой осторожно обхватил чужое запястье, старательно игнорируя ощущение, что у происходящего чудится какой-то странный подтекст… Ларкес замер неподвижно — куда там статуе. Не чувствовал бы пульс, принял бы за зомби. Так навязчиво касаться другого черного мага (пусть даже с его разрешения) было странно до дрожи, но натура, против всех ожиданий, не встала на дыбы, а всего лишь настороженно притихла. Подумать над очередной странностью не успел. Стоило перчаткам оказаться на руках Ларкеса, как у меня даже голова закружилась от облегчения — все неприятные чувства испарились разом. Чудом сохранив равновесие отступил на шаг и почти упал на ближайший стул (повезло, у стенки стоял целый ряд). Хорошо-то как. Ларкес внимательно изучал свой новый аксессуар, прощупывал швы, и, вроде бы, даже обнюхивал. Ну и плевать, теперь это его вещь, пусть делает, что хочет. Оставался еще не затронутый толком вопрос с ученичеством (например, когда и как я собираюсь учить старшего координатора?)… Да и фиг с ним. Почему-то мне кажется, что мы отлично поладим. Но только стоило расслабиться, и тут же на меня обрушилось чужое разочарование. А следом — отчетливая картинка, где я не отхожу, а хватаю Ларкеса за воротник и… Нет, ну это уже не в какие ворота! Чудище, ты — попал. Где мой электрошок?!