Одна чёртова жизнь на двоих.

Всякие заезды близнецов в свой собственный клуб обычно ничем хорошим не заканчивались, разве что только изобилием алкоголя, игры в покер и переломанных костей. Взгляд Рональда особенно тяжелый, когда он наблюдает со стороны стойки, к которой подошел за своим близнецом, приветливо милующимся с какой-то девицей, за очередным стаканом отменного виски. Сейчас он пригласит ее за стол и, вероятно, представит. Ронни уже знает эту систему. — Ронни, не напивайся сильно, я тебя кое с кем познакомлю, - оживленно проговорит Реджинальд, как только снова подсядет за один столик к младшему, за которым они устроились до этого. Девицы пока не было на горизонте, видимо, ушла слегка подготовиться, на что Ронни, как обычно, никак не реагирует. Наверное, Реджи уже привык к безразличию брата к его личной жизни и попыткам её построить. Народу в клубе практически не было, словно все подготовились к приезду близнецов, но как же всегда было атмосферно, если эти двое закатывали какой-то великосветский приём. Захватывало дух. Рональду нравились эти, своего рода, сборища, он порой любил отрываться на славу, вплоть до того, чтобы притащить на вечеринку осла и эффектно это подать. Реджи пытается что-то вдохновенно рассказывать о ней, как будто призывая к долгожданной реакции, на что Ронни, конечно же, реагирует, но по-своему. Стоило девушке появиться на горизонте, как Рон резким движением снимает очки и, бесцеремонно положив те на край стола, небрежным рывком тыльной части ладони намеренно смахивает вилку, создавая своеобразную видимость, немедленно скрываясь под столом настолько неожиданно, что даже Реджи замирает. Он едва ли не забывает, как дышать в тот момент, когда чувствует ладони на своих бедрах, а после, как расстегивается ремень и ширинка брюк. — Ронни, мать твою, нет. Остановись! Только не так… пожалуйста, - голос Реджинальда под конец даже срывается с шипящего на жалостливый, но тот тут же затыкается, шумно сглатывая, когда ощущает влажный язык, медленно скользящий по основанию его члена. Стол, за которым постоянно сидели близнецы, был более чем шикарным и всегда выглядел знатно, и в этот раз даже накрыт в ресторанном стиле: с белоснежной скатертью в пол и положенной сервировкой. Поэтому в тот же момент, подсевшая за него миловидная особа, с привлекательной улыбкой, не заметила какого-либо изменения. — А где твой брат? Мне казалось, вы сидели вместе, когда я отлучалась, - она пытается выглядеть милой и у нее это даже получается, но улыбка вдруг стала казаться слишком натянутой, будто она была недовольна таким поступком со стороны брата Реджи. — Да так, - дыхание предательски сбилось, ведь Ронни ни на секунду не переставал. Девушка не успела сесть, как у Реджинальда уже крепко стоял от действий Рональда, однако старший пытался не сдаваться и держать тон ровным. - Отошел тоже ненадолго. Ну, ты понимаешь. — Да, конечно, - барышня смущенно улыбнулась, но лицо ее вдруг сменилось на легкое непонимание и долю удивления, стоило ее взгляду опуститься на стол. - Он ведь был в очках, да? Зачем он их здесь оставил? Реджи жарко, дико жарко. Он хочет откинуться и дышать полной грудью, но не может этого сделать. Плюс поступивший вопрос заставляет окончательно растеряться. — Да не знаю я. Он, вообще, их по приколу носит, - сорвано произносит Реджинальд, как будто бы девушка спорола какую-то чушь, которую сейчас хотелось бы слышать поменьше, на что особа весьма щекотливо реагирует: то ли слегка пугается, то ли ей просто стало стыдно за глупый вопрос. — Жарковато здесь, да? - дурная улыбка на губах Реджи, кажется, даже еще сильнее отпугивает пассию, но он ничего не может поделать, только показательно обмахнуться салфеткой и ослабить давление галстука. Движения рта Ронни были просто непередаваемыми, посему старший не выдерживает и запускает одну руку под стол, сжимая в ладони идеально уложенные волосы близнеца и, кажется, уже намеренно подталкивает его голову на свой орган. Контроль улетучивается с каждой секундой все больше. Реджи пытается держать его изо всех сил, но не слушаются даже руки. Неудачно двинув одной из них, при этом потянувшись за бокалом, Крэй случайно сбрасывает со стола свой нож с салфеткой, на что девушка немедленно реагирует, она уже вот-вот тянется за ним, чтобы поднять, а Реджинальда как будто пробивает стрелой. Он реагирует моментально и уже тянется, чтобы перехватить раньше нее, но вдруг сильные руки Ронни резко сжимают бедра и рывком заставляют остаться на месте, при этом в наказание он даже слегка прикусывает головку, на что реакция поступает незамедлительно. Реджи срывается на непроизвольный, но тихий стон, а потом их взгляды с милой особой сталкиваются. Оба замирают, старший наблюдает немереное количество эмоций на лице напротив: от шокированного до непонимающего. — Да к черту эту салфетку! - Реджинальд нервно, но пытается разрулить обстановку и молчание. Его состояние полностью его выдавало, контроль шел под откос, однако делать что-то приходилось. Подхватывая со стола еще и свою вилку, он швыряет её вслед за салфеткой на пол, а далее и нож, и второй, с натянутым вдохновением продолжая: — И это туда же! Знаешь, это придаёт заведению особенную эстетику. Лицо и реакция девушки были непередаваемыми. Реджи казалось, что она вот-вот сейчас сорвется и убежит со слезами с места, но та как-то держалась, разве что, перепуганного и недоуменного лица ей было никак не скрыть. А близнец в это время, кажется, просто забил и перестал контролировать учащенное дыхание, но не перестал пытаться занять себя. Делая очередную попытку, Реджи пытается подхватить бокал, но вместо этого сносит просто все, что было перед ним на столе, с чего останавливается и обреченно закрывает глаза, едва ли мысленно не профейспалмив с самого себя. — Реджи… Я, наверное, - девушка говорила с нерешительными паузами и совсем тихо. - Пойду. Мне там надо… — Да. Тебе лучше уйти, - вдруг сдается Крэй и даже не смотрит на девушку, только в стол перед собой, ощущая неимоверно сладкую подкатывающую волну наслаждения, которую провоцировал его брат своим языком. Ему уже было все равно. Пассия крепко сжимает в руках сумочку, кажется, уже плачет от обиды и тут же выбегает из-за стола. Ронни выиграл. Снова. Снова стена в виде Ронни не пропустила никого на интимное расстояние к Реджи. И он сдается. В который раз. Максимально склоняя голову и упираясь локтями в столешницу, Реджинальд, наконец, приоткрывает губы, наслажденно дышит полной грудью, до боли сжимает в ладони край скатерти, поддается бедрами вперед, а после кончает, чувствуя себя настолько хорошо, что даже плевать на то, что случилось. Безумно хорошо. Ронни практически сразу выскользнет из-под стола и плюхнется рядом с братом, как будто ни в чем не бывало, надевая очки обратно. Он, конечно же, поднял вилку, только это слегка затянулось. Эта чертова привычка его брата, сделать что-то и вести себя как обычно. Глыбой льда с вечно недовольным, непробиваемым выражением лица. Ронни вскользь пробегается взглядом по клубу, словно кого-то ища, а после подхватывает свой недопитый стакан с виски, который на удивление остался цел, после попыток Реджи вести себя нормально. Народ вскоре начнет подтягиваться, ближе к ночному времени. А Реджинальда постепенно отпускает от сладкой дрожи и истомы, внутри заполняют противоречивые чувства: то ли ему хочется накинуться на брата и садануть по лицу пару раз, то ли тоже накинуться, но чтобы увлечь в продолжение. — Ужасный вкус. Что это за пойло? - изрекает Ронни, когда делает глоток алкоголя из стакана и томно поднимается, преспокойно направившись к барной стойке, перед этим словно двусмысленно закончив: — Отдаёт неестественной горечью. Реджи смотрит вслед своему брату, в его широкую спину, и он разбит. Жутко усталый, а в груди разжигается огонь. Тот самый, который спалил бы к чертям поведение его брата и извечно равнодушную реакцию после своих поступков. Как будто это было в порядке вещей. Как будто в порядке вещей каждый раз отгонять от Реджи всех, кто посмеет слишком близко подойти к собственности. Как будто в порядке вещей всю жизнь быть только с ним. — Ронни! - психованно орет Реджи и с силой ударяет кулаком в стол, при этом продолжая смотреть в спину брата, и выплескивая тем самым все накопившиеся эмоции отчаяния. Ронни даже не обернется. Всё тот же тяжелый взгляд, всё та же неизменная хмурость. Ему как будто нет дела, он занят сменой своего виски. Но это никогда не изменит факта, что Ронни каждый раз будет дергать цепь на себя, стоит Реджи отойти хотя бы на шаг. Ни шага вперед, ни шага в сторону. Только одна чёртова жизнь на двоих.